Турция вторглась в Ирак! Об этом уже вторые сутки говорят мировые СМИ. Турецкий механизированный батальон пересек турецко-иракскую границу и выдвинулся в район города Башика, что недалеко от Мосула в Северном Ираке. Подразделение насчитывает около 130 солдат и офицеров и около двух десятков единиц различной бронетехники. Правительство Ирака упоминает о наличии у турков еще нескольких танков и артиллерии. Их точное количество не сообщается. Что это? Начало обещанного турецкого вторжения в Сирию, только хитрым обходным маршрутом?
С точки зрения господствующей модели мироустройства произошедшее весьма странно и непоследовательно. Хотя бы потому, что вторглись турки не абы куда, а на территорию курдов. Тех самых, с которыми Турция, как принято считать, непримиримо воюет, и которых якобы должна немедленно широко поддержать Россия в качестве инструмента давления на Эрдогана. Однако ни о каких боях на маршруте следования турецкой колонны ничего не слышно. Более того, как сообщает "Лента.Ру" со ссылкой на некоего высокопоставленного курдского офицера, иракские курды уже свыше двух лет тесно сотрудничают с турецкой армией. Как раз в районе Башика находится один из учебных лагерей курдского ополчения "Пешмерга", в значительной степени состоящего из арабов-суннитов (местных добровольцев и бывших саддамовских полицейских и солдат). Обучение в нем ведут турецкие военные инструкторы. И не только в нем. Как сообщают другие источники в учебных центрах "Пешмерги" в иракском Курдистане находится около 1200 турецких военных.
На этом фоне громкое заявление премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади о беспрецедентном и недопустимом турецком вторжении в суверенный Ирак и о начале подготовки парламентом Ирака военного ответа на действия турецкой стороны, выглядят несколько двусмысленно. Как потому, что это далеко не первое подразделение турецкой армии, находящееся на иракской территории без какого-либо разрешения иракского правительства, так и потому, что лагерь у Башика создан по решению бывшего губернатора этой провинции Атиля аль-Нуджаифи. Стало быть, ожидать каких-либо иракско-турецких вооруженных столкновений вряд ли стоит. Да и иракский Курдистан уже давно находится в составе Ирака лишь номинально, по факту обладая обширной, в том числе политической, автономией и курдская "Пешмерга" с турками воевать не намерена.
Вся эта картинка, что называется "складывается" только если перестать воспринимать курдов как нечто целостное, с единой волей, одним общим планом и одной целью. Если грубо, то "курдов" есть целых четыре разновидности. Все они конечно желают создать общий Великий Курдистан, но при этом курды турецкие активно сопротивляются политике отуречивания и с турками открыто воюют. Впрочем, в КРП существует несколько течений, руководствующихся довольно различными долгосрочными стратегиями. Одни делают ставку на вооруженное противостояние, другие, их число достигает 40%, полагают, что автономию, а потом и независимость, можно получить политическим путем. В то время как курды иракские прежде всего стремятся добиться максимальной свободы от Багдада. В этих условиях Анкара рассматривается ими в качестве, пусть временного, но важного и нужного союзника. В том числе - военно-технического. Иракские курды не слишком тесно взаимодействуют с курдами сирийскими. Они разные не только политически, но и кланово. Например, иракские это в значительной степени клан Барзани, происходящей от суфийских шейхов. В то время как значительное влияние на курдов в Турции имеет клан Табани, о его противостоянии с Барзани ходят легенды.
Все это вместе взятое отражается на общей политической картине региона. Фактически Курдистан сегодня разделен на две части: прозападно ориентированный Курдский национальный совет (КНС) и ориентированный на идеи Оджалана Народный Совет Сирийского Курдистана (НССК). Они проводят разную политику и ставят перед "народом Курдистана" разные цели.
Политическая, этническая, клановая и религиозная неоднородность создает в Курдистане вакуум, в которые сейчас засасывает Турцию. Как ни странно, на данный момент именно Анкара оказалась единственной военно-политической силой в регионе, не только имеющей достаточно внятные стратегические планы, но и обладающей для их реализации достаточным экономическим весом. Курдистан туркам нужен не только потому, что его турецкая часть занимает около трети территории нынешней Турции. Курдистан это еще минимум 45 млрд. баррелей разведанных запасов нефти и примерно 100 трлн. кубометров газа. Плюс серьезные водные ресурсы. На протяжении вот уже 15 лет проблема дефицита воды в регионе стремительно обостряется.
В части перспектив обретения независимости нынешний Курдистан также весьма неоднороден. Для ее получения турецкими курдами необходимо разрушение или катастрофическое ослабление Турции, как государства. Пока вероятность подобного остается низкой, говорить о независимости или хотя бы просто автономии, типа иракской, не приходится. Иранская часть Курдистана в текущих обстоятельствах также ни о какой независимости не может даже мечтать. Впрочем, нынешнее положение курдов в Иране в общем вполне устраивает, а правительство страны решительно пресекает любые разговоры на тему автономии.
Остаются две переменные - курды Сирии и Ирака. Решить вопрос с сирийскими на данный момент не позволяет наличие в Сирии российских ВКС и российского флота у ее берегов. Потому Анкара и пытается играть теми картами, которые ей выпадают сейчас - выстраивая отношения с наиболее продвинувшимися к независимости иракскими курдами. В том числе - с целью использования их непримиримых разногласий с сирийской ветвью этого народа.
Дело в том, что у сирийских курдов сейчас примерно равный вес по популярности имеют две идеи. Одна - независимый единый Курдистан. Другая - конституционные гарантии прав курдов в рамках единой поликонфессиональной и полиэтнической Сирии. Это вносит существенный раскол в двухмиллионную сирийскую курдскую диаспору, оставляя идее независимости лишь ее часть, насчитывающую 600 тыс. человек. По сравнению 6,5 млн. курдов в Ираке, ее размер оставляет мало шансов для проведения собственной политической линии и ведет к ее дрейфу в сторону более крупных и сильных группировок. Т.е. в лагерь "Пешмерги", Барзани и прозападного КНС. Одновременно это ослабляет Курдскую Рабочую Партию, а значит и способности турецких курдов к продолжению борьбы за свою независимость.
И чтобы все это срослось, Анкаре необходимо как можно быстрее и как можно сильнее привязать к себе курдскую автономию в Ираке. Для этого используются не только деньги, поставки оружия и инструкторы, но и такие вот, откровенно пиарные, шаги, вроде демонстративного ввода турецкого батальона на как бы иракскую территорию. Да и нет там никакого батальона. 130 человек это лишь усиленная рота. Но на Востоке создать впечатление часто является куда более важным делом, чем реальный смысл действия. Полыхающая в регионе более десяти лет глобальная война, в глазах местных народов и их элит, создает впечатление крушения созданных ранее границ и ослабления устоев. У различных местных национальных и политических групп, слишком слабых для проведения полностью самостоятельной политики, появляются шансы переиграть мир, переделав его под себя. А тут турки, типа, все в белом, рыцари в сияющих доспехах бесстрашно через границы разъезжающие на танках и предлагающие свою дружбу... По местным меркам картина очень привлекательная.
Так что это не турецкое вторжение в Ирак, это шаг в общем направлении по политическому поглощению Турцией остальной части территории Курдистана. К слову сказать, пока достаточно успешному.
Впрочем, далеко не все свои козыри в этой игре еще выложила Россия...
Оценили 53 человека
72 кармы