Никакой город, даже самый маленький, невозможно узнать за несколько дней командировки или отпуска. И за неделю нельзя, и за две, и за месяц. А уж на узнавание Санкт-Петербурга – с его насыщенной историей, мощной культурой и глубокими тайнами – могут уйти годы. Но чтобы почувствовать к нему симпатию, достаточно нескольких часов, хотя некоторые влюбляются в него с первого взгляда.
В моем личном случае симпатия не переросла во влюбленность только потому, что я не познакомилась вовремя с правильными духами Северного сияния – я попала в Петербург, когда фабрика уже прекратила выпускать парфюмерию. А вот случись моя первая встреча с этим городом, когда он еще был Ленинградом, и пройди она в сопровождении, например, "Белых ночей" – я бы точно потеряла голову.
Рекламный плакат духов "Белая ночь" известен даже тем, кто никогда не сталкивался с этим ароматом и не интересуется винтажной парфюмерией - его любят использовать как пример советской рекламы в стиле ар-деко. Этот плакат был создан художником А.Миллером в 1937 году, но духи появились гораздо раньше: они фигурируют в каталоге треста Ленжет за 1928 год.
Флакон с плаката 1937 года выглядит совсем не ардекошным, скорее традиционным, этот фасон использовался еще до революции. Таким он оставался вплоть до середины 1960-х – на фоне модного футуризма тех лет "Белая ночь" казалась уже совсем глубоким ретро. Подозреваю, что так считали и на фабрике Северное сияние: "Белую ночь" сняли с производства. Но ненадолго, уже в конце 1970-х она вернулась в новом (винтовом) флаконе. И название сменили на форму множественного числа: "Белые ночи". В таком виде эти духи выпускали до 1990-х.
"Белая ночь" не имела такой громкой славы, как ее "современники" - "Красная Москва", "Красный мак", "Кремль", "Северный", "Манон". Но все же на нее был стабильный спрос. Возможно, потому что она была прекрасным сувениром для гостей Города-на-Неве. Да и аромат сам по себе красивый, тонкий, интеллигентный, идеальный для женщин того типа, для которого "Красная Москва" и "Красный мак" слишком громкие и яркие.
"Белой ночи" очень подходит картинка с ее рекламного плаката - в аромате словно присутствует голубоватая дымка летних сумерек. Эти духи довольно точно передают поэтичную, с оттенком легкой меланхолии, атмосферу белых ночей с их бесконечным закатом.
Пирамида "Белой ночи":
начало – ландыши, незабудки;
середина – гиацинты, сирень, жасмин, сладкие цитрусовые;
база – свежая древесина, цибетин, мускус.
"Белая ночь" напоминает сразу "Леля", "Сказку", "Голубые цветы" и "Юбилей" – они появились позднее, и такое чувство, что все они содержат частичку "Белой ночи". Именно она стала родоначальницей одного из двух главных направлений фирменного стиля Северного сияния – рафинированных, гесперидно-свежих, сладковато-прохладных ароматов.
***
"Ленинград", придуманный в конце 1940-х, тоже принадлежит к этому направлению, но если "Белая ночь" – это акварель, то "Ленинград" – гуашь: его аромат плотнее, ярче, жизнерадостнее. Аромат северного лета, короткого и прохладного, но цветущего так буйно, словно оно отыгрывается за длинную зиму. Причем лето не в дикой природе -– не в лесу или среди лугов, а в городе.
Мне в "Ленинграде" чудится одновременно "розовый исаакиевский гранит" Маргариты Алигер и пушкинское "в Летний сад гулять водил" – соединение запаха прохладного камня с ароматами сирени, лип, незабуднок и фиалок.
Пирамида "Ленинграда":
начало – сирень, липа, жасмин, незабудки, лайм;
середина – нероли, майская роза, фиалка, ваниль;
база – зеленое дерево, цибетин, мускус.
Когда я впервые побывала в Северной столице в конце 1990-х, это был уже не Ленинград, а Санкт-Петербург, и дело не только в смене названии. Я ходила по местам, известным мне по книгам и фильмам, но почти все они казались мне лишенными того шарма, которым их наделили кинематограф и литература.
Сейчас я понимаю, что в 90-х многие города выглядели так, словно их оплели паутиной, а потом засыпали пылью и мятыми фантиками. И хотя Петербург все-таки даже тогда был красив, в его красоте мне мерещилось что-то чахоточное. Думаю, это впечатление мог бы изменить аромат посвященных городу духов - однако мне не случилось познакомиться с ними тогда. Но Петербург оправился, и мне кажется, что сейчас он гораздо больше похож на тот строгий, но величественный город, каким его видели парфюмеры Северного сияния, создавая свой "Ленинград".
Фото одеколона Ленинград из каталога
Ароматам Северного сияния не очень везло с интересными и оригинальными флаконами, часто даже наисвежайшие новинки казались старомодными, но "Ленинград" стал счастливым исключением: его флакон и выглядел монументально, и оставался актуальным довольно долго. Его островерхий стоппер вызывает ассоциации с двумя главными городскими шпилями – Адмиралтейства и Петропавловской крепости.
Общий вид устремленного вверх флакона получился очень торжественным, а коробка поддерживает это впечатление: ее декор напоминает о еще одном знаковом строении города - здании Генерального штаба с его белой лепниной на светло-оранжевом фоне. На коробке и этикетке флакона красуется знаменитый Медный всадник – конная статуя Петра I.
Более поздний, 1970-х годов, дизайн далеко не так полон символизма: коробку и флакон украшает лишь фрегат со шпиля Адмиралтейства. Сам флакон имеет довольно скучную форму, да и коробка показалась бы банальной, если бы не прорезное овальное окно, сквозь которое янтарно просвечивают духи.
Что любопытно, в этих духах отсутствует призрак 1917 года. Ни в аромате, ни в оформлении нет ни намека на роль города в революционных событиях, приведших к тому, что город стал Ленинградом. Создается впечатление, что для парфюмеров Ленинград был не столько колыбелью революции, сколько Северной Пальмирой.
Шпиль, увенчанный корабликом, есть и на флаконе духов "Любимый город", созданных в 1960-х, – он как бы намекает на то, какой именно город был любимым у парфюмеров Северного сияния. "Любимый город" продолжает тему, заданную "Ленинградом": в нем тоже запах влажного гранита набережных встречается с ароматами парка, но сейчас это не цветы, а опавшие листья – не весна, а осень в Северной столице.
Прохладная, влажная, пахнущая кожей тонких перчаток, табачным дымом и лимонным бисквитом – именно такой осенью я впервые побывала в Петербурге. "Любимый город" словно иллюстрирует мои воспоминания, при этом слегка приукрашивая их: погода словно бы солнечнее, тротуары Невского чище, пирожное в кафе "Север" вкуснее.
Пирамида "Любимого города":
начало – незабудки, жасмин, петигрейн;
середина – кожа тонкой выделки, роза, ирис, табак;
база – кедр, пачули, цибетин, мускус.
Кожа и табак в соединении с мускусом как в "Любимом городе" - второе по важности направление фирменного стиля ленинградской фабрики в ее, так сказать, классический период. Этот период продолжался приблизительно до середины 1970-х, а все новинки, выпущенные Северным сиянием позднее звучат уже радикально иначе, словно до берегов Невы внезапно долетел ветер перемен и заставил ленинградских парфюмеров отринуть свои собственные традиции.
С этого момента до середины 1980-х на фабрике было создано не просто много интересного – она один за другим выпускала шедевры, оставившие по себе долгую память в народе: "Визави", "Русская шаль", "Воздух осени", "Барокко", "Амулет", "Амфора", "Золотая роза", "Автограф" – это далеко не все.
Однако несмотря на все стилевые изменения патриотизм парфюмеров Северного сияния никуда не делся, и один из ароматов новой эпохи они опять посвятили родному городу – точнее, одному из главных его символов, Эрмитажу.
Из четырех попробованных мной духов на "ленинградскую" тему только "Эрмитаж" не кажется старомодными. Он не лучше и не красивей остальных - просто в нем использован парфюмерный язык, который был актуален в самое позднее советское десятилетие и хорошо знаком моему поколению.
Это такой типичный шипр 1980-х (хоть и выпущен в 1970-х). "Эрмитаж" запечатлел гораздо более быстрый ритм жизни, чем его предшественники "Ленинград" и "Любимый город", в нем больше страсти, он словно обжигает – но не огнем, а холодом.
Пирамида "Эрмитажа":
начало – альдегиды, зеленые ноты, бергамот;
середина – жасмин, ветивер, ирис, кожа, орегано;
база – пачули, кедр, дубовый мох, мускус.
Несмотря на терпкие зеленые ноты в его аромате, это не летняя зелень травы и деревьев, это зелень молодой и потому еще совсем не смолистой хвои, именно она дает эффект холодного влажного воздуха. Сквозь зелень пробивается запах тонко выделанной кожи и меха – словно перчатки и шубка – это усиливает впечатление, что изображено отнюдь не лето.
Такое чувство, будто Северное сияние решило доказать, что Ленинград прекрасен в том числе и зимой – хотя в духах "Эрмитаж" мне чудится зимний даже не Ленинград, а дореволюционный Санкт-Петербург: настолько это величественный, аристократически-строгий аромат. Говорим "Эрмитаж" – видим Зимний дворец.
Сейчас остается только сожалеть, что после стольких лет плодотворной работы Северное сияние в 1990-х прекратило выпускать парфюмерию. Видимо, для этого были объективные причины. Но все же грустно, что фабрика отказалась от возможности рассказывать о своем городе с помощью ароматов. Остается надеяться, что это сделают другие.
Чтоб осталось время только славой,
утренним лучом над головой,
красотой, осанкой величавой,
розовым гранитом над Невой.
Маргарита Алигер
Виктория Власова - колумнист, журналист, парфюмерный блогер, коллекционер советской парфюмерии и признанный эксперт по российским и советским винтажным ароматам.
Фотографии флаконов автора
Оценили 16 человек
32 кармы