Восстание крымчан

3 3100

Фото: Станислав Красильников/ ТАСС 

Сергей Шаргунов продолжает заметки о полуострове

http://cont.ws/post/107007#com...

Помните тот день?

Live с площади Симферополя: две толпы, закрученные в тяжелый водоворот, флаг на флаг, крик на крик, кастет на кулак, проворные разбойники в черных кожанках выхватывают, ломают, рвут трехцветные флаги. Тогда я, может быть, впервые почувствовал этот флаг своим. Тогда в столкновении погибло двое русских (но кто-то предпочел не заметить).

Тем вечером у подъезда сосед сказал, сильно морща лоб, так что брови у него поднялись, как две водоросли на волнах:

— Серега, а ведь сейчас… Такая возможность!

— Крым… — мгновенно понял я.

…И вот — Крым февраля 2014-го.

Во всех отелях и кафешках прильнули к телевизорам: Янукович с невинной физиономией пупса путался в запоздалых оправданиях — каждую его фразу встречали проклятьями и матом. И у всех одно и то же: «Хоть бы Россия нас забрала!».

Помню на ночной улице прохожего в трениках, крикнувшего в небо нечто бодрое и метафизическое, что сводилось к суворовской формуле: «Я русский, какой восторг!». Наверно, он копил в себе это давно.

Через минуту мимо прогрохотал одинокий БТР…

Ветреный рассвет. Дымные костры, дрова, ружья, насупленные казаки в черных папахах с красным верхом, и камуфляжный пацан с автоматом за спиной, немо застывший в сторонке, как изваяние, вокруг которого все и двигались — тот самый «вежливый человек». Обжигающий чай, налитый из котелка, и в потоках дыма на пригорке два флага: андреевский и красный, трепещущие рядом, в чем была известная диалектика истории, поскольку все происходило на Перекопе…

Симферопольское утро: мужики с серебристыми щитами, окружившие здание СБУ, неброско одетые, с напряженными лицами и светящимися от бессонницы глазами.

Днем на шоссе под горой — заслон из груды камней и фанерных листов плакатов, беглый досмотр как повод обняться. А вот уже и Севастополь, город, где, по выражению Льва Толстого, кровь быстрее обращается в жилах.

Вечер. Площадь Нахимова с бронзовым молодцеватым адмиралом, местами темная, местами освещенная, заполненная людьми, которые все прибывают — семьями… Несколькими часами ранее была стрельба на море. В толпе там и тут начинается, обрывается и опять продолжается кричалка из одного слова. Слово это кричат сами по себе, по своему хотению то одни, то другие. Как будто оно что-то меняет — слово «Россия» — в составе воздуха, в небе, в море, в погоде. Ощутимо потеплело. Пышная женщина со слезами, текущими по круглым щекам, просительно складывает маленькие ручки: «Мальчишки, кричите громче! Рос-си-я!»

Тень истории наползает с моря, и покрывает народ. Вокруг гулко, как в огромной морской раковине.

Это уже перелом…

На краю той почти победной, полупраздничной толпы меня познакомили с непрерывно курившим юношей Костей, в котором было что-то долговязо-насекомье-хипстерское, может быть, из-за очков в черной оправе. Обстоятельно и иронично он рассказал, что в его Севастополе, как и в случае любой «площади», все началось с социальных сетей. Он создал кружок для умников, изучающих историю города, из чего возникла группа ВКонтакте — да, он шарит в сетях, и может собрать в одном месте немало людей, заряженных русской солидарностью. Об этом прознали, и когда в Киеве стало припекать, на Костю вышла местная «Партия регионов», чтобы он отмобилизовал им публику на площадь. Юноша бросил клич в своей группе, свистнул в других группах, пошли перепосты и лайки… И люди явились. Но на площади вместо флагов «Партии регионов» (Как они, кстати, выглядели? Синенькие. Да кому это теперь интересно…) получали трехцветные флаги России. И охотно их принимали. Он знал, что час придет, и вопреки ворчанию домашних хранил в комнате в мешках множество триколоров, пошитых за свой счет. «Шо ты творишь? — вопили на Костю организаторы. — Мы на Украине!» А он иронично курил в сторонке. Сейчас он тоже курил в сторонке, когда все удалось, не рассчитывая ни на какие награды, должности и почести.

Пышная женщина со слезами, текущими по круглым щекам, просительно складывает маленькие ручки: «Мальчишки, кричите громче! Рос-си-я!»

Из-за костлявого Кости 22-х лет площадь в Севастополе оделась флагами России, и больше не переодевалась. А? Каково?

Или было немного не так… Все взорвалось в тот день майданного торжества, когда в Крым на автобусах спешно прикатили «беркутовцы» — провонявшие дымом, в кровоподтеках, бинтах, в закопченной амуниции. Понуро шли по родной площади, мимо Аллеи городов-героев и вечного огня, словно бы телепортированные из киевского пожара, сквозь людской коридор. Первый раз в жизни женщины дарили им цветы. И эти мужики начали плакать — беззвучно, вслед за своими бабами, может быть, только теперь почувствовав глубину предательства.

Назавтра 23 февраля Верховная Рада демонстративно отменила «закон о языке», а вечером тысячи севастопольцев вышли под небо. Они срывали украинские флаги. Они поднимали русские флаги. Что такое эти флаги? Просто ткани в какой-то краске… А сколько за этим всего…

Потный чиновник на ступенях Графской пристани грозил собравшимся тюрьмой, но ему на голову опустили пластмассовое легкое ведро с рваными канцелярскими бумажками, и он бежал в них, облепивших, как куриные перья, и на одном перышке читалось длинное слово «платоспроможнiсть».

Крепкие парни разбились на десятки, зажглись костры, начались дежурства. И всюду были «беркута», отмывшиеся, распрямившиеся, злые. Появился предводитель в сером свитере. Он разместил штаб в горадминистрации. Ночью к парадному крыльцу прибыла группа захвата СБУ, чтобы арестовать человека в свитере. Он выбрался в окно с тыльной стороны здания, ловко слез по пожарной лестнице, и растворился в ночи, вероятно, укрывшись в недрах 35-й легендарной батареи, где ему принадлежал музей боевой славы.

Но скоро он вернулся (народ обратил СБУшников в бегство).

… Февраль 2014-го. Еду из Севастополя обратно в Симферополь. Возле того же заслона под горой в полумраке мелькают неясные фигуры со взмахами рук и вскриками — похоже, драка… Когда я приблизился, выяснилось: это плясали «беркутовцы», получившие паспорта России.

Вспоминаю, как на украинской таможне по дороге в Крым мне изгадили паспорт. В начале нулевых. Я не одинок, многим испортили документ. Тупо раздавали щелбаны с красными трезубцами прямо в российские паспортины, которые потом приходилось менять. Помню каждый раз вздохи и ропот в вагоне, потому что — таможня, пограничники, треск раций, фонари, овчарка — все это не вязалось с поездкой в Крым… А в самом Крыму нужно было нести гривны в милицию и вставать на регистрацию, но отдыхающие этого не хотели. Как сейчас помню облаву на опустевшей Морской улице в Ялте, будто снимается фильм из какого-то тревожного прошлого: хромой старик суетливо запирал сарай, кто-то улепетывал вверх в гору…

А гривны здесь все упорно называли рублями…

Здесь добивались права на выбор.

— Рано или поздно, — с благоговейной хрипотцой говорил старик Антонов с лысой продолговатой головой-дынькой, у которого я снимал комнату. — Я точно знаю. Погоди немножко. Дело идет!

Антонов не дожил.

Вспоминаю: на окраине Гурзуфа силуэты в белом проступают из душной темени, мать и дочка. Жительницы соседнего дома.

Мать захлебывается словами, по-птичьи щебечет о документах на украинском, который она все равно учить не будет, о муже-электронщике, спившемся с горя, о гимназии, где учился Курчатов.

А девушка-старшеклассница несколько раз повторяет с нажимом:

— Мы — Россия.

И каждый раз я пытаюсь разглядеть ее губы в темноте.

И отвечаю ей как бы во сне или вернее, преодолевая сон, стремясь проснуться:

— Россия вернется.

Так было однажды в июле в начале нулевых…

… И просыпаюсь в российском Крыму…

До него не дожил Круглов. Не дожил Сабуров. Хорошо бы помнить лучших.

Александр Георгиевич Круглов. Председатель Российского народного вече Севастополя, член Союза писателей России и Крыма, ветеран Великой Отечественной войны. Автор повестей и романов. В советское время был близок к диссидентам, не мог работать журналистом и подвизался егерем. С началом перестройки развернул массовое движение за воссоединение с Россией. Умер 16 марта 2010 года в возрасте 87 лет.

Евгений Федорович Сабуров. Ученый-экономист и поэт. В 94-м году стал премьером Крыма по предложению президента Юрия Мешкова. Тогда власть полуострова наладила связи с российскими регионами и рядом российских министерств, но наше правительство в целом отмежевалось от крымчан. А в западной прессе назначение Сабурова толковалось как «имперское поползновение России». Умер 20 июня 2009 года, ему было 63.

Удивительный приговор за то, что жарили сосиски на Вечном огне

Большой разброс во мнениях вызвал приговор суда для троих любителей «барбекю», так сказать, которые пожарили сосиски на Вечном огне. Напомним, что речь идёт о совершеннолетних, которые ...

Обсудить
  • Помним...
    • bokvad
    • 11 августа 2015 г. 17:34
    Классно написано !!! Великолепное эссе .Как будто там сам побывал.Спасибо!!!! Вечером перечитаю дочке ,она тоже Аленушка....