«ПОЧЕМУ БЕЗ ШЛЯПЫ?»

Здравствуй, милая моя, я тебя дождалси!

Ты пришла — меня нашла, а я растерялси...

Песня из кинофильма «Трактористы»

Лизавета проснулась не от храпа мужа, к которому за много лет уже успела привыкнуть, а от яркого солнечного света. Сидя на кровати и шаря по полу босыми ногами в поисках тапок, Лизавета сладко зевнула. «Хорошо, что сегодня суббота! — подумала она. — Можно спокойно заняться уборкой».

«Хр-р-р-р-рямц!» — неожиданно сбился с храпового такта муж, почмокал губами и повернулся лицом к стене. «Какой же он у меня красавчик, мой Петюня!» — с любовью взглянув на мужа, подумала Лизавета.

За окном громко затарахтел трактор. «Странно, — подумала Лизавета, — свой трактор Петя по субботам на работе оставляет... Может, это Санька, сменщик и приятель мужа, за какой-нибудь надобностью к нему приехал?». Лизавета выглянула в окно, а там... А там у ворот стоит трактор, из него выглядывает и приветственно машет Лизавете рукой... её любимый муж Петька!

Лизавета отпрянула от окна и обернулась на спящего мужа: «Если на тракторе Петя, тогда что за чёрт на моей кровати валяется?» Лизавета осторожно потянула плечо спящего мужчины на себя.

— Мна-мна-мна... — прочмокал губами мужчина, повернулся на спину и через мгновение снова захрапел: — Хр-р-р-р...

— Ф-фух-х... — с облегчением выдохнула Лизавета. — Петька! Хм... Тогда что за клоун там, на тракторе?

И выглянула в окно. А там — Петька! Улыбается и машет ей шляпой, той самой дорогущей крокодиловой шляпой, что она недавно подарила ему на день рождения.

— Мамочки родные! — прикрыв ладонями рот, прошептала Лизавета. — Что ж это такое?

— Да что ж это такое, я спрашиваю?! — раздался где-то в воздухе сердитый мужской голос.

Лизавета испуганно открыла глаза и увидела перед собой своего начальника, директора текстильного комбината Степана Андреевича.

— Елизавета Макаровна, я спрашиваю вас, что это такое? Почему вы позволяете себе спать в рабочее время, да ещё на совещании руководителей отделов? Ладно бы просто спали, так вы же ещё и похрапываете, выступающим мешаете! Какой пример, как начальник отдела кадров, вы подаёте нашим сотрудникам?

* * *

«Слава Богу, недолго ругал и отпустил! — говорила себе Лизавета, идя с совещания домой. — Да, некрасиво получилось. Не надо было вчера этот идиотский сериал до часу ночи смотреть!..».

«Дилинь-дилинь-дилинь...» — зазвонил в сумочке мобильник. «О, Лариска! — увидела номер подруги Лизавета, — интересно, какую в этот раз сплетню она мне сообщит?»

— Ларис, привет!

— Лизка, ты сейчас сидишь? — в телефоне раздался запыхавшийся женский голос.

— Нет, домой с работы иду...

— Тогда немедленно сядь. А лучше ляг! Чтобы не упать и чего-нибудь ценного себе не разбить.

— Ларис, ты что такое говоришь? Куда ляг, на дорогу, что ли? Ты что, выпивши?

— Тогда, подруга, держись крепче на ногах и слушай: твой Петюнчик тебе изменяет! Я только что самолично в этом убедилась. У него вторая жена есть! Они тут рядышком гнёздышко свили, в Потаповке.

— Что-о? Что ты мелешь, подруга? Хи-хи... — нервно захихикала Лизавета.

— Вот тебе, девонька, и хи-хи! Я проследила его почти до самого их дома! А ещё у прохожих порасспрашивала об их семейке. Между прочим, твой трактористишка с ней живет под другим именем и фамилией! Семья у них, и, говорят, крепкая!

— Погоди, может, ты всё-таки обозналась? Петька сегодня после обеда должен был в Люберцы уехать... Он по выходным дням футбольные матчи судит во второй лиге... Он же судья!

— Прохвост он, а не судья! Обманщик и предатель, вот кто он! Казанова местного розлива...

— Да не тараторь ты! Ты где сейчас? Ну тогда я скоро буду.

И Лизавета полубегом направилась к вокзалу, где работала Лариса.

* * *

— А я смотрю и думаю: Петька или не Петька? Лицо, глаза, голос — всё его, только одежда на нём другая. Твой же в костюмчике всегда, при галстучке ходит. А тут вдруг в свитере и джинсах. И, главное, он ведь не у меня билет до Потаповки покупал, а у Наташки, в соседней кассе. А то, что я с понедельника теперь здесь работаю, он ведь и не знает!

— А шляпа на нём была? Чёрная такая, из крокодиловой кожи?

— Не было на нём никакой шляпы! В кепке он какой-то дурацкой был. Говорю же тебе: маскируется, паразит!

— Ах, гад! Я ему специально эту шляпу дорогущую подарила, чтобы он в ней на свои игры ездил!

— Ага, на игры! На брачные игры!

— О, Боже! Кажется, я поняла, почему он переодевается. Я ведь на внутреннем ободке шляпы вышила ему дарственную надпись — «Дорогому Петеньке от любящей жены Елизаветы». И на внутреннем кармане костюма тоже...

— Нет, ты послушай, что дальше было! Отпросилась я с работы, и на цыпочках, осторожненько так, за ним, голубчиком. Когда в вагон зашла, то спряталась за спины пассажиров. Он в Потаповке вышел, я — за ним. Спряталась за кустики и смотрю, куда он дальше пойдет. А он прямой наводкой быстренько так к шлёндре своей и почесал. И я за ним вдогонку, как мышка — шмыг-шмыг! — зашустрила. В общем, подруга, зафиксировала я адресок их гнёздышка...

— Лариска! — Лизавета внезапно схватила руку подруги. — Отвечай, только честно: ты мне подруга или нет? Если подруга, ты должна поехать со мной, чтобы мы вместе этого гада прищучили!

— Ну... ладно... Только это... я не хочу быть свидетелем твоих разборок с Петькой. Я же тебя знаю, чуть что не так — ты сразу в крик, кулачищами махать начинаешь... Я лучше тебя возле дома на скамеечке подожду, ладно?

— Едем, пока он там! Тёпленькими возьмём!

* * *

В полупустой электричке к Ларисе и Лизавете, сидевших с мрачными лицами, подсел старичок с корзиной грибов.

— Чего пригорюнились, девицы-красавицы?

Подруги бросили хмурый взгляд на старичка и, ничего не ответив, уставились в окно.

— А давайте я вам анекдот смешной расскажу. Авось вы и повеселеете, — сказал старичок, потирая ладони. — Значит, так: в городском саду на скамеечке сидят Чебурашка и Крокодил Гена. Скучно им. Тут Чебурашка и говорит Гене:

— А давай, Гена, мы с тобой в хулиганов поиграем!

— А это как? — спрашивает Гена.

— А так: ты спрячешься за ближайшим деревом, а я буду подходить к прохожим, тем, что без шапки, и спрашивать: «Почему в такую погоду вы гуляете без головного убора?». Он, конечно, начнет или оправдываться, или грубить мне. И тогда ты подбежишь к нему, дашь ему подзатыльник и крикнешь: «Почему без шляпы?!?»

— Отлично придумано! Давай! — согласился Гена.

Так они и сделали. Чебурашка останавливал прохожих без шапки, а потом Гена выскакивал из-за дерева, давал прохожему подзатыльник и кричал: «Почему без шляпы?!?»

Спустя какое-то время эта игра им надоела.

— А давай мы немного усложним игру, — сказал Чебурашка Гене. —Смотри: я подхожу к прохожему и говорю ему: «Закурить не найдется?». Если после этого он предложит мне сигарету, тогда ты выскочишь из-за дерева, влепишь ему подзатыльник и крикнешь: «А нам не сигарета, а спички нужны!». Если же он предложит мне спички, тогда ты крикнешь, что нам нужны сигареты. Ну как?

— Хорошо. Но, что если он предложит и то, и другое? — спрашивает Гена.

— Ну... Тогда ты скажешь, что нам нужны папиросы или зажигалка.

— Отлично придумано! Давай! — согласился Гена.

Остановили они одного прохожего, дали ему подзатыльник. Другого, третьего. Тут и четвертый идёт. Чебурашка подходит к нему и просит закурить. Прохожий интересуется:

— А что именно вам нужно — сигареты или папиросы, спички или зажигалка?

От такого ответа Чебурашка потерял дар речи. Гена за деревом также был сильно озадачен и потому задумчиво чесал затылок. Никто из приятелей не знал, что же делать. Но тут на Гену снизошло озарение! Выскакивает он из-за дерева, подбегает к прохожему, отвешивает ему звонкий подзатыльник и радостно кричит:

— Почему без шляпы?!?

...Старичок улыбался от уха до уха, в ожидании реакции женщин. Но те, казалось, его даже не слушали. Наконец Лизавета повернулась к старичку и, чуть подавшись в его сторону, грозно рявкнула:

— Исчезни!

* * *

На вокзале Потаповки Лариса остановила подругу:

— Слышь, Лиз, давай ты без меня туда пойдешь, а? А я тебя на вокзале подожду. Куплю себе чего-нибудь в буфете — я ж с утра голодная! А ты там свои дела порешаешь. Всё равно потом на вокзал вернёшься... Или вернётесь... А я в зале ожидания подожду, газетки почитаю...

— Эх, Лариска-Лариска! Ладно, оставайся. Какой там, говоришь, адрес?

— Солнечная, 26! Смотри: вот эта улица, видишь, она и есть Солнечная. Пройдешь по ней метров триста, там их дом сразу и увидишь.

...Когда Лизавета ушла, Лариса вздохнула. Есть она не хотела, поскольку на работе трижды завтракала и дважды обедала. Поэтому сразу отправилась в зал ожидания. Усевшись в кресло, Лариса прикрыла глаза. И тут в её симпатичной, пахнущей болгарским шампунем голове, заскакали, точно блошки, разные мысли:

«Бедная Лизка! Вот так живешь себе, ничего не зная, не ведая, с человеком, наполняешь ему красотой и уютом дом, хранишь ему семейный очаг, а он, оказывается, своей кочергой ещё один костер ворошит!..»

«Какой интересный мужчина сидел в электричке возле двери. Как он на меня посмотрел, когда мы выходили! Жаль, что я была не одна...»

«Эх, до чего же у Лизки дурной вкус! Нацепила на себя это кошмарное платье — бежево-молочное в коричневые плямбы. Это она-то, и без платья на корову похожая! Ну ладно бы в горошек оно было, так ведь в какие-то кляксы! Хотя, трактористам такой гламур, наверное, нравится...»

«Да, будь Петька моим мужем, я б ему глазюки выцарапала! И женилку бы оторвала нафиг! А ведь Лизка-то — не баба, а конь целый, почти на три сантиметра выше своего мужа. А он и сам-то не из лилипутов будет, даром что худой, как велосипед. Уж она-то задаст ему трёпку! Как бы, и вправду, не пришибла-то бедолагу! Ведь она, когда в горячке, дурная совсем делается. И чего тогда я тут рассиживаюсь? Там моя подруга мужа своего жизни лишает, а я её спокойненько тут дожидаюсь? Надо срочно бежать в милицию!..»

Две старушки и один гусь, сидевшие рядом, испуганно ойкнули, когда Лариска подорвалась с места и бросилась к выходу из зала ожидания.

* * *

Начальник местного отделения полиции капитан Эмиль Уразаевич Даутбаев, волей судьбы из родных степей Казахстана заброшенный в лесистые края подмосковья, сидя у себя в кабинете, смотрел на часы и отсчитывал минуты до окончания рабочего дня. Эмиль Уразаевич не был любителем зеленого змия, но иногда, в особо стрессовые дни, по совету доктора, он принимал после работы одну рюмку водки. Она и вправду помогала снять стресс и забыть про малоприятные подробности его опасной, но важной работы. К тому же, ругать его за такое «лечение» было некому — капитан Даутбаев был холостяком.

Вот и в этот день Эмиль Уразаевич готовился принять «лекарство», закусив его бутербродом. Три минуты, две, одна... Начальник полиции взял в одну руку рюмку с водкой, а в другую — бутерброд. Но не успел он толком прожевать первый кусок бутерброда — доктор не советовал пить на пустой желудок — в дверь, словно буря, ворвалась Лариса. Кусок бутерброда так и застрял у милиционера в глотке.

— Кхе! Кхе! Кххее-е! — закашлялся капитан. И его лицо вдруг начало багроветь.

Лариса, поняв, что случилось, подбежала к капитану, обхватила его руками сзади и сделала ими резкий жим на себя и вверх — так, как учили когда-то её в медицинском.

— Бхпха-а! — как пробка из шампанского изо рта капитана выскочил кусок бутерброда.

— Ну, то-то же! — почему-то восторженно сказала Лариса.

Отдышавшись и протерев с лица выступивший пот, капитан сказал:

— Бл... благодарю!.. Простите, вы кто и по какому делу?

— Я — Лариса Степанчикова, в прошлом медсестра, а сейчас — кассир ж/д вокзала города Ногинска. Приехала сюда вместе с моей подругой Елизаветой, которая собирается совершить здесь преступление... То есть не преступление, а разоблачение своего мужа-изменщика. И я боюсь, что когда она его найдет, то убьёт его или покалечит. Поэтому нужна ваша помощь! Вот!

Эмиль Уразаевич улыбнулся. Эта молодая женщина, только что спасшая ему жизнь, ему определенно нравилась. Видно, что умненькая, бойкая и, главное, симпатичная!

— А меня зовут Эмиль... Уразаевич... — внимательно разглядывая Ларису и расплываясь в улыбке, сообщил капитан.

— Ого, какое красивое имя! — сказала Лариса и вдруг засмущалась. Но тут же спохватилась: — Так мы идём спасать Лизкиного мужа или нет?

— Да-да! Вы знаете адрес? Идёмте!

* * *

Деревянная дверь 26-го дома, должно быть, никогда не подвергалась такому испытанию на прочность. Лизавета, проигнорировав звонок, с неистовой силой забарабанила по двери своим изящным, пухленьким кулачком. Причем настолько сильно, что внутри дома что-то упало и блямкнуло, после чего послышался торопливый топот и приглушенные голоса — мужской и женский.

— Ага, попались, птенчики! — злорадно воскликнула Лизавета.

Послышался скрип ключа в замке и дверь открылась. На пороге стояла рыжеволосая, сильно накрашенная и не в меру напудренная красотка — в одном халатике и тапочках на босу ногу. Увидев незнакомую женщину, рыжеволосая нервно спросила:

— Вы чего дверь ломаете? Что вам нужно?

Лизавета заранее решила, что не будет бить разлучницу, а вёсь свой гнев обрушит на мужа-предателя. Поэтому, отстранив могучей рукой рыжеволосую в сторону, Лизавета прошла внутрь дома. И сразу же начала искать мужа.

— Что вы делаете? Что вам надо? Вы кто? — заверещала рыжеволосая.

— Где он? — почти рычала Лизавета, заглядывая в комнаты и под кровати, открывая кухонные шкафы и шкафчики. — Где он, я спрашиваю!?

— Кто, он? — визжала рыжеволосая.

— Мой муж, кто же ещё!?! Где ты его, шлёндра, прячешь?

Тут рыжеволосая вздернула свой маленький напудренный носик и, скрестив руки на груди, с вызовом ответила:

— Нет тут никакого вашего мужа! А если бы и был, то это было бы, я считаю, правильным и справедливым. Потому что жить с такой лошадью, как вы, наверное, даже самый добрый и покладистый мужчина не смог бы!

— Что-о? — рык Лизаветы перешёл на октаву выше. — Я — лошадь?!? Да ты на себя посмотри, лахудра крашеная! Шлёндра ушастая!

Лариса на ходу пыталась придумать оскорбление поужаснее. Но придумала только одно и сразу выпалила:

— Чучундра!!!

— Кобыла крапчатая! — ответила рыжая и почему-то показала Лизавете язык.

Подобного оскорбления Лизавета снести уже не могла. Оглянувшись по сторонам и не найдя ничего тяжелого, она стащила с ноги туфлю и со всей силы: — А вот тебе! — шпульнула её в голову нахалки.

Если бы рыжая вовремя не присела, туфля наверняка бы сбила всю штукатурку с её идеально гладкого лобика. Увидев, что «крапчатая» собирается запустить в неё вторую туфлю, рыжая бросилась в комнату. Лизавета, как коршун за цыплёнком, метнулась за ней.

Вбежав в спальню, Лизавета, целясь в наглую морду «чучундры», пульнула вторую туфлю. Но снова промахнулась — туфля с треском врезалась в шкаф. От удара дверца шкафа медленно, с противным скрипом открылась и... перед Лизаветой предстала неожиданная картина: в шкафу, согнувшись в три погибели, сидел мужчина — в семейных трусах и майке. И это был не Петя!

* * *

— Видите ли, в чём дело... — говорил мужчина в семейных трусах и майке Лизавете, сидевшей в кресле. — Меня зовут Сергей Владимирович. Я — директор местной птицефабрики, а Леночка — он кивнул в сторону сидящей за столом рыжеволосой красотки — мой секретарь. Мы любим друг друга, но открыто встречаться не можем. Моя бывшая жена — настоящая мегера, она до сих пор бешено ревнует меня ко всем женщинам. Мы ещё не успели разменять квартиру, поэтому мне приходится жить с ней под одной крышей. Так вот, представьте себе, она устраивает мне публичные скандалы! Обливает женщин, с которыми, не дай Бог, увидит меня на улице, разными нечистотами! Пишет всякие гадости про меня моим знакомым и коллегам по работе... Поэтому мы держим наши отношения с Леночкой в строжайшем секрете от неё.

— Но когда-нибудь вам же придется поставить её в известность?

— Когда-нибудь — да. Но, честно говоря, мы так боимся этих её эпатажных выходок...

— И что, она шумит и причиняет разрушений больше, чем я? — Лизавета с виноватой улыбкой посмотрела на Леночку. Леночка понимающе улыбнулась в ответ.

— Ну что вы! Вы просто маленький шкодливый котёнок по сравнению с этим тигром!

— О, Боже! — спохватилась Лизавета. — Получается, я зря пёрлась к вам, в Потаповку вашу! Выходит, Лариска меня обманула!

— А что она вам сказала? — спросила Леночка.

— Она сказала, что мой муж нашел себе в Потаповке другую жену, что у него тут вторая семья и дом по адресу Солнечная 26...

— По какому адресу?

— Солнечная 26. А что?

Леночка и Сергей Владимирович переглянулись.

— Вы знаете, Елизавета... — немного растерянно заговорила Леночка, — этот дом — не Солнечная 26, а Солнечная 29. 26-й дом находится через дорогу напротив. Просто цифирка 9 на стене дома ещё с весны перевернулась и стала 6-кой... Я давно собиралась её поправить, но вот лестницу...

Последнюю фразу Леночки Лизавета уже не услышала — на всех парах она неслась к дому напротив. И лик её был страшен...

* * *

Дверь по адресу Солнечная 26 Лизавете ломать не пришлось — она оказалась открытой. И первое, что увидела Лизавета вбежав в дом, была большая, висевшая на стене в резной рамке свадебная фотография какой-то неизвестной миловидной женщины и... её мужа! Подойдя ближе и убедившись, что на фото её Петя, Лизавета на выдохе произнесла: «Каков подлец!» И, как любили выражаться авторы дореволюционных романов, лишилась чувств.

...

— Ну, слава Богу! Очнулась! — услышала она слова Сергея Владимировича. Открыв глаза, Лизавета обнаружила, что она лежит на диване, а вокруг неё собралась целая толпа людей: Сергей Владимирович, Леночка, Лариса, неизвестный ей капитан полиции и та женщина, что Лизавета увидела на фотографии со своим мужем.

— Где он? — спросила у женщины Лизавета. И уточнила: — Где ваш муж?

— Как, где? На работе, конечно! Он ведь ветеринар...

— Ветеринар? У него же аллергия на котов!

— Нет у него никакой аллергии! Что вы выдумываете? — возмутилась миловидная женщина. — А вот, кстати, он и сам...

За окном кто-то насвистывал какую-то знакомую мелодию. Лизавета подошла к окну и увидела Петю. «Ага, без шляпы!» — отметила про себя Лизавета. Петя открыл калитку и пошёл в дом.

Лизавета обернулась и стала рыскать глазами, будто что-то ища. Найдя наконец искомое, она ринулась в коридор, схватила лежавший на комоде зонтик и притаилась у двери. Наблюдавшие эту картину не сразу сообразили, что задумала Лизавета. В этот момент открылась дверь и в дом вошел Петя.

— Ого, сколько у нас гостей! — только и успел сказать зашедший. В следующий миг на его голову обрушился зонтикопад!

— Почему без шляпы, гад?! Почему без шляпы?!? — вопила Лизавета, дубася мужа зонтиком по голове, по дурацкой кепке, по плечам и спине...

— А-а-а! Какая, к чертям, шляпа! Женщина, вы сумасшедшая! — прикрывая голову руками, кричал мужчина. — Маша, убери её от меня! Кто-нибудь, уберите эту придурошную отсюда!

И тут в сознании Лизаветы что-то щёлкнуло: да ведь это же не её Петя! Ну, да, похож, как две одорублевых монетки, но всё-таки не он. И голос не его. И движения, и прическа. И пахнет от него аптекой... Лизавета наклонилась к мужчине и дрожащим голосом спросила:

— Мужчина, вы кто?..

* * *

Лизавета слушала рассказ Марии и её мужа, Владимира, и не могла поверить своим ушам. Оказывается, у её Петра есть брат-близнец! Когда-то давно братья потеряли друг друга во время переезда их детдома из Калининграда на Урал. Во время одной из остановок поезда пятилетний Володя увидел на перроне котенка, незаметно выскочил из вагона и побежал за котёнком. А котенок побежал от Володи. Пока тот за ним гонялся, поезд ушёл. Володя, увидев, что его бросили, вначале был так напуган, что почти целый год не мог говорить. Его приютила, а затем и усыновила местная жительница, одинокая женщина, бывшая учительница. Она-то его и научила говорить заново. И, можно сказать, образование дала. Когда она умерла, её дом перешел в наследство Владимиру. Владимир много лет пытался найти своего брата, но безуспешно.

Немного придя в себя, Лизавета рассказала Владимиру и всем, кто был в доме, историю своего мужа, Петра. Прямо из детдома-интерната Пётр ушел в армию. Служил в Ногинске, где и познакомился с Лизаветой. Там же после демобилизации и остался. Сыграли свадьбу. Пётр устроился работать трактористом в Зеленстрое. Как теперь поняла Лизавета, Пётр также искал брата: раз в год ездил в Москву, в какое-то там министерство, по своим, как он говорил, родственным делам. Но всегда возвращался смурной и подробностей не рассказывал.

После рассказа Лизаветы у всех присутствующих появилось какое-то приподнятое, торжественное настроение. И Владимир предложил собравшимся отметить это знаменательное событие.

Перенесли большой стол в сад. Владимир вынес из погреба несколько бутылок самодельного вина, а Мария и Леночка заставили стол разными закусками. И до самой полуночи эти люди, ещё несколько часов назад незнакомые, но вдруг разом сдружившиеся, хорошо и много говорили: обсуждали предстоящую встречу братьев, откровенничали о своих радостях и трудностях, делились секретами и много смеялись, вспоминая «подвиги» Лизаветы...

* * *

Ровно через месяц в первую субботу сентября в Потаповке сыграли две свадьбы. Женихами и невестами на них были Эмиль Уразаевич и Лариса, Сергей Владимирович и Леночка. Свидетелями на этих свадьбах выступили Елизавета и Пётр, Мария и Владимир.

Сидя за общим свадебным столом в просторном и тенистом саду Владимира и Марии, захмелевшая Лизавета, прислонившись плечом к своему мужу, говорила ему:

— А знаешь, Петюнь, как же здорово, что я купила тебе ту крокодиловую шляпу! Кстати, хочешь смешной анекдот расскажу? Ну, слушай. Значит так: сидят в городском саду на скамеечке Чебурашка и Крокодил Гена. Скучно им. Тут Чебурашка и говорит Гене...