Глава 25.
Отречение Николая II
Мне нет никакого смысла полностью пересказывать историю Первой мировой войны. О ней и так написано множество книг и снято немало фильмов. В любом случае это была совсем другая война. Хотя временами и ожесточённая, но всё же не такая кровопролитная. Для нас главным её итогом стало то, что практически весь мир узнал о том, кто они такие «Врачи без границ» и что такое настоящая гуманитарная помощь. Уже через полгода наши госпитали были расположены в глубине воюющих стран и больше всего работы было у психологов, ведь война, это прежде всего стресс. К исходу первого года войны в воюющих странах люди стали испытывать недостаток продовольствия и тогда весь мир узнал о том, что у Североамериканских и Южноамериканских штатов имеются гигантские воздушные суда - экранолёты, способные перевозить огромное количество грузов.
Они действительно были гигантскими, триста метров в длину, семьдесят пять в ширину и пятьдесят пять в высоту. Оснащённые двадцатью громадными электротурбовинтовыми двигателями, они могли, приняв в четрёхпалубные трюмы пятьдесят тысяч тонн грузов, лететь как над океаном, так и над поверхностью земли на высоте до двух километров со скоростью семьсот пятьдесят километров в час. Приземляться они могли на грунтовые аэродромы или приводняться везде, где глубина воды была не менее четырёх метров, а длина водного зеркала составляла хотя бы десять километров, и не было гор, чтобы экранолёт мог снизиться и затем, разгрузившись, снова подняться вверх. Все тридцать семь машин были задействованы в самой широкомасштабной гуманитарной операции за все времена, которую мы назвали не без претензий «Щедрость миротворцев».
Сначала в бой были брошены дипломаты, которые с цифрами в руках доказали правительствам воюющих государств, что уже через пару месяцев простым людям будет нечего есть. Ещё бы, ведь все силы, средства и людские ресурсы были брошены на войну. Требования дипломатов были не такие уж и страшные, выделить пустыри для строительства посадочных площадок и баз снабжения населения продовольственными товарами и товарами первой необходимости, а также разрешить международной организации «Волонтёры мира» развозить их и распределять среди гражданского населения. Первой, узнав о том, что мы согласны кормить даже жителей колоний, на это согласилась Великобритания, а затем все остальные страны.
Операция «Щедрость миротворцев» готовилась намного тщательнее, чем иные военные операции. Сначала на указанные плацдармы тяжелыми вертолётами была доставлена техника, бульдозеры, экскаваторы и подъёмные краны, а также отряды рабочих, которых сопровождал наш спецназ. Всего за две недели, а во многих метах и раньше, были построены взлётно-посадочные полосы, тридцать семь штук по всему миру, и в воздух поднялись «Благовесты». На военных они произвели неизгладимое впечатление, ещё бы, ведь они имели размеры авианосцев. При строительстве эранолётов наши учёные практически в полном масштабе применяли технологии валонов и потому не удивительно, что эти гигантские воздушные суда летают до сих пор.
Первым делом «Благовесты» доставили на будущие базы технику и людей, всего свыше девяноста тысяч человек, потом оборудование, строительные конструкции и элементы, из которых сразу же стали собирать складские корпуса и жилые дома для персонала. График был очень плотный, ведь на разгрузку одного борта отводилось всего шесть часов, после чего «Благовест» взлетал и брал курс на Южную или Северную Америку. Вот тут-то генералы всех воюющих сторон впервые задумались. Уже летом семнадцатого года очень многим из них стало ясно, что война может выйти им боком, и они стали отказываться выполнять те приказы Генерального штаба и верховного главнокомандующего, которые противоречили здравому смыслу и были направлены против гражданского населения страны противника.
Отдавать под трибунал генералов и адмиралов? К такому не был готов даже Безумный Вилли, но он отважился на это и первым, кого отдали под суд военного трибунала, стал командующий люфтваффе, тридцативосьмилетний генеральлойтнант Вильгельм фон Лееб. Его приговорили к расстрелу за то, что он отказался отдать приказ о бомбардировке Парижа. В знак протеста командиры пяти полков бомбардировочной авиации поднялись в небо на совершенно безоружных самолётах и перелетели в Россию. Их так никто и не стал расстреливать в воздухе, хотя Безумный Вилли потребовал сделать это немедленно. Шестичасовой полёт над Германией завершился приземлением на военной авиабазе в Радоме. В числе этих пяти командиров полков были Герман Геринг и Улыбчивый Альберт - Альберт Кессельринг. И они не были первыми перебежчиками.
Они же стали едва ли не первыми, вслед за Манфредом фон Рихтгофеном, кто добровольно записался в международную, неправительственную военную организацию «Миротворцы», которая была создана на Кубе с целью проведения всемирной полицейской акции по принуждению к миру. Поначалу на «Миротворцев» смотрели, чуть ли не с презрением, хотя провести параллель между широко разрекламированной операцией, проводящейся по всему миру - «Щедрость миротворцев» и этой военной организацией было легко. Она заявила о себе очень громко и сразу же объявила о том, что все её солдаты и офицеры будут приносить присягу всему миру в целом, а не какой-либо отдельной стране, после чего их посвятят в рыцари мира.
Думаю, не стоит удивляться тому, что я сразу же стал верховным командором ордена рыцарей мира или попросту миротворцев. На первых порах только в ЮАСШ был принят закон, который позволял солдатам и офицерам вооруженных сил этой страны подписывать трёхлетний контракт с «Орденом миротворцев» и становиться его рыцарями. Вскоре такие же законы были приняты в САСШ, Испании, Италии и в конце семнадцатого года в России. В это время накал боевых действий на Аллее Войны утих, зато началась война за Малую Азию и Суэцкий канал. Туда были переброшены экспедиционные корпуса из Германии и Австро-Венгрии. Им противостояли подразделения зуавов и гуркхов, имевших опыт войны в горах. Также в бой было введено британское новшество, полки зулусов. Им были обещаны в случае победы равные с колонизаторами права на их собственной земле и те на это повелись.
Император Австро-Венгрии Карл Первый бросил на Турецкий фронт более половины своих бронетанковых дивизий и потому первые два месяца военные действия велись довольно активно и австрийцы, вышибли англичан из большей части Ирака, но к февралю восемнадцатого года война приняла позиционный характер. Главной особенностью Турецкого фронта стало то, что он не имел сплошной линии обороны и был разбит на отдельные фрагменты. Войска спешно закреплялись на захваченных плацдармах и стремились превратить их в мощные укрепрайоны. Врачи без границ и там разбивали свои госпитали везде, где только имелись для этого условия. Ареной боевых действий стал весь Ближний Восток, но самой запутанной ситуация была на Аравийском полуострове. В аравийских песках армиями обеих сторон было создано несколько десятков фортов.
С первого же дня войны что Антанта, что Союз Империи пытались всячески вовлечь в войну Россию, но активнее всех в этом направлении работала Великобритания. Естественно через Среднюю Азию и своих ставленников, Мохаммеда Алим-хана и Джунаид-Хана. Бухара и Хива стали для англичан, чуть ли не направлениями главного удара, хотя на самом деле они были нацелены на то, чтобы отстранить от власти Николая Второго, передать её в руки своих ставленников, которых у них имелось немало, и тем самым спасти свой статус колониальной супердержавы. Потеря Канады, которая была фактически аннексирована Соединёнными Штатами, была очень болезненной оплеухой для правящей верхушки Великобритании.
Британская пропагандистская машина работала на полную мощность добрых пять лет, вопя о том, что Юнион Джек всегда будет развеваться над всем миром, Джон Буль согнёт в бараний рог Дядю Сэма, а британский лев всем львам лев и так далее в том же духе без остановки. Ещё до начала войны английские спецслужбы нацелили своих агентов на вербовку наёмников с целью укрепления своих экспедиционных корпусов. Из одной только Канады в Великобританию их прибыло свыше трёхсот тысяч человек и это ещё до шестнадцатого года. Все они были отправлены в Африку и Индию. Из самой же Англии ещё с начала двенадцатого года в африканские колонии и Индию ежедневно отправлялись тысячи человек - мужчин и женщин, которым был обещан очень высокий заработок на строительстве железных дорог, заводов, преимущественно военных, и фабрик.
С началом научно-технической революции, спровоцированной нами, к которой научный мир уже был готов, не хватало только прорыва в области прикладной науки и технологий, Виндзоры и британский истеблишмент первыми сообразили, что грядут новые времена и, раскупорив свои кубышки, стали усиливать каре штыков вокруг себя. По типу Французского иностранного легиона они стали ещё в одна тысяча девятьсот двенадцатом году создавать Британский интернациональный легион для защиты своих колониальных владений и одновременно с этим принялись активно покупать и переманивать на свою сторону местные национальные элиты. К пятнадцатому году начала выкристаллизовываться новая модель колониальной политики, которая очень напомнила нам то, что творили валоны.
Правда, англичане не уничтожали местное население своих колоний. Они пошли на хитрость. Отныне колонии принадлежали не короне, а всем англичанам и тем белым и цветным наёмникам, которые активно проявили себя в деле их защиты. Модель была проста до примитивности - все земли и средства в колониях принадлежали колонизаторам, мудрые белые сахибы возглавляли и руководили местным населением, а оно под их властью благоденствовало. Естественно, самых умных, сильных и отважных брали на службу в армию и полицию, где они получали сказочно высокую зарплату. Не остались без своего куска и туземные царьки, но только в том случае, если они были согласны быть полностью интегрированы в новую политическую, экономическую и общественную систему.
В результате в самой Великобритании к началу второго года войны, почти не осталось врачей, учителей, инженеров и просто образованных людей в возрасте до сорока пяти лет. Исключение составляли те из них, кто работал на военных заводах и фабриках, а также на тех предприятиях, которые изготавливали для папуасов стеклянные бусы, то есть товары народного потребления. Действуя таким образом, англичане действительно сумели очень сильно укрепить колонии и поднять в них уровень жизни. К тому же они без малейшего стеснения переселяли из Индии, Пакистана и Ирака в Африку десятки миллионов человек. В Ираке это аукнулось англичанам тем, что больше половины английских владений легко захватили для Турции австрийские танковые части, но они, попросту говоря, сдали эту страну, предварительно вывезя из неё всех тех мужчин и женщин, которые могли трудиться, строя новые города.
Для нас это было в какой-то мере неожиданностью, в том числе и потому, что англичане «творчески» переосмыслили наш собственный опыт. Вместе с тем английская разведка нанесла нам очень болезненный удар. Как мы не стремились сохранить в тайне изобретение Николы Теслы, создавшего излучатель ужаса, оно всё же попало в руки английских военных учёных и те создали защитный шлем. Пусть и недолго, он мог защищать солдат даже от мощных излучателей, не говоря уже про ручные и те, которые мы устанавливали на вертолётах, и это гарантировало нам множество неприятностей. Хотя мы начали готовиться к антиколониальной войне раньше, Великобритания успела создать в Африке, Австралии и Индии мощнейшие рубежи обороны и поставила под ружьё свыше пятнадцати миллионов человек.
Более того, она создала две весьма серьёзных группировки наёмников, нацеленных на Россию в обход Линии Горчакова в Швеции, на северо-востоке и на севере Афганистана. С Швецией у Великобритании был заключён тайный договор. Все военные заводы королевства работали на полную мощность и выполняли преимущественно английские заказы, хотя одновременно с этим поставляли военную технику ещё и Германии. Неподалёку от берега северной части Ботнического залива, в Швеции, севернее Будена, был создан испытательный танковый полигон. Англичане использовали его для создания мощного бронированного кулака, которым хотели нанести удар по береговым батареям в Пори, Турку и Карьяа. Это могло бы представить для нас опасность, не знай мы об истинной цели создания, как этого полигона, так и нескольких учебных центров, размещенных вокруг него.
Однако, куда большую угрозу для России представляли бы предатели, хорошо оплачиваемые английскими спецслужбами. И вот ведь парадокс - их имена нам были известны ещё со школьной скамьи. Их возглавил политикан Гучков, к которому примыкали такие деятели, как Милюков, Родзянко, Керенский, Дмитрюков, Львов и ещё несколько десятков человек, окопавшихся в Санкт-Петербурге. Они крутились при дворе и лебезили перед Николаем Вторым, называя его самым великим русским царём. Тому нравилась их грубая лесть и подобострастие. К восемнадцатому году царю стала надоедать двойственность его положения в государстве. С одной стороны он вроде бы был самодержцем, а с другой не мог править Российской империей самостоятельно. Царь сделался до невозможности обидчивым и капризным. У Петра Аркадьевича даже опустились от бессилия руки.
Да, царь откровенно начал дурить. Честно говоря, мы не горели желанием отстранить его от власти. Наоборот, делали всё, чтобы он хотя бы казался мудрым государем-императором. Ему понравилось выступать по телевидению перед народом и это сделалось самой настоящей головной болью для спичрайтеров Столыпина, так как царь постоянно капризничал, когда перед ним клали на стол текст его очередного выступления. По нашей настоятельной просьбе Пётр Аркадьевич делал всё возможное, чтобы сблизиться с царём, но это удалось лишь наполовину. Он подружился только с Аликс и его детьми. Александра Фёдоровна, надо сказать, которая сблизилась с Ольгой и Ириной, женами двух бравых каперангов - Игоря Трунова и Вячеслава Реброва, которых она называла ангелами-хранителями сына, тоже частенько была недовольна своим венценосным супругом.
Вот ей почему-то «ученье» пошло на пользу. Она с большим интересом слушала всё, о чём говорил ей Пётр Аркадьевич, а тот по большей части, пытался довести до сведения царя информацию о том, что происходит в России и в мире. Императрица живо интересовалась экономикой и общественной жизнью, зато её венценосный супруг только кривился, когда об этом заходила речь. Хотя поначалу царь и противился этому, сначала сама императрица, а затем Ольга и Татьяна всё чаще и чаще присутствовали на различных торжественных мероприятиях в честь пуска заводов, открытия дорог и спуска на воду судов. В общем, делали всё, что и полагается семье самодержца, радеющего о благе своего народа. Сам Николай считал это моветоном, но боялся перечить жене в такого рода мелочах.
Ещё больше он боялся Столыпина и его ближайших помощников и в порядке мелочной мести постоянно изводил их своими капризами. Совсем другим человеком был его сын - цесаревич Алексей. Он был полной противоположностью своему отцу, который хотя и обладал недюжинной силой воли и даже был неплохим спортсменом, всё же не отличался целеустремлённостью, образованностью, большим умом и постоянством взглядов. В отличие от отца, цесаревич был куда более цельной личностью. Он мечтал не царствовать, а править великой страной и прекрасно понимал, что для этого нужно быть очень эрудированным человеком. Алёша ещё в десять лет попросил Петра Аркадьевича составить для него список тех книг, которые он, чтобы стать мудрым правителем, должен не просто прочитать, а пропитаться ими. Такой список из более, чем семисот наименований, был для него составлен и к четырнадцати годам этот юноша их все прочитал.
Уже в возрасте двенадцати лет Алёша свободно изъяснялся на пяти языках, а в четырнадцать лет сдал экзамены, пройдя полный курс обучения в гимназии. Он с блеском сдал сначала выпускные экзамены, а затем и вступительные в Санкт-Петербургский университет, поступив на факультет экономики и права, так как считал, что государь-император просто обязан в совершенстве изучить две эти дисциплины. Впрочем, круг его интересов был гораздо шире. Прекрасный кавалерист, он отлично водил автомобиль и хорошо умел ездить на мотоцикле. Его мечтой было научиться пилотировать вертолёты и самолёты, хотя он и понимал, что никогда не сможет летать на них самостоятельно, без опытного пилота, сидящего рядом.
В свои неполные четырнадцать лет, этот мальчик вполне мог постоять за себя. Наши специалисты поспособствовали тому, чтобы Алёша смог полностью раскрыть весь свой биологический потенциал. Благодаря их помощи, в четырнадцать лет он перегнал в росте отца и имел рост метр семьдесят два, отчего казался старше возрастом. Игорь и Слава опекали его с младенчества. Они привили ему не только любовь к спорту, но и сделали настоящим атлетом, прекрасным рукопашным бойцом, научили метко стрелять из пистолета и автомата, метать нож и даже фехтовать. Хотя они оба были великанами, это ничуть не помешало им стать ещё и прекрасными наездниками. Так же хорошо держался в седле и их воспитанник. Он очень любил, надев наряд гаучо, состязаться в ловкости с казаками, но в то же время, бывая в Аргентине, обязательно показывался в казачьей форме.
Цесаревич Алексей был к тому же ещё и очень отзывчивым, добрым и общительным пареньком. Александра Фёдоровна не могла нарадоваться на успехи сына. Особенно её радовало то, что он избавился от своего тяжелого недуга даже раньше, чем ей это было обещано. Ещё императрицу радовало, что он живо интересуется государственными делами и куда чаще, чем сам государь, беседует с Петром Аркадьевичем и даже спорит с ним. Учили её сына самые лучшие специалисты, и программа его обучения была гораздо шире, чем в обычной гимназии. Вот только Закон Божий его никто не заставлял зубрить наизусть, зато ему постоянно говорили, что в Российской империи есть много верований и к людям, их исповедующим нужно относиться с точно такой же любовью, как и ко всем православным, не делая исключения.
К августу одна тысяча девятьсот восемнадцатого года заговор против России созрел окончательно. Хотя Англия от имени Антанты и обещала заговорщикам золотые горы, они были трусами и потому долго не решались свершить то, о чём сами же мечтали. Чтобы хоть как-то поощрить их к этому, большая часть войск была выведена из Санкт-Петербурга на манёвры за Москву. К тому времени в столице собралось свыше девяти тысяч боевиков и четвёртого августа они стали сосредотачиваться во Втором городском районе. Боевики были хорошо вооружены и даже имели крупнокалиберные пулемёты и базуки английского и французского производства. Все поставки были осуществлены через посольства под видом дипломатических грузов. По городу они перемещались на автомобилях, часто бронированных.
У петербуржцев в самом разгаре был сезон отпусков и потому большая часть жителей, либо поехала в Крым и на Черноморское побережье Кавказа, либо загорало на дачах от Старой деревни до Териок. Питер за тринадцать лет преобразился и выглядел настоящей европейской столицей. От Автово до Лигово, а также от Новой деревни до Коломяги и дальше до Парголово, он был застроен небоскрёбами. В городе были реконструированы все улицы, возведены новые мосты и даже построена дамба, защищавшая Питер от нагонной волны, но куда более умно спроектированная. Вместе со столицей преобразилась и вся Россия, но это не интересовало заговорщиков.
В Санкт-Петербург приехали два азиатских сторонника Антанты и уговорили царя дать в их честь обед, на который и были приглашены все остальные заговорщики. Все явились в Зимний дворец к двенадцати часам, за два часа до назначенного времени, так как Сейид Мир Мохаммед Алим-хан хотел рассказать государю-императору и своим русским друзьям о своих новых инициативах. Тот пошел ему навстречу. Столыпин и большая часть его министров находились в отпуске и отдыхали неподалёку, в Териоках. Наши спецслужбы обо всём знали и были готовы к любым неожиданностям. Едва только «гости» вошли в один из залов, где им была назначена аудиенция с царём, и к ним вышел государь, то сразу же выхватили пистолеты, а бухарский эмир даже не поленился обнажить саблю. Гучков решительно подступил к царю и, держа у его лица револьвер, слегка заикающимся от волнения голосом заявил:
- Государь, Петербург в наших руках. Если вы хотите сохранить жизнь себе и детям, то отречётесь от престола.
Николай улыбнулся и спросил:
- И что же вы будете делать после того, как я отрекусь?
Гучков запальчиво выкрикнул:
- Россия под нашим управлением немедленно сделает то, что она давно уже обязана сделать - вступит в войну на стороне Антанты и разгромит тевтонов!
Хотя мы и не были уверены в этом до конца, царь вместо того, чтобы позвать охрану, кивнул и с улыбкой сказал:
- Что же, господа, если вы того так желаете, то я подпишу отречение. Надеюсь, вы подготовили сей важный документ? С вашей стороны было бы неразумно, не заготовить его заранее, но учтите, с этой минуты судьба России в ваших руках.
Отречение, разумеется, было подготовлено, и едва только царь подписал его, как дверь в зал распахнулась и звонкий, мальчишеский голос разорвал напряженную тишину:
- Государь, как вы могли? - цесаревич, облачённый в потёртый боескафандр, вооруженный офицерским кольтом, подаренным Теодором Рузвельтом, вошел в зал. Вслед за ним через двери и окна в него влетела группа захвата, и цесаревич Алексей громко сказал - Что же, государь, раз вы решили отречься от престола, то я принимаю бремя власти на себя. Господа, вы все арестованы и будете преданы суду военного трибунала за государственную измену и организацию вооруженного мятежа.
Дуэлянту и скандалисту Гучкову на всякий случай прострели руку и это был не единственный выстрел в этот день. В ту же минуту праздношатающаяся публика в центре города, а также неизвестно откуда взявшиеся спецназовцы немедленно принялись вязать боевиков. На один выстрел они отвечали сотней, но убитых было мало, зато ранено было не менее половины мятежников. Весть о том, что Великобритания пыталась организовать в России вооруженный мятеж и что царь Николай Второй под угрозой физического уничтожения отрёкся от престола, но цесаревич Алексей храбро выступил в защиту интересов Российской империи и её народов, немедленно облетела весь мир. Посольства Великобритании и Франции были взяты штурмом, а агенты этих стран арестованы. Почти все они находились в рядах боевиков. Так цесаревич Алексей стал государем-императором и население огромной страны об этом ни разу не пожалело.
За сутки до этого, когда нам стало окончательно ясно, что мятеж состоится, в море вышли сотни судов и направились частично в Россию, а частично курсом на британские и все прочие колонии. В четырнадцать часов по Гринвичу весь мир узнал, что началась операция «Гнев миротворцев». Хотя «Благовесты» поднялись в небо последними, они долетели до важнейших точек первыми, и на этот раз на их борту находилась военная техника и рыцари-миротворцы. Всему миру было сразу же объявлено, что это будет сугубо полицейская операция, направленная на прекращение войны и полную деколонизацию Африки и Азии. Жителям воюющих стран сразу объяснили, что они будут оккупированы, причём на длительный срок.
Делать такое громкое заявление пришлось мне, и оно вызвало во всём мире бурю эмоций. В том числе и в России, которая в отличие от стран Западной Европы, не знала ни страхов, ни тягот войны. Мнения на этот счёт высказывались самые разные и в том числе совершенно противоположные. У нас уже была подготовлена крупномасштабная информационная атака, и она началась сразу же. Газеты, радио и телевидение принялись извещать население империи о том, чего именно хотели добиться, где замышлялся этот заговор, и кто за всё платил. Попутно было подробно рассказано о «Сыворотке правды» и о том, чего можно добиться с её помощью. Самым же шокирующим заявлением контрразведки было то, что на допросы ключевых фигур было решено пригласить представителей прессы.
Они начались уже на следующий день, и посол Великобритании в России сэр Эрик Драммонд поведал миру о том, чего именно добивалась правящая верхушка Британской империи. Аппетиты у неё были, надо сказать, огромные. Русский Север и русский Дальний Восток, Средняя Азия, Украина, Крым и Юг России. При этом большую часть самих русских предполагалось «сжечь» в пламени Первой мировой и уморить голодом. Франция, Германия, Австро-Венгрия и Турция должны были истощить себя в этой Первой мировой войне до предела и тогда их колонии станут лёгкой добычей Великобритании. Соединённые Штаты англичане надеялись перевербовать, а Южную Америку, пользуясь своим тотальным превосходством в силе, завоевать снова. Да, планы у Георга были такими, что им мог бы позавидовать и Александр Македонский вместе с Чингисханом и Тамерланом.
Англичан он видел расой господ, часть европейских народов их слугами, а население остального мира безмолвными рабами. В наше время умами некоторых господ завладела идея золотого миллиарда, а ту речь шла о куда меньшем числе господ. И вот ведь что самое удивительное, такие мысли в голове этого типа, а вместе с ним в головах всех тех господ, которые относились не только к правящему, но и просто среднему классу Великобритании, укоренились благодаря нами же самими устроенной научно-технической революции. Из-за неё англичане почему-то считали, что только они смогут воспользоваться её плодами с максимальной эффективностью. В том числе и в военных целях.
Откровения сэра Эрика Драммонда, показанные по телевидению, произвели огромное впечатление на жителей обоих полушарий, в том числе и на граждан Российской империи, но куда большее впечатление на них произвело выступление цесаревича Алексея. Перед людьми предстал, как написали в газетах «не мальчик четырнадцати лет, а юный государь-император, преисполненный мужества и решимости повести Россию в светлое будущее». Да, ничего не скажешь, получасовое обращение к нации юного государя-императора произвело на всех граждан России, да, и на нас, неизгладимое впечатление. С искренней скорбью он заявил о том, что Николай Второй под давлением врагов России отрёкся от престола и что он берёт всю ответственность за будущее страны на себя. Цесаревич Алексей выступил с заявлением о необходимости масштабных реформ в стране, которые должны пойти на благо её народам. Он также заявил о том, что Россия, как и прежде, не будет участвовать ни в каких войнах и приложит все усилия к тому, чтобы братоубийственная война, развязанная в Европе, завершилась как можно скорее.
Коронация была назначена на двадцать пятое августа и до той поры вся власть временно переходила в руки премьер-министра. Так была перевёрнута последняя страница старой истории мира. Впрочем, она уже была совершенно иной. Пётр Аркадьевич также обратился к народу с воззванием и сказал о том, что солдатам и офицерам Российской империи, а также всем остальным гражданам отныне разрешено вступать ряды неправительственной международной организации «Миротворцы». Наши суда в это время уже выходили на позиции атаки сил противника, но пока что не были никем обнаружены. Мировой океан большой, а мы имели возможность видеть, как на ладони, каждый самолёт-разведчик. Мы глушили эфир, а самолёты-разведчики, которые выходили на нас, сбивали, а их экипажи брали в плен. Поэтому о нашем приближении никто не узнал до того момента, пока мы не приблизились вплотную.
Попытка мятежа не вызвала в России никакой паники. Люди даже не прервали отпусков. Просто ко всем ранее запланированным государственным и общественным мероприятиям, добавилось ещё одно, коронация цесаревича Алексея. Николай, став простым гражданином, даже не получил нагоняя от Столыпина за то, что отрёкся от престола с такой лёгкостью. Взбучку ему устроила Александра Фёдоровна, но она же его и утешила. Алёша, не смотря на юные годы, сразу собрал Государственный совет и показал на нём, что он в курсе всего происходящего и, в отличие от отца, мыслит куда шире и масштабнее. На этом Государственном совете он заявил, что Российская империя и дальше будет прирастать территориями, но мирно, без захватнических войн.
Если до этого простые люди были поражены тем, насколько здраво рассуждает этот юноша, то члены Государственного совета пришли в изумления от того, как хорошо цесаревич Алексей знает текущее состояние дел в стране и мире. Цесаревич не призывал никого прийти к нему на помощь и не говорил никаких благоглупостей, как иногда делал его папенька. Он просто кратко, но ёмко охарактеризовал ситуацию и раздал всем поручения, велев Петру Аркадьевичу ежедневно докладывать о том, как они исполняются и строго спрашивать с каждого за их неисполнение. Члены правительства сразу почувствовали, что юный государь-император не собирается стрелять ворон, как это частенько делал его предшественник. Да, и на заседание Алёша прибыл не ряженым клоуном в черкеске или мундире кирасира, а надев строгий, чёрный костюм тройку.
На плечи этого мальчика был возложен тяжкий груз, но он именно к этому и готовился последние два года. Пётр Аркадьевич, который владел всей информацией относительно заговора англичан, не раз и не два говорил Алёше, что как цесаревич, он должен быть всегда готов к тому, чтобы принять на себя тяжкое бремя власти. Он говорил, что пути Господни неисповедимы, а потому хотя Зимний дворец и охраняется очень тщательно, произойти может всё, что угодно. Что же, самого худшего не произошло, все Романовы были живы, вот только Николашка опять дал слабину. Как вскоре выяснилось, Гучков и компания пошли на это преступление только под угрозой физического уничтожения агентами английской разведки. Это не было для нас неожиданностью, но впоследствии послужило для заговорщиков смягчающим обстоятельством и никого из них не расстреляли, а лишь посадили в тюрьму на срок от десяти до пятнадцати лет.
Глава 26.
Начало операции «Гнев миротворцев»
Десятого августа одна тысяча девятьсот восемнадцатого года все шесть флотов вышли на исходные позиции. Не скажу, что их передвижение оказалось незамеченным для врага. Мы ведь не топили пассажирские и грузовые суда. Поэтому в эфир то и дело отправлялись сообщения, в которых капитаны говорили, что они видят гигантские корабли, идущие на огромной скорости и что их очень много. В это время я находился на борту авианосца «Адмирал Нахимов» вместе с членами экипажа своего «Кречета», графом Игнатьевым, позывной Битюг, и графом Сумароковым, позывной Химик. Мой позывной, как командира экипажа, был Колобок. Всё оставалось по старому, кроме воинских званий, они у нас были новыми. Нас зачислили в миротворцы старшими лейтенантами, но я при этом был ещё и верховным командором ордена, но это была сугубо символическая должность для парадов и торжественных встреч.
Авианосец «Адмирал Нахимов» был флагманом Первого Североатлантического флота, которому предстояло вести боевые действия в Западной и Северной Европе. Второй Центральноатлантический флот должен был вести боевые действия в странах Средиземноморского бассейна. Третий Южноатлантический флот должен был заняться деколонизацией Африки. Четвёртый и Пятый Индоокеанские флоты имели своей целью деколонизацию Индостана и прилегающих районов, а шестой Тихоокеанский флот должен был действовать в районе Австралии. Численность Корпуса миротворцев на момент начала операции составляла свыше четырёх миллионов солдат и офицеров, но солдат, имеющих воинское звание рядовой, было очень мало, всего несколько сотен человек. Все остальные бойцы имели, как минимум, звание унтер-офицера и старшего унтер-офицера.
Каждый флот состоял примерно из шестисот судов разного класса и типа. Его основной ударной силой были авианосцы, а их мы ввели в строй к тому времени уже девяносто штук и все они были однотипными тримаранами-гигантами. На борту каждого находилось шестьсот самолётов разного типа и теперь уже пятнадцать тысяч моряков, лётчиков и бойцов морской пехоты. Все остальные суда, начиная от плавучих отелей и госпиталей, до подводных танкеров-тримаранов были кораблями сопровождения. Самые тихоходные могли идти со скоростью семьдесят пять узлов. За время перехода от Марина-дель-Россо до Фарерских островов, на что ушло всего трое суток, я трижды поднимал «Кречет» в воздух, чтобы принять участие в воздушном патрулировании и скажу так, это было величественное зрелище.
Впереди флота, построившись широким клином, шли на расстоянии шести кабельтовых друг от друга пятнадцать авианосцев, между которыми бойко сновали шестьдесят «Кашалотов», мощных океанских буксиров, похожих на головастиков, оснащённых подъёмными кранами. Как и авианосцы, они имели невероятно прочные корпуса и могли развивать скорость девяносто пять узлов. Вместе с авианосцами они должны были заниматься разминированием, причем самым оригинальным способом, налетая на мины, на всей скорости. Все равно их взрывы не могли ничем повредить корпусу корабля. До минных полей мы пока что не добрались. Вскоре балтийский отряд, в состав которого входило пять авианосцев и десять плавучих заводов должен будет войти в Балтийское море и тогда нам придется пройти через несколько полос минных заграждений. Мин в Балтийском море было, что клёцок в кастрюле с бульоном.
Впрочем, тогда на борьбу с минами в первую очередь будут брошены самолеты и вертолеты. Пока что мы лишь почти добрались до Фарерских островов. До них оставалось всего каких-то двести миль и нам не удалось остаться незамеченными. В семь пятнадцать по Гринвичу мы сидели в кабине «Кречета ДШ», а тот стоял вместе с пятью другими штурмовиками на взлетной полосе. В это утро нам предстояло вести свободную охоту. На Фарерских островах была размещена Семнадцатая королевская мотопехотная дивизия англичан, а сами они были не то, чтобы превращены в мощный форпост Англии в Атлантическом океане, но в нечто подобное. С моря их прикрывали три крейсера, а на островах Вагар, Судурой, Сандой и Бордой были расположены батареи береговых орудий калибра триста шесть миллиметров, но они являлись предметом заботы воздушных десантников.
По команде с «Вышки» я врубил форсаж и «Кречет ДШ» стремительно рванулся вперед, через несколько секунд самолёт поднялся в воздух и вскоре, пронзив облачность, стал быстро набирать высоту. На экране радара я видел, что с аэродрома острова Стреймой в воздух были подняты самолёты противника, тяжелые высотные истребители «Skyfire», двухмоторные торпедоносцы «Seadragon» и пикирующие бомбардировщики «Seaviper», всего тридцать шесть машин. Их подлётное время не превышало двенадцати минут, и они шли на цель прямым курсом. Иначе, как самоубийством это нельзя было назвать. Поэтому мы сразу же набрали высоту в пятнадцать километров, залетели за них, развернулись и, резко сбросив скорость, стали заходить им в хвост. Когда мы нагнали англичан, то под нами промчались шесть «Благовестов» с морскими пехотинцами на борту, а над нами пролетел военно-транспортный «Богатырь», с борта которого должен был десантироваться воздушно-десантный полк, но без техники. Мы могли начать расстреливать самолёты из ракет, но вместо этого я вышел в эфир на их частоте и вежливо представился британским лётчикам по-английски:
- Доброе утро, господа, позвольте представиться, я командир многоцелевого самолёта-штурмовика «Кречет» старший лейтенант князь Горчаков. Мой самолёт находится в пятидесяти километрах от вас сзади и немного выше, так что вы представляете собой превосходную мишень. В четырех боевых отсеках у меня находится шестнадцать ракет класса «воздух-воздух» и все они снабжены устройствами самонаведения на цель. Справа и слева от меня летит ещё четыре «Кречета» и потому у вас нет ни единого шанса на спасение, если вы откажетесь подчиниться моему приказу сдаться. Чтобы вам было понятно, с чем вы имеете дело, я произвожу пуск ракеты, но задаю ей такое полётное задание, она промчится мимо и взорвётся в трёх километрах перед вам, что не причинит никакого вреда. - с этими словами я произвёл пуск ракеты и через десять секунд спросил - Как вам понравилась эта демонстрация? Впечатляет? Господа, как бы вы не пытались уклониться от ракеты «Василиск», от неё не уйти. Она взорвётся в десяти метрах от вашего самолёта и поскольку её боеголовка содержит четыреста поражающих элементов, превратит его в сито. Боюсь, что вас в таком случае не спасут даже ваши кортесы, и вы рухнете в море в виде фарша. - тут я, малость приврал, кортесы защитили бы их, но английские лётчики этого ведь не знали и я продолжил давить им на психику - Я не палач, господа, а как и вы, военный лётчик, а потому поступлю гуманнее. Огнём пушек, я просто обрублю крылья самолётов, и вы будете вынуждены спуститься вниз на парашютах. Из моря вас немедленно выловят спасатели, но вы можете избежать и этого. Если вы сбросите авиабомбы и торпеды прямо сейчас, то сможете либо вернуться на свой аэродром, что не безопасно, так как на острова уже высажены две дивизии морской пехоты с тяжелыми танками и бронетранспортёрами, которые вдвое мощнее ваших тяжелых танков, либо согласитесь совершить посадку на нашем авианосце. - не дожидаясь ответа, я бросил самолёт вниз, увеличил скорость, преодолел звуковой барьер и, пролетев под англичанами, стремительно ушел вверх практически по вертикали, после чего, завершив маневр виражом со сбросом скорости, спросил: - Как вам моя птичка, господа? Впечатляет? А это ведь далеко не всё, на что она способна. Если вы успели это заметить, то у меня сидит на хвосте Чарли, руки которого лежат на рычагах управления сдвоенной скорострельной пушкой. Стоит мне только, летя над вами на высоте в пятнадцать километров, отдать приказ открыть огонь, он буквально изрешетит ваши неповоротливые, тихоходные самолёты. Жду ответа, господа.
Через минуту я услышал хриплый, взволнованный голос:
- Сэр, я майор Дэвид Бишоп, командир авиазвена, базирующегося на Стремое, что с нами будет, если мы сдадимся в плен? Мы все австралийцы и нам не очень-то улыбается умирать за короля Георга, который, по слухам, уже смылся в Индию. В Англии остались одни старики, дети и не так уж и много солдат. Все боеспособные части переброшены в колонии, как и большинство предприятий вместе с рабочими, но их направили в Африку, на Ближний Восток и в Индию, а до Австралии они не добрались. И что будут с нашей страной? Ведь вы, насколько нам это известно, собираетесь её деколонизировать, то есть выгнать из Австралии всех белых. Извините, но даже мой дед родился в Австралии и не хочет оттуда уезжать.
Я поспешил ответить австралийскому лётчику:
- Майор Бишоп, вы даже не будете отправлены в лагерь для военнопленных. Вас, и ваши самолёты после того, как наши механики их разоружат, мы немедленно отправим в Австралию. Относительно деколонизации я сам позволю себе задать вам вопрос. Вы слышали когда-нибудь, чтобы хоть одного белого человека стали притеснять в Южной Америке, Мексике или Канаде? Мы просто получите полный суверенитет, а мы обеспечим рост численности аборигенов и их интеграцию в современное общество. Правда, Австралия будет весьма долгое время находиться под административным управлением «Корпуса миротворцев», в задачу которого в первую очередь входит модернизация вашей экономики и резкое повышение благосостояния народа. Богатые не станут при этом беднее, зато всех бедняков мы заставим разбогатеть и к тому же довольно быстро. Такова наша политика во всём мире и мы не собираемся её менять.
Австралиец немедленно поинтересовался у своих лётчиков:
- Что скажете, парни, нам есть смысл сдаться князю Горчакову, который, в отличие от короля Георга, не отсиживается где-то в джунглях под защитой гуркхов, а сел за штурвал самолёта?
Австралийские лётчики королевских ВВС Великобритании поддержали командира дружным гомоном голосов, и я приказал:
- Барс, Монах, Бегун, Весёлый Кот, слушай мою команду, занять место ведущих в авиазвене майора Бишопа на флангах, я лечу в центре. Делаем правый разворот, снижаемся до высоты десять тысяч футов и летим в квадрат разгрузки. Вышка, докладывает Колобок, подготовьтесь к приёму гостей. Воздушного боя не было. Поэтому не поленитесь построить духовой оркестр и приготовить цветы. Всем механикам полная боевая готовность. Командиру пассажирского лайнера «Аризона» выйти из строя и приблизиться к флагману. Как только самолёты будут упакованы в контейнеры, приготовьтесь принять их на борт вместе с экипажами. Мы скоро начнём заходить на посадку.
Авиазвено майора Бишопа быстро долетело до указанного квадрата, и вниз посыпались авиабомбы и торпеды, а я подумал про себя: - «Ничего, когда-нибудь мы вернёмся сюда и поднимем это железо со дна океана». В конце концов так оно и случилось и сейчас вы при всём своём желании не найдёте на дне Мирового океана ни одной ржавой железки и это я считаю своей личной заслугой. Сам опускался под воду, когда мы занялись подъёмом затонувших судов. Как только опасный груз был сброшен, я первыми повёл на посадку тяжелые, двухмоторные истребители сопровождения. Мы облетели наш огромный плавучий город и стали заходить на глиссаду.
Первый Североатлантический флот, шел, строго выдерживая построение в виде огромного ромба, в конце которого шли ракетные крейсера. Это был походный строй. Поэтому позади авианосца «Адмирал Нахимов» имелось пространство шириной в восемнадцать кабельтовых и длиной в три мили для свободного захода самолётов на посадку. Это место в походном строю, мы называли Морской аллеей. Когда мы облетали флот, майор восхищённо сказал:
- О, мой Бог, князь, до чего же у вас огромные корабли. Неужели люди в состоянии построить их. Они кажутся мне пришельцами из иного, куда более развитого мира.
- Майор, вы мне не поверите, но как только мы наведем хотя бы относительный порядок на Земле, все авианосцы и плавучие заводы превратятся в сухогрузы, которые станут возить с континента на континент руду и прочие грузы. Вы обратили внимания, что позади кораблей нет бурунов? Это потому, что они приводятся в движение не винтами, а гидрореактивными двигателями огромной мощности. Поверьте, Дэвид, мы вовсе не собираемся завоёвывать весь мир. Мы хотим, чтобы все люди жили в нём свободными, независимыми и при этом имели равные права, в том числе и на обладание всеми научными и прочими достижениями. Поэтому цель деколонизации вовсе не в том, чтобы изгнать белых из Африки, Австралии и Азии, а в том, чтобы нигде не было разделения на господ и слуг. Вы сможете нанять прислугу в свой дом, но отныне аборигены Австралии не будут жить в нищете на своей собственной земле, так же, как негры или индусы на своей. А теперь, господа, начинаем заходить на посадку. Поверьте, это не сложнее, чем посадить самолёт на обычный аэродром. Полосы вам вполне хватит для торможения, а в самом конце ваш самолёт тут же отбуксируют к лифту и опустят в ремонтный цех. Там его разоружат и погрузят в транспортировочный контейнер. Самолёты вам в Австралии ещё пригодятся. Это же не Англия и не Франция. У вас территории огромные.
Вскоре приземлилась первая четвёрка самолётов, а через полтора часа зашли на посадку и мы. Австралийцы были опытными военными лётчиками. Они успели полетать над Аллеей Войны и некоторых сбивали по три, четыре раза. Поэтому их и отправили на Фарерские острова. После госпиталя боевой дух солдат и офицеров резко снижался. Главным образом потому, что врачи мало-помалу вели антивоенную агитацию, но куда сильнее на них действовали телепередачи, транслирующиеся из Южной и Северной Америки через спутники. В каждом госпитале имелась тарелка спутниковой связи, но её называли иначе - связь Хевисайда. Во всяком случае, только так мы могли объяснить, каким это образом южноамериканские врачи умудряются принимать телесигнал с родины и звонить домой по сотовым телефонам.
Когда мы совершили посадку на палубе «Нахимова», то в числе первых, кого я увидел, был майор Бишоп. Он подъехал к самолёту на электромобиле палубного обслуживания. Догадавшись по его решительному виду, я сразу же приказал отвести нас в штаб, но майор ещё до того, как мы вошли в него, сказал:
- Князь, мы с ребятами перекинулись несколькими словами, и они попросили меня спросить, не могли бы мы вступить в ваши ряды? Понимаю, это звучит непатриотично, но после того, как король Георг вместе с парламентом и правительством улетел в Индию, даже англичане выражают своё недоумение, так что тогда говорить про нас, уоллабиз? Я спросил одного из механиков, как вы будете воевать против англичан, а он покрутил пальцем у виска и ответил, что вы будете воевать против британского империализма, но не против людей. Вот мы и решили влиться в ваши ряды всем авиазвеном. Если вы позволите, то мы будем и дальше воевать вместе. Мы хотим назвать наше авиазвено «Оливер», в честь Кромвеля, он тоже воевал с королём, только с Карлом Первым, а не с Георгом Пятым, и победил.
Внимательно выслушав майора Бишопа, я кивнул:
- Хорошо, Дэвид, вам будет предоставлена такая возможность, и я даже сделаю так - вы вернётесь на этот же авианосец, но только после того, как пройдёте в Авиа-дель-Россо шестимесячный курс ускоренной переподготовки. Как только мы покончим со своими делами в Западной Европе, то сразу же отправимся в Индийский океан, а это произойдёт не раньше, чем через полгода, если и того не позднее. Мы не намерены бомбить города. Кстати, я вас обманул. Наши ракеты взрываются без осколков. Они просто разносят на куски двигатель и отрывают самолёту крыло. Меня сбивали трижды на разных высотах и, как видите, я жив. Но, если честно, мне это совершенно не понравилось, хотя я и люблю прыгать с парашютом, но только не так.
Водитель довёз нас до пассажирского лифта, и мы поднялись в штаб флота. Там было немноголюдно. Первым Североатлантическим флотом командовал адмирал Барятинский, ныне князь, а когда-то просто контр-адмирал Ларионов. Моложавый и улыбчивый мужчина среднего роста, был, как всегда, весел и даже насмешлив. Как таковых, оборонительных боев на Фарерских островах не получилось. «Благовесты» подошли прямо к берегу и из них сразу же выехали тяжелые штурмовые танки «Витязь» с установками «Шквал», которые даже не пришлось включать, и бронетранспортёры «Казак». Семнадцатая королевская мотопехотная дивизия не представляла собой боеспособного подразделения. Правильнее всего было бы назвать её дивизией народного ополчения, к тому же ещё и плохо обученной. Исключение составляли только австралийцы, которых англичане не без издёвки называли уоллабиз - кенгурятники, да, ещё морские артиллеристы, которым не по кому было стрелять.
Наши воздушные десантники, покинув борт «Богатыря», в затяжном прыжке устремились к земле и раскрыли парашюты только на высоте тысяча двести метров. Каждый отряд приземлился в заданной точке и вскоре почти без шума проник в казематы фортов. Стрелять из пушек английские морские артиллеристы умели отлично, вот только не были обучены тому, как противодействовать спецназу. Жертв не было ни с одной, ни с другой стороны. Всё решили скрытность и превосходное знание вражеского объекта. Уже только поэтому десантникам удалось застать артиллеристов врасплох. Они ведь высадились на острова первыми и лишь после того, как все форты были захвачены, к берегу подплыли «Благовесты». На Фарерских островах всё у нас прошло без сучка и задоринки.
К островам пошли пять судов, а весь остальной флот двинулся дальше, к Шетландским и Оркнейским островам. Князь Виктор Ильич Барятинский хотя и командовал Первым флотом, вовсе не собирался покидать борт «Нахимова». Помимо задач стратегического характера, он командовал ещё и Балтийским отрядом, а потому должен был сначала дойти до Санкт-Петербурга, чтобы присутствовать на коронации цесаревича Алексея. Он встретил нас широкой улыбкой, а меня поздравлением:
- С полем, Серёжа. Фарерские острова уже наши. Потерь нет и раненых совсем немного, всего двадцать семь человек. Майор Бишоп, мне уже доложили, что вы собираетесь влиться в наши ряды. Что же, мы не отказываем добровольцам, тем более таким, как вы. Австралийцы показали себя в небе над Аллеей Войны настоящими рыцарями неба.
Широким жестом он предложил нам подойти к огромному столу-экрану, на котором было в цвете видно всю акваторию Северного моря, вместе с Норвежским и Балтийским морем, а также проливом Ла-Манш до Бискайского залива. Изображение было получено с нескольких спутников и переработано компьютером. Майор, взглянув на карту, удивлённо сказал:
- В жизни не видел ничего подобного. Простите, но как нарисованы все эти линии и условные обозначения?
Положив на один из столов шлем, я ответил:
- Никак, Дэвид. Это просто огромный, плоский телевизионный экран. Вы слышали что-нибудь о компьютерах?
- Да, - кивнул австралиец, - и даже видел их в госпитале. Мне объясняли, что компьютер это такая электрическая машина, которая, чуть ли не умеет думать, но не понял, как он это делает.
Мы с Виктором переглянулись и рассмеялись, а адмирал, покрутив головой, весёлым голосом пояснил:
- Дэвид, хотя я и умею работать на компьютере, мы с ним, можно сказать, неразлучные друзья, представь себе, я этого тоже не понимаю и боюсь, что так и помру, ничего не поняв.
Николенька тут же пошутил:
- Это потому, Ильич, что ты бестолочь, хотя и адмирал
Раз уж мы оказались в штабе, куда я велел срочно доставить лётчиков, то нам следовало дождаться их и рассказать о том, как они будут отныне воевать. Пока же суть да дело, нам подали по стакану крепкого чая, между прочим индийского. Есть нам не хотелось, а вот взгреться чайком было в самый раз. Чтобы у Дэвида не сложилось превратного впечатления, я поспешил объяснить:
- Майор, в этом помещении я присутствую, как верховный командор ордена «Рыцарей мира», он же «Корпус миротворцев», а потому адмирал Барятинский мой подчинённый. Штурман и бортстрелок экипажа моего самолёта, одновременно являются ещё и моими первыми заместителями в ордене. Они оба великие командоры, но помимо этого мы все ещё и друзья, так что не удивляйтесь, что у нас всё так просто. В небе я всего лишь старший лейтенант и выполняю приказы командира своего авиакрыла. Да, представьте себе, в облаках я просто Колобок, но лишь до тех пор, пока в пилотское кресло не сядут Битюг или Химик. Вы тоже получите погоны старшего лейтенанта, когда станете рыцарем. Думаю, что ваш позывной останется прежним - Коала.
Майор Бишоп заулыбался:
- Откуда вы знаете это, верховный командор?
Адмирал хохотнул:
- Серёжа, мне нравится этот парень! Он не стал говорить тебе господин верховный командор или ваше светлейшество. Майор, через несколько минут я покажу, чем мы обладаем. - вскоре подошли остальные австралийцы и в большом помещении стало тесно. Князь Барятинский, указав рукой на карту, сказал - Рыцари, на этой карте вы видите всё, что происходит на море, на земле и в воздухе в режиме реального времени. Это телевизионное изображение, полученное с летательных аппаратов, которые летают за пределами атмосферы, в космосе, на высоте в четыреста километров и много выше. Мы располагаем четыреста двадцатью спутниками разведки и связи. Поэтому для нас на земле нет никаких секретов и для вас, военных лётчиков, в этом заключается самое главное преимущество, как и для нас, моряков, а также для сухопутных войск. Мы можем вывести на цель не только боевой самолёт, но и снаряд танкового орудия и, вам будет трудно в это поверить, даже пулю, выпущенную солдатом. Точнее каждый солдат будет знать, где на поле боя находится противник. Правда, мы не намерены уничтожать живую силу противника, хотя у нас есть на вооружении такое стрелковое оружие, которое пробивает кортесы и цезари насквозь. Наши наземные войска имеют на вооружении оружие, приводящее противника в панику. Возникает вполне закономерный вопрос, зачем нам нужны авианосцы и такие самолёты, как десантно-штурмовой «Кречет ДШ»? Ответ прост. «Кречет» удивительный самолёт, он может летать на очень малой скорости, всего двести десять километров в час. Но что самое главное, в его фюзеляже вместо авиабомб может поместиться восемь десантников с полной выкладкой, а сам самолёт способен приземлиться на любой грунтовой площадке длиной всего в четыреста метров и взлететь с неё, но может также сесть на пятачок размером в тридцать метров и взлететь с него. Такие имеются даже в горах и, представьте себе, наша космическая разведка их уже все определила и внесла в память аналитического компьютера. Поэтому «Кречеты» это главные работяги операции «Гнев миротворцев». К тому же не забывайте о том, что у нашего противника имеется на вооружении много самолётов, не говоря о танках. С ними «Кречеты» также могут бороться не уничтожая их экипажи. Поверьте, рыцари, мы не для того поставляли средства защиты обоим враждующим сторонам, чтобы теперь начать убивать всех направо и налево. Наш враг это, в первую очередь британский империализм и колониальное господство европейских государств в Азии и Африке. Мы намерены вывести Человечество на принципиально новые рубежи и поэтому на весьма продолжительный срок оккупируем все страны Западной Европы и Турцию, правительства которых развязали эту глупую и подлую войну. Одновременно с этим вся Африка, Азия, Австралия и Океания будут также какое-то время находиться под нашим административным управлением. Извините, но мы не позволим белым людям в Австралии и Новой Зеландии относиться к коренным жителям, как к животным. Они такие же люди, как и мы все. Вы знаете, каких успехов мы добились в Южной Америке, поэтому поверьте, на вашем континенте они будут не меньше.
Князь Барятинский умолк, и майор Бишоп с улыбкой сказал:
- Адмирал, не имею ничего против. Лично я родом из Аделаиды, а это приморский город и потому если видел аборигенов, то только пролетая над бушем, но с высоты в пять километров их не очень-то хорошо видно. Я полностью с вами согласен, адмирал. Когда немцы сбили меня в последний раз, то меня заштопал хирург, индейц-кечуа. Второго такого хирурга, как Диас Алмейду, наверное, не сыскать. В своём госпитале он творит настоящие чудеса и если наши аборигены тоже станут такими же врачами, как и он, то кто против? Раз вам известен рецепт такого чуда, то мы все будем только за и подружимся с ними.
Глядя в глаза майору Бишопу, я улыбнулся. Операция, которую полтора года назад начал Вацлав Сенкевич, завершилась успешной вербовкой. Мы привлекли на свою сторону не столько отличных боевых лётчиков, сколько прекрасных парней, на которых не то что бы делали большую ставку, но всё же нуждались в их помощи. Чтобы сразу поставить все точки над «i», я решил ничего не скрывать:
- Рыцари, прошу минуту внимания. Наша разведка наблюдала за вами полтора года и дала вам наилучшие рекомендации. В отличие от британских спецслужб, мы не ищем наёмников, готовых за деньги убивать всех, на кого им укажут. Мы вообще не берём в Корпус случайных людей. К каждому будущему рыцарю мы тщательно присматриваемся. Сегодня вам был предоставлен шанс подняться в воздух вовсе не для того, чтобы бомбить наши корабли, и не для того, чтобы вы могли сдаться. Мы хотели, чтобы вы присоединились к нам, и вы это сделали практически сразу, но что самое главное, единогласно. С этой минуты вы отдельная тактическая авиагруппа «Оливер», базирующаяся на авианосце «Адмирал Нахимов»...
Битюг положил руку на моё плечо и слегка встряхнул меня, чтобы я сделал паузу, после чего невозмутимо сказал:
- Рыцари, самое время сказать верховному, что вы не настолько глупы, чтобы снова садиться за парту и что здесь, в учебных классах авианосца, вы гораздо быстрее научитесь летать на реактивных самолётах. Поверьте, это не так уж и сложно.
Майор Бишоп воспользовался подсказкой моментально:
- Верховный командор, сгрузите наши самолёты где-нибудь, чтобы не гонять из-за них корабль в Австралию, а нам разрешите остаться. Мы профессиональные лётчики, летаем уже много лет и быстро сможем освоить новую технику.
- Хорошо, - согласился я без колебаний, - тогда пойдёмте вниз. У нас есть свободное время, и мы покажем вам наши новые «Кречеты», но сначала вы переоденетесь в лётные витязи. Они легче и удобнее кортесов и цезарей, но самое главное, прочнее.
Через полчаса мы вошли в ближайший ангар предполётной подготовки самолётов. В то утро Корпус принял в свои ряды сто сорок четыре человека, и все они были молодыми парнями в возрасте от двадцати шести до тридцати двух лет. Собственно пилотов, которые имели огромный налёт часов, было среди них всего тридцать шесть человек, но ещё семнадцать лётчиков стали на Фарерских островах штурманами, так что никаких проблем не возникло. Им только и оставалось, что разбиться на тройки. Мы окружили «Кортес ДШ», но я начал свой рассказ не с него:
- Парни, каждая такая птичка это не просто аэроплан, это ещё и летающий дом для одиннадцати человек. Поэтому, как только вы разобьётесь на тройки, вам предстоит познакомиться с вашими будущими боевыми группами. Чтобы вам было легче с ними сработаться, к вам решено прикомандировать американский спецназ, морских котиков генерала Ван Данера и нашу элиту спецназа, казаков-пластунов. Они научат вас драться с оружием и без него так, что вы сможете гонять даже чертей в аду. Пилотировать самолёты эти парни тоже умеют, но не так хорошо, как вы. У них нет такого боевого опыта, какой есть у вас. А теперь перейдём к «Кречету ДШ». ДШ означает десантно-штурмовой самолёт. Его прототипом был обычный реактивный самолёт «Кречет», который использовался нами в качестве учебно-тренировочной машины, хотя по своим основным тактико-техническим данным эти два самолёта похожи, между ними есть одно гигантское отличие. Для «Кречета ДШ» не существует расстояний, так как в его баки не заливают топлива. Два года назад наши учёные создали компактный, но очень мощный энергоконвертер, который превращает некоторые вещества, сгорающие в нём без остатка, в чистую электрическую энергию и та крутит его турбины с такой силой и скоростью, что воздух в них нагревается до тысячи восьмисот градусов. В настоящий момент все наши самолёты оснащены новыми электротурбореактивными двигателями. Поэтому у наших конструкторов и появилась возможность установить на штурмовике «Кречет» более комфортабельный десантный отсек. Как вы видите, турбины разнесены широко, а фюзеляж весьма высокий, но так было и раньше. За кабиной пилота, сразу за бытовым отсеком, находится энергоконвертор, за ним десантный отсек, позади него ещё одна бытовка и на корме артиллерийская кабина. Шасси самолёта оснащено электродвигателями и потому он может пусть и не как вездеход, но всё же довольно быстро ездить по земле. Маневренность вполне приличная. «Кречет ДШ» оснащён системой вертикального взлёта и посадки. Пилот, закрывая дюзы с управляемым вектором тяги и открыв посадочные дюзы, может направить поток воздуха вертикально вниз, но с борта авианосца мы стартуем в обычном режиме. Так получается гораздо быстрее взлетать и приземляться на палубу. У «Кречета» нет ни одной точки подвески, что делает его чрезвычайно маневренным самолётом. Опасной боевой машиной его делают боевые отсеки с вооружением. Они находятся в крыльях, фюзеляже и даже в основании килей. Это универсальный самолёт, который может работать как штурмовик, истребитель и бомбардировщик, способный доставлять десантников в глубокий тыл противника. В Западной Европе для него нет работы. Уже в самое ближайшее время в Германии произойдёт военный переворот, и она станет нашим союзником, хотя кое с кем нам придётся повозиться. Определённую проблему представляет собой Турция. Тем более, что турецкая военщина явно намерена устроить резню армян, греков и ассирийцев. Вот там «Кречетам» придётся поработать, но всё же самую основную работу нам предстоит проделать в британских колониях на территории Африки и Азии. Там уже сейчас установили жестокий диктаторский режим. Они бросают в тюрьмы каждого, кто только посмеет просто посмотреть им в глаза, а за малейшую попытку добиться справедливости, людей расстреливают даже не по приговору суда, а по приказу военных властей. Поэтому в ряде случаев мы также не станем с ними церемониться и поскольку они нашли способ, как защититься от генераторов ужаса, то нам придётся применять против них более действенное оружие.
Глава 27.
Немецкие ворота в Западную Европу
Вслед за Фарерскими островами так же стремительно были захвачены Шетландские и Оркнейские острова. Какого-то очень ожесточённого сопротивления их защитники не оказали, но на этот раз тридцать семь наших морских пехотинцев и воздушных десантников были ранены. Жертв среди обороняющихся не было. Как первая, так и две последующих операции были проведены молниеносно. В воздух снова взлетели самолёты, но все они были сбиты и лётчики, на этот раз англичане, благополучно катапультировались. Мы поднялись в небо и записали на свой боевой счёт один истребитель и два бомбардировщика, сбить которые не составило особого труда. Пилоты нас даже не увидели и только после того, как их подняли из воды спасатели, они узнали, что двигатели у их самолётов взорвались из-за того, что в них попали ракеты «Василиск».
Гранд-Флитом в Скапа-Флоу даже и не пахло. Вместо него в гавани стояла на якоре дюжина старых посудин с экипажами, состоящими, чуть ли не из пенсионеров, да, и те были неполными. Они были весьма удивлены, что кто-то решил открыть стрельбу по миротворцам, напавшим на Великобританию, которая чуть ли не в полном составе переехала в Индию и Африку, а их бросила здесь. Выбежав на палубу, английские моряки наблюдали в морские бинокли за тем, как сноровисто и умело действуют на берегу морские пехотинцы Корпуса миротворцев. Когда в гавань вошли четыре ракетных крейсера-невидимки, оценив их намётанным взглядом, матросы и офицеры и вовсе принялись демонстративно аплодировать миротворцам. Отношение к ним с нашей стороны было точно таким же - дружеским и добрым.
Основные силы Первого флота встали на якорь в центре Северного моря, а Балтийский отряд двинулся дальше, что бы пройти через проливы Скагеррак и Каттегат, Самсё-Бельт, Большой Бельт, Фермарн-Бельт и Кадет-Реннен, и добраться до Балтийского моря. Этот путь наши флотоводцы сочли более удобным, чем через пролив Зунд. В первую очередь потому, что Балтийский отряд мог практически не менять походного ордера. Пролив Зунд был слишком узким, чтобы огромные плавучие заводы могли двигаться на полной скорости, Но и в широких проливах мы всё равно были вынуждены сбросить скорость до пятидесяти узлов.
Дания, Швеция и Норвегия официально не принимали участия в войне, но это было не так. Швеция активно поставляла вооружение обеим враждующим сторона, Норвегия снабжала их рудой, а в Дании располагалось множество немецких гарнизонов, но это была, чуть ли не «дружественная» оккупация. В ближайшее время мы не собирались оккупировать страны Северной Европы и свергать там монархов. Первой в списке шла Германия. К исходу первого дня активных действий Первого флота Балтийский отряд встал на якорь на полпути от острова Лесё к острову Анхольт. К проливу Самсё-Бельт на «всех парах» спешила эскадра под командованием молодого, но уже успевшего проявить себя в настоящих боях талантливого флотоводца, контр-адмирала Кайзерлихмарине Германа Бема.
Обласканный говорливым кайзером, контр-адмирал Бем не был участником заговора, направленного на свержение Вильгельма Второго и потому мог представлять опасность в первую очередь для немецких моряков. Сам же заговор вовсе не был направлен на свержение династии Гогенцоллернов. При всех недостатках излишне любившего произносить экспромтом речи кайзера, именно он привил немцам патриотизм, несомненное мужество, педантизм и сделал из Германии великую державу, пусть и пропитанную воинственным прусским духом. Поэтому нашей целью было просто мягкое отстранение Вильгельма от власти и её передача Фридриху Вильгельму Виктору Августу Эрнсту, с которым уже были проведены переговоры.
Очень многие высшие чины Дойчес Хеер, Кайзерлихмарине и Кайзерлюфтваффе составляли ядро заговора и согласились с тем, что Германии лучше стать союзником Российской империи с открытой настежь границей и принять условия Корпуса миротворцев, нежели быть разбитой вдребезги и стать оккупированной страной. Тем более, что это не ущемляло экономических интересов Второго Рейха. Десятого августа, в восемнадцать часов, в Берлине, большая группа генерал-фельдмаршалов и адмиралов вместе с кронпринцем прибыла в дворец Шарлоттенбург на переговоры. В отличие от фарса, устроенного в Санкт-Петербурге, в Берлине всё выглядело куда пристойнее. Кайзера ещё за три дня предупредили, что вечером десятого августа ему предстоит дать ответ на главный вопрос, будет ли Корпус миротворцев приводить его и Германию в чувство или нет.
После того, как были захвачены Шетландские и Оркнейские острова, эта информация стала достоянием всей мировой общественности. Второй Среднеатлантический флот уже вошел в средиземное море, но не спешил бросаться ни на кого в атаку. Во дворец Шарлоттенбург прибыла также большая группа. Трёхдневная информационная обработка ничего не дала. Газет кайзер в эти дни не читал, по радио слушал только свои собственные речи, а телевизор включал лишь тогда, должны были показывать его. В отличие от Николая, Вильгельм, который поначалу выслушал своих военных с заинтересованным видом, наотрез отказался отрекаться от власти и даже заявил, что немецкий народ и преданные ему войска сметут заговорщиков.
Именно об этом, как мы и просили, было немедленно объявлено во всех СМИ Германии. После этого сын самым решительным образом заявил отцу свой протест и, сказав, что тот ведёт Германию в пропасть. Он объявил о его отрешении от власти, объявив, что отныне Вильгельм кайзер с приставкой экс и что он берет на себя всю полноту власти в стране и объявляет курс на союз с Корпусом миротворцев, Россией САСШ, ЮАСШ, Италией и Испанией. Также Фридрих Вильгельм Виктор Август Эрнст объявил, что коронован он будет, как кайзер Фридрих Четвёртый. Это произошло одиннадцатого августа в три часа ночи. Первым приказом нового кайзера войскам было: стойко держать оборону на Аллее Войны, но противника не атаковать, обеспечить беспрепятственный проход Балтийского отряда Первого Североатлантического флота через Балтийское море и быть полностью готовыми к торжественной встрече рыцарей-миротворцев в Берлине.
Кайзер всё же здорово подгадил нам тем, что отказался отрекаться от престола добровольно, и его пришлось стаскивать с насиженного места силком. В первую очередь это касалось нашего Балтийского отряда. Эскадра, базировавшаяся в Штральзунде, насчитывала три авианосца, шесть линкора, двенадцать крейсеров и тридцать восемь эсминцев. Для нас эскадра контр-адмирала Бема не представляла никакой опасности, ведь мы могли утопить её в течение максимум десяти минут одним только огнём ракетных крейсеров, но тогда погибли бы ни за что тысячи немецких военных моряков. Герман Бем, как вскоре выяснилось, собрав всех командиров кораблей, объявил им, что кайзер приказал им любой ценой задержать Балтийский отряд, так как уже очень скоро ситуация должна была резко измениться.
Все надежды Кузи были связаны с тем, что ему на помощь придет Филателист. Англичане втайне от кого угодно, но только не от нас, создали в Швеции четыре танковые дивизии, причем в каждой насчитывалось по сто восемьдесят танков «Бофорс-Викинг» со сверхпрочной финабеновой броней и две сотни бронетранспортеров. Дороги в Финляндии были к тому времени построены отличные, так что до Пори, Турку и Карьяа танки должны были домчаться всего за двенадцать часов, но ещё раньше на побережье должен был высадиться на быстроходных катерах английский десант, две дивизии гуркхов. Целью англичан были три батареи суперпушек и если бы они их захватили, то даже Санкт-Петербург оказался бы под их прицелом, а с ним вся Эстляндская губерниия. Под прицелом оказалась бы также Рига, не говоря уже о том, что в таком случае Балтийскому отряду пришлось бы пробиваться в Питер с боем.
Поэтому, как только мы получили из космоса сигнал о том, что танковые колоны двинулись в путь, «Кречеты» поднялись в воздух снаряженные ракетами «воздух-земля» со всех пяти авианосцев. И опять-таки мы не стремились наносить ни по танкам, ни по катерам удар смертельной мощности. В нашу задачу входило остановить как одни, так и другие на границе и не дать им вторгнуться в Российскую империю. Благо конструкция танков, бронетранспортёров и катеров делала это возможным, у всех двигатели располагались сзади. Подняв «Кречет ДШ» бортовой номер двадцать четыре в воздух, мы в составе своего авиакрыла устремились к шведскому берегу, преодолели звуковой барьер и менее, чем через час началась охота за танками. Их прикрывали истребители, но с ними мы разобрались быстро.
Танкисты сразу поняли, что по ним бьют с воздуха и механики-водители съехали с шоссе и принялись отчаянно лавировать на максимальной скорости, стремясь уйти из-под удара. «Бофорс-Викинг» это танк, который был одинаково хорошо подготовленный как для войны в пустыне, так и для войны в тундре. Его финабеновая броня делала невозможным применение кумулятивных снарядов и потому против этих танков мы применяли самонаводящиеся ракеты «Клык» с боеголовкой, представляющей собой «гвоздь» из обеднённого урана. Никаким другим образом двигатель танка убить было просто невозможно, но и в этом случае «Викинги» останавливались только после трёх, а то и четырёх попаданий. Инфракрасная головка наведения плюс компьютер в управляемой ракете весом в шестьдесят килограммов, а у каждого «Кречета ДШ» их было шестнадцать штук, быстро сделали своё дело и через три часа танки встали намертво.
Сразу после этого примчалось восемнадцать «Благовестов» с отрядами мотопехоты и спецназа морской пехоты на борту. Первые принялись «выкуривать» танкистов из тех танков, которые не загорелись, а вторые вылавливали из моря гуркхов, а это такие ребята, что пока по башке пару раз веслом не получат, не успокоятся. На этот раз потери противника были велики - двести семнадцать танкистов, а это были молодые парни, погибли. Они сгорели в танках. Их смерть легла чёрным, несмываемым пятном на Виндзоров. Утонуло также сто восемьдесят два гуркха, а общее число раненых превысило две тысячи человек, но их всех уже ждали в госпиталях. В четыре тридцать утра мы вернулись на «Нахимов», но ещё на подлёте узнали, что Кузя отказался отречься от престола в добровольном порядке.
Эскадра под командованием контр-адмирала Бема в это время вошла в пролив Самсё-Бельт и командиры кораблей были преисполнена решимости сразиться с Балтийским отрядом, погибнуть, но выполнить последний приказ кайзера во имя фатерлянда. Связисты установили связь с флагманом эскадры, линкором «Барбаросса», и я, находясь в кабине «Кречета» вышел на связь с каким-то офицером. Тот, как только я представился ему, сухо поинтересовался:
- Чего вы хотите, ваше сиятельство?
- Поговорить с командиром эскадры, - ответил я усталым голосом, - передай ему, что мы только что вернулись с севера Швеции, где нанесли с воздуха сокрушительный удар по англичанам и остановили четыре танковые дивизии. Ваш бывший кайзер ждал, что англичане, при поддержке с моря, сумеют захватить русские суперпушки в Финляндии, но этого уже никогда не случится. Всё, чего добился король Георг, это того, что Швеция будет оккупирована вместе с Норвегией. Ваша эскадра в двух шагах от гибели. Нам нужно провести в Балтийское море восемнадцать плавучих заводов. Четыре из них мы намерены подарить вашей стране, а вы стоите у нас на пути. Уничтожить вас не проблема, но мы не хотим убивать немецких моряков. Поэтому будьте добры, доложите своему командиру, что князь Горчаков хочет с ним поговорить, прежде чем события начнут развиваться по совершенно неприемлемому для нас сценарию. Поверьте, нас совершенно не устраивает ваша гибель. Вы нужны Германии живыми.
Ждать ответа пришлось около часа. Штаб Кайзерлихмарине и новый кайзер требовали, чтобы эскадра немедленно повернула назад и ни в коем случае не смела вступать в бой с Балтийским отрядом Первого Североатлантического флота Корпуса миротворцев. Контр-адмирал Бем упорно отмалчивался. Все корабли эскадры были готовы к бою. На палубах немецких авианосцев уже были готовы к вылету самолёты. Мы также были готовы немедленно подняться в воздух и искупать немецких летчиков в водах Балтики. Ситуация была напряжена до предела, когда Герман Бем наконец вышел со мной на связь и, не соизволив поприветствовать, высокомерно, но хотя бы не нагло, заявил:
- Князь, я присягал на верность лично кайзеру Вильгельму Второму и не нарушу присяги. Немецкие моряки, находящиеся под моим командованием, готовы сражаться до последнего. Как только мы сблизимся, вы узнаете, что такое огонь орудий главного калибра. К тому же мне вовсе не кажется, что ваши огромные корабли такие уж неуязвимые. Мне уже доложили, что ваши самолёты летают намного быстрее наших, но мои торпедоносцы всё равно достигнут цели.
Поразившись упрямству контр-адмирала, я усмехнулся:
- Молодой человек, сейчас мы продемонстрируем вам, оружием какой мощности располагает наш отряд. Ровно через три минуты прямо по курсу, в пяти милях от флагмана прогремят всего три взрыва, после чего мы продолжим разговор. Поймите, в жизни бывают такие случаи, когда почётная сдача в плен является самым большим воинским подвигом. Тем более, ввиду неоспоримого преимущества противника.
Сразу после этого с наших ракетных крейсеров были произведены пуски трёх тяжелых ракет. Это были большие ракеты с термобарическими боеголовками огромной мощности. Когда все три ракеты «упали» в море в километре друг от друга, произошел первый взрыв, в результате которого образовались три облака газообразного взрывчатого вещества. Затем последовал подрыв и над морем вспыхнули три ослепительных огненных полусферы диаметром свыше двух километров. Взрывной волны, как таковой, не было, это ведь были вакуумные бомбы, но зато внешне эффект оказался потрясающим. Уже через пару минут контр-адмирал испуганно спросил:
- Что это было?
Снова усмехнувшись, я ответил?
- Наше самое сверхмощное оружие, Герман. По эсминцам стрелять такими ракетами нет смысла, зато от вашего авианосца не останется практически ничего. Ни один человек не выживет. Вы правы, наши плавучие заводы не очень-то защищены от орудий калибра четыреста шестьдесят миллиметров, а в них находятся десятки тысяч рабочих, мужчин и женщин. Можете даже не гадать, на что я пойду ради спасения их жизни. Вы готовы подписать смертный приговор всем морякам и лётчикам, которые вышли вместе с вами в море? Тем более, что Германия приняла нового кайзера с восторгом. Фридрих Четвёртый даст возможность вашей стране выйти из этой войны с честью и немецкие солдаты пройдут победным маршем по Парижу, Лондону, Брюсселю и Амстердаму. Да, это будет всего лишь демонстрация того, что немцы победили Антанту, так как всю основную работу за них сделают рыцари Ордена миротворцев, но зато Германия, в отличие от всех остальных ее союзников, которые уже пошли на тайный сговор с Антантой, направленный против всего остального мира, не будет оккупирована. Решайте, Герман, кем вы войдёте в историю, болваном, по вине которого погибло множество людей, или настоящим патриотом, осознавшим, что кайзер Вильгельм Второй, уже расстрелявший пятерых генералов, отдал очередной преступный приказ. Даю вам ровно час на размышление.
Взрывы видели командиры, чуть ли не всех боевых кораблей эскадры и они произвели на них огромное впечатление. Поэтому уже через сорок минут контр-адмирал Бем вышел на связь и взволнованным голосом спросил:
- Князь, каковы ваши требования?
Немного подумав, я ответил:
- Господин контр-адмирал, я не намерен заявлять вам никаких требований. Исполняйте приказ гросс-адмирала Тирпица, прикажите эскадре совершить поворот все вдруг и полным ходом следовать в Киль, где вас уже ждут, как героев Второго Рейха. Поверьте, иногда подвигом является отказ от самоубийственного сражения, причём куда большим, чем глупое и никому ненужное геройство. Если вы не возражаете, то я пошлю за вами на «Барбароссу» вертолёт, который доставит вас на наш флагман, авианосец «Адмирал Нахимов» вместе с несколькими вашими офицерами. Всего он сможет взять на борт сорок восемь человека. Вы принимаете моё приглашение, Герман?
- Почту за честь, ваше сиятельство, - со вздохом ответил молодой флотоводец и добавил, - надеюсь, что этим путешествием я хоть немного скрашу грядущие неприятности. Думаю, что теперь меня ждет суд военного трибунала, а не поздравления.
Вот тут контр-адмирал Бем ошибался. В наши планы вовсе не входило сажать его в кутузку. Как только разговор закончился, корабли эскадры, получив приказ, стали маневрировать, ложась на обратный курс, и мы с облегчением вздохнули. Проход в Балтийское море был освобожден без кровопролития. Теперь нам предстояло оккупировать Швецию и Норвегию, в чём нам как раз больше всех могла помочь Германия. То, что Австро-Венгрия вступила в тайный сговор с Антантой, полностью развязывало новому кайзеру, который пошел даже на то, что отказался быть Вильгельмом Третьим и стал Фридрихом Четвёртым. В Берлине уже начали работу наши дипломаты, и кайзер с изумлением узнал, что Россия, вступая в союз с Германией, предлагает полностью отменить экономическую границу, но при этом не говорит об объединении двух стран и лишь просит, чтобы на карте появилось новое союзное государство - Польское королевство.
Польские земли, занятые немцами, получали в Германии статус культурно-политической автономии и Польша, становясь де-факто свободным государством, входила в Евроазиатский Экономический Союз. Финляндия и Польша получали по новейшему плавучему машиностроительному заводу. Они были способны в самые короткие сроки оснастить эти страны самым современным, даже для двадцать первого века, из которого мы все прибыли, промышленным оборудованием. Это была не просто щедрость, это было, на взгляд специалистов, нечто значительно выходящее за рамки чуда. Что же, чудеса иной раз случаются, и мы как раз и были теми самыми чудотворцами, которые неустанно работали над этим вопросом.
Мы ведь готовились к операции «Гнев миротворцев» долго и очень тщательно, старались предусмотреть всё, и потому она должна была сопровождаться не только военно-полицейскими акциями. По большому счёту я могу сказать так. Если бы Земле не угрожало нашествие валонов, то, имея возможность не только заглянуть в прошлое, но и отправиться в него, ни я, ни мои друзья не стали бы этого делать лишь ради того, чтобы изменить историю своей страны, на более благополучную. Мы сделали бы всё возможное, чтобы, добравшись до такой массы золота, изменить настоящее и переломить ход истории в Пользу России. Думаю, что нам удалось бы это сделать, ведь русская пословица говорит, «Деньги не Бог, но милуют».
Имея возможность раскрыть всю подноготную множества политиков и раскрыть их заговоры, мы могли добиться очень многого, но тогда у Человечества не было бы будущего. Ему угрожала ужасная гибель в результате вторжения валонов, которым была нужна одна только наша планета, её воздух и вода, а также биосфера в качестве питательной среды для той биосферы, образцы которой они привезли с собой. Это было тотальное уничтожение и для того, чтобы отразить его, мы были вынуждены предпринять меры по созданию совершенно нового общества на нашей планете, общества, в котором не будет угнетённых и угнетателей. Именно поэтому мы и решили провести операцию «Гнев миротворцев», начальная фаза которой прошла весьма успешно.
Мы выбрались из нашего «Кречета ДШ» и направились к вертолёту «Пеликан М», то есть его морской модификации, который вместо шасси был оснащён поплавками, способными держать большую и грозную машину на воде. Хотя на борту «Нахимова» имелось немало опытных пилотов, я решил сам слетать за контр-адмиралом Бемом. В новой истории ему не было суждено стать командующим в Норвегии. Подобной участи, стать врагами Советского Союза, избежали все немцы и не они одни. Даже Адольф Гитлер, который в наше время стал самым проклинаемым человеком в мире за то, что развязал Вторую мировую войну. Скажи мне кто, что Герман Геринг станет моим другом, я не то что плюнул бы ему в лицо, но и набил бы морду, но именно так оно и было в нашей новой истории.
В Корпус миротворцев записалось очень много немцев, чуть ли не треть солдат, а также почти все офицеры и генералы. Все они добровольно вступили в него уже в самые первые месяцы. Главной причиной тому являлся так называемый Английский заговор. В Английские, Французские и Бельгийские колонии из Европы перебросили основные военные силы не только этих стран, но также войска из Австро-Венгрии и Турции. Английская разведка сумела проникнуть в некоторые из наших секретов и потому в течении всего последнего года войны в Европе активно работала над созданием Коалиционной армии сопротивления Российско-Американскому диктату. Мы же, в свою очередь, позволили этим странам отвести свои самые боеспособные части в африканские и азиатские колонии. На этом этапе нас намного больше интересовала оккупация Европы.
Нас очень удивило то, что правящая элита и истеблишмент противоборствующих стран, с такой лёгкостью бросил свои народы на произвол судьбы. Обманув в очередной раз свой народ, эти господа перебросили в Африку и Азию регулярные войска для защиты колоний и, тем самым, сдали нам свои территории. Объяснялось это тем, что находясь в колониях и бросая в бой толпы плохо вооруженных «дикарей», они смогут истощить нас, а затем перейти в наступление. Так-то оно так, но самое примечательное заключалось в том, что только одна Англия успела создать в своих колониях мощную инфраструктуру, а потому по ходу пьесы всем остальным придётся отступать в те регионы, в которых она успела закрепиться самым основательным образом и это нас вполне устраивало. Нам ведь некуда было спешить.
Правда, в то утро я, сидя за штурвалом «Пеликана», летел на максимальной скорости. В воздухе наш вертолёт сопровождала дюжина «Кречетов». Когда мы долетели до авианосца «Барбаросса», с его взлётно-посадочной палубы были убраны все самолёты, и на ней нас поджидала большая группа офицеров. Мы совершили посадку и даже не стали выключать двигатели. К вертолётам все давно уже привыкли и даже более того, в Германии полным ходом шли работы по созданию своей собственной винтокрылой машины. Придерживая руками фуражки, сорок восемь командиров кораблей во главе со своим командиром, контр-адмиралом Бемом, направились к вертолёту. Контр-адмиралу было сразу предложено сесть в кресло штурмана. Несмотря на свою высокую должность, он охотно согласился и как только ему на голову надели шлем, я повернулся к нему, протянул руку и веселым голосом поприветствовал и представился:
- Доброе утро, Герман, меня зовут Серж Горчаков. Надеюсь, что с этого рукопожатия начнется наша дружба.
Немец очень удивился:
- Ваше сиятельство, но как же так? Человеку вашего положения не пристало так рисковать. Хотя я знаю, что ваши «Пеликаны» чертовски прочные и выносливые летательные аппараты, вам стоило бы поберечь себя. Вы ведь не солдат, а предводитель.
Махнув рукой, я насмешливо ответил:
- Только в мирное время. Сейчас мне просто некем руководить, ведь среди нас имеются куда более опытные военачальники, чем я. Поэтому мне с моими заместителями только и остаётся, что пилотировать штурмовики и вертолёты. Так что я не шутил, когда сказал вам, что мы начисто разгромили все четыре танковые дивизии англичан и их десант, который они хотели высадить на быстроходных катерах, но они ведь не могут идти по морю быстрее, чем летают наши штурмовики. Мы принимали участие в этой операции, а сейчас я хочу показать вам самые современные боевые корабли. Правда, им недолго оставаться в строю.
Обратный полёт, хотя Балтийский отряд снялся с якоря и на полном ходу шел нам навстречу, занял четыре часа. Мы показали Герману Бему и его подчинённым наши боевые корабли. Больше всего его поразили не наши гигантские авианосцы, а ракетные крейсера с их лаконичными, гранёными формами. Это были корабли водоизмещением в сто двадцать тысяч тонн, а потому они имели в длину двести семьдесят метров и сорок пять в ширину. Всё их вооружение состояло из пусковых установок, причём на корме и носу это были шахты для пуска тяжелых ракет. Глядя на наши ракетные крейсера, контр-адмирал Бем удивленно спросил:
- Князь, но где же пушки?
- Пушки прошлый век, Герман, - ответил я, - крейсера вооружены ракетами. На носу и на корме, как вы видите, расположено по пять ракетных пусковых шахт. Из них вылетают тяжелые двухступенчатые ракеты, каждая весом в сорок две тонны. Они способны покрыть расстояние в двадцать четыре тысячи километров. Головная часть такой ракеты весит двенадцать тонн и почти весь этот вес приходится на специальное взрывчатое вещество. Те взрывы, которые мы вам продемонстрировали, чрезвычайно опасны для всего живого. Это все равно, что оказаться в гигантской печке. Надеюсь, что нам никогда не придётся их применять. Все остальные ракеты гораздо меньше, но по своей мощности они ничуть не уступают реактивным снарядам, которыми стреляют наши суперпушки, вот только дистанция у них больше. Они могут с идеальной точностью поразить любую цель на расстоянии в пять тысяч миль. Противник не сможет засечь наш крейсер с помощью радара. Впрочем, даже на расстоянии в пять миль он всё равно не увидит его на экране радара, ведь эти крейсера невидимки и уже только этим опасны. Они обладают также очень высокой скоростью, сто двадцать узлов, а запас хода у них практически не ограничен. С их помощью мы наведём в Мировом океане порядок и загоним все флоты противника в бухты.
Контр-адмирал Бем озадаченно покрутил головой:
- Как называется тип этих крейсеров, князь? Наверное, вы назвали их таким русским словом, которое означает очень быструю езду или полёт? Мне приходит на ум только гепард.
- Мне тоже, Герман, но их создатели назвали первый крейсер такого типа «Марлин». Гепард, конечно, бегает быстрее, но марлин тоже плавает очень быстро, хотя эти марлины быстрее.
Мой собеседник, шумно выдохнув, признался:
- Мне трудно себе представить, что такой огромный корабль может двигаться со скоростью в сто двадцать узлов. Это же чуть ли не максимальная скорость автомобиля.
- Тем не менее, это так, - сказал я, - именно такую скорость развивают крейсеры типа «Марлин», но у нас есть ещё более быстроходные суда, но они движутся на подводных крыльях. Впрочем, их у нас мало и они не являются основной боевой силой флота. Они предназначены для выполнения специальных задач.
Контр-адмирал кивнул и спросил:
- Князь, скажите, какие цели преследует операция «Гнев миротворцев»? - усмехнувшись, он добавил - Среди моих офицеров по этому поводу идут весьма горячие споры.
- Целей несколько, Герман, - ответил я, - но первая и самая главная, полностью покончить со всеми войнами. Вторая цель, которую я считаю немаловажной, покарать Виндзоров и правящую верхушку Великобритании за все преступления, которые они свершили за последние десятилетия. В том числе и за то, что развязали эту войну, в которую хотели втравить Россию.
Ещё довольно молодой немец улыбнулся:
- Первая цель мне кажется недостижимой, хотя, глядя на ваши корабли, это ещё как сказать. Зато вторая мне импонирует, ваше сиятельство. Моя эскадра создавалась в первую очередь для того, чтобы связать боем силы Гранд Флита, но он давно уже покинул Скапа-Флоу. Глядя на эти огромные крейсеры, ваше сиятельство, я вижу, что только на одном из них мне и моим офицерам удастся это сделать.
Мы подлетали к «Адмиралу Нахимову». Заходя на посадку, я широко улыбнулся и сделал молодому немцу предложение:
- Герман, предлагая вам дружбу, я имел ввиду нечто большее, командование соединением боевых кораблей нашего Первого Североатлантического флота. Вы блестящий морской офицер и очень грамотный стратег. Единственное, чего вам не хватает, это подходящего отряда боевых кораблей, а мы испытываем недостаток в молодых кадрах. Что вы ответите мне на это, друг мой?
- Только то, что я приму его с благодарностью, князь, - сказал Герман Бем, - навсегда сбить спесь с англичан, это моя самая большая мечта в жизни. Думаю, что ко мне присоединятся все мои офицеры и матросы.
- Тогда называйте меня просто Серж, Герман, - ответил я и протянул немцу руку, - скоро вы будете командовать новой эскадрой. Я ведь только потому и полетел за вами.
Да, мы были очень заинтересованы в немецких генералах и адмиралах, офицерах и солдатах. Союз с Германией открывал нам настежь ворота в Западную Европу, но вербовка немецких солдат и офицеров была куда важнее. Ни Франция, ни Англия, ни, тем более, Бельгия или Голландия не представляли для нас никакой серьёзной опасности. Зато война в колониях обещала стать очень ожесточённой, особенно в гористой местности и в джунглях. Да, и в пустынях тоже, хотя мы и имели тотальное техническое превосходство. Всё дело заключалось в том, что мы не могли вести войну так, как её в наше время вели против Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии и многих других стран, США и страны НАТО. Они воевали с большой дистанции, нанося удары ракетами с самолётов и крылатыми ракетами и им было плевать, сколько человек будет убито на земле.
Нам же предстояло провести военно-полицейскую операцию, в ходе которой предстояло арестовать и интернировать множество людей, чтобы потом разобраться с каждым и каждому воздать по заслугам. Мы вовсе не собирались отправлять в тюрьмы и на каторги рядовых исполнителей даже в том случае, если они были наёмниками, но в то же время в наши намерения не входило прощать военных преступников этого уровня, которые уже сейчас лютовали в колониях почём зря. Для такой войны нам требовалась огромная дисциплинированная армия, но армия, созданная исключительно на принципах добровольности. Да, солдаты и офицеры будут получать в ней высокое жалование, и им будут регулярно выплачиваться надбавки за риск, но нам не были нужны тупые и жестокие скоты. С такими солдатами можно скорее угодить в ад, чем одержать победу.
К счастью, немецкие солдаты и офицеры в ходе Первой мировой войны не оскотинились и это нас радовало. Так что я очень надеялся, что нам удастся завербовать их в ряды Корпуса миротворцев и поэтому был очень рад, что ещё одна вербовка прошла успешно и, вообще, что нам удалось без единого выстрела открыть ворота в Западную Европу. То, что были убитые среди англичан и гуркхов в счёт не шло. Не предотврати мы их вторжение в Финляндию, жертв было бы куда больше, причём среди мирного населения. Мы и без того стремились этого не допустить. Поэтому никакого сожаления по поводу их смерти я не испытывал. Впереди всё равно была тяжелая война, которую мы не сможем выиграть, не понеся потерь в своих рядах, и, тем более, нам не удастся избежать их во вражеских рядах.
«Пеликан» совершил посадку на «Нахимове» предварительно облетев его трижды. Контр-адмирал Бем был восхищен как размерами авианосца, так и его реактивными самолётами. В Германии полным ходом шли работы по созданию реактивного двигателя, и он был одним из немногих военных, который знал о том, какие выгоды даёт военным лётчикам реактивная авиация. Как только мы поднялись на мостик, Балтийский отряд Первого Североатлантического флота средним ходом пошел курсом на Киль. Когда до порта оставалось пятьдесят миль, а всё это время быстроходные авизо собирали командиров боевых кораблей эскадры контр-адмирала Бема на «Нахимове», в сторону Киля поплыли только два плавучих завода. На их борту, между прочим, находилось свыше пятидесяти тысяч немецких рабочих, которым эти заводы принадлежали.
Плавучих платформ было всего две, но заводов на самом деле насчитывалось семь. Три из них были станкостроительными и они не прекращали работу ни на минуту. Прежде чем для них будут построены производственные корпуса на суше, они будут минимум два года стоять на якоре неподалёку от берега и всё это время производить продукцию. Это был наш подарок Германии за то, что нам не пришлось с ней воевать. Об этом вот уже целые сутки говорили по радио и телевидению, а в газетах печатали, чуть ли не полный перечень той продукции, которая будет производиться в Германии. Между прочим, на Аллею Войны уже были готовы войти части Миротворцев, но противоборствующие стороны на всякий случай решили заранее прекратить боевые действия, очень, уж, мощной оказалась их военная техника.
Как только мы сбросили с «плеч тяжкий груз», Балтийский отряд помчался вперёд полным ходом. Путь до Санкт-Петербурга был не близок, тысяча шестьсот пятнадцать миль. Без сковывающей нас по рукам и ногам немецкой эскадры мы могли идти втрое быстрее. Потому на следующий день, «теряя» по пути огромные морские платформы, плавучие острова с заводами на борту, которые брали курс на Польшу и Финляндию, мы вошли в Финский залив. Вскоре мы прошли остров Котлин, к которому пристала огромная плавучая верфь, вошли в Маркизову лужу и широким, развернутым строем стали подходить к Санкт-Петербургу. С авианосцев в небо взлетело всё, что только могло подняться в воздух и принялось кружить над рукоплещущей нам столицей России.
Едва последние самолёты и вертолёты, отстреливая фейерверки, полетели по направлению к Питеру, загрохотали салютные установки на борту боевых кораблей. Крейсеры стали дефилировать перед идущим нос в нос отрядом кораблей, а на самом деле новым Балтийским флотом, над которым в небо взметнулись на высоту в полкилометра огни праздничного салюта. Покрасовавшись перед публикой, «Кречеты» и «Пеликаны» строго по очереди, построившись в воздушные колонны, вернулись на свои плавучие аэродромы. Сразу после этого в небе над столицей Российской империи появились огромные военно-транспортные самолёты «Богатырь». Их зеленовато-серые громадины поражали воображение, но настоящую бурю восторга вызвало то, что пролетая над городом на высоте всего в восемьсот метров на самой малой скорости, они разбрасывали сотни тысяч небольших парашютов.
Это были детские игрушки, но со смыслом. На шелковом парашюте диаметром семьдесят сантиметров, с неба спускалась игрушка, в которой легко угадывался юный император Алексей Первый, облачённый в белоснежный «Витязь» верховного главнокомандующего с голубым беретом воздушно-десантных войск Российской империи. Народ буквально обезумел от восторга. То, что люди лезли за игрушечными парашютистами на деревья, а некоторые даже на крыши, это ещё, куда не шло. Самые отважные люди бросались за ними в воды Невы, Малой Невки и прочих питерских каналов. Алёша, ладный, красивый паренёк с силой воли и мужественным сердцем бойца-ветерана, был вне себя от счастья, когда для него поймали такого десантника. Всё правильно, так оно и было, свои пять прыжков с парашютом этот отважный паренёк уже совершил.
Экс-император, одетый в новенький цивильный костюм, как это ни странно, тоже ликовал и рукоплескал вместе со всеми, кто встречал нас на Дворцовой набережной. Мы перебрались с «Нахимова» на фрегат «Порт-Артур», а также на другие фрегаты, наши самые маленькие боевые корабли, и, проследовали к городу по Новому морскому каналу мимо Васильевского острова в Большую Неву прямо к Зимнему дворцу. Тем временем, корабли Второго отряда выстраивались в столь же новой Канонерской гавани, расположенной между Новым и Старым, но капитально обновлённым морским каналом, который стал значительно шире и глубже. Была значительно углублена и сама Канонерская гавань Канонерского порта Санкт-Петербурга, в которую теперь могли входить суда и корабли с осадкой вплоть до тридцати метров, но таких даже мы не строили.
Пять фрегатов, которые временно превратились в авизо, чинно вошли в Большую Неву. Все мосты до Зимнего дворца были разведены. «Богатыри», а их в небе можно было насчитать восемнадцать штук, совершившие беспосадочный межконтинентальный перелёт, сделали над городом последний круг и улетели на военную авиабазу транспортной авиации в Гатчину. Наступил момент кульминации нашего торжественного возвращения не в обновлённую, а совершенно новую и совсем непохожую на прежнюю, Российскую империю. Со стороны Финского залива к столице приближались восемь экранолётов «Илья Муромец». Они выстроились в воздухе в колонну по два и летели на минимальной скорости в двести десять километров в час. Девятнадцать мощных турбореактивных двигателей могли разогнать эти летающие крейсеры длиной в двести шестьдесят метров до скорости в семьсот двадцать километров в час. Самое главное их достоинство заключалось в том, что они могли приземляться как на воду, так и на грунтовые аэродромы без бетонного покрытия.
Когда они летели над городом, от их басовитого гула, не такого уж и громкого, перехватывало дыхание. Видеть в небе такие громадины было очень большим испытанием для нервов. Промчавшись над городом со скоростью спортивного автомобиля, экранолёты отвернули вправо и влево, чтобы приводниться в Маркизовой луже, к которой устремился, чуть ли не весь город. По радио, телевидению и в газетах было ещё вчера объявлено, что князь Горчаков приглашает всех желающих подняться на борт кораблей Балтийского отряда Первого Североатлантического флота вооруженных сил Корпуса Миротворцев. Нас же ждала встреча с императором Алексеем Первым, его мудрым наставником, Петром Аркадьевичем Столыпиным, а также нашими друзьями. Впрочем, мы ведь виделись весьма часто, а потому вроде бы не должны были испытывать особого волнения, но, Боже мой, как же у меня колотилось сердце, когда я стал спускаться по широким сходням, покрытым малиновой ковровой дорожкой вместе с женой и детьми на родную русскую землю. Первое, что я сделал, сойдя с борта крейсера, это встал на колени и поцеловал нагретые августовским солнцем камни брусчатой мостовой, которые приятно пахли цветочным шампунем. Видно, мои друзья догадались, что я это обязательно сделаю.
Глава 28.
Резня в Турции
Коронация императора Алексея Первого прошла торжественно и я не постесняюсь назвать это событие самым значительным за всю историю России. Впервые на престол государства взошел монарх, который думал в первую очередь о благе народа, во вторую о благе каждого, даже самого малого народа Российской империи, а о благе государства, в третью. Он думал о чём угодно ещё, но только не о своём собственном благе и потому был всегда скромен в быту, крайне непритязателен во всём и жил одной лишь мыслью, сразиться с валонами и не дать им вторгнуться на Землю. О том, кто мы такие, император узнал довольно скоро, но не в тот же год. Мы не хотели торопить события и решили сначала дать ему возможность почувствовать, что он не только царствует, но и, в отличие от своего вздорного папеньки, правит Российской империи.
Ох, и доставалось же Алёше на первых порах от Петра Аркадьевича, когда тот клал перед ним на стол какой-либо проект, составленный в нескольких вариантах, а юный император, изучив их, поднимал на него глаза и спрашивал:
- Пётр Аркадьевич, какой проект вы посоветуете мне принять за основу и развивать со всем усердием?
Премьер-министр тотчас вскакивал со стула и восклицал:
- Государь, помилуйте меня! Это вы должны выбрать, что вам по сердцу. Все три варианта равнозначны и ни один из них не нанесёт никакого ущерба народу и империи, но это вы должны решить, на что нацелите наше усердие. Поэтому не задавайте мне столь сложных вопросов никогда. Вы государь-император и это вам решать, на что вы нацелите народ и нас, ваших и его преданных слуг, - после чего, сменив гнев на милость, говорил: - Алёша, друг мой милый, рассуди так, как подсказывает тебе сердце. Поверь, в каждый из вариантов вложено много ума и их разрабатывали мудрые и прозорливые люди, но каждый видел проблему со своей колокольни, а решать надобно тебе.
Алёша был очень доброжелательным и не по годам умным юношей с прекрасными аналитическими способностями, а потому довольно часто отвечал Столыпину так:
- Пётр Аркадьевич, тогда сделаем так. Мы соединим первый вариант с третьим, а чтобы было совсем уж хорошо, дополним проект новацией. - затем делалось дополнение, причём всегда очень толковое, хотя весьма часто совершенно неожиданное, и государь-император в заключение говорил: - Да, это обойдётся казне несколько дороже, зато придётся по нраву людям, а казна она для того ими и наполняется деньгами, чтобы они могли расходоваться для всеобщего блага.
Поэтому, через несколько дней было объявлено, что по высочайшему повелению государя-императора начинается строительство совершенно нового вида транспорта, сверхдальнего метро. Он хотя и обойдётся государственной казне в девять миллиардов золотых рублей, тем не менее, ускорит перемещение пассажиров и грузов на огромные расстояния вчетверо. А ещё он сделает поездки совершенно безопасными. Так что народ, порой, не знал, что делать, то ли заказывать благодарственный молебен в храме, то ли и вовсе проводить крестный ход, восхваляя заботу юного государя-императора о его, народа, благе. Доехать из Питера до Анкориджа на Аляске всего четырнадцать часов в роскошно купе вагона, опирающегося на магнитное поле, было весьма заманчивой перспективой для любого купца. Тем более, что оттуда было рукой подать, как до Сан-Франциско, так и до Нью-Йорка. Да, и товары уже через три года можно будет доставлять в Америку куда быстрее и дешевле, чем морем.
После двух суток торжеств Алёша полностью погрузился в работу и только за оставшиеся дни августа успел сделать немало. И вот ведь что удивительно, ему до всего было дело, и потому его день был расписан буквально по минутам. Огромные изменения произошли и с его отцом. Став обычным гражданином Российской империи, если не считать того, что он, как ни крути, был экс-императором, Николай, сбросив со своих плеч груз государственных забот, буквально расцвёл. В нём тотчас проснулась новая страсть, он стал организовывать благотворительные вечера, балы и собрания, на которых призывал богатейших людей жертвовать на благо народа посильные суммы и стал попечителем нескольких десятков серьёзных научно-культурных и природоохранных проектов, к чему привлёк Аликс и дочерей.
С сыном у него установились качественно новые отношения. Он часто приходил в его кабинет чуть ли не требовать для себя фронт работы. Ну, тут всё было ясно, он отчаянно завидовал популярности Алёши в народе и потому решил стать главным филантропом Всея Руси, но отнюдь не в древнем понимании этого слова. Милостыню на паперти он не собирался подавать, зато призывал всех создавать культурно-просветительские, научные и прочие общества вплоть до общества любителей и защитников бабочек, природы родного края и иных. А ещё он стал всячески пропагандировать спорт, хотя, конечно, вовсе не благодаря утренней зарядке выглядел с каждым днём всё моложе и моложе. И всё это произошло стремительно, за какой-то месяц. Двадцатого сентября восемнадцатого года мы, наконец, вошли в восточную часть Средиземного моря и приблизились к берегам Турции. К этому времени Николай окончательно нашел себя. Признаться честно, таким он мне нравился намного больше.
Двадцать первого сентября разразилась страшная трагедия. Османская империя уже неоднократно заявляла Корпусу Миротворцев и лично мне протест относительно нашего приближения к её границам и грозила смертными карами. Младотурецкий триумвират, в который входили - Энвер-паша, Талаат-паша и Джемаль-паша открыто заявляли, что они вырежут в Турции всех неверных, если мы посмеем вторгнуться в пределы Османской империи. Мы же в ответ заявляли, что в таком случае все те люди, которые примут участие в массовых убийствах и даже просто будут им содействовать, будут жестоко казнены независимо от пола и возраста, их трупы сожжены, после чего прах пойдёт на удобрение полей и казнённые таким образом останутся без погребения. Более того, мы пригрозили всему турецкому народу тем, что Турция, как государство, исчезнет с лица Земли. Турецкие дети будут переданы на воспитание в другие семьи, а взрослые будут расселены по всей планете и мужчин мы отделим от женщин, что приведёт к полному исчезновению турок, как нации.
Чтобы довести это до сведения турок, мы мало того, что сбрасывали на Турцию десятки миллионов листовок, так ещё и завалили турок брошюра с комиксами, в которых специально для тех, кто не умел читать и писать, было нарисовано, какая кара им уготована за участие в резне. Мы не спешили объявлять Османской империи войну по одной единственной причине. Мы стягивали к её границам войска и давали возможность немцам и австрийцам покинуть эту страну. Немцы делали это очень энергично, таков был приказ, так как Германия уже заявила о своём выходе из войны, а вот Австро-Венгрия ещё на что-то надеялась и потому не торопилась. Англия и Франция тем временем объявили о временном перемирии и заявили, что их войска больше не продвинутся ни на шаг вперёд. Поэтому турецкая военщина мало того, что имела возможность отводить войска вглубь своей территории, так ещё и получала от них военную технику, оружие и боеприпасы. Тем самым они внесли свой вклад в подготовку турецкой правящей верхушкой геноцида христиан.
Мы не сидели, сложа руки, и делали всё, что только могли. Для того, чтобы армянские и греческие общины смогли дать туркам отпор, мы тайно переправляли в них оружие, боеприпасы, защитную амуницию, медикаменты и средства связи. Не сделай мы этого, жертвы вообще были бы неисчислимыми. Вечером двадцатого сентября нами было сделано последнее жесткое заявление, а ранним утром двадцать первого сентября чуть ли не вся Турция заполыхала огнями пожарищ. Младотурки бросили против армян, греков и ассирийцев части регулярной армии, артиллерию, танки и авиацию. В малых городах армяне и греки ещё смогли дать турецким солдатам и ордам бандитов хоть какой-то отпор, средних и крупных, где они, зачастую, жили разрозненно, сопротивление было значительно слабее.
Наш ответ был быстрым и решительным, но время подлёта штурмовиков в самом лучшем случае составляло двадцать пять минут. По артиллерийским позициям и танковым колоннам был нанесён ракетный удар, а потому многие успели сделать всего по пять, шесть залпов, но и это привело к огромным жертвам среди мирного населения. Ракетные удары наносились даже в том случае, если артиллерийские позиции находились на окраинах турецких городов и за спинами своих артиллеристов бесновались от радости женщины, старики и дети. Так что потери среди турок также были очень велики, ведь для того, чтобы уничтожить какой-нибудь артиллерийский дивизион, применялись ракеты с термобарическими боеголовками.
Мы вылетели на боевое задание с военного аэродрома, расположенного вблизи Ванадзора. На этот раз на нашего «Кречета» были установлены консоли, и подвешены такие средства огневого поражения, которые могли нанести врагу максимальный ущерб. Виктор был у меня штурманом, Михаил бортстрелком, а за моей спиной сидело в своём отсеке восемь десантников. Мы поднялись в воздух уже через две минуты после того, как космическая разведка доложила о начале резни. Целью нашего звена был Карс, основанный армянами в четвёртом веке нашей эры. Русские войска неоднократно брали крепость Карс, но этот штурм был последним. В задачу нашего звена входило уничтожить миномётную батарею и высадить десант возле армянского храма, в котором вот уже несколько дней находились старики, женщины и дети. За каменной оградой храма заняли оборону несколько сотен бойцов армянского отряда самообороны.
По храму вела прицельный огонь не только миномётная батарея. Турецкие солдаты обстреливали его ещё и из крепости, расположенной на холме. Глядя на картинку, передаваемую из космоса, я понимал, что защитники храма уже понесли большие потери. Поэтому мы произвели пуски ракет ещё на подлёте. С подвесок нашего «Кречета» сорвались и унеслись вперёд, оставляя после себя дымные хвосты, четыре тяжелые ракеты. Две были нацелены на миномётную батарею, а ещё две на каменную громадину крепости. Возле миномётной батареи собралась толпа турок численностью около тысячи человек. Не знаю, о чём думали эти люди за миг до своей смерти, но она была ужасной. Мы ещё толком не видели самого Карса, как на юго-западе вспыхнуло алое зарево взрывов шестнадцати ракет, при этом четыре термобарических взрыва накрыли миномётную батарею, ещё восемь крепость. Наши ракеты угодили точно в цель и потери среди турок были очень большими, погибло свыше двух тысяч человек.
Однако, куда большее число осталось в живых и то, что крепость на несколько секунд скрыло огненное облако, мало кого остановило. Армяне заняли оборону в трёх местах города и с ними решили посчитаться чуть ли не все взрослые жители города. Четыре штурмовика показались им всего лишь небольшой помехой, но они жестоко ошибались. Оба десанта было решено высадить в двух городских районах, а не возле храма. Едва мы подлетели к городу, как нас встретили огнём зенитные орудия и пулемёты, по которым мы выпустили ракеты меньшего размера и уже осколочные. Сбросив скорость до минимума, и перейдя на вертикальную тягу, я снизился до высоты в десять метров. Створки десантного отсека раскрылись, и десантники устремились вниз на тросах. Через несколько секунд замки отстегнулись, тросы, змеясь в воздухе, полетели вниз, и мы начали работать.
Четыре летающих танка принялись громить толпы солдат и вооруженных бандитов без малейшей жалости и сострадания. Мы не разбирали, кто перед нами, женщины и подростки с автоматами в руках, или взрослые мужчины. Мы открывали огонь на поражение по каждому вооруженному человеку и только поэтому привели врага в панику. Турки стали разбегаться в поисках укрытия, но уже довольно скоро у нас закончились боеприпасы и они снова бросились в атаку. Нам ничего не оставалось делать, как снижаться до минимальной высоты, лететь на толпу и, сблизившись с ней, врубать форсаж, чтобы погромщики попали под раскалённые струи воздуха. Десантники быстро организовали оборону и принялись методично уничтожать офицеров, а также всякого рода главарей. Такая чехарда продолжалась минут сорок, пока не прилетел «Богатырь» и не выбросил большой парашютный десант. Наша работа на этом была закончена.
Мы стали искать место для посадки рядом с местом высадки десанта, что было сделать довольно трудно. Улочки в Карсе были узкими, но мы всё же вышли из положения кто как. Капитан Раздобудько приземлился прямо в саду, ломая фруктовые деревья, один «Кречет» совершил посадку перед мечетью, ещё один на территории рынка, а я посадил самолёт на перекрёстке. У нас сразу сложилась самая неприятная ситуация, так как на нас с трёх сторон помчались солдаты и погромщики. Более того, те кто заходили с той стороны, где сидел Виктор, тащили крупнокалиберный пулемёт. С четвёртой стороны к нам уже бежал наш десант, который тоже израсходовал все боеприпасы. Парни на ходу отстреливались от турок из пистолетов, но помощь была близка, в небе раскрылись голубые матрацы наших десантников. Виктор повернулся ко мне и с широкой улыбкой на лице спросил:
- Открываем калитку, командир?
- Погоди немного, - ответил я, и спросил Мишку, - Битюг, как ты там? Что хорошего видишь на горизонте?
- Рыл полтораста озверелых придурков, Серёга, - рассмеялся Михаил, - ох получат же у меня сейчас. Начинаем на счёт три?
- Ага, - ответил я, - три, ребята!
Я нажал на кнопку, откидывающую назад фонарь, а как только он открылся, взял в руки автомат и первым делом завалил троих турецких солдат, тащивших немецкий крупнокалиберный станковый пулемёт «MG-157», после чего выстрелил из подствольного гранатомёта и стал вести прицельный огонь короткими очередями. Химический Айболит стрелял вдоль своей улицы, но помимо этого ещё и вёл огонь по диагоналям, стоило в окнах домов появиться кому-либо. Мишка, подняв бронешторку, также стрелял по набегающим на нас туркам из крупнокалиберного автомата «Барс». Из-за того, что плотность огня была, чуть ли не ничтожной, три автомата это ведь практически ничего, когда на тебя несётся сотни под две человек, на бегу поливая тебя огнём из автоматов, наше положение с каждой секундой делалось всё более незавидным. Ещё десять, двенадцать секунд и турки смогут забросать нас ручными гранатами.
Когда толпа была метрах в пятидесяти от носа самолёта, а я стрелял именно в ту сторону, один из турок, судя по всему офицер, который был облачён в кортес, как и все впереди бегущие, выхватил из подсумка гранату. Как только он выдернул чеку, я влепил ему две последние пули точно в стык между воротником и забралом. Его откинуло назад, и вслед за этим последовал взрыв. Выхватив армейский скорострельный «Кольт» с магазином на двадцать четыре патрона, я всадил в образовавшуюся брешь едва ли не полмагазина, после чего выстрелил в грудь пацану лет четырнадцати, который хотел бросить в нас с черепичной крыши углового дома пару бутылок с зажигательной смесью. Пацан был на крыше не один, а с приятелем, притащившим целую сумку с бутылками коктейля Молотова. Его товарищу повезло, он умер практически мгновенно. Бутылки с горячими возле горлышка тряпками упали на крышу и разбились, та вспыхнула, и по ушам ударил истошный крик заживо сгорающего человека.
В городе вспыхнул и стал быстро разгораться ещё один пожар. После того, как я застрелил юсбаши, толпа потеряла кураж и хотя её прикрывало ещё шестеро солдат в кортесах, отпрянула назад и я облегчённо вздохнул. Слишком уж опасной ситуацию я назвать не мог. Стрелковое оружие турок против «Кречета» было бессильным. В любой момент я мог сесть в кресло и подняться в воздух, чтобы поутюжить погромщиков реактивными струями, но самое главное десантники уже открыли сверху огонь по всем трём отрядам турок, которые неслись к нашему самолёту. Куда хуже пришлось не нам, а майору Легостаеву, посадившему штурмовик на рыночной площади. Вот этот штурмовик турки забросали бутылками с зажигательной смесью и вокруг «Кречета» моментально собралась ликующая толпа, которой хотелось посмотреть, как заживо сгорят русские лётчики, но жители Карса очень сильно ошиблись.
Парни терпели до последнего. Дождавшись, когда десантники спустятся пониже, они разом катапультировались из горящего самолёта и ракеты катапульт вознесли их на высоту в триста пятьдесят метров. Тут же сработала система самоподрыва, а это двести пятьдесят килограммов взрывчатки. Взрыв был просто чудовищный и все, кто сбежался к рынку, погибли, а экипаж «Кречета», вооруженный автоматами «Барс», стал спускаться вниз к своим десантникам. По десантникам, сброшенным на город «Богатырём», открыли огонь несколько зениток, но они, ещё не открывая парашютов, ответили огнём из ручных ракетомётов с термобарическими ракетами. Десантники вели огонь с неба по каждому человеку, который держал в руках не то что оружие, а хоты ба палку. С высоты в триста метров трудно ведь разглядеть, что это, дрын или винтовка.
Как только десант приземлился, немедленно началась зачистка города, причём жесткая. Наши потери были совершенно незначительными, всего лишь один взорвавшийся «Кречет» и пятнадцать легкораненых, которые даже не стали выходить из боя. Вскоре все наши десантники были на борту, и я запросил штаб, где мы сможем пополнить боекомплект. Нам предложили подняться в воздух и отлететь к востоку от города всего на семь километров. Там давно уже была разведана из космоса и с воздуха большая ровная площадка, служившая выпасом для скота, но сейчас на ней приземлился экранолёт «Илья Муромец». Через семь минут мы поднялись в воздух, приняв на борт Юру Легостаева. Остальные два его парня втиснулись в десантные отсеки других «Кречетов» нашего звена. Мы свою задачу выполнили, а она была предельно проста, отвлечь турок от армян.
Наш десант, спустившийся в двух районах, хорошо поработал за четверть часа. Он отбросил от армянских кварталов огромную толпу турок, а защитники храма после того, как мы подавили миномётную батарею и накрыли ракетами добрую треть крепости, со всеми остальными нападавшими справились и сами. Если бы не помощь основного десанта, вылетевшего из Еревана, то нам бы всем в Карсе пришел конец. Десантники подоспели вовремя только потому, что вот уже двое суток не покидали борт тяжелого, двенадцатимоторного, транспортного самолёта. После того, как с «Богатыря» десантировались парашютисты, он сделал в небе разворот, зашел на цель ещё раз и выбросил десять бронетранспортёров «Казак» с экипажами. Когда мы поднялись в воздух, то увидели, что пять бронетранспортёров направляются к крепости, а ещё пять въезжают в город. Как и мы, патронов и ракет их экипажи не жалели. Не тот это был случай.
«Илья Муромец» оперативно доставил майору Легостаеву и его парням новый «Кречет». Пока мы пополняли боекомплект, он смотался в город, принял на борт десант и вернулся. Самым сложным делом было загрузить патроны в штурмовики, подвесить на консоли ракеты и перезарядить пусковые установки НУРСов, а потому десантники не только успели пополнить боекомплект, но кое-кто из них даже получил первую медицинскую помощь. Сломанные рёбра никто не считал серьёзной травмой. Через полчаса мы вылетели и взяли курс на Малатию, славившуюся своим виноградом, оливками и не ими одними. Эти плодороднейшие земли были освоены ещё древними греками, основавшими этот город. Тогда он назывался Мелитена. Позднее этот город был вторым по значению в Армении. В нём турки учинили резню вместе с курдами и нам пришлось срочно мчаться на помощь целой эскадрильей «Кречетов».
И здесь нам на помощь пришел десант, но уже несколько иного рода. В окрестностях Малатии с неба спустилось на землю шестнадцать бронетранспортёров «Казак», без помощи которых нам пришлось бы туго. Мы понесли первые потери. Был убит один наш десантник, фельдфебель Серёжа Говоров, а ещё одному нашему другу, рядовому Вите Косогорову, взрывом оторвало по колено обе ноги. Война без потерь не бывает, говорил я себе, но мне было странно видеть всю ту ненависть, которую турки выплеснули из своих душ на армян. Это ведь был не первый армянский погром Они пришли на эту землю как захватчики и удручающей регулярностью устраивали армянские и греческие погромы. В двадцать первом веке мне было страшно смотреть на мёртвые армянские храмы с крышами поросшими травой, а вокруг веселились и радовались жизни турки, которые после геноцида армян взялись за курдов, хотя те были их единоверцами.
Поэтому не надо удивляться, что сегодня на карте мира не найти такое государство, как Турция, как и не следует удивляться тому, что ни один человек не называет себя турком. Мы уничтожили Турцию раз и навсегда, без возможности возродиться как государству, и как нации. Всё, хватит, сказали мы и сделали это. Почему, спросите вы? Да, хотя бы потому, что даже в двадцать первом веке в Турции торговля людьми не была редкостью, как, впрочем, не только в этой стране, но поверьте, это поветрие шло именно из Турции. Эта страна шестьсот лет совершала набеги на все славянские государства только для того, чтобы продавать рабов дальше на юг и восток. Мы предупреждали как народ Турции, так и его правительство, что последствия будут катастрофическими и это не возымело никакого действия. В операции по защите греков, армян и ассирийцев я был всего лишь командиром десантной группы, и за пять дней мы добрались до Стамбула.
С резнёй было покончено в первый же день, но только на суше, в тех регионах Османской империи, а по большей части как раз именно в Турции, где армия и толпа погромщиков набросилась на армян, греков и представителей других, немусульманских народов. Больше всего пострадали люди, живущие в Стамбуле. Там резня приняла самый массовый характер, и теперь половина города лежала в руинах. Были также буквально растерзаны сотрудники немногочисленных посольств европейских государств и в том числе их послы. Озверевшая толпа не щадила никого. Мы также не щадили ни солдат, ни погромщиков, ни тех людей, кто брал в руки оружие из благих побуждений, ну, как же, русские напали на Турцию, а раз так, то с ними нужно сражаться. На выстрел мы отвечали сотней выстрелов, и судьёй нам может быть только Бог. Турки сполна получили за все свои зверства, а они, право же, были страшными.
На мой взгляд, больше всего досталось австрийским командирам и старшим офицерам турецких боевых кораблей. Турки их всех зверски замучили. На что они при этом надеялись, я не понимаю. Ещё вчера австрийские адмиралы и другие старшие офицеры отважно сражались в Восточном Средиземноморье с англичанами и французами, их награждали турецкими орденами, а сегодня на них набросилась озверелая толпа матросов и офицеров. Турки, по всей видимости, решили, что они смогут противостоять нашему флоту, но жестоко просчитались. Он был потоплен весь в течение двух суток. Ни один турецкий моряк или морской офицер в итоге не выжил. Наши штурмовики без малейшей жалости добивали выживших после чудовищной силы взрывов, которые разносили турецкие крейсера и линкоры на куски. Это было тотальное уничтожение нелюдей, презревших узы боевого братства и никто не проронил из-за них ни единой слезинки.
Мы все, словно окаменели и превратились в роботов. Какие там раны, сломанные пулями рёбра и ожоги! Мы их не замечали и, вколов в себя несколько ампул мощных антибиотиков, препаратов поддерживающих силы, а также другой боевой химии, которая была раз в пять мощнее фенамина, мы, передохнув пару часов, шли в бой. Иногда случалось так, что мы не успевали прийти на помощь к какому-нибудь осаждённому монастырю или храму и тогда его последние защитники вызывали огонь на себя, говоря, что в живых их осталось двое, трое или пятеро. Они умоляли нас покарать их убийц, и мы это делали. С борта ракетных крейсеров, а иногда даже из пусковых шахт в Южной и Северной Америке стартовали тяжелые ракеты, несущие к цели огромные теромобарические боеголовки.
Их взрывы были ужасны. В зависимости от погодных условий при взрыве образовывалась огненная сфера диаметром до трёх километров и всё, что оказывалось внутри неё, обугливалось до полной неузнаваемости. Всего таких пусков было произведено девятнадцать, и два по пригородам Стамбула. Жертвы были очень велики, но и преступления турок тоже ведь были просто чудовищными. Уже вечером первого дня нашей самой главной задачей было сломить сопротивление турецкой армии и отрядов самообороны, в которые моментально превратились погромщики. Так они себя называли, когда, охваченные ужасом от того, что с ними никто не церемонится, начинали сдаваться в плен. В плену с ними тоже не церемонились. Их немедленно разували и скручивали руки узкими полосками пластика, похожего на металл, порвать который было выше человеческих сил, после чего укладывали рядами прямо на земле.
Четверо суток нам приходилось буквально выдирать турецких солдат и погромщиков из множества подземных убежищ. Они пытались выставить перед собой живой щит из стариков, женщин и детей, но в таком случае если они не сдавались через полчаса, то мы уничтожали всех термобарическими боеприпасами. Вечером двадцать пятого сентября я посадил наш «Кречет» на палубе авианосца «Америка», который встал на якорь вблизи Стамбула. За пять суток мы потеряли убитыми троих десантников, но при этом не раз могли погибнуть все вместе. Никто даже не пытался сказать мне: - «Ваша светлость, вам надлежит находиться в штабе». В штабах у нас находились одни только военные, все те наши друзья, которые осуществляли руководство боевыми действиями, но теперь, когда Османская империя была повержена, а вся Турция оккупирована, мне нужно было принять политическое решение, что и было возложено на меня. Как только турбины «Кречета» остановились, Виктор спросил меня:
- Ну, что, Колобок, огорошишь нас чем-нибудь, на ночь глядя, или всё же возьмёшь тайм-аут до утра?
С трудом вставая из кресла, я огрызнулся:
- Витя, иди ты знаешь куда? Мне сейчас только бы добраться до госпиталя. У меня всё тело болит.
Не смотря на то, что мне действительно досталось во время последней высадки десанта, снова пришлось пострелять прямо из кабины, я всё же выбрался из самолёта самостоятельно, а вот спускался по лесенке уже при помощи палубной команды. Боже, во что за это время превратился наш «Кречет». Весь исцарапанный, в копоти, с вмятинами от пуль он всё равно выглядел лучше, чем мы. Нас усадили на электромобили и повезли в госпиталь. К счастью ничего серьёзного врачи во мне не обнаружили. Так, мелочи, несколько «щепок» отлетевших от внутренней поверхности боескафандра вонзилось мне в тело, было сломано четыре ребра и больше ничего. Первым делом меня загрузили в горячую ванну, где я нежился целый час, после чего мне начали накладывать швы даже не на раны, а на порезы. Потом мне наложили на грудь давящую повязку, одели в шелковую пижаму и отвезли на каталке президентскую каюту.
Наутро я чувствовал себя ещё хуже, чем вчера вечером и потому потребовал себе таблетку стимулятора, а поскольку выпил их за пять суток всего две, то мне её дали. Попробовали бы не дать. Через час я чувствовал себя совершенно другим человеком. Надев мундир майора Корпуса, я отправился из спальной в просторный кабинет. На борту каждого крейсера имелась, так называемая, президентская каюта, отведённая для меня. Ещё до начала операции «Гнев миротворцев», я потребовал от своих друзей, чтобы никто не вмешивался в мои личные дела. Они заключались в следующем, до тех пор, пока обстоятельства не потребуют от меня выступить с очередным политическим заявлением, я вместе с Айболитом и Битюгом буду находиться в самой гуще событий и буду одним из десятков тысяч командиров десантно-штурмовой группы. Если мне суждено погибнуть, то я погибну на этой войне. Если нет, останусь жив. Правда, погибать я не собирался, воевал умело, и при этом не прятался за чужими спинами.
Немного подумав, те мои друзья, которые, как и я, были военными, согласились, что так оно и должно быть. Я не государь император, чтобы протирать штаны в Питере. Моя жена сразу после этого заявила, что она также отправится в бой вместе со мной и что это обсуждению не подлежит. Спорить с Алмирой не имело никакого смысла. Как пилот она была даже лучше меня, в смелости ей не было равных, а ещё она обладала невероятным хладнокровием и была к тому же ещё и великолепным бойцом-рукопашником. Все пять суток Ала, как и я, провела в непрерывных боях и не раз была на волосок от гибели, но при этом не получила ни единой царапины. На борт «Америки» она прибыла на сорок минут раньше и потому встретила меня в каюте, как ни в чём не бывало. Она же перекрестила мне спину, когда я вышел из спальной и прошел в кабинет.
Через огромный иллюминатор мне был хорошо виден собор Святой Софии. Его купол уже венчал огромный золочёный крест, а все минареты были безжалостно снесены. Что же, в этом варианте истории свершилось именно то, что должно было свершиться, не возьми большевики власть в свои руки. Между прочим, я не испытывал ненависти ни к Ленину, ни тем более, к Сталину. Они страстно желали власти, стремились к ней и получили её, а всё остальное это уже разговоры в пользу бедных. Мы тоже стремились к власти, но над умами, а не к её золочёным регалиям. В отличие от Николая Второго, Ленина, Сталина и всех прочих сильных мира сего, мы знали, что ждёт Землю в двадцать первом веке, а потому стремились только к одному, отразить атаку валонов и не дать им уничтожить на нашей планете всё живое. Им ведь не были нужны накопленные нами культурные и иные ценности, и даже наши природные ресурсы. Они просто хотели завоевать нашу планету, переделать её под себя, а нас всех уничтожить вместе с остальной биосферой и утилизировать.
Турки после всего того, что они устроили, виделись мне самыми настоящими валонами. Подсев к столу, я включил компьютер и принялся изучать данные о потерях. Они были чудовищными. От рук турецкой военщины и погромщиков, погибло двести семьдесят шесть тысяч триста сорок восемь человек на суше и одна тысяча семьсот двадцать три человека на борту военных кораблей. Турок в ходе боёв было убито свыше семисот двадцати тысяч человек. Наши потери составили четыреста двадцать человек убитыми, и пять тысяч триста тяжело ранеными, из которых в строй сможет вернуться не более десяти процентов. Соотношение потерь составляло один к ста двадцати пяти и если бы не та спешка, с которой нам приходилось действовать, мы вообще могли бы не потерять ни одного человека убитыми, но нам нужно было спасать армян, греков, ассирийцев, болгар и в том числе даже тех турок, которые не исповедовали традиционный ислам.
В погромах самое активное участие принимали также курды, что было особенно неприятно. Чтобы понять почему, нужно знать о том, что в конце двадцатого века турки истребляли курдов точно так же, как в начале века армян и греков. По поводу резни, этого форменного геноцида, учинённого турками, нужно было срочно принять политическое решение, причём такое, которое осталось бы в веках, но я ещё в первый день знал, каким оно должно быть. Знал, но помалкивал и не говорил об этом даже Виктору и Михаилу. Ровно в полдень в мой кабинет вошел наш Высший политический совет, состоящий из сорока человек, в котором я был Председателем и сорок первым членом. Мы давно договорились, что по некоторым вопросам я буду принимать единоличное решение, нравится это кому-либо или нет, а мои друзья его могут только одобрить или же заявить своё особое мнение, после чего такой человек должен покинуть Высший политический совет, который к тому же не был выборным органом.
В него были включены только те люди, заслуги которых в далёком прошлом не вызывали никакого сомнения и некоторые из них когда-то были просто рабочими, но такими, которые сделали для страны ничуть не меньше, чем самые выдающиеся учёные. Все они, как один, были облачены в тёмно-синие мундиры корпуса и точно так же, как и я, сражались все минувшие пять дней, и это была их святая обязанность. Мы не собирались прятаться за спинами молодых парней и девушек, и единственно кому было тяжелее всех, это нашим флотоводцам, воздушным и сухопутным стратегам, которые были вынуждены наблюдать за картиной происходящего в своих штабах. Хотя кое у кого всё же не выдерживали нервы и они, облачившись в витязи, садились в кабину штурмовика и мчались на нём в атаку на врага тогда, когда никакой другой возможности срочно прийти на помощь осаждённым людям не было. Виктор Зиновьевич Проскурин, который вселился в тело брата своего деда, сев за стол последним, вздохнул и спокойным голосом сказал:
- Серёжа, мы тут поговорили промеж собой и приняли решение одобрить любую твою инициативу, так что не стесняйся.
Кивнув, я развёл руками и ответил:
- Тут не до стеснений, мужики. Операторы, включить телекамеры и не хрена меня припудривать, я не телезвезда. - в кабинет вместе с моими друзьями вошло три корреспондента и в том числе капитан Вацлав Сенкевич - Дамы и господа, Османская империя и турецкий народ совершили чудовищное преступление против всего Человечества и человечности. Словно стая диких зверей, турки набросились на своих сограждан с одной единственной целью, уничтожить их всех. Более того, турецкие военные моряки уничтожили всех австрийских военных специалистов, которые командовали боевыми кораблями турецкого флота. Если бросить взгляд вглубь веков и внимательно присмотреться к истории Османской империи, то мы увидим, что на протяжении шести веков она постоянно была агрессором, и эта резня далеко не первая. Геноцид народов давно уже стал её политическим инструментом и пришедшие к власти младотурки ничем не лучше прежних властителей Османской империи. Поэтому я, как Председатель Высшего политического совета Корпуса миротворцев, приказываю ликвидировать Османскую империю и уничтожить Турцию, как суверенное государство, а вместе с ней уничтожить весь турецкий народ, но не путём массового убийства турок. Всё население Турции будет разделено по гендерному признаку и расселено по планете таким образом, чтобы ни один турок не жил от другого на расстоянии ближе пяти километров. За каждым турецким мужчиной и за каждой женщиной будет установлен строжайший надзор и им под угрозой тюремного заключения будет запрещено общаться друг с другом. В обязательном порядке они будут жить осёдло без права передвижения по стране иначе, как по специальному приказу властей. Российская империя огромная страна, дамы и господа, и вместе с Китаем, Северной и Южной Америкой, она поглотит турецкий народ и затем перекуёт его заново. Все дети в будут переданы на воспитание в принудительном порядке, но это произойдёт только после того, как следователи военного трибунала Корпуса миротворцев расследуют преступления турецкого народа и вынесут приговоры как в отношении убийц, так и их подстрекателей. А теперь, соратники, за работу, надо сделать это и покончить с этим народом, пусть и не в прямом, а в переносном смысле, но безоговорочно и навсегда. Иначе они повторят это и не раз.
Глава 29.
Незавидная роль мирового жандарма
То, что устроили младотурки, увидел весь мир за исключением стран, оккупированных Англией и Францией. В Англии и Франции все люди увидели, что творили эти звери и услышали рассказы тех, кому посчастливилось выжить. Седьмого числа следователи военного трибунала Корпуса приступили к работе. Под ментоларгином кто угодно становится честным и правдивым, а поскольку турецкий язык у нас знали очень многие люди и к тому же в переводчиках мы недостатка не испытывали, то уже очень скоро выяснились страшные вещи. В первую очередь то, что ненависть к грекам, армянам, ассирийцам, сербам, болгарам, не говоря уже о русских, турки всосали, что называется, с молоком матери. Подстрекателями оказались не только младотурки, но и две трети стариков и старух, которые науськивали сыновей и внуков, говоря им: - «Иди и убей, иначе ты недостоин быть продолжателем нашего рода».
Да, ни больше, ни меньше. Не имея сил взяться за оружие, они посылали убивать своих детей и внуков. Даже семи, восьмилетние дети и те считали, что всех неверных нужно убивать, как собак. Самых оголтелых подстрекателей и тех, кто принимал личное участие в погромах, трибуналы приговаривали к смертной казни. На множестве холмов были установлены клетки из жаропрочной стали с поддонами, в которые заводили приговорённых к смертной казни, после чего вокруг них устанавливали на стольных помостах множество ёмкостей с напалмом, а на сами клетки навешивались противопехотные мины направленного взрыва. После того, как миротворцы отходили подальше, срабатывал часовой механизм, гремел взрыв и вспыхивал погребальный костёр. Когда клетка остывала, всё повторялось на глазах захваченного в плен политического руководства Османской империи, и её высших военных руководителей. Им предстояло отправиться на тот свет последними, и ни о какой пощаде не шло и речи.
Тех же турок, в вину которых можно было вменить только молчаливое согласие со всем происходившим, безжалостно пороли нагайками, а затем, заковав в кандалы, развозили по городам и весям, как Российской империи, так и по другим странам мира. Наши союзники довольно живо поддержали моё решение и только в Англии, Франции и Австро-Венгрии слышался истошный вой и рёв протестующих против беспредела Корпуса. И это после того, как их сограждане были растерзаны в Стамбуле. Истинной причиной погромов была подстрекательская деятельность Англии и Франции. Таким образом, Антанта, от которой уже отошли Бельгия и Голландия, решила втянуть в войну Россию, но этого не произошло. Они недооценили нашей истинной мощи и политического влияния, а потому действовали в полном соответствии с ранее разработанным планом.
Что же, у нас тоже имелись заранее разработанные планы на все случаи жизни. Среди них не было только одного - что нам делать с Турцией? Решение относительно территории Турции было принято быстро. Армении возвращались её земли, Курдистану предоставлялась возможность создать своё собственное государство, но только через двадцать пять лет, а до того момента он будет оккупирован за то, что многие курды участвовали в резне. Вся Северная и Восточная Турция до тридцать шестой параллели отходила к России, западная часть передавалась Греции. На юге было решено создать еврейское государство Израиль, вместе с небольшим анклавом на территории Палестины. Иерусалим становился его столицей, но над ним устанавливался Российский протекторат. Такое решение еврейского вопроса устроило в первую очередь самих евреев, которым было предложено добровольно отправиться в Израиль, причём всем.
Много позднее мои друзья спрашивали меня иногда, что было бы с Турцией не устрой турки эту кровавую резню? Да, ничего бы не было! После двадцати пяти лет жизни под внешнем управлением, турки стали бы точно такой же независимой страной, как и любая другая. С открытыми границами и прочными экономическими связями со всеми остальными странами. Турки избрали бы себе президента и жили точно так же, как и все другие народы на Земле. После того, что они учинили, я не мог поступить иначе. Казненные нами преступники моментально стали бы героями и великомучениками, про резню турки скоро начали бы говорить, что её выдумали, чтобы опорочить их, а потому мы не могли проявить слабость и нерешительность. Зато после того урока, который мы преподали всему миру, не существует даже такого понятия, как исламский или какой-нибудь другой фундаментализм, терроризм и радикальный экстремизм. Ни один человек в мире после этого уже не хотел становиться террористом. Мы прочно вбили в сознание людей понимание того, что свои права нужно отстаивать в суде, а не с оружием в руках.
На примере Турции мы преподали всему остальному Человечеству жестокий, но зато очень поучительный урок, хотя и стали в глазах многих народов мировым жандармом и душителем свобод, но ненадолго. Что же касается самих турок, то они получили по заслугам. Шестьсот лет их страна была мировым бандитом и жила за счёт грабежа, разбоя и работорговли, поэтому сегодня Османская империя это всего лишь достояние истории, но я что-то не слышал, чтобы ею кто-то увлекался всерьёз. Поэтому у меня нет никаких сожалений из-за того, что я отдал такой жестокий приказ, и он был выполнен. В любом случае было казнено людей меньше, чем убито по время пятидневных боёв.
Что действительно стало для нас проблемой, так это семимесячная задержка, которая в конечном итоге вылилась в долгие два года и восемь месяцев войны против Англо-Французской Колониальной Коалиции. Да, англичанам удалось выиграть за счёт этого мятежа время и, что самое главное, пополнить свои ряды солдатами. Пока мы были связаны по рукам и ногам турецкой проблемой, в колониях Англии, Франции, Бельгии, Португалии и Дании крепко укоренились англичане, французы, а также присоединившиеся к ним бельгийские, датские и португальские плантаторы и влившиеся в их ряды племенные вожди. Они контролировали огромную территорию и имели с нами паритет в численности вооруженных сил. Мы превосходили их в качестве военной техники и оружия, но и они не сидели, сложа руки, и создали в Индии, Западной, Центральной и Южной Африке четыре мощных военно-промышленных комплекса.
Именно они представляли собой самую серьёзную угрозу, но наиболее сильным был Пакистано-Индо-Бирманский анклав британского владычества, всосавший в себя половину людских ресурсов. Остальные три были лишь его дополнением, но и они усиленно готовились к войне, причём к войне тотальной. Мы же пока что занимали выжидательную позицию и наводили порядок в Турции, Курдистане, Ираке, Сирии и других странах, появившихся на свет благодаря падению Османской империи. Единственное, что произошло за эти семь месяцев хорошего, так это то, что сама собой развалилась Австро-Венгрия и все страны, входившие в эту империю, одна за другой присоединялись к Свободной Европе. Было образовано также государство Израиль, в которое устремилось множество евреев со всего мира.
Наше господство на море и воздухе было неоспоримым, но как африканский, так и азиатский колониальные анклавы вполне могли существовать самостоятельно, а потому какого-то большого грузооборота между ними не было. Они были сугубо континентальными образованиями, и пока что ничто не мешало им готовиться к войне. А ещё наш главный враг - Англо-Французский колониализм, был далеко не глуп и вынашивал далеко идущие, грандиозные планы, нацеленные на порабощение России. Поэтому огромные деньги и материальные ресурсы были вложены не только в военно-промышленный комплекс Азии и Африки, но и в сельское хозяйство.
Англичанами были созданы десятки тысяч военизированных сельскохозяйственных поселений, по сути казачьих станиц или израильских кибуцев второй половины нашего двадцатого века, причём в тех районах, где с водой не было никаких проблем. Для того, чтобы создавать запасы воды в период дождей, в Африке были построены тысячи водохранилищ и разветвлённая сеть ирригационных трубопроводов. Английские учёные нашли эффективный способ борьбы с мухой цеце, создав мощный инсектицид направленного действия, а потому самые плодородные районы стали доступны для земледелия. Вместе с тем, «на корню» были скуплены все племенные вожди и царьки, для которых строились в каждом сельскохозяйственном поселении роскошные, по африканским понятиям, дворцы. За эти и другие подачки в виде офицерских мундиров, они продавали свой народ колонизаторам, ничего и никого не стесняясь.
Англичане вывезли из Индии практически всех неприкасаемых в Африку и равномерно распределили по всем колониям. Перед этим в течение полутора, двух лет они откармливали их в военных лагерях, учили грамоте и обращению с современным оружием. Потом, отрядами численностью от мотопехотной роты до двух, их поселили вместе с семьями в неплохих домах с небольшими приусадебными участками, чтобы они охраняли земледельцев, ввезённых из Индии, Пакистана, Афганистана и Бирмы, а заодно заставляли негров работать на полях. Для того, чтобы не создавать социального неравенства, для всех, кто жил в сельскохозяйственных поселениях, строились дома. Заправляли всем, естественно, пять-шесть белых сагибов, имевших личную охрану из десятка, другого гуркхов в возрасте от сорока до пятидесяти лет, которые получали за это очень высокую плату.
Таким образом, на каждого чернокожего царька имелась управа и потому он не смел даже пикнуть, сидя в своём «дворце» и больше ничем, кроме своего гарема, не интересовался. В поле работали преимущественно женщины, так как подавляющее большинство мужчин было продано в армию, но не сильно-то горевало из-за этого. Хорошая еда, выпивка и проститутки в солдатском борделе, а также неплохое жалование, заставляли их считать, что им повезло. Поскольку техника применялась практически повсеместно, то всех буквально палками заставляли учиться читать и писать, а также изучать устройство трактора и автомобиля. Причём всех поголовно, даже гуркхов, а потому самыми главными персонами были белые специалисты, которые никогда не расставались с оружием потому, что все числились офицерами колониальной армии и находились на службе. В любом случае это пошло жителям Африки на пользу, так как там, по крайней мере, люди перестали умирать от голода.
В армию колонизаторы гребли всех подряд мужчин в возрасте от семнадцати до тридцати пяти лет. По всей Африке было построено вокруг промышленных городов множество военных баз, на которых белые инструкторы ежедневно муштровали рекрутов с различным цветом кожи: арабов, вьетнамцев, тайцев и бирманцев, негров из самых различных народностей и даже бушменов и австралийских аборигенов, из которых готовили диверсантов. Африка готовилась к тотальной войне и буквально везде все народы были тщательно перемешаны, но при этом привязаны к семьям, живущим в новых городах. Больше всего меня поражали темпы этого процесса. Не прошло и двух лет, как вся Африка была превращена в военный лагерь, битком напичканный современной военной техникой и почти все люди, включая даже женщин, щеголяли в нарядной военной форме тропического образца.
Единственное, чем отличались солдаты колониального корпуса, так это тем, что они были облачены в тропические кортесы и цезари в то время, как все остальные солдаты были этого лишены и лишь офицеры имели защитную амуницию. Дисциплина была строжайшая. За неповиновения солдат безжалостно пороли и даже расстреливали, но при этом всем внушалась мысль, что после победы они станут сагибами и чуть ли не обретут белую кожу. Промывка мозгов была поставлена на высочайший уровень, и буквально каждый солдат мечтал о победе над Россией и Корпусом миротворцев, ведь тогда он получит три белых женщины, полный ранец золотых монет и станет без пяти минут царём, падишахом или на худой конец князем. И это срабатывало. Умеющие читать одни только инструкции люди верили в то, что они одержат над нами победу и тогда на них станут работать белые рабы, а им достанутся их женщины.
В Индии, а также на прилегающих к ней территориях Пакистана и Бирмы дело обстояло несколько не так. Имея за спиной Гималаи, англичане и французы, а также часть колониальной элиты Бельгии, Голландии и Дании создали на флангах, а также вдоль побережья пять мощных рубежей обороны. В центральной части Индии, вокруг Нагпура, было построено пять городов-крепостей, и в каком-то сейчас засел английский король Георг Пятый, который начал всерьёз мечтать о мировом господстве. По его замыслу мы должны были завязнуть в Африке и потерять там до половины своих войск, ведь её оборона была построена по принципу пудинга с изюмом, когда куда не сунься, обязательно наткнёшься на мощную военную базу-крепость, прекрасно укреплённую и подготовленную к многолетней обороне. Если принять во внимание то, что англичане начали массовое производство реактивных самолётов и вместе с тем полным ходом добывали нефть в Кувейте и Нигерии, то это так и было.
О том, что мы посмеем вторгнуться в его индийские, пакистанские и бирманские владения, Георг, по донесениям нашей разведки, даже не помышлял, но при этом дольше, чем одну неделю, не жил ни в одной из своих крепостей. Для него было специально проложено по кругу метро, вот он и ездил из города в город. Он считал, что победа у него уже практически в кармане и в чём-то был прав. Нет, разумеется, не в том, что ему удастся завоевать весь мир после того, как будет покончено с Корпусом миротворцев и Российской империей. Просто мы столкнулись с такой ситуацией, что нам, оккупировав Англию, Ирландию и Францию сначала придётся двинуть свои войска на юг, в Северную Африку и дойти до Африки Южной. Да, но при этом англо-французские войска, которые находились в Пакистане, Индии, Бирме и Французском Индокитае, также не могли двинуться на север, и, по сути, оказались в западне.
Поэтому мы не спешили. Нам ведь тоже нужно было сначала укрепить Корпус миротворцев кадрами, в основном солдатами и офицерами, завербованными в него в России, Германии и бывшей Австро-Венгрии, в независимые страны которой сплошным потоком хлынула материально-техническая и гуманитарная помощь из России, Южной и Северной Америке. Оттуда в Корпус также прибывало большое количество солдат и офицеров. В мае месяце девятнадцатого года практически без единого выстрела мы оккупировали все страны Европы от Норвегии до Португалии. Кроме, естественно, Германии, Италии и Испании. Германия просто вошла в наш экономический и политический союз, а для Англии и Франции, где большую, а точнее подавляющую часть населения составляли пусть и крепкие, но старики и дети, наша мирная, гуманитарная оккупация явилась настоящим спасением.
До конца лета мы наводили в этих странах, большая часть взрослого населения которых «загремела» в колонии, порядок. Нужно было срочно восстанавливать в них экономику и нормальную жизнедеятельность. Самым великим благом на тот момент были валонские медицинские технологии, которые позволяли восстанавливать силы пожилых людей и омолаживать даже самых глубоких стариков. Тем не менее, трудовых ресурсов в этих странах остро не хватало, и мы были вынуждены ввозить туда рабочие отряды из-за рубежа, но они не были эмигрантами и не поселялись там навечно. Все они работали там вахтовым методом, и об этом было заявлено заранее. В основном это были жители Российской империи и Китая, которые приезжали в Англию и Францию всего на полгода.
Кто только не приезжал в Англию, Ирландию, Францию и даже Бельгию. Якуты и тувинцы, китайцы, узбеки и казахи, русские, молдаване и украинцы, латыши и горцы Северного Кавказа, грузины и эстонцы. Далеко не все из них знали по-французски хотя бы десяток слов, но зато каждый человек, как минимум, окончил реальное училище и был отличным специалистом в своём деле, а работали они на самых различных предприятиях. Вместе с тем именно эти специалисты начали техническое перевооружение европейской промышленности. Вот тут у очень многих англичан, славящихся своей заносчивостью и великодержавным шовинизмом, вытягивались физиономии. Главным образом тогда, когда выяснялось, что даже китайцы считают английские станки достоянием, чуть ли не каменного века и со смехом говорят, что в Поднебесной такое оборудование давно уже пошло на переплавку и повсюду в ходу станки с ЧПУ.
Год спустя после начала операции «Гнев миротворцев» наши войска, наконец, вторглись в Северную Африку и прежде всего в Алжир, самую проблемную колонию Франции того времени. В Алжире хорошо поработала наша разведка и потому алжирцы категорически не хотели умирать за Францию. В атаку на нас они бросались с таким азартом, что умудрялись убегать от своих французских командиров, которые ехали в бронетранспортёрах. Естественно, только с одной целью, сначала сдаться в плен, а потом тут же заявить, что хотят сражаться с французскими колонизаторами. Нам только таких солдат и не хватало. Вот как раз они-то и не оставили бы живых ни одного француза. После этого начинались не боевые действия, а сплошное посмешище. Окружив какой-нибудь город, мы начинали не атаковать противника, а яростно торговаться с ним.
Основную надежду французское командование возлагало на французов и представителей других народов, осевших в Алжире и говорящих на французском языке, пье-нуар, которых насчитывалось свыше миллиона человек. Во Франции они не имели ничего и были привязаны к Алжиру столь крепко, что их было проще убить, чем заставить покинуть эту страну. Ну, так мы этого и не требовали, хотя сами алжирцы мечтали только об одном, изгнать пье-нуар из своей страны и последовать за ними во Францию. Поэтому переговоры шли как раз вокруг того, как нам сохранить их присутствие в Алжире и сделать так, чтобы алжирцы больше никогда не нападали на них. Вот тут-то нам и пригодился «турецкий опыт». Усадив друг напротив друга пье-нуар и алжирцев, мы спрашивали одних, хотят ли они отдать жизнь за тех пройдох, которые давно перебрались в Индию, а другим задавали вопрос несколько иного свойства, хотят ли они повторить судьбу турок? Нам ведь было, куда рассовать пять миллионов семьсот тысяч человек, вот только в Сибири зимой очень холодно.
Так что дальнейшее благополучие алжирцев было тесно связано с благополучием всех пье-нуар, без исключением. Солдат же Французского иностранного легиона мы если и брали в расчёт, то только как дополнение к военно-полицейским силам Корпуса. Поэтому если не считать того, что переговоры длились порой по две недели кряду, Алжир, а вместе с ним Французский Магриб был завоеван нами почти без кровопролития. Правда, отдельные случаи яростного сопротивления имели место быть, но как раз тут мы применяли против своего противника ещё более мощные излучатели Теслы направленного действия, капитально отправляющее вояк в нокаут, но не убивающее насмерть. Они были прообразами станнеров и были изобретены уже после того, как мы разгромили Турцию. Такая форма войны была для нашего противника непривычной. Тем более, что мы её широко рекламировали и доказывали, что как бы отчаянно он не сражался, в любом случае будет захвачен в плен. Правда, от парализующего луча можно было укрыться в блиндаже. Тем не менее, уже через месяц солдаты самых отдалённых гарнизонов при приближении наших войск по собственной инициативе поднимали белый флаг.
Северная Африка, особенно её прибрежная часть, не рассматривалась англо-французским командованием, как серьёзный рубеж обороны. Это заранее был отрезанный ломоть, но оно надеялось, что жители Марокко, Алжира и Туниса, которые стремились освободиться из-под французского господства и вышвырнуть колонизаторов прочь, свяжут своей ненавистью к колонизаторам значительные силы Корпус и просчитались. Нам было достаточно завести речь о широкомасштабной модернизации в интересах коренного населения, которую было просто невозможно провести без белых людей, как всё решилось, чуть ли не само собой. Жить в нищете никто не хотел, а то, как мы поступили с турками, действовало отрезвляюще на самые горячие головы. Поэтому даже берберы Сахары и те были вынуждены заявить, что они отказываются от прежней политики набегов.
Сыграло тут свою роль и то, что мы объяснили вождям племён, какие богатства сокрыты в недрах Сахары и это не только нефть и газ, но ещё и огромные запасы питьевой воды, но для того, чтобы добывать их из-под земли, нужен мир. Так что первые два месяца нашего продвижения на юг чёрного континента были лёгкой прогулкой, пока мы не перешли через Сахару и не приблизились к саванне и экваториальной Африке с её джунглями. Вот тут-то нам приходилось сражаться за каждую кочку, так как к тому времени уже не приходилось надеяться на новые генераторы Теслы. Каждый бронетранспортёр «Казак» и каждый штурмовой танк «Пересвет» были оснащены старыми генераторами для того, чтобы изгнать мирных жителей. Остановить охваченных ужасом людей было невозможно. Только того, как мирное население убегало, начиналась изнурительная осада укреплённых пунктов противника и уничтожение его военной техники.
Годом раньше, годом позже мы ведь всё равно очистим всю Африку, а потому наше наступление было неспешным, планомерным и всегда, в каждом конкретном месте, тщательно подготовленным. С сельскохозяйственными военизированными поселениями проблем, как правило, не возникало. Ими по ночам занимался наш спецназ и жертв среди «защитников» практически не было, ведь даже гуркхи не могли противостоять нашим спецназовцам. После того, как они обезоруживали даже не солдат, а скорее полицейские силы, уже на следующий день в поселении всё возвращалось на круги своя и люди продолжали возделывать поля и пасти скот. Им объясняли, что за исключением того, что местный царёк получит пинком под зад, даже европейские управляющие и специалисты останутся на своём месте, только теперь все доходы будут распределяться по справедливости, а не оседать в карманах плантаторов, но и те не будут обижены.
С хорошо укреплёнными крепостями дело обстояло несколько сложнее. После того, как из них «изгонялось» мирное население, два, три десятка танков и с полсотни бронетранспортёров устраивали «пляски команчей», то есть начинали ездили вокруг крепостей по кругу на расстоянии в полтора, два километра и вели снайперский огонь из малокалиберной артиллерии. Противник не мог причинить вреда ни танкам, ни бронетранспортёрам с такой дистанции. У танка «Пересвет» сдвоенная электромагнитная пушка. Верхняя пушка имела калибр семьдесят миллиметров, а нижняя сто восемьдесят, и как раз из неё стреляли очень редко. Сдвоенная, автоматическая, скорострельная зенитная артиллерийская установка калибром в пятьдесят миллиметров, также принимала участие в артиллерийской дуэли, целью которой было вывести неприятельские орудия и танки из строя.
Наши артиллеристы целились только в ствол орудия, а также в гусеницы танков. Плюс к этому штурмовики постоянно вели охоту на всё, что движется. В первую очередь мы стремились уничтожить самолёты. Каждая крепость представляла собой по сути сухопутный авианосец с взлётно-посадочной полосой длиной в полтора километра, двумя, тремя десятками фортов и мощной железобетонной крепостной стеной. Отлитые из прочного железобетона и облицованные стальными плитами, все инженерно-технические сооружения крепостей по своему бронированию значительно превышали линкоры и авианосцы. Уничтожить их не составляло особого труда, хватило бы всего одной ракеты с термобарической боеголовкой, но в этом не было никакого смыслы. После того, как в ходе осады противник оставался без самолётов, танков и артиллерии, командиру форта впору оставалось вешаться, так как он уже не ничего противопоставить нам, а тут ещё постоянные призывы завязывать с глупой и бесполезной вознёй, ведь всё равно днём раньше, днём позже закончатся боеприпасы и что делать тогда? Больше трёх недель не выдержал ни один форт, тем более, что города мы захватывали ещё быстрее.
Там работали в основном воздушно-десантные войска и только по ночам. К городу подходили штурмовые танки, и включали на малой мощности генераторы ужаса. Большая часть жителей начинает рыдать, а с неба свалились десантники, знающие расположение всех зданий, вооруженные мощными электрошокерами, от которых кортесы и цезари априори не были защищены. Так что ни о каком организованном сопротивлении не могло идти и речи. К тому же главный удар в первую очередь наносился по штабу. После этого тем же самым людям, которые руководили городом, предлагали продолжить работу, но уже на качественно новой основе. Поэтому ни о каких восстаниях речи не шло. Все и так прекрасно понимали, что как королю Англии, так и президенту Франции, а вместе с ними богатейшим людям этих колониальных империй на них попросту плевать.
Всё это, конечно, существенно облегчало нашу жизнь. Более того, мы продолжали прежнюю политику Антанты, нацеленную на наиболее эффективную эксплуатацию людских ресурсов. Только с одной поправкой, мы и в мыслях не держали наживаться за их счёт. Поэтому вслед за этим уже гражданские специалисты корпуса начинали налаживать в городах. Их было построено семьсот восемьдесят три и население самого маленького составляло триста шестьдесят тысяч человек, а самого большого почти полтора миллиона, мирную жизнь. После падения крепостей, которые должны были защищать эти города, их гарнизоны возвращались к своим семьям. Первое, что мы объясняли людям, так это то, что в мире отныне не будет никаких границ и что им лучше оставаться здесь, на новом месте. Буквально с каждым днём они будут жить всё лучше и лучше по одной единственной причине, на войну больше никто не станет тратить ни копейки, а стало быть, заработки у них резко возрастут.
Далеко не всё и не всегда проходило так гладко, как я говорю. Случались, и нередко, эксцессы, гибли люди, причём как среди военнослужащих, так и среди мирных граждан, но не они определяли ситуацию в целом. Кто-то непременно хотел вернуться домой, в Индию, Пакистан, Бирму или Индокитай, но они ещё были заняты колониальными войсками. Кто-то наотрез отказывался подчиняться новой власти и с ними особо не церемонились, фильтрационных лагерей у нас для таких типов хватало, кто-то пытался затаиться, чтобы совершать впоследствии диверсии, но наши следователи, применяя ментоларгин по отношению к каждому человеку, таких быстро вычисляли. Тут мы применяли методы и практику «СМЕРШа», который лучше любой другой спецслужбы нашего мира умел отделять зёрна от плевел. В самых тяжелых случаях мы и вовсе превращали какого-нибудь непримиримого врага в покорного нашей воле мула.
Мы в первую очередь проводили полицейскую операцию по принуждению людей к миру и по недопущению массового кровопролития. Корпус миротворцев, прежде всего, был мировым жандармом. Главной нашей задачей на первом этапе была тотальная проверка всех людей, кто оказывался в зоне оккупации. Беглецов мы выслеживали, ловили и возвращали в города очень быстро. Наши следователи-дознаватели работали по четырнадцать, шестнадцать часов в сутки, часто валились с ног от усталости, но не допускали в своей работе брака. Благодаря англичанам и французам, всё население Африки отныне знало либо французский, либо английский язык, а потому мы получали достаточно полное представление о каждом человеке. Преступники отправлялись за решетку, а все законопослушные граждане немедленно получали паспорта. Все данные о людях моментально заносились в память компьютеров, и это было самое главное.
Колониальные чиновники не поверили своим глазам, когда столкнулись с нашей техникой, больше половины которой изготавливалась уже не по земным, а валонским технологиям. Они и помыслить не могли, что мы имеем столь огромное научное и техническое превосходство. В этом не было ничего удивительного, ведь мы четырнадцать лет подряд каждые два года производили почти полное техническое перевооружение, и вышли на такие технологии, о которых в нашей истории даже в двадцать первом веке не могла мечтать ни одна самая технически развитая страна в мире. Если военная техника у нас не слишком-то обгоняла ту, которая имелась на вооружении Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии, то этого нельзя было сказать о технике гражданской, ведь уже в девятнадцатом году мы начали выпускать флайеры, оснащённые не только генераторами антигравитации, но и системой оптической мимикрирующей маскировки. Их было пока что немного, но они уже имелись у нас на вооружении.
Впрочем, если всё-таки говорить о нашей военной технике, то она всё-таки обгоняла всю прочую на столетие, как минимум, а это, что ни говори, огромный гандикап. Да, но наша гражданская техника обгоняла всё то, что было создано благодаря нам в США, Латинской Америке, России, Италии и Испании на все три столетия, ведь мы уже начали производство трёхмерных телевизоров. Про то, что мы уже тогда могли отправить человека в космос, я молчу. От примитивных космических кораблей мы отказались сразу. Наши конструкторы разрабатывали принципиально новую космическую технику, которая в чём-то была проще валонской, а в чём-то опережала её. Однако, самое главное, уже тогда наши учёные были заняты разработкой двигателей для межпланетных, а при выходе в подпространство и межзвёздных полётов и всё это благодаря тому, что несколько тысяч человек ежедневно изучали валонские технологии.
Да, это был промышленный шпионаж, ну, а чего вы хотите, ведь мы могли заглянуть в научно-исследовательские центры валонов. Мы знали, какое будущее нас ждёт, а потому хотели спасти жизнь на Земле и потому действовали порой очень жестоко, особенно когда речь заходила о внутренних врагах всего Человечества и были в таких случаях бескомпромиссными. Турция тоже не просто так попала «под раздачу», народ этой страны совершил чудовищное преступление и был за это наказан и это был не единственный случай, когда мы сурово карали преступников. Прекрасно зная, чего именно мы хотим добиться, мы, начав наступление на севере Африки, через шесть месяцев высадили десант на юге взяли англо-французскую колониальную систему на этом континенте в клещи. После нас оставались не разрушенные города, а новостройки в дополнение ко всему тому, что уже было построено и их было великое множество.
Даже зная, что наш противник в Азии постоянно совершенствует своё оружие и уже достиг очень многого, мы всё равно не спешили как можно скорее сломить сопротивление колониальных войск в Африке. Мы планомерно шли вперёд, проводя свою полицейскую операцию «Гнев миротворцев», хотя о нашем гневе если и можно было, где говорить, так только в Турции, которая быстро заселялась новыми жителями и отстраивалась заново. Туда мог приехать и поселиться, кто угодно и многие европейцы именно так и делали. Между тем, пока в Африке вот уже почти год шла война, Европа жила мирной жизнью. Какое-то число людей, всего примерно два миллиона, вернулись из Африки в Англию, Францию, Бельгию и Германию, так как оставили о себе там, где они жили, не слишком приятное впечатление.
От Аллеи Войны уже ничего не осталось, и из Испании вернулись домой беженцы. Почти две трети героев Аллеи Войны, сражавшихся против немцев, были переправлены в Пакистан, Индию, Бирму и Французский Индокитай, где чувствовали себя белыми воронами. Для них война была рыцарским поединком с противником, честным и благородным, а там им доказывали обратное, противника нужно уничтожать любой ценой. Что же, те, кто так говорил, лили воду на нашу мельницу, ведь вскоре они снова услышат в воздухе и на земле знакомые позывные своих противников, которые никогда не добивали раненых и если вели огонь, то целились в те места танков и самолётов, от попадания в которые экипаж не погибнет. В худшем случае лётчики или танкисты отделаются ранениями. Аллея Войны породила множество боевых традиций. В том числе обмен не только военнопленными, но и подарками, а также поздравлениями с днём рождения, о чём мы не забывали ни на минуту.
Наши высотные самолёты-разведчики постоянно кружили над азиатским колониальным анклавом. Как только в небо поднимался кто-либо из героев Аллеи Войны, с ним выходил на связь либо тот парень, который однажды был сбит им, или же, наоборот, подбил его самолёт и потом вызвал по радио санитарный «Пеликан», указав место, где приземлился пилот. Начальство на земле было в бешенстве, но ничего не могло с этим поделать. Если за такие разговоры ставить к стенке, то завтра в воздух не поднимется ни один самолёт, за штурвалом которого будет сидеть пилот, имеющий огромный боевой опыт. Так что мы понемногу готовились к войне в Азии. Вскоре с колониальным режимом в Африке было покончено, но при этом почти все белые остались на континенте, правда, в новом качестве вольных и полностью равноправных со всеми остальными жителями поселенцев. Что же, это тоже была победа.
При этом Корпус миротворцев оставлял после себя как свою администрацию, так и полицейских, три четверти и тех, и других были чернокожими гражданами Северной и Южной Америки, но Верховную администрацию Африки возглавлял Хендрик Витбоой, а его правой рукой был Якоб Моренга. В верхний эшелон власти входило также немало гереро и нама, которые могли дать по качеству своего образования и его полноте сто очков форы любому плантатору. Все они были нашими друзьями, а многие даже знали о том, кто мы такие и как появились в прошлом. Два выдающихся политических деятеля так закрутили в Африке гайки и столь мощно наскипидарили её обитателям без исключения задницы, что чёрный континент вскоре сделал мощнейший рывок вперёд. К тому же мы имели возможность «накачивать» Африку, как деньгами, так и новыми технологиями.
Чёрные гаучо гереро и нама принесли вместе с чёрными ковбоями в Африку совершенно новые взгляды на жизнь, а вместе с тем высокую культуру производства, новые технологии и самое главное, научные знания такого порядка, о каких в Европе могли только мечтать. В первую очередь именно поэтому в Африке и был наведён такой порядок, что межнациональная и расовая рознь сделались невозможными. За неё очень больно били и надолго сажали на хлеб и воду, а некоторых, самых оголтелых фанатиков, вешали, как бешеных собак. За пропаганду человеконенавистнических взглядов в церквях, мечетях и в шаманских хижинах, запросто можно было лишиться головы и потому священнослужители предпочитали говорить только о равенстве всех людей перед Богом и законом. Точно такая же политика проводилась нами в жизнь и в оккупированной Корпусом Европе.
За два года жизнь в странах Европы, которые были врагами Германии, наладилась и стала куда более спокойной, весёлой и жизнерадостной, чем даже в довоенные годы. Главным образом потому, что те врачи, которые прежде лечили раненых, полностью переключились на обслуживание стариков и пожилых людей. Валонская медицина с её фармакологией и комплексной терапией, была изучена нашими учёными практически полностью и её результаты иначе, как фантастическими, нельзя было назвать. Всего за три месяца семидесяти, восьмидесятилетний старик «сбрасывал» лет двадцать и впоследствии мог «помолодеть» до тридцати пяти лет. На помощь обезлюдевшей Европе приехали люди из Нового Света, причём такие, которые оказывали реальную помощь, а не стремились нажиться, и на куда более продолжительный срок, чем рабочие отряды из Российской империи и Китая, но что самое примечательное, немцы хотя и прошли парадным строем по всем столицам от Парижа до Лондона, победителей из себя не корчили и вели себя очень корректно. Они ведь прошли строем, как туристы в мундирах, а не как вояки.
Памятуя о сражениях на Аллее Войны, Германия установила на ней за свой счёт множество памятников героям, прославляя их подвиги, большая часть которых были ещё живы, и ни один из них не прославлял немецких солдат и офицеров. Это была ещё одна пропагандистская акция, нацеленная против Антанты. Цветущая, помолодевшая, весёлая и счастливая Европа, Африка, в которой люди работали и одновременно учились, причём люди всех национальностей и рас сидели в учебных классах вместе, были полной противоположностью захваченной колонизаторами Азии, Австралии и Океании. Вот там точно было не до веселья. В первую очередь потому, что это мы наводили повсюду строгий порядок и делали так, чтобы богатые не были ограблены, а бедные богатели за счёт труда, а не разбоя. Зато англо-французские колонизаторы действовали иначе. Австралия, Новая Зеландия, Океания, Микронезия и другие островные регионы Тихого и Индийского океана сдались без единого выстрела, издав сначала вздох облегчения, а потом крики радости.
В чём был наш секрет? В первую очередь в том, Российская империя, Свободная Азия, Северная и Южная Америки накопили колоссальные денежные средства, материальные ресурсы и подготовили десятки миллионом специалистов для работы в оккупационных зонах, которые на самом деле такими не являлись. Был ещё один секрет, но уже совершенно иного рода. За право создать в Каппадокии и Анатолии от города Денизли на западе, до Диярбакыра на востоке и до городов Анкара и Сивас на севере государство Израиль с получением всех новейших технологий и научных знаний, еврейские банкиры уплатили огромную цену.
Они мало того, что передали нам все свои банки с их авуарами, так ещё и навсегда ушли из мира финансов и те несколько десятков крупнейших банкиров, которые переехали в центральную часть Индии, стали полными банкротами, что немедленно сказалось на настроениях британской элиты. Ей попросту сделалось дурно, и она была в панике, так как была главным бенефициаром старой финансовой системы наряду с еврейскими банкирами, работавшими на неё. Вот теперь уже ничто не мешало нам строить новую мировую экономику, основанную на справедливом распределении денежных средств и материальных ресурсов. Все биржи автоматически лопнули, но это никак не отразилось на людях и их банковских вкладах. А вот от этого взвыла благим матом вся мировая элита, находившаяся на противоположной стороне баррикады, так как она была главным бенефициаром всех биржевых спекуляций, и даже стала пусть не слишком громко, но весьма грозно рычать на Филателиста. Ему это совершенно не понравилось, но он был вынужден помалкивать.
Фунт стерлингов в то время ещё свободно обменивался на золото, но как главная резервная валюта уже утратил своё значение, так как золотой рубль и золотой доллар крепко зажали его в тиски. Золотой франк так и не появился на свет, а золотая дейчмарка, которая перестала быть золотой в связи с началом войны в Европе, снова стала таковой. Перед Великобританией и королем Георгом V во весь рост замаячила страшная безносая старуха с косой. Если он откажется платить солдатам и офицерам своей многонациональной армии, особенно гуркхам, сикхам и зулусам, показавшим себя самыми настоящими свирепыми хищниками, то останется без армии. Разумеется, англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы, а вместе с ними другие белые наёмники какое-то время потерпят, но потом тоже либо разбегутся, либо начнут массово сдаваться в плен. Это было начало войны двух финансовых систем, к которой мы подготовились намного лучше.
Глава 30.
Фарс под названием индийская кампания,
операция «Избиение младенцев» и её последствия
Мы могли начать индийскую военную кампанию уже в середине одна тысяча девятьсот девятнадцатого года. К тому времени наш военно-морской флот безраздельно властвовал в Тихом и Индийском океане. Австралию англичане сдали нам практически без боя, но при этом «эвакуировали» из неё всех мужчин, которые могли держать в руках оружие, и которых они смогли захватить, чтобы заковать в кандалы и загнать на корабли. Правда, с этим у них возникли большие трудности. Первыми сбежали из казарм в буш, обезоружив инструкторов и прихватив с собой оружие, включая крупнокалиберные пулемёты, миномёты и боеприпасы, практически все аборигены, из которых англичане хотели сделать спецназ и немало в этом преуспели. Помимо этого аборигены увели с собой в буш почти четыре пятых резервистов, тоже с оружием, вместе с пожилыми людьми, женщинами и детьми. Австралийские города на побережье и неподалёку от него моментально обезлюдели. Началось стремительное бегство англичан из Австралии, в ходе которого они бросали всё, даже некоторые военные корабли, у которых случилась поломка.
Британские Томми не посмели сунуться в буш, а если бы сунулись, то их точно скормили бы крокодилам, а они в Австралии до жути огромные зверюги. Австралийцы недолго прятались по кустам, так как англичане покинули этот континент так стремительно, словно крокодилы гнались за ними со скоростью самых быстрых кенгуру. Вскоре англичане были наглухо заперты в Пакистане, Индии и Бирме, а мы в течении всего двадцатого мало по малу, по чуть-чуть, продвигались вперёд. Афганистан находился под протекторатом Российской империи с сентября восемнадцатого года, и был неслыханно обласкан ею, причём в обмен на демократизацию общества. Мы обещали народу Афганистана безбедную жизнь и сдержали своё слово. После того, как нам пришлось покарать Турцию за геноцид, одновременно с депортацией семнадцати с лишним миллионов турок во все страны мира, началась стремительная демократизация и европеизация Средней Азии, Афганистана, Ближнего Востока и всей Африки.
Никакого особого возмущения это не вызвало, так как в Российской империи и обеих Америках было накоплено огромное количество различной техники, включая бытовую, а также товаров народного потребления и всё это было давно уже оплачено. Жители этих регионов были вовсе не против того, чтобы жить в точно таких же домах, в которых жили белые сагибы и одеваться в точно такую же одежду, как и они. Тем более, что мы всё же стремились сохранить национальный колорит как в одежде, так и в предметах быта. Во всяком случае суры из Корана на холодильниках, газовых печах, автомобилях и различном техническом оборудовании, причём приводимые к месту и многое объясняющие, заставляли всех мусульман относиться к ним с уважением. К тому же нашими эмиссарами и консультантами были татары, горцы Кавказа и азербайджанцы, среди которых было немало имамов, проповедующих светский образ жизни. Именно поэтому англичане поспешили сдать нам Пакистан.
Они и сами добивались там того же самого, но переусердствовали, делая это цинично и жестоко, а поскольку радио и телевидение им самим требовалось для пропаганды, то они проиграли нам вчистую. Бирму они сдали нам по совсем иной причине. Англичане уже просто не могли её удержать, а поскольку вояки из бирманцев были практически никакие, то они просто отвели свои войска в Индию. В этой стране король Георга V мечтал закрепиться надолго, а потому за каких-то десять лет, начиная с девятьсот девятого года, превратил эту страну в современную индустриальную державу. Этому поспособствовало то, что англичане открыли в Индии полтора десятка месторождений нефти. Британской короне пришлось-таки распечатать кубышку не только для этого, но и для того, чтобы преобразить индийское общество. Едва ли не самое первое, что они сделали, это безжалостно уничтожили всех членов секты тугов-душителей, а заодно разрушили все храмы богини Кали, которой те поклонялись. Свой следующий храм они нанесли по сикхам, но не по ним, а по их огромным тюрбанам, бородам и Золотому храму.
После этого они упразднили все касты до единой, а поскольку брахманы воспротивились этому, то их расстреливали без малейшего промедления, как и индийских махарадж, у которых конфисковали все их сокровища, пополнив кубышку короны. В нашем прошлом были три главных группы самых отъявленных коррупционеров, российская, китайская и индийская. В Индии чиновники самого высокого ранга порой по тридцать лет не выходили на работу, но при этом не только исправно получали зарплату, но и постоянно её себе повышали. Взяточничество в рядах командного состава индийской армии, не имело границ. Англичане быстро положили этому конец тем, что никаких других чиновников, кроме английских, в Индии больше не было. Всех индусов поголовно заставили работать и учиться, причём самых тупых и бестолковых сплавили в Африку, но скорее всего, всё же самых хитрых и прозорливых, ведь они раньше всех выбрались из-под английского колониального гнёта. Впрочем, Индия перестала быть колонией, Великобритания просто взяла и переехала на полуостров Индостан, после чего стала быстро его обустраивать под себя и для себя. Более того, на полуострове было создано практически новое государство Индо-Британия.
После «экспорта» индусов в Африку, в Индии проживало сто восемьдесят два миллиона коренных жителей. В эту британскую колонию въехало двадцать девять миллионов англоязычных граждан из Великобритании, Австралии, Канады и других колоний. Кроме того англичане заманили в Индию почти восемнадцать миллионов человек из стран Антанты и европейских колония, а также пять с лишним миллионов прочего народа. Всего же в Индии проживало чуть больше двухсот тридцати пяти миллионов человек. Из них только двенадцать миллионов были хорошо обученными солдатами, но самыми отъявленными головорезами были гуркхи, сикхи и зулусы. Однако, даже не это представляло самую большую опасность, а то, армия Индо-Британии была полностью перевооружена. Одних только тяжелых танков с финабеновой бронёй англичане наклепали двенадцать тысяч штук.
Разведка у англичан была поставлена очень хорошо, но наша контрразведка была всё же на голову выше, а кроме того, наши авиаконструкторы создали турбореактивный двигатель. Вот его-то чертежи и даже опытный образец мы и позволили англичанам выкрасть из Авиа-дель-Россо. На его основе английские авиаконструкторы создали реактивный самолёт-истребитель, который по своих характеристикам приближался к советскому самолёту «МиГ-19», имел радар и был вооружен ракетами. Надо сказать, этот самолёт, представлявший собой нечто среднее между «Gloster Meteor» и «Gloster Javelin» нашего времени, получился весьма неплохим, как и многие другие образцы оружия. Не смотря ни на что, армия Индо-Британии проигрывала нам по вооружению и не представляла для нас какой-либо опасности.
Самая главная опасность нас подстерегала с другой стороны. Группа английских учёных под руководством Эрнеста Резерфорда, в которую вошел Нильс Бор, в начале одна тысяча девятьсот двадцать первого года вплотную подошла к созданию атомной бомбы. Неподалёку от Дели строился первый атомный реактор, его лабораторный прототип уже был успешно испытан, но что самое неприятное, был построен завод по обогащению урана. На нём работали первые двести пятьдесят газовых центрифуг, изготавливались новые, и по нашим расчётам уже через три года английские учёные-атомщики сумеют создать атомную бомбу, конструкцию которой они уже разработали. Грязную бомбу они могли создать уже через год, но она их не интересовала, как не представляющая угрозы для больших городов.
Георга V знал об этом и приказал Резерфорду создать минимум пятнадцать атомных бомба, а перед авиаконструкторами поставил задачу построить такие высотные реактивные бомбардировщики дальнего радиуса действия, чтобы они могли разбомбить Москву и Санкт-Петербург. Самое печальное выяснилось впоследствии, когда английские атомщики были арестованы. Все они, начиная с Резерфорда, участвовали в этом проекте добровольно, так как считали Россию злейшим врагом западной цивилизации. Мы даже не стали отдавать этих идиотов под суд, нам и без них было кого судить и приговаривать к смертной казни. Чтобы успокоить Филателиста, мы держали свои войска в пятистах километрах от берегов Индостана и Цейлона. При этом мы забрасывали в джунгли свои разведывательно-диверсионные группы, которые должны были создавать одесский шум похожий на войну. Это выражалось в том, что наши диверсанты совершали настолько ничтожные диверсии, что такие вылазки насмешливо называли пуганьем слонов в джунглях.
На самом же деле мы просто отрабатывали действия по отлову в джунглях партизан из числа гуркхов, сикхов и зулусов Именно их туда отправляли после того, как в джунглях была взорвана очередная линия электропередачи. Иногда случалось, что эти так называемые бойцы отрядов специального назначения находили наших диверсантов, но те валили их станнерами, после чего обязательно отбирали ножи-кукри если это были гуркхи, кирпаны и сикхов и ассегаи у зулусов. Все остальное оружие они оставляли, но патроны рассыпали вокруг тела парализованного на три, четыре часа вояки. Что гуркхи, что сикхи, что тем более зулусы хотя и отважные парни, всё же жутко суеверные. Утерю кукри, кирпана или ассегая, они переживали очень болезненно, а в том, что кто-то сумел вырубить их совершенно бесшумно, причём целой группой, и, не оставив следов практически разоружить, они сразу обвинили лесных демонов.
Взяв на борт среднего флайера дюжину спецназовцев, мы, пилоты флайеров, доставляли их не только в хорошо укреплённые окраинные районы, но также вглубь Индии и даже в её, с позволения сказать, «сердце» страны, в укрепрайон «Великий Нагпур». На задание мы вылетали ночью, высаживали четыре группы по три человека в каждой в заранее разведанных местах, где было легче всего «шумнуть», затем прятались в кроне большого дерева и наблюдали за жизнью обезьян. Диверсии совершались под утро, после чего в лес отправляли одну, две группы охотников на «лесных демонов», которых те вырубали станнерами и отбирали у них самое дорогое их сердцу, ритуальное холодное оружие, на которое они чуть ли не молились.
Уже через полгода их было невозможно выгнать из городов в джунгли даже под угрозой расстрела. Тем временем в России строились всё новые и новые флайеры, а также боескафандры-невидимки. В ночь на двадцать четвёртое декабря двадцать первого года, то есть в сочельник семь с половиной миллионов спецназовцев одновременно начали операцию «Избиение младенцев». В Англии её до сих пор называют «Испорченное Рождество», грустно вздыхают и разводят руками. К тому времени Рождество стало в Индо-Британии главным государственным праздником, так как король Георг не только сделал эту страну европейской, но к тому же ещё и христианской, возомнив себя князем Владимиром и покрестил их всех. Поэтому в сочельник все люди, вернувшись из церкви с вечерней молитвы, сели за стол, чтобы посмотреть по телевизору или послушать по радио рождественское выступление короля, а затем чинно съесть рождественскую индейку и уложить детей спать, чтобы те наутро могли порадоваться тем подаркам, которые принёс им Father Christmas.
Поздравление короля было записано заранее и его трансляция началась ровно в двадцать один час, но далеко не все люди смогли дослушать его до конца. До этого дня я редко пилотировал средний флайер, и куда чаще высаживался в джунглях в качестве диверсанта, чтобы перерезать провода неподалеку от какого-нибудь городка, и дождаться охотников. Обычно мы летели туда, куда нас пошлёт космическая разведка. В этот раз я сам выбрал себе цель и это была одна из резиденций короля Георга V в Нагпуре, уже тогда ставшем большим, современным городом. Вот тут англичанам надо было отдать должное, они отстроили буквально всю Индию. Мы прилетели в Нагпур на тяжелом десантном флайере без пяти минут девять вечера никем незамеченные, и высадились прямо в парке рядом с королевским дворцом. Это был большой летательный аппарат, на борт которого поднялось триста шестьдесят опытны офицеров спецназа. Наш отряд был сводным, составленным назло той истории, которая привела нас в одна тысяча девятьсот пятый год.
Одна половина отряда была полностью русской и состояла из моих самых лучших друзей, а вот вторая была поразительной. Немецким отрядом командовал полковник Адольф Гитлер, который в минувшей войне был танкистом и прослыл благородным рыцарем Аллеи Войны. Усов он не носил, был коротко стрижен и не смотря на свой средний рост, отличался весьма мощным телосложением. Сказывались полтора года подготовки а наших учебных центрах в Южной Америке, когда ему было предложено перейти из танковых войск в спецназ, так как он был храбрым, решительным и очень инициативным старшим офицером. В миротворцы он записался одним из первых, и теперь командовал отрядом, члены которого в нашем прошлом были военными руководителями Третьего Рейха, которого уже не будет никогда. Герман Геринг и Вильгельм Канарис, как и многие другие высшие чины гитлеровской Германии, тоже стали нашими соратниками и были горды тем, что им предстоит арестовать Виндзоров вместе с руководителями Русской Южной Америки. За три минуты до десантирования, я весело поинтересовался:
- Ну, что, Адди, ты готов уложить Виндозоров спать?
Тот насмешливо ответил:
- Ещё как готов, Серж! Я мечтаю об этом с первого дня той идиотской войны, которую Георг развязал вместе с нашим бесноватым кайзером. Жаль, что его не поставили к стенке.
С горестным вздохом я сказал:
- Адди, он мечтал о великом рейхе, так что простим ему всю его дурость, а ты будь аккуратнее внизу. Ты теперь живой танк.
С таким напутствием я опустил лицевой щиток шлема и сразу же включил биосканер. На нем тотчас появилось табло обратного отсчёта времени и я шагнул вперёд, к борту флайера. Про живой танк я сказал полковнику Гитлеру не случайно. Хотя наши новые боескафандры выглядели элегантно и не слишком угрожающе, они действительно обладали очень большой мощностью и мы в них были мало того, что практически невидимы, так ещё и полностью неуязвимы в отличие от офицеров, охраняющих сиятельную тушку Филателиста. Поэтому нам нужно будет действовать очень аккуратно, чтобы не покалечить их невзначай.
На всех трёх палубах разом открылись в бортах справа и слева люки, и я немедленно спрыгнул вниз с полукилометровой высоты, чтобы спуститься на антиграве. Парк внизу был ярко освещён и украшен к Рождеству, но нам предстояло ориентироваться в нём не столько полагаясь на своё зрение, сколько на изображение живых, бодрствующих биологических объектов. В первую очередь нам нужно было «успокоить» огромных сторожевых псов, чтобы те не начали лаять. Это были бигхаунды, которых начали выводить в Англии ещё в тысяча девятьсот шестом году, взяв за основу такие породы, как ирландский волкодав, немецкий дог, английский мастифф, кавказская овчарка и алабай. В итоге, хотя порода окончательно ещё не сформировалась, англичане имели на вооружении очень крупных, агрессивных но послушных собак. Их панически боялись не только в Африке, но также в Индии, а ещё они громко лаяли и рычали, словно львы. Вот потому-то их и следовало вырубить станнерами первыми, так как сигнализации мы не боялись, нам ведь придётся летать над землёй, а не бегать по парку сломя голову.
Наш новый боескафандр «Богатырская броня» выглядел несколько массивнее «Цезарей» и «Кортесов», но не намного, хотя и имел толщину корпуса от полутора до двух с половиной сантиметров на туловище и от сантиметра до двух на руках и ногах. «Броник», как мы ласково его называли, имел трёхслойную анатомическую конструкцию, два его внутренних слоя были предназначены для создания комфорта, а наружные рельефные, как у Геракла, мышцы, были очень мощными мускульными усилителями. В него было встроено два мощных компьютера, один отвечал за жизнеобеспечение и потому был оснащён весьма вместительным, обтекаемым и плотно прилегающими к «Бронику» ранцем. Кроме того на нём размещались два контейнер на предплечьях с внешней стороны, это были медицинские комплексы, хирургический и терапевтический для тех солдат и мирных жителей, которым срочно требовалась медицинская помощь, и четыре вместительных подсумкам спереди и по бокам, с питательными батончиками и водой для них же. Ещё в носимый комплект входили массивные набедренные кобуры для станнеров большой мощности, но их могли сменить куда более опасные плазменные импульсные пистолеты. Точно такие же боескафандры имелись у валонов, но наши были мощнее.
«Богатырская броня» по своей сути представляла собой самый настоящий даже не флайер, а миниатюрный космический корабль, способный развивать в открытом космосе огромную скорость, двадцать пять тысяч километров в секунду. Второй компьютер как раз и был пилотом и навигатором. Срок пребывания в космосе составлял пятнадцать дней, зато на дне океана в нём можно было находиться хоть целый год, если ты согласен питаться одной только рыбой, крабами и моллюсками. Каких-либо двигателей у «Броника» не было, зато в ребристом поясе шириной в пятнадцать и толщиной в восемь сантиметров, размещался миниатюрный термоядерный реактор, генератор антигравитации и многовекторный квантовый гравитационный двигатель. Он выбрасывал из себя не струи газа, а кванты гравитации, а потому полёт до Луны занимал всего полчаса, а до марса чуть больше. Вдобавок ко всему генератор искажения электромагнитных волн и света делал «Богатырскую броню» невидимой. Когда тот был выключен, он был матовым, имел ровный белый цвет, но вместе с тем был украшен погонами на плечах, шевронами на броне левой руки, а вместе с ними флагами на правой стороне груди, гербами на левой, а над ними воинским званием, именем и фамилией. Выглядели боескафандры очень красиво.
Часть технологий валонов, самых нужных и важных для нашей планеты на тот момент, мы освоили ещё в конце тысяча семнадцатого года, однако, благодаря соколовиту, существенно улучшили их и сделали мощнее. Более того, мы уже тогда знали, как нам модернизировать огромный космический корабль, а вместе с ним ещё атакующие корабли. Вот потому-то мы и назвали свою операцию по освобождению Индо-Британии от «Избиение младенцев», именно такой она и была. Как только люки открылись, я не раздумывая ни единой лишней секунды шагнул вперёд, перешел в горизонтальный полёт и уже через несколько секунд открыл огонь из станнеров с двух рук. В отличие от миниатюрных гражданских станнеров нашего времени, это были большие, массивные пистолеты, похожие на пистолет «Десерт Игл» с двенадцатидюймовым стволом, но ещё больше.
Если стрелять из станнера с десяти метров, то зона поражения составит чуть больше метра, а потому целиться нужно в верхнюю часть тела. С расстояния в двести метров зона поражения увеличивается до двадцати пяти метров и любое живое существо, оказавшееся в ней, не издав ни единого звука, плавно замирает. Если выстрелить из станнера в бегущего по ровной местности человека, то его движения мгновенно замедлятся, он сделает три-четыре шага, плавно опустится на землю и через десять, максимум двенадцать секунд уснёт, но дышать не перестанет и через три, три с половиной часа проснётся без каких-либо неприятных ощущений. Станнер самое гуманное оружие останавливающего действия. Моя жена, когда двое наших младших сыновей и дочь, они близнецы, расшалятся на ночь глядя и отказываются идти спать, грозно говорит: - «Всё, я иду за станнером!» Разумеется, она шутит, но тогда мы целуем их и они отправляются в свои комнаты, понимая, что рассердили маму. Меня-то рассердить невозможно, а Ала может и ремень в руки взять, вот только пускать в ход она его никогда не станет, но отругает пострелов.
Быстро уложив спать охрану, находящуюся снаружи, мы бесшумно вошли во дворец со всех сторон и занялись всеми, кто находился внутри. Путь восьми троек лежал наверх, в большой зал, где собралась весьма интересная компания, состоявшая и Виндзоров и Ротшильдов, причём без жен и детей, так как они не праздновали Рождество, а сели за стол для серьёзного и важного разговора. Во главе большого, овального стола без обязательной рождественской индейки сидел с одной стороны король Георг V, справа от него сын Эдуард VIII, а слева сын Георг. Напротив короля сидел лорд Натаниэль Майер Ротшильд, первый барон Ротшильд, он же барон де Ротшильд, который изрядно помолодел и имел цветущий вид благодаря нашим медицинским препаратам. Справа от него сидел барон Эдмон де Ротшильд, представитель французской династии Ротшильдов, а слева от него барон Людвиг фон Ротшильд из австрийской династии.
К тому времени и Рокфеллеры и Морганы в Америке уже полностью «перековались, то есть полностью интегрировались в финансовую систему двух Америк и работали им на благо, а не только на свой карман. Зато Виндзоры и Ротшильды, как и в той, нашей истории, устроили в Европе бойню и если бы не наше технологическое вмешательство, которое вылилось в то, что оборонительная мощь стала сильнее атакующей, а наш спецназ пригрозил смертью всем военным преступникам, то пролились бы реки крови. А ведь в нашем прошлом эти чудовища развязали не только первую мировую войну, устроили в России две революции подряд и гражданскую войну, так ещё и развязали Вторую мировую войну, куда более ужасную и кровавую. Они сидели за большим, позолоченным столом, изготовленным в стиле барокко с драгоценной столешницей из уральского малахита в большом, роскошном малахитовом зале дворца и мило улыбались друг другу. В зал вели две больших двустворчатых двери, и обе распахнулись одновременно, после чего в него влетело, поднявшись на полметра от пола, двадцать четыре рыцаря в белом, и быстро окружили стол. Заняв место посредине, я строго сказал:
- Господа, я верховный командор Корпуса Мира князь Сергей Горчаков, вы арестованы, королевская династия Виндзоров низвержена, а династия Ротшильдов ликвидирована.
После этого я сделал паузу и экс-король поинтересовался у меня насмешливым голосом:
- Полагаю, я буду казнён? Что же, в таком случае я лишь попрошу, чтобы мне отрубили голову на том же месте, где был казнён король-мученик Карл I.
- Можете на это даже не надеяться, - ответил я и добавил мрачным тоном, - не смотря на все ваши преступления, которые вы совершили против Человечества, смертная казнь вам не грозит. Так что на суд Охвостья вы можете даже и не рассчитывать. Вы, как и когда-то император Франции Наполеон, будете сосланы на остров Святой Елены вместе со своими сообщниками Ротшильдами и теми людьми, которые захотят последовать за вами. Жить вы будете в городке Джонстаун, где всё уже готово к вашему прибытию, и проживёте там долгую жизнь.
Натан Ротшильд испуганно воскликнул:
- Ваше сиятельство, но мы-то в чём провинились перед Человечеством? Мы не преступники, а обычные еврейские банкиры, разве что немного богаче.
Сняв с головы шлем боескафандра, я ответил ещё более суровым и гневным голосом:
- Господин Ротшильд, я поспешу вас разочаровать. У нас есть особый препарат, ментоларгин, его ещё называют сывороткой правды и он совершенно безопасен. Сделаем инъекцию и в присутствии нескольких журналистов станем задавать вам вопросы, а вы ответите на них честно и без утайки. Скрыть правду вы не сможете и всё, что вы скажете, будет записано на видео, киноплёнку и внесено в память компьютера, так что не волнуйтесь, уже очень скоро сначала мы, а потом и все люди узнают о том, как вы готовили эту войну и что для этого предприняли. - от услышанного у короля Георга и его подельников остекленели глаза и отвисли челюсти, а оба его сына испуганно заморгали, но они были ещё слишком молоды, чтобы погрязнуть в преступлениях и я сказал - Молодые люди, хотя вы тоже будете допрошены, суд вам вряд ли грозит, вот только на престол вам не удастся взойти. Мы давно уже поняли, почему экс-король Георг Пятый в сговоре с Ротшильдами и не только ими одними развязал в Европе войну, а потому как Великобритания, так и Индо-Британия станут республиками по образу Североамериканских и Южноамериканских Соединённых Штатов, а Российская империя на планете Земля останется единственной, хотя многие монархи сохранят свои короны. Вам же придётся стать обычными гражданами Британии или Индо-Британии и работать наравне со всеми, чтобы оплатить жильё и пропитание. Все дворцы Виндзоров и короны, а также все прочие богатства, будут конфискованы, чтобы покрыть все те убытки, которые вы причинили людям.
Так на Земле завершилась эра открытого и бесцеремонного британского, а вместе с ней тайного, но такого же бесцеремонного, да, к тому же наглого, как и сама хуцпа, еврейского владычества, но пока только частично. Как именно полностью покончить на нашей планете с тайным еврейским владычеством так, чтобы оно больше никогда не возродилось, мы уже знали, но этот день ещё не настал. Нам требовалось найти достаточно серьёзный повод, чтобы призвать к ответу истинных авторов «Протоколов сионских мудрецов», которые якобы были подмётными и таковыми были признаны, но как раз за этим дело не станет и именно знаменитая еврейская хуцпа с её верхом цинизма, подлости и наглости обязательно сыграет свою роль.
К операции «Избиение младенцев» мы готовились больше года и потому каждая тройка бойцов и каждый отряд прекрасно знал, что нужно делать. Поэтому менее, чем за час все люди, имеющие при себе оружие или быстрый доступ к нему, были нейтрализованы практически бесшумно. Поэтому они не смогли посмотреть выступление короля Георга V на экране телевизора. Час спустя в Индобританию влетело на пассажирских флайерах ещё большего размера, многие из которых были превращены в летающие тюрьмы, и «Кречетах» свыше шестнадцати миллионов человек. Сотрудникам оккупационной администрации предстояло срочно взять эту новую страну под свой контроль и не допустить репрессий хоть против кого угодно. Их и так под деспотичным правлением Виндзоров хватало с избытком и доставалось даже англичанам. Причем не только рядовым солдатам, но даже офицерам, ведь зверствовала не только полиция и военная контрразведка, но и секретная служба короны.
Сочельник мы выбрали, в качестве часа «Икс» только потому, что в девять часов вечера все те люди, которых мы должны были арестовать или просто обезоружить, должны были собраться за праздничным столом, полюбоваться на своего короля Джорджи, слопать рождественскую индейку, выпить и продолжить нести службу или заниматься своими делами. Средних флайеров-невидимок нами было построено четырнадцать с половиной тысяч, тяжелых всего четыре с тысячи шестьсот штук, из которых в летающие тюрьмы было превращено триста двадцать летательных аппаратов, которые мы решили не показывать большинству людей на планете, кроме наших самых надёжных и проверенных бойцов, которых посвятили в свою тайну. Все они были облачены в «Богатырскую броню». Поэтому наш ударный отряд состоял из шестисот тысяч бойцов и тридцати семи тысяч трёхсот пятидесяти двух человек, отправившихся в прошлое из две тысячи шестнадцатого года. Все они мечтали отправиться в далёком будущем в космос, чтобы добраться до Валонии, завоевать эту планету и навсегда выбить из голов валонов их экспансионистскую дурь, но до этого ещё нужно было дожить.
Остальная наша армия вторглась в Индо-Британию на модернизированных «Кречетах ДШ» и других самолётах ещё большего размера. Радары в это время уже бездействовали, так как незадолго до этого по ним был нанесён удар средствами радиоэлектронной борьбы, а они у нас были превосходными. Так что подавляющее большинство граждан Индо-Британии проснулись свободными от диктата Виндзоров, но эта страна была уже оккупирована Корпусом Мира. Впрочем, большая часть сотрудников оккупационной администрации покинула Индо-Британию уже через два года, но ещё раньше её покинули те европейцы, которые мечтали вернуться домой, а их было больше семидесяти процентом. Многие остались, но это был их собственный выбор, но всё это было потом. Мы же, то есть я со своими помощниками, под утро поднялись на борт «Великой России», которая продолжала оставаться нашим домом, но была временно превращена в тюрьму для главных зачинщиков войны, и отправились в Россию, в Индо-Британии нам уже было нечего делать.
Накормив арестованных ужином, мы развели их по камерам, поужинали и легли спать, вот только они уснули с ментальными шлемами на голове. Нам было очень важно знать все детали их заговора и всех его участников. На следующее утро я первые несколько часов принимал поздравления, а после обеда принялся читать доклад большого аналитического компьютера с искусственным интеллектом, но не валлонского, а русского образа мышления. Из доклада я узнал, что мы имели дело с тщательно подготовленным заговором, главными участниками которого был мнительный, завистливый английский король, три невероятно жадных и бесконечно подлых еврейских мерзавца и один самовлюблённый, воинственный французский болван по прозвищу Панкаре-Война. Все пятеро мечтали только о том, чтобы любой ценой уничтожить Германию, Российскую империю и Османскую империю, чтобы после этого завоевать весь мир, которым правила бы Британская империя в союзе с Третьей Республикой, а еврейские банкиры были главными бенефициарами, причём далеко не все, а только избранные.
Об этом мы знали давно, ещё задолго до того, как я впервые совершил первое путешествие в прошлое. Позднее я узнал все детали этого подлого заговора, главными инициаторами которого были Ротшильды, а вместе с ними другие группы евреев. Обвинять в этом весь еврейский народ было бы глупо, но именно некоторые его представители вынашивали зловещие планы господства на планете и «Протоколы сионских мудрецов» были составной частью их глобального заговора. Правда, после того, как мы отправились в прошлое и начали работать, многое изменилось, но что самое главное, Германия, Франция и Англия произвели перевооружение своих армий на качественно новой основе. Кайзер Вильгельм II не был участником этого заговора, ему изначально отводилась роль противоборствующей для Антанты стороны. Он всего лишь хотел отстоять колонии Германии и отразить нападение Антанты, мечтал о союзе с Россией, но она отказалась от участия в войне. Это нисколько не обескуражило Вильгельма, ведь с ним была Австро-Венгрия и Османская империя.
Развитие событий шло по трагикомическому сценарию, ведь именно русское золото теперь стало главной причиной Первой мировой войны. Изо всех сил стремясь сначала спасти Россию от надвигающегося голода, а затем поднять сельское хозяйство хотя бы на европейский уровень, мы закачали в экономику Германии, Франции, Америки и Англии очень большие деньги и все они были золотыми червонцами с двуглавым орлом. Одновременно с этим мы приступили к модернизации экономики стран Южной Америки и закачали в Европу ещё больше денег. Кроме того мы преподнесли Германии, Франции и Англии такие научные и технические разработки, о которых там не могли и помыслить.
Мы щедро оплачивали золотом все поставки европейского продовольствия, техники и товаров народного потребления, за производство которых было заплачено резаной бумагой, хотя, конечно, значительное количество золота поступило в казну Германии, Франции и Англии. При этом большую часть облигаций Российской империи выкупили еврейские банкиры, а они тоже были оплачены золотом и оно свело с ума Ротшильдов, а тут ещё, как на грех, появились сверхновые образцы мощной военной техники. В результате войной моторов стала не Вторая, а Первая мировая война, в ходе подготовки которой значительная часть золота перетекла из казны трёх самых сильных экономик Европы в бездонные карманы Ротшильдов. Соединённые Штаты Америки, Российская империя, Южная Америка, Испания и Италия во всём этом безумии не участвовали, но при этом резко обогнали всю Европу в своём экономическом развитии. К тому же финансовая система Российско-Американо-Европейского экономического альянса стала практически единой.
В конечном мы не стали дожидаться того момента, когда у Виндзоров и Ротшильдов кончится золото, чтобы платить жалование своим солдатам и офицерам. Научная деятельность английских учёных атомщиков заставила нас выступить раньше, чем мы планировали. Внимательно изучив доклад Михайло Ломоносова, так мы величали наш большой аналитический компьютер, я отдал распоряжение собрать всех арестованных в зале заседаний. Их в первую очередь переодели в ярко-оранжевую тюремную робу, а потому уже наутро они потеряли весь свой прежний лоск. К вечеру они и вовсе выглядели, как зомби. Тем не мене, я коротко, но ёмко рассказал им всё о их глобальном заговоре, его целях и главных вдохновителях, отчего они помрачнели ещё сильнее и сердито сопели, после чего показал им золотой червонец с портретом царя Николая II, и насмешливо сказал:
- Господа, вы и так не отличались большим умом, но русское золото окончательно свело вас с ума и вы возомнили, что сможете уничтожить сначала Германию, Австро-Венгрию и Османскую империю, вслед за ними Российскую империю, Южно-Американские Соединённые Штаты, а потом очередь дойдёт и до Северной Америки. Увы, но в политический покер вы играть совершенно не умеете. Все ваши карты биты, и теперь произойдёт следующее. Всё русское золото вернётся в Россию, но что самое главное, вся Европа, а вместе с ней все ваши владения будут теперь двадцать пять лет находиться под полным протекторатом Российско-Американо-Европейского экономического альянса. Вы же будете наблюдать за нашими успехами по телевизору, находясь на острове Святой Елены и в бессильной злобе грызть кулаки. Вам же, господа Ротшильды, я скажу так, то, что вас проклянут потомки это мелочи по сравнению с тем, что евреи никогда не будут властвовать миром и никакого Четвёртого храма не построят. Более того, поскольку вы вооружили нас всеми необходимыми аргументами, то Иерусалим не станет исторической и культурной столицей государства Израиль, созданного на юге бывшей Турции. Иисус Христос был сыном Божьим и не имел с евреями ничего общего. Святая Дева Мария это Матерь Божия, а не какая-то там еврейская девушка. Поэтому вся территория древнего Израиля отныне будет Православным Царством Христовым со всеми вытекающими из этого последствиями. Все иудейские и мусульманские святыни мы перенесём в Новый Израиль и арабское государство Палестина.
Экс-король и прочие экс-властители только криво усмехнулись, зато Ротшильды, наконец, поняли, что проклятий на их головы теперь обрушится с большим избытком, но деваться им было теперь некуда. Они теперь если о чём-то и мечтали скорее всего, так это о том, чтобы остров Святой Елены как можно лучше охраняли, и до них не смогли добраться соплеменники. Для меня это даже не было моментом торжества, ведь последняя точка в этой истории всё равно будет поставлена только на Суде Народов в Санкт-Петербурге. Правда, остался нерешенным всего один вопрос, но я не торопил события и решил терпеливо дождаться развязки, которая обязательно должна была наступить.
Наш дирижабль летел в столицу Российской империи не спеша, мы специально дали время на то, чтобы там успели подготовиться к нашему прибытию. В десять утра мы прилетели в аэропорт Пулково и началось, то, что я ненавижу больше всего, пышные торжества, причём на морозе. Вообще-то было не так уж и холодно, всего минус восемь, но это же Питер и потому я быстро продрог. Вскоре с речами выступили все, кто этого желал, я тоже сказал несколько слов. Точнее, прямо в Пулково я объявил о создании нового государства - Православного Царства Христова, и добавил к множеству титулов государя-императора ещё один, православный царь Иерусалимский. Мы полетели в Зимний дворец, гостем в котором я был крайне редко. Зато там я смог сказать юному государю-императору и Петру Аркадьевичу, что дел у меня ещё выше крыши, всё только начинается и что я хочу в Москву. Там меня ждал мой дом, в котором я толком не успел пожить, и действительно масса неотложных дел. Тем не менее я согласился вскоре вернуться, чтобы присутствовать на рождественском балу вместе с Алой и детьми. Для нас это было в диковинку.
Что же, на планете Земля наконец наступил мир, а потому нам нужно было привыкать к праздникам, и, вообще, быть публичными личностями. Нам только и оставалось, что поставить в ангары боевые флайеры-невидимки, сдать на склады боескафандры, а также станнеры и плазменные пистолеты. С этого дня нам нужно было находить себя в мирной жизни, а это нелегко. А ещё в тот момент я мечтал загнать в Иерусалим всё высшее православное духовенство и сделать Российскую империю хотя и православным, но всё же светским государством. Пока что оно хлопало глазами и силилось понять, что такое Царство Христово.
Глава 31.
Операция «Контрольный выстрел в голову»
и первый полёт в космос
Когда мы с Алой, детьми и нашими постоянными спутниками прилетели в Москву и приехали в мой трёхэтажный особняк на Пречистенке, то я ахнул от удивления. Москва сделала нам невероятно щедрый подарок. Справа и слева от особняка были снесены ло самой Остоженки три квартала, а сам он из трёхэтажного сделался пятиэтажным и, поскольку не представлял собой никакой культурной и исторической ценности, был капитально перестроен и превращён в большой, роскошный дворец. Справа и слева от него стояли точно такие же дворцы моих друзей, соединённые между собой галереями. За нашими дворцами располагался сквер-цветник, а за ним была построена огромная тропическая оранжерея, а позади неё разбит просторный парк с озером в беломраморных берегах, и несколькими шале. Всё это великолепие было огорожено красивой чугунной оградой и называлось Горчаковской Слободой. Ала от неожиданности даже расплакалась, как и жены моих старых друзей, две из которых были муиски, одна аргентинкой из старинного испанского рода, а одна итальянкой из Мессины. Боже, как же мы были благодарны за этот подарок Москве, москвичам и новому московскому градоначальнику Джунковскому Владимиру Фёдоровичу.
Больше всех была счастлива Ала и две её подруги - Кимимела, жена Битюга, и Мелила, жена Айболита. Для них на площади в десять гектаров под высокой полуцилиндрической крышей был выращен кусочек родной сельвы, но без ягуаров, ядовитых тварей и анаконд. Зато с обезьянками-капуцинами и другими милыми зверушками и птицами. За всем этим царством, в которое можно было пройти из особняка через широкую стеклянную галерею ухаживало две дюжины ботаников и зоологов, хорошо знающих сельву. Ещё до того, как мы вошли в наш с Алой дворец, видя, что все ждут от меня ответного жеста, я объявил о том, что сразу после Рождественского бала в Зимнем дворце, мы в первый же воскресный день пригласим москвичей на званый обед, который завершится балом. Пригласительные билеты я попросил раздать нашим гостям Владимира Фёдоровича, так как мы давно не были в Москве и никого не знали.
Вплоть до Рождественского бала мы готовились к своему, Горчаковскому балу, который потом ежегодно устраивали в первое воскресенье рослее Рождества, кроме этого мы также устраивали званые обеды, балы и концерты в последнее воскресенье каждого месяца. Зал для балов в главном дворце Горчаковской Слободы занимал весь второй этаж и в нём вполне хватало места для двух с половиной тысяч человек. Прямо из зала можно было выйти на два балкона, один был обращён в «Сельву Муиски», куда можно было спуститься по двум широким лестницам с эскалаторами, второй возвышался над большим эркером, пристроенным к центральной части фасада. В обеденный зал на втором этаже могло поместиться ещё больше народа. Дворцы нам подарили просто шикарные, с великолепным дизайном в стиле модерн, а потому бал мы решили устроить в латиноамериканском стиле, и превратить его в весёлую гаучаду. Для этого мы пригласили полторы сотни молодых супружеских пар. В числе приглашенных был и Чёрный Гаучо Никки Виндхук, женившийся на немке.
Мы хотели подарить людям праздник и он нам удался. Нашим гостям очень понравились блюда аргентинской кухни. На балу были государь-император с отцом, матерью и сёстрами, но находились на балконе в ложе, и им понравилась эта гаучада. С особым восторгом они смотрели на то, как дюжина пар танцоров, среди которых были мы Алой и Никки с Розалией танцевали зажигательное танго в нарядах гаучо. Алёша очень завидовал нам и сетовал на то, что положение не позволяло ему танцевать танго вместе с нами, а он был отличный танцор. Увы, но тут ничего было нельзя поделать, положение обязывало. Гостей привела в восторг «Сельва Муиски», хотя ходить им разрешалось только по дорожкам, огороженным малиновыми канатами. Единственное, чем они были разочарованы, так это тем, что у нас не было домашнего зверинца с ягуарами, крокодилами и анакондами. Зато они смогли полюбоваться на пираний, плавающих в отдельном аквариуме, клыкастых рыб-вампиров, бурых паку с человеческими зубами и двухметровых арапаим с бронированной чешуёй.
На званый обед и бал было приглашено два с половиной десятка журналистов из Москвы и Питера, в ряды которых затесался Осип Весёлый, известный питерский фельетонист, прославившийся своими ядовитыми пасквилями. Его настоящее имя было Иосиф Штерн, он был весьма богатым человеком, полным живчиком среднего роста с кучерявой чёрной шевелюрой, оттопыренными мясистыми ушами, большим крючковатым носом и толстыми слюнявыми губами. В своих фельетонах он едко высмеивал всех, всё и вся, но никогда не называя имён, вещей, мест и событий, говоря обо всём иносказательно, но так, чтобы все поняли, о чём идёт речь, но придраться было не к чему. Свои злобные пасквили он называл юморесками, но жил не за счёт гонораров, так как имел иной источник доходов. Он продюсировал и снимал сам порнографические фильмы, которые записывались на дискеты и потом продавались из-под полы. Кроме этого он был растлителем не только девушек, но и юношей. На следующий день в газете «Вечерний Петербург» появилась такая статейка:
- «Вчера в провинциальном городке, претендующем на статус столицы, но очень сильно недотягивающем до блеска Парижа и Лондона случилось весьма интересное событие. Некий господин, прославившийся как гробокопатель и вор, сумевший украсть даже древний город у его истинных хозяев, решил дать званый обед, после которого устроил бал. Обед получился так себе, лично я знаю в несколько десятков трактиров в совершенно ничтожных городках, где готовят и подают на стол куда лучшие блюда. Бал тоже был так себе, и если бы некие высокие особы не почтили его своим присутствием, то его было бы впору счесть плясками на свадьбе быдла, выпившего слишком много горячительных напитков. Было даже как-то странно, что некие высокопоставленные особы присутствовали не нём. Правда, это и не удивительно, ведь они не получили должного воспитания английского или французского образца. Гвоздём была можно смело считать те дикие пляски, в которых принял участие сам устроитель была и то, что вместе с ним плясала огромная дрессированная обезьяна. Куда интереснее было другое, оранжерея, построенная рядом с домом этого господина-гробокопателя, вора и большого поклонника тевтонских варваров. В ней на ветвях огромных деревьев играли занимательные обезьянки, а дорожкам, мощёным белым мрамором, разгуливали три обезьяны гораздо более высокого роста. Увы, но больше смотреть было не на что».
Это была самая оголтелая, пошлая, подлая мерзкая и наглая еврейская хуцпа, но именно чего-то подобного мы и ждали, чтобы провести операцию «Контрольный выстрел в голову». Если Иосиф Моисеевич Штерн думал, что ему снова сойдёт с рук его омерзительное ёрничество, то он очень сильно ошибся. На следующий день в газете «Вечерний Петербург» на первой полосе появилась статья за моей подписью, в которой было написано:
- «Вчера днём злобный еврейский фигляр и просто мерзавец редкой породы Осип Весёлый, он же Иосиф Моисеевич Штерн, разродился очередным грязным пасквилем, в котором посмел оскорбить меня, моего боевого друга Николаса Виндхука, героя Аллеи Войны, спасшего жизнь тысячам раненых солдат, мою супругу-принцессу народа муиски, его императорское величество государя-императора Алексея I, его царственных родителей и сестёр, великих княжон дома Романовых, а также моих гостей. Моим первым желанием было вызвать мерзавца на дуэль и пристрелить, как бешеную собаку, но я сдержался. Наш государь, прочитав этот пасквиль, поморщился и сказал: - «Этот господин перешел все мыслимые границы. Надобно одёрнуть его. Проведите в его доме обыск. Возможно, что он как-то связан с британской разведкой, чему я не буду удивлён». Сегодня утром на Мойке, в доходном доме, принадлежащем Иосифу Штерну, полиция произвела обыск и обнаружила в нём порнографическую студию, множество дискет с порнографическими фильмами, подготовленными к продаже, тайный бордель, юношей и девушек, удерживаемых там насильственно, а также на наркотики. Послезавтра я буду в Санкт-Петербурге вместе со своими помощниками, и мы проведём открытый и гласный допрос пасквилянта с применением сыворотки правды. В качестве свидетелей мы приглашаем всех журналистов, так как этот господин опорочил вашу профессию и вы вправе знать, на кого он работал в действительности».
Иосиф Штерн оказался весьма знающим человеком, и на самом деле был арестован ещё ночью, после чего с помощью ментального шлема мы узнали всё, что ему было известно о тайных еврейских организациях «Бней Моше» - «Сыны Моисея», «Бней Брит» - «Сыны Завета», и «Сыны Сиона» - «Бней Цион». Однако, это были не те тайные еврейские масонские ложи, о которых нам было известно очень многое, а куда более законспирированные подрывные организации, которые даже не были с ними связаны, хотя и назывались точно так же. Тем более, они не дублировали деятельность друг друга и это именно организация «Бней Цион» инспирировала написание «Протоколов Сиона», которые были потом названы плодом творчества Охранного отделения полиции, в которое она внедрила своих агентов. Таким образом они убили одним выстрелом сразу трёх зайцев. Во-первых, доказали, что «Протоколы Сиона», ими написанные, являются фальшивкой, провокацией Охранного отделения, во-вторых, известили весь еврейский народ, что такая работа на самом деле кем-то ведётся, а, в-третьих, отвели все подозрения от себя.
Весь цимес, как говорят евреи, заключался в том, что все эти три общества появились во времена французского Просвещения и были ответом на такие слова Вольтера о евреях: - «Вы обнаружите в них (евреях) только невежественный и варварский народ, который издавна сочетает самую отвратительную жадность с самыми презренными суевериями и с самой неодолимой ненавистью ко всем народам, которые их терпят и при этом их же обогащают». Не смотря на то, что Вольтер добавил: - «Тем не менее не следует их сжигать», евреи не стали относиться к нему лучше. Более того, девиз эпохи Просвещения «Всё должно предстать перед судом разума!» и призыв «Имей мужество мыслить самостоятельно!» евреи, имена которых я не хочу вам называть, чтобы не привлекать к ним внимания, творчески переосмыслили. Более того, они поняли, какой силы оружие борьбы против гоев, которое поможет их поработить, вложили им в руки Вольтер и Руссо.
Этим оружием стал либерализм во всех его мыслимых и немыслимых формах, либерализм, выпустивший на волю хищников, не имеющих никаких ограничений и потому способного на любые преступления. Капитализм это точка отсчёта, и если он не обретает социальной направленности, то очень быстро вырождается сначала в империализм, затем переходит в стадию глобального либерализма, а затем наступает полная деградация общества и установление научно и технологически развитого рабовладельческого строя. Именно это и произошло на планете Валония, где весьма большая группа господ решила, что одной планеты им будет мало и потому нужно полностью уничтожать весь биоценоз, включая цивилизации разумных существ, выращивать на них сначала полностью контролируемый биоценоз валлонского типа, а затем и нужное для полного счастья количество рабов в соотношении один к трём и численностью не более трёх миллиардов человек. Валоны тоже ведь Нomo Sapieys, как и мы. Полной противоположностью империализма является рыночный социализм с государственным регулированием экономики, с всем ясными и понятными свободами, но без крайностей либерализма в том виде, в котором он выкристаллизовался в наше время.
Коммунизм Маркса, это тупиковый путь. Мы сейчас как раз живём в эпоху нормального социализма с преобладанием патернализма со стороны государства и капитала. В нашем обществе нет даже намёка на инфляцию, и кризис перепроизводства невозможен потому, что существуют институты общественного и государственного планирования. Достигнуто же это было в том числе потому, что мы вовремя провели операцию «Контрольный выстрел в голову буржуазного либерализма» модель которого была разработана Сионскими мудрецами. Они вовремя поняли, как им победить всех гоев и начали с главного, с развращения людей, поставив себе на службу порнографию, проституцию, педофилию, инцест, гомосексуализм и лесбиянство, наркотики и даже спорт. Начиналось же все с литературы и живописи, якобы продолжающих традиции эллинизма, воспевающих красоту обнаженного тела, но на самом деле снижающих естественный порог цивилизованного целомудрия, как моральной добродетели, возвышающей человека.
В той истории, которую знали мы, порнография в середине десятых годов ещё не была массовым явлением. Таковой она стала только в конце семидесятых годов, да, и то по большей части в Соединённых Штатах, и отчасти в Германии. В начале двадцатого века порнография существовала главным образом в виде фотографий и коротких литературных произведений, причём главным образом во Франции, в среде парижской богемы. Когда же в одна тысяча девятьсот пятнадцатом году появились весьма недорогие персональные компьютеры с плоскими экранами высокой чёткости, дискеты с магнитными дисками, а вместе с ними цифровые фотокамеры и видеокамеры, стратеги из «Бней Цион» отреагировали мгновенно. Они и раньше курировали порнографию, а туд дело шло уже о создании порноиндустрии. В то время очень многие люди недооценивали того вреда, который порнография наносит человеческой психике, но мы об этом прекрасно знали. Еврейские кураторы порнобизнеса были очень осторожны и старались не светиться в этом грязном деле.
К тому же у евреев исторически как-то не заладилось дело моралью и нравственностью, а потому проституция у них была делом вполне обыденным и мало порицаемым. Поэтому господа вроде Иосифа Штерна не сильно афишировали своих увлечений. Это гораздо позднее, через полвека они сделали порнографический кинематограф индустрией с миллиардными доходами и ежегодно вовлекали в него тысячи молодых девушек, а вскоре дело дошло и до детской порнографии. В том, что к двадцатому году порнографическими видеофильмами и фотографиями уже торговали из-под полы, полностью наша вина, но всё же, виновато не само вино, а пьющий его. Право же, компьютеры мы стали массово продавать в очень многих странах вовсе не из стремления заработать как можно больше денег. Они просто были нужны для дальнейшего ещё более быстрого развития науки и пользы от них было всё же гораздо больше, нежели вреда. К тому же мы уже тогда знали, что всем стараниям тайных подрывных еврейских организациях нам нужно будет навсегда положить конец.
К счастью Иосиф Штерн, как один из деятельных функционеров «Бней Цион», знал многих таких же деятелей, а потому менее, чем за сутки, все фигуранты дела о трёх тайных еврейских подрывных организациях были арестованы. После этого в одном из самых больших залов Санкт-Петербурга он был допрошен под ментоларгином и рассказал всё, что он знал о «Бней Моше», «Бней Брит» и «Бней Цион». Допрос с двумя перерывами на обед продлился в общей сложности двенадцать часов в первый день и одиннадцать во второй, после чего фонтан его красноречия иссяк. После этого были проведены в разных странах мира точно такие же допросы ещё тридцати пяти человек, а все тридцать шесть являлись ламедвовниками, цадиками, то есть тайными праведниками. Так, во всяком случае, они себя называли, хотя какой-либо праведностью не отличались. Их было бы правильнее всего расстрелять, но мы поступили иначе, сослали их всех на остров Святой Елены и навсегда забыли о них. Представляю себе, как себя чувствовали среди толпы мужиков семнадцать молодеющих с каждым днём женщин бальзаковского возраста.
Под влияние цадиков подпали более трёх тысяч двухсот человек. Это были издатели, продюсеры, кинопрокатчики, руководители театров и владельцы художественных галерей, а вместе с ними люди творческих профессий, которым под угрозой уголовного преследования было запрещено заниматься творчеством и растлевать души людей. Ротшильды живо интересовались их деятельностью, и щедро её финансировали вместе с сионистскими организациями и еврейскими масонскими ложами. Жертвам цадиков, а их было свыше ста пятидесяти тысяч человек, была оказана психиатрическая, психологическая и медицинская помощь, после чего они прошли курс реабилитации и были адаптированы в обществе. Наши медицинские светила быстро доказали, что содомия в любых формах это психическое заболевание, с которым можно успешно бороться в том числе и с помощью медицинских препаратов, но это всё было потом. Мы положили конец этой грязной вакханалии. Как только операция «Контрольный выстрел в голову» завершилась, во всём мире были показаны многосерийные кинофильмы «Моисей», «Иисус Христос» и «Пророк Мухаммед», и это были натурные съёмки, но что самое любопытное, никому из темпоральных путешественников не удалось приблизиться к тем, чьи проповеди они записывали, ближе, чем на двадцать метров и это лично мне говорит о многом.
Все три фильма произвели неизгладимое впечатление на людей, особенно на духовенство, причём никто не призывал сжечь на костре сценаристов, режиссёров и актёров. Скорее наоборот, эти господа притихли и стали относиться друг к другу с куда большей терпимостью. Да, и на светский образ жизни они больше не косились. Ох, что будет, когда они проснутся, и, приняв валонского зелья помолодеют и надолго забудут о старости. В руках валонов-господ препараты, позволяющие продлить жизнь человека до пятисот лет, сами-то они жили по полторы и даже две тысячи лет, были самым мощным оружием. Не за горами тот день, когда мы модернизируем атакующие крейсера валонов и они привезут на Землю те растения, из которых их изготавливают. Поверьте, это дело не такого, уж, и далёкого будущего, как и полёты в космос со сверхсветовой скоростью в подпространстве. Технически мы уже готовы к полётам к другим планетам, и вы даже знаете, какие из них можно будет колонизировать, вот только сейчас Большой космос для нас закрыт и мы только и можем, что совершать космические полёты в Солнечной системе.
К весне одна тысяча девятьсот двадцать третьего года Олег Дмитриевич Васильчиков стал одним из наших ведущих учёных в области космического кораблестроения. Впрочем, все остальные учёные изучили валонскую космическую науку, равно как и технику, ничуть не хуже. Просто Олег сделал несколько таких открытий, до которых не додумались валонские рабы-учёные, к тому же у них не было соколовита, в основе удивительных свойств которых лежал такой металл, как индий. Уже к одна тысяча девятьсот десятому году наши учёные-металлурги смогли создать несколько видов соколовита с потрясающими свойствами, что двинуло вперёд всю электронику и электротехнику, а также позволило модернизировать ментальный шлем, который годился теперь не только для темпоральных путешествий в прошлое. Ими занимались все наши учёные, но теперь их интересовала не только наука валонов, но и их общественный строй, а он уже очень давно стал по сути рабовладельческим.
Очень часто такие путешествия совершал и я, что окончательно убедило меня в том, что меня избрали для того, чтобы остановить агрессию валонов в нашей галактике. В мае тысяча девятьсот пятнадцатого года, то есть через десять лет после нашего прибытия в прошлое, я получил своего рода инструкции. Нет, я не слышал никаких голосов в своей голове, просто как когда-то в наше время, мне стало ясно, что нужно сделать. На этот раз я понял, что мы должны отправить в прошлое в новом потоке времени, ровно двадцатого мая две тысячи шестнадцатого года ещё больший десант на борт космического корабля валонов. Он ведь был огромен, но что самое главное, кроме тридцати семи тысяч трёхсот пятидесяти двух молодых валонов из числа господ, несущих вахту, в гибернаторах корабля спало ещё шестьсот тысяч человек. Сам же космический корабль в тот момент, преодолев ровно половину пути, будет подлетать к звёздной системе, находящейся от нас на расстояние в пятьдесят семь световых лет. Там мы сможем сделать остановку и произвести модернизацию космического корабля «Орбодакер» и его атакующих кораблей.
Кроме того мне стало ясно, что начиная с середины лета тысяча девятьсот двадцать третьего года мы внимательно рассмотреть и изучит сверхскоростной космический корабль-разведчик валонов, который мы уже видели, как тунгусский метеорит. Это даст моей Оленьке-ракетчице, ставшей Олегом, и её коллегам бесценную информацию, ведь корабль был экспериментальным. Именно так мы и поступили, прежде чем приступить к строительству нашего первого многоразового космического корабля «Россия», который на самом деле не был прототипом. Он просто был малым исследовательским космическим кораблём, рассчитанным на экипаж из двенадцати человек. Уже двадцатого августа двадцать третьего года в Подмосковье, в городе Звёздном, строительство которого началось ещё в девятьсот двенадцатом годы между деревней Щёлково и Лосиной слободой, состоялось совещание, на котором было принято решение о строительстве первого межпланетного космического корабля. На нём присутствовал я вместе с моими главными помощниками, и все наши ракетчики, которые, вдруг, стали скромничать. Выслушав их, я покрутил головой и насмешливо сказал:
- Друзья мои, скромность украшает одних только девушек, да, и то лишь до той поры, пока те не вышли замуж. Как я вам уже говорил, люди планеты Земля не смогут совершать полётов к звёздам до тех пор, пока мы не устраним валонскую опасность. Зато вся Солнечная система в вашем полном распоряжении. Вот и исходите из этого. Нечего скромничать.
Олег Васильчиков встал и решительно заявил:
- Маркони прав, ребята! Поэтому нам нужно начать со строительства исследовательского космического корабля, на котором отправится в космос двенадцать человек. Первый экипаж будет мужским, но на втором точно таком же корабле полетят женщины, и командиром корабля будет Магдалена Гонсевская, а Катарина Домбровская штурманом. Поэтому лучше давайте подумаем, кто полетит на первом корабле?
Подняв руку, я строго потребовал:
- Командиром корабля будет Магомед Алиханов, бортинженером Никки Виндхук, первым пилотом Манфред Рихтгофен, Вацлав Сенкевич вторым пилотом, а Олег бортинженером. Остальных членов экипажа назначайте сами, но за этих ребят я буду драться не на жизнь, а на смерть. - после чего улыбнулся и добавил весёлым голосом - Но учтите, если вы, господа хорошие, не отправите в космос Константина Эдуардовича с Фридрихом Артуровичем, генерала авиации Нестерова, братьев Райт, Эрвина Хаббла и Аристарха Аполлоновича Белопольского, то я вас самих отправлю в каменный век.
Константин Циолковский и Фридрих Цандер смутились, все остальные громко расхохотались, а Олег воскликнул:
- Молодец, Маркони! Это будет самый лучший экипаж, и в своём первом же полёте космический корабль «Россия» долетит до Нептуна, посетит все спутники, а потом, долетев до Меркурия, вернется обратно на Землю. К тому времени как раз в космос отправится наш второй корабль «Полония». Полагаю никто не станет возражать против моего предложения?
Покрутив головой, я поинтересовался:
- Это какой же величины будет твой малый исследовательский корабль, Олежка? Я ведь так понимаю, что ты хочешь воплотить в жизнь все свои космические мечты.
Олег приосанился и с улыбкой ответил:
- В длину «Россия» и «Полония» будут по сто семьдесят пять метров, но в плане они будет иметь форму параболы с закруглённой кормой. У кормы их ширина будет шестьдесят метров, при высоте корпуса сорок пять метров. В профиль корпус будет иметь форму узкого эллипса, у которого отрезана одна четвёртая часть. В поперечном разрезе он будет овальным. Это будут очень красивые и элегантные космические корабли, несущие в своих кормовых ангарах по четыре исследовательских флайера.
Я удивлённо воскликнул:
- Корабли будут такими большими? Раз так, то почему бы парням не взять с собой в космос своих жен?
Олег нахмурился и ответил:
- Потому, что первый полёт «России» продлится минимум полтора года, запас автономности у него будет трёхкратный, это первое. К тому же это будет научно-исследовательский полёт, это второе, причём весьма длительный. Поэтому каюты на корабле должны быть достаточно просторными и комфортабельными, чтобы было где размяться. Спортзал не предусмотрен. Вместо него на нём будут научные лаборатории.
Пристально посмотрев на Олега, решил проявить строгость:
- Олег, в своей прошлой жизни я немало попутешествовал и по пустыням, и по джунглям с тремя своими лучшими друзьями, но без жены, которой это однажды надоело. Поэтому я предлагаю установить на крыше корабля большую оранжерею, всё же втиснуть в него спортзал, оборудовать дополнительные кладовки для пшена и тушенки, и уменьшить каюты до разумного минимума. Как говаривал один мой знакомый, начальник паспортного стола, жену я к свёкру на лысину пропишу. Считай, что ты и есть тот самый свёкор. А кроме того, не забывай, с милым рай и в шалаше. Пойми, Олег, все те парни, которые отправятся в этот первый, но зато настоящий космический полёт, уже имеют огромные заслуги, а потому станут символом новой эпохи для миллиардов людей. Вот ты побеспокоился о научных лабораториях, но из них только Эрвина Хаббла и Аристарх Белопольский учёные, но им не лаборатории с пробирками нужны, а каждому по здоровенному телескопу. Зато их жены, надев на голову ментальные шлемы-коммуникаторы, уже через три года, пока вы будете строить малые исследовательские космические корабли...
Олег ворчливо проворчал:
- Мы «Россию» за год построим, а максимум через семь месяцев и «Полония» отправится в полёт.
- Значит вашим женам придётся за год освоить азы какой-нибудь науки, но ты не волнуйся. Как только мы через несколько дней объявим на весь мир о том, что двенадцать мужчин, сделавшие первые шаги в небе, и прославившиеся иным образом отправятся со своими женами, которым придётся стать учёными и они при этом будут иметь постоянную, мгновенную связь с Землёй, то у них столько консультантов объявится, что ты ахнешь. Зато вы сможете каждый вечер трескать плюшки, испечённые женами, что я считаю весьма немаловажным фактором.
Почесав подбородок, Олег согласился:
- Пожалуй, ты прав, Серж.
Константин Эдуардович смущённо улыбнулся:
- Моя Варенька с удовольствием займётся минералогией.
Две недели спустя в Зимнем дворце в честь первых космонавтов Земли, для которых на давно уже построенном нами в Крыму, неподалёку от Севастополя огромном заводе началось строительство космического корабля «Россия», в присутствии кайзера Фридрих Четвёртого, президента Северной Америки Теодора Рузвельта, президента Южной Америки Рауля-Гарсия Сантьяго-дель-Кастильо и президента Африки Хендрика Витбоя, царь Алексей Первый принял первых космонавтов Земли. Эту встречу показали по телевидению, о ней рассказали по радио и были напечатаны сотни статей в газетах. Некоторое время спустя средства массовой информации стали рассказывать о том, как идёт строительство космического корабля «Россия» в одном цехе, и началось строительство «Полонии» в другом. У нас уже был накоплен огромный опыт при строительств летательных аппаратов, куда большего размера, но это было нечто иное.
Не раскрывая истинных источников, мы рассказывали генераторе антигравитации, электрическом генераторе Николы Теслы, его энергетическом конвертере и термоядерном реакторе, а также о звёздном двигателе, работающем на квантах гравитации, и многом другом. Самое большое удивление у людей вызвали новые конструкционные материалы, которые были легче магния, но в несколько раз прочнее самых лучших сортов легированной стали и шлемы мгновенной связи, которые можно было подсоединить к компьютеру. Да, и рассказ о суперкомпьютере по имени Михайло Ломоносов, которому не были нужны никакие компьютерные программы, так как он был самообучаемым свободно маслящим электронным мозгом, тоже приводили людей в изумление. Да, всё, что мы постепенно вводили в жизнь, было украдено нами у валонов во время темпоральных путешествий в их недавнее, а иногда и весьма далёкое прошлое, ведь многие научные открытия были сделаны ими почти тысячу лет назад, но ничто не было направлено нами на порабощение людей.
Наоборот, мы неуклонно строили нормальный социализм, не ставя при этом никаких экспериментов над людьми и обществом. Мы не отвергали ни одну из существующих религий и даже сняли фактически документальный многосерийный фильм об индийском принце Сиддхартхе Гаутаме «Седьмой Будда Шакьямунди». Мы мягко и ненавязчиво, без надрыва в голосе и истерики пропагандировали целомудрие, как самый надёжный способ сохранить в себе свежесть чувств, духовную и моральную чистоту и высокую нравственность. Мы боролись с человеческими пороками, но никого не проклинали и не сжигали на кострах, хотя и строго спрашивали с преступников. Огромное Внимание мы всегда уделяли борьбе с алкоголизмом, наркоманией, развратом, проституцией и любыми видами половых перверсий.
Огромное внимание мы также уделяли пропаганде здорового образа жизни, физкультуре и спорту, гуманизму, нравственному и моральному совершенству в искусстве, воспевающем всё чистое, светлое и благородное. Благодаря нашей настойчивости были воспеты подвиги всех рыцарей на Аллее Войны, где им были поставлены сотни памятников. Мы стремились к тому, чтобы изжить из спорта гладиаторские поединки, а потому даже бокс, борьба и боевые искусства стремились превратить в такое представления, в котором победа присуждалась за талант и филигранное мастерство по очкам, а не в результате нокаута. Культ грубой физической силы нами не поощрялся, а заменялся таким искусством поединка, в котором побеждённому доставалось ничуть не меньше аплодисментов, чем победителю. Вместе с тем мы стремились укреплять семью, делать так, чтобы под одной крышей жило несколько поколений людей, и старшие не подавляли младших, а младшие относились к ним с уважением. Мы не только стремились к тому, чтобы дать людям высшее образование, но всячески побуждали их к саморазвитию, создавали для них все возможности, для занятия творчеством.
Имея для этого все возможности, мы очистили историю от лжи и домыслов, яростно боролись с националистическими устремлениями, расизмом и шовинизмом, стремились искоренить радикализм и экстремизм любой направленности, и это нам удалось сделать. Мы и сами стремились стать такими людьми, которые смогут прожить полторы, две тысячи лет и даже больше занимаясь тем, к чему стремились наши души и разум, и объясняли людям, что скоро настанет такой день, когда долголетие Мафусаила будет вызывать улыбку. А ещё мы исподволь готовили людей к тому, что однажды им придётся стать судьями чужих грехов и преступлений, но вместе с тем ещё и теми людьми, которые смогут даровать вторую жизнь. Разумеется, всё это были лишь более или менее поэтичные иносказания.
Зато о предстоящей Большой экспедиции в Солнечную систему мы говорили открыто, откровенно и очень часто, объявив на весь мир о конкурсе на самые оригинальные программы научных исследований каждой группы космонавтов исследователей. Уже очень скоро в Крыму, в научно-исследовательском институте изучения Солнечной системы, все сорок восемь первых космонавтов приступили к изучению интересующих их научных дисциплин, непосредственно относящихся к космосу. Одновременно к этому наши учёные и инженеры конструкторы приступили к созданию различных научно-исследовательских зондов. Когда мы приступили к изучению того зонда, который в наше время долго считали Тунгусским метеоритом неизвестной природы, то наши учёные и конструкторы, работающие в области космического кораблестроения, открыли для себя много интересного. Этот автоматический корабль-зонд был создан валарами уже во время полёта к планете Земля, которую они выбрали в качестве первой жертвы их космической агрессии.
Правда, они, перестарались с зарядом тёмной энергии, и взрыв получился слишком мощным, а потому им не удалось заразить биосферу нашей планеты спорами болезнетворной микрофлоры и потому им пришлось расстреливать Землю «вручную» как это м предполагалось изначально. Уроды они, властители Валонии, что тут ещё можно сказать, редкостные мерзавцы и самые настоящие чудовища. Тем не мене, мы в любом случае получили очень ценную информацию в том числе и о их биоинженерии. Ну, я паршивой овцы хоть шерсти клок. Наша планета была первой целью правителей Валонии, но второй у них уже никогда не появится. Мы этого не допустим, ведь все наши мысли на протяжении ста четырнадцати лет только об этом и были. Теперь нашей целью стало свержение правителей Валонии и освобождение её народа из рабства, а это будет непростой задачей. Зато нас радовало, что «Орбодакер» был пока что единственным кораблём и второй они смогут построить только лет через двенадцать после того, как он долетит до Земли, так что времени впереди у нас было много и мы не собирались терять его даром.
Как и прежде, я регулярно объявлял о том, какой природный катаклизм произойдёт на планете, указывая точное время и дату, но при этом мы всё же готовились заранее к каждому урагану, землетрясению или извержению вулкана. Вацек, который вместе со своим другом и оператором Янеком и женами давно стали членами нашей команды, как-то раз не поленился и посчитал, сколько человек спас великий провидец князь Горчаков. Цифра получилась внушительной, без малого два миллиона человек и это без «испанки», которую нам удалось предотвратить полностью благодаря едва ли не тотальной вакцинации людей задолго до тысяча девятьсот восемнадцатого года. От «испанки», которую ошибочно сочли гриппом, во всём мире погибло порядка ста миллионов человек в нашей истории. После землетрясения в Италии в одна тысяча девятьсот восьмом году, люди стали доверять моим предсказаниям природных катаклизмов безоговорочно, что нас всех только радовало.
Нам удалось снизить число жертв природных катаклизмов до минимума, причём главным образом потому, что мы заранее, иногда за несколько десятков лет, так как мы заранее знали, где произойдут землетрясения на суше, и потому строительство в этих регионах было взято нами под контроль. В тех же случаях, когда нужно было уберечься от цунами, эвакуация начиналась порой за месяц. В случаях с тайфунами и циклонами, всё было несколько сложнее и гораздо дороже, так как в зонах затопления строительство не велось, а если строились жилые дома и прочие объекты поблизости, то с таким расчётом, чтобы стихия не могла их разрушить. Зато были спасены многие тысячи жизней, но что самое главное, в конечном тоге была выработана государственная стратегия защиты людей от природных катаклизмов, а она очень проста, города надо строить там, где никогда не случаются землетрясения и сильные наводнения.
Именно по этой причине нам удалось доказать президенту Рузвельту, что строить города вблизи разлома Сан-Андреас крайне опасно. Поэтому сегодня на месте таких городов, как Сан-Франциско и Лос-Анжелес осталось лишь несколько архитектурных памятников и не более того. Да, и на Аллее Торнадо дома строятся таким образом, что они способны выдержать артиллерийский обстрел и бомбардировку с воздуха, а не то, что торнадо. Чего стоят одни только стальные рамы окон и пуленепробиваемые стёкла толщиной в четыре сантиметра, не говоря уже об убежищах вдоль дорог на случай торнадо. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что жить на Земле сегодня стало намного безопаснее, ведь мы, пробурив множество скважин малого диаметра в Йеллоустонской кальдере и закачав через них в этот супервулкан сотни тысяч тонн жидкого азота, фактически заморозили его на несколько тысяч лет. Точно так же мы поступили и с вулканом Мауна-Лоа на Гавайях. А ведь оба эти проекта спасения Америки, да, и всей планеты были воплощены в жизнь потому, что двадцатого сентября тысяча двадцать четвёртого года космический корабль «Россия» полетел в космос.
Сегодня уже никого не удивить стартами межпланетных космических кораблей куда большего размера, когда они везут учёных и рабочих на Марс, где завершается строительство огромного жилого купола, или в пояс астероидов. Зато тогда это было совершенно невероятное зрелище. На виду у множества людей серебристый корабль с высокой овальной оранжереей на его спине, бесшумно поднялся в небо, сделал несколько кругов над Крымом, и над Севастополем стремительно умчался в открытый космос. Через семь месяцев стартовала «Полония», а ещё через полгода космические корабли ещё большего размера, «Джордж Вашингтон» и «Симон Боливар». После этого в течение шести лет все люди на планете Земля каждый день по вечерам садились перед телевизорами, чтобы посмотреть очередной отчёт сначала о межпланетной экспедиции одного космического корабля, затем двух, а потом сразу четырёх. Да я и сам никогда не ложился спать, не поговорив с героями космоса.
Честно говоря, полёт космического корабля «Россия» стал компрессом на голову больного человека, свалившегося в постель с высокой температурой, ведь всем стало ясно, что всё самое страшное позади, а впереди счастливая мирная жизнь. Однако, это не касалось нас, хронодесантников из будущего со всеми его ужасами, и всех тех, кто был посвящён в нашу тайну. Когда я лично укладывал Тэдди в гибернатор, он погрозил мне пальцем и строгим голосом сказал:
- Запомни, Маркони, если я, выбравшись из этого саркофага через три минуты не окажусь на борту этого чёртового «Бредодакера», то обязательно угоню первый же сверхсветовой корабль и полечу за тобой на Валонию, чтобы задать тебе перца».
Никола Тесла милейший человек, и я мало знаю таких людей, кто бы так искренне ненавидел войну и оружие, но даже он прошел вместе с Петром Аркадьевичем Столыпиным и многими другими людьми, включая передавшего корону сыну нашим государем-императором Алексеем Вторым полный курс боевой подготовки и стал прекрасным космодесантником. Правда, перед Столыпиным будет стоять совсем иная задача. Ему предстоит вернуть Валонию в те времена, когда там тоже начали строить социализм, но глобалисты победили. На Земле этого точно никогда не произойдёт. В наше время в ходу было такое понятие, как «Окна Овертона», снижающие болевой порог совести, нравственности и морали, то есть совокупность действий, ведущих к разгулу либерализма самого гнусного пошиба и полной вседозволенности. Так вот, эти самые окна Овертона мы не просто заколотили наглухо, мы заложили каменным блоками ту стену, в которой они были прорезаны Сионскими мудрецами. Под нашими ударами пали не только Виндзоры и элита Великобритании, считавшая еврейских гешефтмахеров своими прислужниками, но и Ротшильды со всеми своими присными.
Больше никто и никогда не сможет вернуть в мир власть денег над человеческими умами, а потому они всегда будут лишь средством упрощения взаиморасчётов между людьми, между трудом и капиталом, а также между государствами. Уже сегодня может быть введена единая мировая валюта точно так же, как введён пост президента планеты Земля, но поскольку все пять главных валют, привязанных к золоту, равноценны и людям нравится расплачиваться национальными валютами, то они остаются в ходу. В любом случае в России или Африке у с удовольствием примут североамериканские доллары или южноамериканские боливары, и дадут вам сдачу африканскими рандами, которые также примут где угодно, так как их можно обменять в любом банке на золотые монеты любой чеканки. Правда, как раз этого никто не делает, бумажные купюры намного удобнее, но гораздо чаще все платежи совершаются в безналичном расчёте при помощи банковских карт, причём во всей Солнечной системе.
Итак, уважаемые дамы и господа, я рассказал вам о том, о чём раньше знал только очень узкий круг людей и большая часть из них, как бы ушла из жизни, а на самом деле все они спят в гибернаторах дожидаясь сегодняшнего дня. Пока вы читали моё повествование, я спустился в огромный подземный зал, надел на голову темпоральный шлем, сел в удобное кресло и отправил в прошлое на пятнадцать лет назад второй десант, но не на Землю, а на космический корабль валонов «Орбодакер». Таким образом я скорее всего совершу массовое убийство, но моими жертвами будут не рядовые валоны, а молодые властители Валонии, люди крайне жестокие и безжалостные, враги всего живого в нашей галактике, которые хотят уничтожить своих собратьев землян. Свою миссию на Земле мы в целом исполнили и нам лишь осталось послать из далёкого космоса домой те валонские растения, благодаря которым вы все обретёте невероятно долгую жизнь. Правда, на Земле останутся наши правнуки, чтобы завершить очень важную работу. Они вернут из одна тысяча девятьсот пятого года всех тех пламенных революционеров, которые мечтали о том же самом, что сделали на Земле мы.
Всех тех людей, которых мы сочли мерзавцами и негодяями, мы решили оставить в прошлом, но как с ними поступите вы, это уже вам решать. После нас останутся не только мёртвые тела глубоких стариков, которые вам придётся похоронить, но также многие тысячи ментально-темпоральных шлемов. Наши правнуки научат вас работать с ними и вы сможете совершать темпоральные путешествия даже в самое далёкое прошлое. Нами была разработана технология выращивания таких клонов, которые неотличимы о тех людей, за которыми мы наблюдали, вот только они сильнее, красивее и полностью лишены каких-либо изъянов. Теперь вам придётся решать, кого из людей, живших ло нас, следует воскресить, а кого нет. Учтите, даже если вы воскресите всех людей, включая тех которые жили в каменном веке, вы добавите общей численности населения Земли не более трети.
Уже довольно скоро земляне смогут создавать колонии на далёких планетах, летать к которым вы сможете со скоростью в семьсот пятьдесят раз больше той, с которой сейчас к Земле летит корабль-убийца «Орбодакер». То есть, всего за один год космический корабль сможет преодолеть расстояние в семь с половиной тысяч световых лет. Правда, только после того, как мы свергнем правителей Валонии и освободи её народ из рабства. Эта планета находится от нас на расстоянии всего в сто семь световых лет, а потому вам не придётся ждать слишком долго. Так что уже довольно скоро кто-то из нас прилетит к вам с радостной вестью, что путь в Большую галактику, а точнее в Пояс Ориона, открыт, но задолго до того дня на Землю прилетят наши посланцы с дарами Валонии. Поэтому я не говорю вам прощайте. До скорой встречи, уважаемые дамы и господа. Нам осталось выполнить свою миссию на Валонии и мы к этому давно готовы.
Эпилог
Закончив своё обращение к читателям, князь Сергей Михайлович Горчаков широко улыбнулся, достал из внутреннего кармана пиджака футляр с малиновой желатиновой капсулой и проглотил его. Через несколько минут его глаза молодо заблестели, он широко улыбнулся, встал из кресла и сказал:
- Минимум на час этого озверина мне вполне хватит, но это не повод задерживаться. Поэтому, дети мои, в темпе сваливаем отсюда. Надеюсь, что благодарные потомки не превратят Горчаковскую Слободу в музей и однажды мы вернёмся в наш дом. Как я полагаю, народ уже рассаживается по креслам, так что вперёд и с песней. Да, поможет нам Бог и три пулемёта! Вперёд!
Весело улыбаясь, князь Горчаков вместе со своими спутниками вошел в лифт, спустился глубоко под землю и менее, чем через полчаса вошел в огромный зал. В нём сидело в больших, удобных трансформирующихся креслах, похожих на стоматологические, множество стариков и старух, державших в руках ментально-темпоральные шлемы. Как только он сел в своё кресло и взял в руки особый, командирский шлем, Дьякон крикнул:
- Давай, Маркони, командуй!
Николай Андреевич Круглов решительно надел шлем, до предела сконцентрировался, и отдал команду на перенос. Явно не случайно как вахтенная команда «Орбодакера», так и все лежащие в гибернаторах валоны точно соответствовали всем гендерным данным хронодесантников. Более того, они даже внешне были похожи на них самих в молодости и не выглядели старше двадцати пяти лет. Командиром вахты был такой же высокий, стройный и физически развитый парень, как и Николай Круглов во времена своей курсантской молодости. Он сидел в кресле перед большим пультом и сам не понимал, почем чуть более часа назад он подал команду на пробуждение, а перед этим уничтожил все зародыши и был крайне озадачен. Понять этого он так и не смог, так как в его тело вселился Маркони, а в тела остальных валонов все остальные бойцы его маленькой армии. В это же самое время в подземном зале под Кремлём перестали биться сердца множества отважных мужчин и женщин.
Несколько минут спустя их кресла превратились в одинаковые гробы. Умные механизмы сняли с голов усопших их ментально-темпоральные шлемы и в зале зазвучала мелодия, это была «Ода к радости» Бетховена, а не похоронный марш Шопена. В это же самое время Николай услышал звонкий женский голос:
- Ну, наконец-то! Маркони, я ввожу в навигационный компьютер «Освободителя» новый курс. Быстро отдай ему приказ, чтобы он на всех парах мчался к четвёртой планете звезды Мануачика. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я назову её так? Тебе ведь всё равно, а мне будет очень приятно.
Николай быстро набрал на пульте нужный код и немедленно отдал навигационному компьютеру команду:
- Навик, я буду теперь звать тебя так, следуй новым курсом, и смотри мне, без глупостей, а не то я тебя демонтирую. Да, кстати, отныне будешь звать меня Николаем или Маркони, это мой новый старый оперативный позывной.
Компьютер немедленно отозвался:
- Слушаюсь, командир Маркони. Курс изменён, скорость увеличена до максимальной. До четвёртой планеты системы звезды Мануачика мы долетим через сорок три дня.
- Навик, запиши себе где-нибудь, эту планету я нарекаю Алмирой. Ты молодец, парень.
Только после этого Николай повернулся с Алмире и заулыбался. Его жена так и осталась брюнеткой, но её лицо сделалось светлее. Раньше она была более смуглой. Ала вскочила с кресла штурмана корабля, быстро села к нему на колени и поцеловала. Через пару минут раздался громкий вопль Битюга, который став валлоном, был таким же высоким и мощным, как и прежде:
- Нет, вы только посмотрите на них! Вместо того, чтобы поздравить друзей с успешным десантированием, они сидят тут и целуются, словно новобрачные.
- Битюг, закрой хлеборезку, - смеясь, одёрнул своего старого, но теперь снова молодого друга Айболит, - они и есть новобрачные, так что пошли искать своих жен, нечего тут на чужую любоваться, а то так можно и на взбучку нарваться.
- Ну и яда в тебе, Айболит, - рассмеялся Битюг, - как в дюжине жарарак. Ты хоть думай изредка. Мы сейчас где находимся? Правильно, в вороньем гнезде, то есть в главной, где и должен находиться командир корабля, Маркони, штурман, Аллочка, и два слесаря с гаечными ключами. Прямо за нами находится за толстенной переборкой подвахта, Дьякон с вторым штурманом и ещё двумя слесарями, а все остальные члены экипажа пляшут от радости в низу, в жилом отсеке вахтовой команды, и уже думают, где им раздобыть выпивки. - вслед за этим Битюг рявкнул - Маркони, бери Аллочку на руки и двигаем отсюда, пока праздник без нас не начался. Навик и сам найдёт дорогу к Мануачике.
Алмира соскочила с коленей Николая и заулыбалась. С более светлой кожей она была ослепительно красивой, хотя и раньше в ней было невозможно разглядеть креолку. Она и тогда была ослепительно красиво. Как и её супруг, она была одета в красивый космический комбинезон сочного, тёмно-синего цвета с золотыми погонами, позументами и семью вишнёвого цвета, окантованных золотой канителью. Оба были без головных уборов. У Николая шевронов было девять, а погоны больше, ведь штурман был велд-тейром, то есть капитаном первого ранга, а он тейрадом - адмиралом. У Михаила и Виктора мундиры были тёмно-бордовыми, также украшенные золотыми погонами, позументами и ярко-синими шевронами с золотой окантовкой. Они были старшими офицерами космической пехоты. «Орбодакер» ведь был военным кораблём, а потому на его борту все носили либо тёмно-синие, либо тёмно-бордовые космокомбинезоны, к которым прилагались фуражки и каскетки для старших офицеров, и пилотки для младших. Рядовых на корабле не было вообще.
«Орбодакер», что в переводе на русский язык означало «Неудержимый» был огромным космическим островом, имевшим форму сплюснутого эллипсоида с обрезанной, слегка выгнутой кормой. По уточнённым данным в длину он имел семьдесят восемь километров, в ширину пятьдесят шесть и в высоту двадцать семь километров. В своей самой широкой части, после двух тетей длины корпуса, он имел заоваленное утолщение шириной в восемнадцать и высотой в семь метров. Это было кольцо подпространственного генератора, охватывающего собой огромны корабль, которое создавало подпространственный тоннель. Малым сверхсветовым космическим кораблям оно не требовалось, и именно его собирались модернизировать учёные-физики из темпорального десанта. После этого скорость «Орбодакера» увеличится в двести пятьдесят, триста раз.
В верхней части генератора имелась небольшая, всего полкилометра, полусфера с очень толстыми стенками. Именно там и находилась крохотная, по отношению к всему огромному космическому кораблю, ходовая рубка, прозванная вороньим гнездом На борту корабля имелись огромные трюмы, шесть сотен термоядерных реакторов и более пяти тысяч перерабатывающих и производственных предприятий. В огромных ангарах стояло более двадцати двух тысяч сверхсветовых космических кораблей разного тоннажа и предназначения. Их тоже предстояло модернизировать. В инкубаторах находились два миллиарда зародышей валонов, которые даже не пришлось уничтожать, а в биохранилищах квадриллионы ростков и зародышей для создания валонского полностью контролированного биоценоза, большая часть которого им не была нужна. На Земле ведь имелась своя биосфера, но как раз их хронодесантники не собирались уничтожать. Они могли пригодиться при колонизации терраформированных планет, так как подходили людям с планеты Земля.
В самой верхней части корабля, под его огромными хранилищами с резервуарами с водой и сжиженным воздухом, имевшим толщину четыре километра, располагалась громадная оранжерея с потолками в четыре километра. Ниже неё находился жилой отсек, представляв собой целый город с небесами также высотой в четыре километра. Так что жизненного пространства всем хватит с большим избытком, ведь этот город был рассчитан на проживание в нём двух миллиардов человек. Как это ни странно, но в городе вполне хватало стадионов, театров и других увеселительных заведений. Первоначально отряд хронодиверсантов наблюдал только за жизнью ходовой вахты, три четверти которой спала в анабиозе, а все остальные несли вахту, и это у них практически не было никаких развлечений. Валония была суперсовременным обществом, в котором с развлечениями всё было в полном порядке, одна беда, общество это, насчитывающее двадцать семь миллиардов человек, было разделено на шесть миллиардов господ и двадцать один миллиард слуг, фактически рабов, и это было самое высокотехнологичное рабство.
Валоны довели технологию, однажды изобретённую Николаем Кругловым, до полного совершенства, а потому даже так называемые господа тоже были мулами. Фактическими хозяевами Валонии были Избранные в количестве семисот тысяч человек, шестьсот тысяч находились на борту «Орбодакера» и возвращаться на Валонию не собирались. Эта планета теперь полностью принадлежала всего ста тысячам Избранных, а это были ещё те упыри. Только с их полным уничтожением можно было освободить народ Валонии из рабства и хронодесантники были к этому морально готовы только потому, что народ Валонии полностью подчинялся мысленным приказам этих безжалостных, жестоких и циничных ублюдков. Поэтому все хронодесантники, едва вселившись в совершенные, молодые и сильные тела Избранных, которыми сделали военных космолётчиков и космодесантников, первым делом сняли с правой руки элегантные золотые электронные браслеты, украшенные драгоценными камнями и отправили их в энергоконвертеры.
Теперь им нужно было долететь до планетной системы звезды Мануачика, чтобы немедленно заняться добычей полезных ископаемых и в первую очередь индия, чтобы изготовить десятки видов соколовита. Разумеется, им также потребуются боескафандры невидимки, флайеры-невидимки, а также станнеры и мощные импульсные пистолеты. Так, на всякий случай, но в первую очередь им нужно будет отправить на Землю свехскоростные звездолёты с теми образцами валонской флоры, которые увеличат продолжительность жизни людей в несколько раз. Только после этого они отправятся на Валонию. От идеи темпорального десанта в её далёкое прошлое Николай Круглов отказался сразу же потому, что превращать людей в покорных чужой воле мулов там начали очень давно, это, во-первых, а, во-вторых, тогда все те ужасы, которые произошли на Земле в двадцатом веке, повторились бы снова и вполне возможно, что в ещё более страшном виде. Так что решение было только одно - уничтожить класс Избранных, причём не обязательно физически, поскольку в космосе обязательно найдётся такая планета, которую они назовут Островом Святой Елены и пусть они доживают свой век там.
Оценили 6 человек
7 кармы