Российская практика взыскания долгов с военнослужащих

Мы уже не раз критиковали реально порочную практику взыскания долгов с российских военнослужащих при повреждениях техники.

Увы, видимо, критиковали мало, потому что эта практика продолжается и, можно сказать, набирает обороты.

И мы в одном шаге от предсказанной год назад ситуации: когда военнослужащий будет думать не о выполнении поставленной задачи, а о сохранении техники. Иначе – суд, кабальный приговор и выплачивай до смерти.

Чем-то напоминает ситуацию в «королевских гонках» «Формулы 1», где одно время пилоты думали не о победе, а о том, как сохранить ресурс мотора и резину. Ну очень похоже. Вот только даже в Ф1 не дошли до такого, чтобы взимать ущерб с пилота в случае аварии.

Скажете – армия не Ф1? Ну да, там (в гонках) все иной раз и подороже будет.

Впрочем, судите сами.

Минобороны взыскало стоимость разбитого тридцатилетнего самолета Ан-26 с бывшего борттехника-инструктора капитана ВВС Юрия Терешина. По версии следствия, в мае позапрошлого года он, отвлекшись на ремонт средства связи, не проконтролировал действия курсанта, который при посадке вместо работавшего со сбоями двигателя отключил исправный.

Суть проблемы: при подготовке к посадке у Юрия Терешина возникли проблемы со связью из-за недостаточного крепления гарнитуры с разъемом кабеля. Для более надежной фиксации указанных элементов ему приходилось их прижимать к себе. При этом, по утверждению техника, он продолжал внимательно следить за действиями курсанта-борттехника.

Терешин решил произвести мини-ремонт гарнитуры с помощью изоленты, находившейся в кабине. Во время ремонта капитан Терешин уловил изменение шума работы двигателей и благодаря своему опыту понял, что один из них отказал. Однако он не смог определить по звуку, какой именно двигатель вышел из строя.

В это время техник боковым зрением увидел, как курсант поднял левую руку в направлении кнопки флюгирования левого двигателя, но как-либо отреагировать на это не успел. Далее в самолете, по его показаниям, наступила полная тишина.

Оставшись без двух работающих двигателей, самолет рухнул с высоты около 150 метров. Один из курсантов погиб, а еще пять человек, в том числе борттехник Терешин, получили травмы различной степени тяжести.

Балашовский райсуд, рассматривая иск военного ведомства, взыскал с капитана Терешина в пользу Минобороны 11,1 млн. руб., в которые был оценен самолет 1979 года выпуска, а также 126,3 тыс. руб. за топливо, которым он был заправлен. Это кроме четырех лет тюрьмы условно и запрета на обслуживание самолетов в течение двух лет.

Идем дальше.

Нальчикский гарнизонный суд признал виновным в повреждении военного имущества по неосторожности военнослужащего артиллерийской бригады Никиту Проскурина и удовлетворил гражданский иск Минобороны о взыскании с него 25,4 млн. руб. Речь идет о поломке во время транспортировки самоходной артиллерийской установки 2С7 «Пион».

Происшествие случилось в марте 2019 года на нерегулируемом круге при выезде из города Магаса, столицы Ингушетии.

Водитель седельного тягача Никита Проскурин, по данным следствия, «осуществил ненадлежащее крепление самоходной пушки на полуприцепе, закрепив ее металлической цепью только в передней части полуприцепа и не закрепив в задней части, ограничившись стягиванием цепи в задней части изделия под ковшом».

Уже как бы удивительно, обычно крепление производится силами всего расчета либо такелажной команды.

С учетом наличия малолетних детей, неработающей супруги и пожилой матери, за которой необходим уход, а также заслуг как ветерана боевых действий в виде наказания ему был назначен штраф в сумме 10 тысяч рублей. Но это только штраф, самое интересное началось потом, в порядке гражданского делопроизводства.

Тот же суд города Нальчика параллельно рассмотрел и удовлетворил гражданский иск Министерства обороны, которое оценило утрату самоходного орудия по его балансовой стоимости.

Что объединяет оба этих случая?

Невооруженным взглядом видно назначение виновных. С последующим отправлением оных в долговую яму. И не только их, очевидно.

Однако перед тем, как сделать кое-какие выводы, мы рассмотрим еще один случай. Когда суд руководствовался не непонятно какими постулатами, а просто буквой закона.

Ставропольский гарнизонный суд в июле 2019 года рассмотрел дело в отношении военнослужащего Романа Еланского. В январе 2017 года служивший по контракту в Гусевском гарнизоне Роман Еланский «в нарушение законодательства, не имея права управления транспортным средством соответствующей категории», принял управление боевой машиной «Панцирь-С», переместил ее на искусственную насыпь и, «не справившись с управлением, допустил ее опрокидывание, что повлекло вывод указанной боевой машины из строя с невозможностью ее дальнейшей эксплуатации».

По мнению военной прокуратуры, своими неосторожными действиями контрактник причинил государству материальный ущерб в размере более 17,4 млн. руб.

И вот тут дело ясное. Не имел права Еланский управлять этой машиной. Вот тут на него и надо было наехать катком закона, чтобы неповадно было и в качестве назидания всем остальным. Но…

Военный прокурор потребовал привлечь подсудимого к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада денежного содержания военнослужащего и одной месячной надбавки за выслугу лет. Согласно статье четвертой Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», согласно которой за «ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет».

В итоге суд постановил взыскать с Еланского штраф в сумме 40 тысяч рублей и еще 1400 рублей судебной пошлины.

Возникает вопрос: где правосудие и где справедливость?

Очень сомнительное дело Терешина и еще более сомнительное дело Проскурина решается так, а дело Еланцева – иначе. Само по себе странно, как наши суды трактуют казалось бы один и тот же закон.

Но дело даже не в этом.

Техника билась, бьется и будет биться. Это дело обыденное. Американцы роняют джипы, мы роняем БМД из-за нераскрывшихся парашютных систем. Интересно, кого в том случае штрафовать будут, укладчиков?

Я бы сказал так: наказывать надо. Но с разумным подходом и без перекосов. А знаете, почему?

Все просто.

Сколько техники отправляется в утиль благодаря действиям откровенно криворуких участников? Все эти приехавшие из Мьянмы, Зимбабве, Судана, Уганды?

Они вообще зачем приехали? Покупать? Да ладно! Танковые силы Зимбабве состоят из 40 средних танков китайского производства «59» и «69»! В Уганде и Мьянме получше, там хоть основной танк — это Т-54 советского производства.

Едут просто на халяву подучить экипажи. И технику бьют от души. И наши бьют. Потому что есть установка: не щадить, выиграть любой ценой. И сколько тех же КамАЗов после соревнований «Мастера АБТ» в Острогожске в капремонт тащили, видел своими глазами. Не один и не два.

И ничего, никому счетов не предъявляют почему-то.

Хотя странно как-то получается. И в плане правосудия, и в плане отношения к технике. Вот уж точно, либо крест снять, либо…

Наказывать тех, кто по халатности и недосмотру повредил боевую технику надо. Но не так, чтобы человек Никита потом всю жизнь работал на покрытия долга перед Минобороны. А Жак Мулумба, угробивший такой же по стоимости танк, погоготав и сделав селфи, поедет домой.

А кто заплатит за Мулумбу? Снова Сергей Петров со товарищи в России?

Оригинальный подход, нечего сказать.

Снова повторюсь: ущербная практика, которая ни к чему хорошему не приведет.

Источник:https://politryk.ru/2019/10/20...

Подписаться на Telegram канал Политрук

Читайте также:Опус от человека «похожего на Аркадия Бабченко»