О свободе и её иллюзии.

Давно замечено: когда западный политик (чиновник), независимо от его уровня, выходит в отставку, он зачастую начинает говорить вещи прямо противоположные тем, которые говорил будучи действующим. Явление сие поражает своими массовостью и закономерностью, подтверждаемыми даже редкими примерами исключений из общего правила. 

За примерами далеко ходить не надо, многие из них на слуху и часто поражают составом персон: там и канцлеры, и президенты и их советники, послы и замы послов, министры и зам. министры, а также былые пропагандисты, уступившие свои места более молодым и рьяным. 

Вот и сейчас подоспела новость: бывший посол Великобритании в Узбекистане Крейг Мюррей в интервью The Consortiumnews.com от 30 марта по делу Скрипаля, заявил: «Я не говорю, что русские этого не делали. Я говорю, что существуют и другие варианты развития событий. … Никаких реальных доказательств того, что это сделала Россия, нет».

В данном случае я больше не собираюсь анализировать факт отравления и его наличие, выгодоприобретателей и исполнителей, об этом сказано немало, в том числе и мной, и в означенном интервью Мюррея. Здесь важно другое: вновь продемонстрирована крайняя нелояльность Западу от прямого проводника его политики. Фактически, существует некий феномен, давно требующий своего раскрытия и объяснения, что я сейчас и попытаюсь сделать.

Обозначим стартовые условия без какой-либо политико-территориальной привязки:

1. Существует некая политическая система, в которую встроен человек, имеющий свой собственный багаж знаний и опыта, сформировавших ранее его мировоззрение.

2. Любая система, так или иначе, создаёт некий коридор, куда помещает персоналии, готовые, на определённом временнÓм отрезке, ей служить.

3. Необходимым и достаточным условием карьерного роста персоналии является безусловная лояльность системе.

4. Лояльность может быть как декларативно-внешней, так и внутренней.

5. Если лояльность внутренняя, то после отставки персонаж не демонстрирует кардинального расхождения со своими взглядами, даже если отставка была вынужденной.

6. Если лояльность декларативная, то, соответственно, есть очень большая вероятность демонстрации своих настоящих взглядов, диаметрально противоположных прежним.

Таким образом, из сказанного следуют, на мой взгляд, два интересных вывода:

1. Демонстративное массовое нелояльное поведение после после отставки свидетельствует о наличии колоссального давления системы на личность. Другими словами, человек в такой системе несвободен.

2. Отсутствие массового нелояльного поведения после отставки свидетельствует, соответственно, о противоположном: об отсутствии давления и о наличии в системе реальной свободы.

Теперь самое время сделать политико-территориальную привязку.

Собственно, как уже догадался читатель, такая привязка уже была сделана в самом первом абзаце: именно западная система оказывает колоссальное давление на личность, демонстрируя при этом вместо свободы её противоположность — иллюзию свободы. Что и проявляется в поведении бывших высокопоставленных политиков (чиновников) по принципу сжатой пружины.

Что касается российской действительности, имеющей свою специфику и постоянно критикуемой за отсутствие свободы, то румяным критикам я бы посоветовал сначала отделить свободу от её иллюзии, а также не приводить примеров нелояльности после отставки, типа Ларионова, Коха, Алексашенко и даже Явлинского (никому неизвестных малозначимых персонажей прошу не предлагать вообще, особенно себя), позиция и мировоззрение которых были мало различимы как во время госслужбы, так и после отставки, что как раз и свидетельствует о наличии реальной внутренней свободы в российской системе. Свободы, во многом, на мой взгляд, излишней и подлежащей существенному урезанию в интересах России и её народа. 

Александр Дубровский