Украинизация по большевистски

Украинизация — политика продвижения и внедрения элементов украинского языка и украинской культуры в различные сферы жизни общества.

В 1920-1930-е годы такая политика проводилась в жизнь партийно-государственным руководством и общественными организациями Украинской ССР, а также РСФСР (до декабря 1932 года). Советская украинизация 1920—1930-х годов являлась составным элементом общесоюзной кампании коренизации. После 1991 года данный термин относится к политике властей независимой Украины.

Существует мнение, что коммунистическая власть была противником украинской национальной идеи, однако при внимательном изучении вопроса становится ясно, что это не так. Более того, без большевистской национальной политики никогда бы не появились ни Украина, ни украинцы, какими мы их знаем сегодня. И речь не только о том, что именно большевики собрали в одних границах все те земли, которые составляют сегодняшнее украинское государство.

Начнем с того, что к началу Гражданской войны украинского народа еще не существовало. Жители юго-западной части Российской империи в своем большинстве не задумывались о своей особой национальной принадлежности, считая себя «русскими», «местными», «православными»... Лишь незначительная часть сознательно объявила себя украинцами, вкладывая в это определение не столько национальный, сколько политический смысл. Так что в это время власть могла как нивелировать существовавшую небольшую разницу между малороссами и великороссами, так и углубить раскол, сознательно поддержав выделение украинцев как особого этноса из числа русских субэтносов. Ленин и его единомышленники выбрали второй вариант, хотя многие коммунисты понимали, что серьезных причин для выделения УССР из состава России нет. Роза Люксембург писала: «Украинский национализм в России был ... не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством... И такую смехотворную штуку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т. д.».

Термин «украинизация» предложил в 1907 году Михаил Грушевский. В Советской России украинизация поначалу рассматривалась как закономерный исторический процесс. Иосиф Сталин считал, что русскоязычные города, окружённые украиноязычными сёлами, обречены на украинизацию. В своем выступлении на X съезде РКП(б) в 1921 году он заявил: «Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор ещё преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы. Лет 40 тому назад Рига представляла собой немецкий город. Но так как города растут за счет деревень, а деревня является хранительницей национальности, то теперь Рига — чисто латышский город. Лет 50 назад все города Венгрии имели немецкий характер, теперь они мадьяризированы. То же можно сказать о тех городах Украины, которые носят русский характер и которые будут украинизированы, потому что города растут за счет деревни. Деревня — это хранительница украинского языка, и он войдет во все украинские города как господствующий элемент»

Критики ленинской национальной политики предупреждали, что эксперименты по созданию отдельных национальных республик могут впоследствии привести к проблемам. Однако партийное руководство уверенно и неотвратимо взяло курс на украинизацию Украинской Советской Социалистической Республики, куда были включены как Малороссия и Слобожанщина, регионы, которые с определенной долей условности можно было назвать украинскими, так и Новороссия с Донбассом, которые были полностью русскими областями, как по составу населения, так и по культуре.

Этому было два объяснения. Во-первых, большевики всерьез верили в мировую революцию, которая уничтожит государства и нации, а потому планировали, что к Союзу будут присоединяться все новые и новые республики. Так что построение СССР не как единого государства, а как объединения независимых советских стран было выгодно с точки зрения пропаганды. Мол, после мировой революции будет не присоединение новых провинций к конкретной стране, а добровольное объединение многих в братский союз пролетарских государств.

Во-вторых, значительная часть большевиков-интернационалистов видела в русском народе своего врага. Ведь строя свой новый мир, большевики уничтожали «старые порядки» - политический, экономический, духовный и культурный строй дореволюционной империи. То есть все то, что создал русский народ. Естественно, что они наносили удар по «русским великодержавным шовинистам», и в этом их союзниками были активисты украинских национальных организаций.

Кроме того, разделив единый народ на русских, украинцев и белорусов, коммунисты применили старый проверенный принцип: разделяй и властвуй. Теперь в случае новой войны или других социальных потрясений им было легче удержаться у власти, играя на разобщенности народа. Так что созданная в девятнадцатом веке концепция «двух отдельных народов» неожиданно оказалась востребованной. Востребованными оказались и многие из политиков УНР, добровольно вернувшиеся в советскую Украину. Казалось бы, парадокс: коммунисты, так безжалостно расправившиеся с одними своими противниками - белогвардейцами, других своих противников – украинцев простили и полностью реабилитировали. Однако никакого противоречия тут нет. Многие лидеры большевиков были знакомы с активистами украинских партий еще с дореволюционных времен. Тем более, что и те, и другие относились к левому лагерю, так что непримиримых идеологических противоречий между ними не было. Поэтому те из активистов Центральной Рады и Директории, кто согласился признать доминирование компартии, могли смело возвращаться из эмиграции, не опасаясь за свою безопасность.

Так поступили экс-глава Рады Михаил Грушевский, ставший в СССР академиком и профессором истории в Киевском государственном университете, экс-лидер Директории Владимир Винниченко, получивший пост заместителя председателя Совнаркома УССР, экс-командующий армией УНР Юрко Тютюнник, ставший преподавателем в Харьковской школе красных командиров. Вслед за этими зубрами украинского дела в Союз потянулись сотни менее значительных персонажей. Кроме того, в УССР оказались тысячи выходцев с Западной Украины, оккупированной Польшей. Современный исследователь Елена Борисенок в книге «Феномен советской украинизации» приводит выдержку одного из писем М.С. Грушевского, в котором численность людей, переехавших из Галиции в УССР, в 20-х годах оценивается в 50 000 человек.

Все эти люди стали активными проводниками украинизации в УССР. Хотя надо отметить, что подобная политика проводилась не только в УССР. В 1923 году была разработана и начала воплощаться в жизнь политика «коренизации», согласно которой Россия была разделена на национальные республики и автономии. Партией ставилась задача ускорить экономическое и культурное развитие нерусских народов. Поэтому ускоренным темпом готовились национальные кадры, которым предоставлялись всевозможные льготы и привилегии, проводилась дерусификация госаппарата, на базе местных диалектов создавались новые языки. Для тех народов, у которых не было собственной письменности, советские лингвисты её разрабатывали на основе кириллицы или латиницы. Глобальная украинизация, о которой мечтали деятели УНР, началась в середине двадцатых годов уже при советской власти и длилась фактически до войны. Михаил Грушевский в это время писал: «Я тут, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году».

Надо обратить внимание еще на одно социальное преобразование, проведенное большевиками. К моменту окончания Гражданской войны практически половина населения страны была неграмотной. Поэтому большевики начали всесоюзную борьбу с неграмотностью. Была разработана программа обучения, включающая в себя чтение, письмо и основы математики. При этом для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы. В УССР система всеобщего обучения проводилась через общество «Геть неписьменність», созданное в 1923 году. Кроме того, в 1930 году было введено всеобщее бесплатное начальное обучение, ставшее основой дожившей до наших дней школьной системы. К 1936 году уже 85 процентов населения Украины было грамотным. Если бы советская власть была бы заинтересована в русификации Украины, как это сейчас часто пытаются представить, то о лучшей возможности не приходилось бы и мечтать. Людей надо было просто изначально учить читать и писать на общерусском языке, однако, коммунисты на Украине учили людей литературному украинскому языку. При этом сам украинский литературный язык во многом именно в это время и создавался на основе малорусских диалектов.

У нас политика «коренизации» получила название «украинизации» и во многом определила всю дальнейшую судьбу республики. Ее началом можно считать апрель 1923 года, когда VII конференция КП(б)У принята решение об украинизации госструктур и предприятий, которую планировалось закончить до 1 января 1926 года. Но при этом было решено не прекращать борьбу с «буржуазным и мелкобуржуазным национализмом».

Особенно усилилась украинизация после избрания в 1925 году на пост первого секретаря ЦК КПУ Лазаря Кагановича, при котором пост наркома (министра) просвещения УССР занял один из бывших руководителей «Украинской партии социалистов-революционеров (боротьбистов)» Александр Шумский. Отныне украинизации подлежали поголовно все служащие всех учреждений и предприятий, вплоть до уборщиц и дворников. Нежелавшие отказываться от родного русского языка или не сдавшие экзамены по мове, увольнялись без права получения пособия по безработице. Вводились платные курсы по украинскому языку и культуре, на которые загоняли жителей края после работы.

В 1927 наркомом просвещения УССР был назначен старый коммунист, украинский националист и друг Ленина Николай Скрыпник, который в начале 1918 года возглавлял первое советское правительство Украины. Затем он выполнял комиссарскую работу в войсках, а с 1921 года был наркомом внутренних дел УССР. Получив новое назначение, он стал бороться с противниками украинизации так же решительно, как раньше боролся с контрреволюцией. Украинизировали все и вся: прессу, школы, вузы, театры, учреждения, делопроизводство, штампы, вывески и т. д. По всей стране создавались комиссии по практическому внедрению украинского языка, именуемые «тройками по украинизации». Профессор Киевского политехнического института Я. Маркович получил год тюрьмы и был выслан в Нижний Новгород «за нежелание читать лекции на украинском языке».

«Украинизация проводилась и будет проводиться самыми решительными мерами… Тот, кто это не понимает или не хочет понимать, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный либо несознательный враг советской власти», - писал Скрыпник. Вместе с тем, разумеется, вовсе не все большевики двадцатых годов были фанатами украинизации. Елена Борисенок в своем исследовании пишет: «Оппозиция обращала особое внимание на перегибы украинизации в УССР. Так, в начале декабря 1926 г. Ю. Ларин направил в редакцию «Украинского большевика» статью, в которой обрушился на «перегибы национализма» на Украине. Резкой критике подверглись проявления «зоологического русофобства» в общественной жизни. Речь шла не столько о литературе (статьях Хвылевого), сколько о принудительной украинизации русскоязычного населения Украины. По мнению Ларина, совершенно недопустимо «устранение русского языка из общественной жизни (от собраний на рудниках и предприятиях до языка надписей в кино)»; переход профсоюзов на украинский язык, которого не понимало подавляющее большинство рабочих; применение в школах языка обучения, не являющегося разговорным для детей местного населения, и т.п. С аналогичных позиций критиковали национальную политику КП(б)У известные оппозиционеры Г.Е. Зиновьев и В.А. Ваганян. Весьма характерно заявление Зиновьева о том, что украинизация «льет воду на мельницу петлюровцев», что вызвало взрыв негодования среди украинских сторонников Сталина».

Однако, несмотря на все протесты, украинизация продолжалась. Украинский политолог Владимир Корнилов приводит следующие данные. В русскоязычном Донбассе в 1923 году издавалось 7 журналов, из которых 5 выходили на русском языке, и 9 газет, из которых 8 издавались на русском, а одна - на двух языках одновременно. В 1934 году в Донецкой области из 36 местных газет 23 были полностью украиноязычными, 8 были на 2/3 украиноязычными, 3 издавались на греко-эллинском языке. Русских газет осталось всего лишь две[5].

При этом «...партийные органы постоянно жаловались на то, что жители Донбасса упорно не хотят покупать украиноязычную прессу, несмотря на насильственную подписку, на обязательные продажи этих газет через партячейки. Многие газеты, дабы выживать, вынуждены были маскироваться: они печатали заголовки на украинском языке, а содержание статей – по-русски. При этом отчитывались о том, что они, мол, частично украинизированы. Некоторые проверяющие закрывали на это глаза, а некоторые наказывали редакторов... жители Донбасса читать по-украински не желали – благо, была возможность подписываться на всесоюзную прессу. Отчеты проверяющих констатировали ситуацию в Сталинской области: «Издающаяся на украинском языке газета «Коммунист» – орган ЦК КП(б)У распределяется по разверстке, и ее не читают», - пишет политолог…

Товарищи на местах продолжали упорно украинизировать Донбасс. Для примера - только одно из массы постановлений по этому поводу: в июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации», при этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками». В 1932 году в Мариуполе, одном из самых интернациональных городов Донбасса, не осталось ни одного русского класса в школах.

Русскоязычное образование было фактически разгромлено и запрещено. На 1 декабря 1932 года из 2239 школ Донбасса 1760 (78,6%) были украинскими, а еще 207 (9,3%) – украинско-русскими. К 1933 году в Донбассе были закрыты все русские педагогические техникумы – русскоязычных учителей негде было готовить.

В 1926-27 гг. развернулась работа по созданию правил украинского правописания, в которой принимали участие как советские украинисты, так и специалисты из польской Западной Украины. На Всеукраинской конференции, проходившей в 1927 году в украинской столице, которой в то время был Харьков, были предложены новые нормы языка, утвержденные в сентябре 1928 года Николаем Скрыпником. Так возникло правописание, вошедшее в историю под названием «харковский правопис». Отныне все типографии УССР обязаны были использовать только этот вариант правописания, максимально приближенный к галицкому диалекту. Однако уже в 1933 году лингвистам пришлось срочно перерабатывать правила, так как нормы 1927-29 годов оказались слишком чужеродными для жителей УССР. Стремясь максимально отдалить украинский язык от русского, скрыпниковские лингвисты явно перестарались, и сконструированный ими литературный язык оказался слишком далеким от реального разговорного языка.

С 1920 года большевики УССР начали украинизацию на республиканском уровне. В сентябре — октябре 1920 года нормативными актами УССР было введено обязательное изучение украинского языка в учреждениях по подготовке работников просвещения и в школах с неукраинским языком обучения, также было предусмотрено в каждом губернском городе издание хотя бы одной украиноязычной газеты, а также создание вечерних школ для обучения украинскому языку советских служащих. 30 мая 1921 года был создан на базе Правописно-терминологической комиссии при Историко-филологическом отделении ВУАН и Терминологической комиссии Украинского научного товарищества в Киеве Институт украинского научного языка. Тем не менее, в 1920—1922 годах количество издаваемых газет на украинском языке сократилось. В 1920 году выходило 87 украинских газет, в 1922 году — только 30. За этот же период уменьшилось число русских газет (хотя они все равно преобладали) — с 266 до 102.

С 1923 года украинизация получила поддержку союзных властей. В апреле 1923 г. XII съезд РКП(б) объявил коренизацию официальным курсом партии в национальном вопросе. В июле — августе 1923 года в УССР вышли два постановления, одно из которых предусматривало, что вновь поступающие на государственную службу должны изучить украинский язык в течение 6 месяцев, а те, кто уже находится на госслужбе — в течение 1 года. Также постепенно увеличивалось количество газет на украинском языке — в 1924 году их было уже 36 (на русском выходило 95). 30 апреля 1925 года опубликовано совместное постановление ВУЦИК и СНК УССР опубликовали постановление «О мерах срочного проведения полной украинизации советского аппарата», по которому перейти на украинское делопроизводство в государственных учреждениях и государственных торгово-промышленных предприятиях надлежало не позднее 1 января 1926 года. Рабоче-крестьянской инспекции предписывалось периодически проверять украинизацию советского аппарата. 15-й пункт постановления гласил: «сотрудники государственных учреждений и государственных торгово-промышленных предприятий, у которых замечено будет отрицательное отношение к украинизации, выражающееся в том, что за истекший период они не принимали никаких мер к изучению украинского языка, могут быть администрацией этих учреждений и предприятий уволены без выдачи выходного пособия». Центральная всеукраинская комиссия по украинизации советского аппарата 30 декабря 1925 года решила уволить показательно нескольких служащих за враждебное отношение к украинскому языку, но уже 1 февраля 1926 года увольнения были объявлены условными. В апреле 1926 года властями УССР было установлено, что при увольнении за незнание украинского языка не применяются положения Кодекса законов о труде, предусматривающие передачу вопроса об увольнении на рассмотрение конфликтно-оценочной комиссии.

Справка (Посвідка) о сдаче бухгалтером экзаменов на знание украинского языка, без которой не принимали на работу. Киевская область, 1928. Надписи: «Украинизация совершит объединение города и села» и «Знание украинского языка — только первый шаг к полной украинизации». Фамилия получателя также украинизирована.

Свидетельство об окончании семилетней школы. Кубань, 1930. Введён предмет «украиноведение».

Сегодня, в период яростной русофобской истерии на Украине весьма любопытно почитать фотокопии советских газет с заметками о кампании насильственной украинизации, организованной большевиками в бывших малороссийских губерниях

Из государственного архива Луганской области:

«Подтвердить, что на службу можно принимать только лиц, владеющих украинским языком, а не владеющих можно принимать только по согласованию с Окружной комиссией по украинизации». Р-401 оп.1,д.82 Президиум Луганского Окр. исполкома: «Подтвердить сотрудникам, что неаккуратное посещение курсов и нежелание изучать украинский язык влечет за собой их увольнение со службы». Р-401, оп.1, дело 72.

Политика украинизации кадров дала свои результаты. В 1926 году украинцы составили 54 % государственных служащих УССР. Еще быстрее шла украинизация партии. В 1920 году украинцы составили 20,1 % коммунистов, в 1925 году уже 52,0 %, в 1933 году — 60,0 %.

Местных кадров для проведения украинизации не хватало. Потому власти УССР приняли решение привлечь к этому делу украинских националистов-эмигрантов, в том числе галичан. Им разрешили вернуться (в том числе лидерам) и назначали на посты в Наркомпросе. Среди возвратившихся в 1920-е годы были такие видные националисты как М. С. Грушевский, С. Л. Рудницкий и М. М. Лозинский. Общее число прибывших из Галиции составило по оценкам М. С. Грушевского около 50 тыс. человек.

Против форсированной украинизации выступило Политбюро ЦК ВКП (б), которое 24 мая 1928 года, признав правильным сам курс на украинизацию, продлило сроки перевода делопроизводства на украинский язык, а также признало неправильным «такое толкование закона об обязательности изучения украинского языка, которое бы приводило к недопущению на службу лиц, не владеющих ещё украинским языком».

В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчинённых, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». Украинизировались газеты, школы, вузы, театры, учреждения, надписи, вывески и т. д. В Одессе, где учащиеся-украинцы составляли менее трети, были украинизированы все школы. В 1930 г. на Украине оставалось только 3 большие русскоязычные газеты.

Украинизация встретила сильное сопротивление со стороны ряда советских и партийных служащих, а также среди местного населения. Причем в некоторых случаях оно получало поддержку общесоюзных органов. В июле 1927 года союзный Совнарком подтвердил, что РККА может вести делопроизводство на русском языке на всей территории СССР. Сопротивление в общесоюзных органах встретило желание руководства УССР вести переписку с Центром на украинском языке.

Однако в постановлении ЦК КП(б)У от 19 апреля 1927 было решено «признать особое значение русского языка». В 1928 году проведена реформа украинского правописания, благодаря этому украинский язык приобрёл «графическую самостоятельность». В последующие годы, в частности, начиная с 1930-х годов, в партийных кругах усиливается активное противостояние. С 1924 года украинизация сочеталась с образованием на территории Украинской ССР (как и целом по СССР) большого числа национальных районов и национальных сельсоветов для нацменьшинств. В 1930 году в УССР было 26 национальный районов и 1121 национальный сельсовет.

В августе 1932 года И. В. Сталин заявляет о серьёзном неблагополучии в украинских партийных организациях и о засилье в них скрытых националистов и иностранных агентов. На фоне этого политику украинизации начинают свёртывать.

В 1932—1933 годах украинизация была временно приостановлена на территориях РСФСР, было арестовано около пяти тысяч коммунистов с «украинским уклоном».

На Украине аресту подверглись около двух тысяч председателей колхозов, начались аресты бывших «правых коммунистов». В 1933 году комиссия по правописанию признает нормы 1927—1929 годов «националистическими» и перерабатывает их. Наряду с этим продолжается ставиться и задача проведения дальнейшей украинизации УССР. В частности на XIII съезде КП(б)У, проходившем в 1937 году, С. В. Косиор говорит о «продолжении линии на дальнейшую украинизацию» по тем же направлениям, что и десять лет назад.

Украинизация образования и науки в 1920-е — 1930-е годы

Свидетельство об окончании семилетней школы. Кубань, 1930. Введён предмет «украиноведение».

6 июля 1927 года ВУЦИК и СНК УССР одобрили постановление «Об обеспечении равноправия языков и о содействии развитию украинской культуры», которое ввело в учебных учреждениях в качестве обязательных предметов русский и украинский языки, а также украиноведение. В рамках украинизации школы большевикам удалось добиться впечатляющих статистических показателей. Согласно справке Наркомпроса, подготовленной к заседанию Политбюро ЦК КП(б)У от 10 апреля 1938 года на Украине имелось 21656 школ, из которых 18101 школа была с украинским языком преподавания. Увеличение численности украинских школ произошло в начале 1930-х годов в том числе за счет школ иных нерусских национальных меньшинств (прежде всего польского и немецкого). В 1933 году Политбюро ЦК КП(б)У обязало республиканский Наркомпрос подготовить перераспределение «школьной сети в национальном разрезе». В 1934 году в Винницкой области 135 из 291 польских школ были преобразованы в украинские.

Украинизация шла не только в среднем, но и в профессиональном образовании. Уже к 1928 году украинцы составляли 54,0 % студентов вузов и 63,0 % студентов техникумов. В 1931 году Наркомпрос УССР предписал всем поступающим в вузы подавать письменные работы на украинском языке, а также ввел обязательное изучение украинского языка для студентов (в том числе владеющих им). Также украинизации подвергся кадровый состав науки — доля украинцев среди научных сотрудников выросла в УССР с 28,0 % в 1925 году до 45,9 % в 1929 году.

Украинизация советской печати

Украинизация печати в 1920-е годы в УССР шла очень быстрыми темпами. К 1928 году в Украинской ССР на украинском языке выходили 58 газет (68,8 % от их общего количества в УССР). Также в 1928 году 71,2 % журналов Украинской ССР издавались на украинском языке, в 1929 году уже 84,0 %. Книги на украинском языке в общей массе книжной продукции в 1931 году составили 76,9 %. В начале 1930-х годов произошел спад и в 1935 году украиноязычные журналы составили лишь 56,1 % от журналов Украинской ССР. Власти УССР даже в условиях начавшейся в 1930-х годах борьбы с национализмом пытались проводить украинизацию печати, преодолевая сопротивление местных служащих. Например, изданное в сентябре 1933 года постановление харьковского Политбюро о выпуске трёх железнодорожных газет на украинском языке удалось исполнить только после того, как 4 марта 1935 года вышло постановление ЦК КП(б)У (до этого все три газеты оставались русскоязычными).

Украинизация театра

В 1920-е годы активно открывали украинские театры в Украинской ССР. В итоге, в 1931 году в Украинской ССР насчитывалось 66 украинских, 12 еврейских и 9 русских стационарных театров. Параллельно шла украинизация кадрового состава работников культуры. По переписи 1926 года 69,2 % работников культуры и просвещения УССР были украинцами.

Украинизация областей РСФСР, заселённых преимущественно украинцами

Под давлением КП(б)У, в 1920-х — начале 1930-х годов проводилась украинизация Кубани, Донского края (ныне Ростовской области), Ставропольского края, части Северного Кавказа, Курской и Воронежской области РСФСР, исторически заселённых украинцами. В приказном порядке школы, организации, предприятия, газеты переводились на украинский язык обучения и общения. Украинизация затронула и ряд областей Северного Казахстана, на тот момент являвшегося автономией в составе РСФСР. Так, почти все школы Фёдоровского района Кустанайского округа в 1930—1932 гг. были переведены на украинский язык, а сама украинизация в районе была закреплена за Харьковским Обкомом партии.

Послевоенная украинизация Закарпатья

Американско-канадский профессор Пол Роберт Магочий описывает, как в переписи населения 1945 года местные жители, независимо от их самоназвания, согласно правительственным директивам были записаны украинцами. Тех, кто на вопрос о национальности называл себя русским (так с древних времён называли себя карпатские русины), спрашивали, не из России ли они, а когда следовал ответ, что они местные, им отвечали, что это означает, что они украинцы. По словам Магочия, сами по себе подобные действия не делали из карпатских русин одномоментно сознательных украинцев, однако за последующие десятилетия советские власти преуспели в изменении их сознания больше, чем многие государства-предшественники.

Источник

Интересно? Не забудь поставить оценку и подписаться!