Александр Росляков. Больницы – для врачей, а для больных – погост?

Сетевые комментарии к моей статье  «Реанимация в стиле гестапо»  https://cont.ws/@alexandrus1/1... резко разделились на две части: осудительные от докторов – и одобрительные от пациентов, хотя порой и с перебежчиками из одного стана в другой.

При этом в докторской позиции легко узреть своеобразное преломление лозунга русских националистов «Россия для русских!»: дескать пусть всякие буряты и эвенки или живут здесь по нашим правилам, или убираются куда-нибудь на Марс! У медиков же на уме: больницы – для врачей, а больные либо пусть все молча терпят, либо марш на погост!

Вот типичный пример такой «врачебной этики»:

«Того, кто в реанимации размышляет об удобствах, пора гнать вон. Не нравится – вали… Был у меня пациент, который выдернул дренаж Кера. Сказал, что проснулся ночью и видит, как змея ему в живот заползла. В итоге проблем создал массу – и себе, и персоналу. Так что эмоции про наказание больного вязками к кровати оставьте при себе...

Спасали такое гадкое трепло (автора статьи – А.Р.) в одной из лучших больниц Москвы, и как с этим смириться?»

А вот возражение на это – кстати сказать, врача же:

«Обеспечение охранительного режима – чтобы больной мог спокойно отдыхать, спать – обязанность медперсонала. Освещение локальное, а не общее – в чём проблема? Следящие системы могут иметь выход на пост персонала, на прибор в кармане медсестры или врача, а не грохотать на всю реанимацию. Больной пытается встать – определить, чем это вызвано, и помочь. Привязывают больного кратковременно, пока не заснёт, и без оскорбительных комментариев. Комфорт больного – залог выздоровления. Больных нужно любить и жалеть…»

Однако я тут вижу не какое-то метафизическое столкновение сил добра и зла – а следствие той же социальной напасти, что ввергает угнетенные натуры в тот же национализм, тяготеющий затем к фашизму. Человек не рискует вдаваться в настоящие причины его несчастной жизни – и ну искать другие, против которых ему легче роптать. Для националистов это – инородцы вместо угнетателей-сородичей. Для врачей – бесправные больные вместо нагоняющего страх начальства и социальной изнуренности.

Я хорошо помню советских докторов, которые отнюдь не купались в деньгах – но и не были замучены несносным социальным игом. Глаза их выражали доброту и снисходительность, это как-то органически вписывалось в профессию; они могли и уставать, и злиться – но до известной черты, перейти которую означало расстаться в местом работы. И уж, конечно, попрекнуть вслух больного в проявлениях его болезни, в том, что он, гад, выжил – было за гранью. А сегодня это стало в пределах компетенции – вот в чем трагедия, а не в том, что я, посмевший жаловаться на адский зуммер в реанимации, вышел оттуда живой.

И более проницательные комментаторы верно, на мой взгляд, определяют причину нынешней профессиональной деформации людей в белых халатах:

«Покупается дорогое оборудование, строятся новые центры, но вот работать в них некому. Врач замордован, запуган и унижен. Его социальный статус опущен, правовое бесправие, низкая зарплата, вынуждающая работать в бешеном режиме, низводящим врача до скотского состояния…

Безумная «оптимизация» с целью хоть как-то заткнуть кадровые дыры. Есть уже целые города, где нет ни одного врача. Больных в провинции везут за десятки и сотни км в другие города, в связи с чем смертность в машинах «скорой» за прошлый год увеличилась на 24%. Вложения в материальные объекты дают откаты и красивую статистику, а вложения во врача дадут эффект лишь через много лет…

Нельзя безнаказанно продуть то, за что заплачено потом, кровью и жизнями предыдущих поколений! Общество, когда-то отказавшееся от социального государства, на мой взгляд, до сих пор имеет гораздо больше, чем заслуживает!..»

Но такие объяснения не устраивают ни большинство врачей, ни большинство больных, стремящихся более простым путем свалить все друг на дружку. Ведь социальную справедливость нужно восстанавливать годами и десятилетиями – и то если у кого-то когда-то дойдут руки до того… А пнуть врача, который вот он, возле твоей койки – или больного, который уже вовсе в койке – куда проще.

В своей заметке, написанной по впечатлениям от пребывания в одной из лучших московских клиник, я не думал шибко обижать ее врачей, лишь хотел указать на главный, как мне показалось, порок нашей нынешней медицины. Это когда врач, целиком полагаясь на данные всякой супераппаратуры, даже не пытается заглянуть пациенту в глаза, но всячески отводит от него свой непытливый и высокомерный взгляд… Ну, а отсюда и взаимное пренебрежение, переходящее в настоящий антагонизм между больным и его лекарем…

Но так не может быть! Больной – это объект и смысл деятельности врача. Не может авиаконструктор ненавидеть самолет, скрипач – скрипку, а пианист – рояль! А врач – того, ради кого и носит свой халат, выходит, может?

И у нас, как видно по тем же полярным откликам на мою заметку, врачи и пациенты оказались по разные стороны баррикад – и на радость настоящим врагам народа давай тузить друг дружку. Пока – по преимуществу словесно, но лиха беда начало. С эдакой сердечной миной недолго и до настоящих врачей-вредителей и пациентов-мстителей, которые всерьез уверуют, что не гнилая власть, утратившая интерес к согражданам, а сами медики занесли над ними свою окровавленную руку.