Александр Росляков. Что станет с РПЦ, когда Кремль поймет, что та свой хлеб ест всуе?

Мне попалась на глаза любопытная статья Федора Крашенинникова «Армейский храм и конституционный бог…» о связке РПЦ с Кремлем:

«Интерес священников понятен: дружба с властью – это и деньги, и влияние. Но зачем все это власти?

Государство вкладывает все больше средств в разжигание религиозного энтузиазма, но отдачи не видно… Откуда вообще мнение, что религия в современной России способна своим авторитетом помочь власти? Это фантазии престарелых комсомольцев, которые сперва изучали церковь сквозь оптику научного атеизма, а потом просто заменили все минусы на плюсы, приняв за аксиомы то, что было актуально в начале XX века…»

И я с невольным ужасом подумал: а что станет с Русской православной церковью, когда власть поймет, что толку от нее в плане обслуживания нынешнего правящего класса – как от козла молока?

Причем для церкви мусульманской тут угрозы нет: религия для мусульман – привычный обиходный антураж. Им, рядовым и властным, без их веры и обрядов так же некомфортно, как большинству русских – выстаивать в храме долгие службы на непонятном старославянском языке. Поэтому та церковь вообще не пострадает, даже лишившись роли властной прислужницы – из-за религиозного инстинкта мусульман, утраченного нами.

А что ждет РПЦ по мере все более циничного, бесчеловечного и безбожного озверения нашей власти?

Хотя какое вроде мне, убежденному атеисту, дело до ее судьбы? Попробую пояснить одним эпизодом из моей давней юности. Как-то после большой студенческой попойки я неисповедимым образом очутился ранним утром в Троице-Сергиевой Лавре. Ошарашенно вошел в один храм, в другой, долго пялился на совершенно чуждые мне виды, на чужих людей – и в итоге уже в обратной электричке сочинил стишок, в котором сам себе и объяснил все раз и навсегда:

Как хорошо, кто верит в Бога,

Сказать: я беден и убог,

Но и моей душе убогой

Есть в Отчем сердце уголок.

Как хорошо уснуть с молитвой

И в нищете благодарить

За то, что ты даешь, великий,

Грехи страданьем искупить.

Как хорошо сквозь дрязги жизни

К заветной цели путь стремить –

И там, в неведомой отчизне,

Благодаря за все, почить.

И пусть страдания безмерны,

Не обрубить незримых крыл…

Спасибо, что и нам, неверным,

Ты эту книгу приоткрыл!

Мне нет никакого дела до внутрицерковных склок и злоупотреблений, до непотребной роскоши иерархов, этих церковных олигархов; для меня церковь – часть истории моей Родины. И это – свято, как свят Кремль, в котором ужас что творилось и о котором Ахматова сказала в куда лучших, чем мои, стихах:

В Кремле не надо жить – Преображенец прав.

Здесь зверства древнего еще кишат микробы:

Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,

И Самозванца спесь взамен народных прав.

Так вот к чему веду я речь. Церковная реанимация, на которую сделали ставку сегодняшние обитатели Кремля, циничные донельзя, в потребном им утилитарном, примитивном плане, как видно все яснее, не работает.

Обобрать народ и поставить его на колени – это одно, а заставить еще и уважать тех, кто обобрал – совсем другое. С первым власть с блеском справилась за годы сперва ельцинского неистового, а потом путинского «тихоструйного» правления. Но второе – с треском провалилось. Народ все больше недоволен властью – и как церковная головка ни тужится обожествить постигший нас закон джунглей, терпит в этом явное фиаско.

Но, повторяю, в Кремле сидит глубоко циничная и расчетливая команда, пусть даже порой дурно образованная и дико мыслящая. И надеяться, что она так просто, за здорово живешь продолжит тратить огромные средства на церковь, убедившись, что это впустую – наивно крайне. Как только нынешние батюшки это не скумекают!

И вот когда в Кремле поймут, что складывали свои фаберже не в ту корзину, разочарование в божественной подпорке легко сможет привести к такому пинку, перед которым все советские гонения на церковь покажутся ласковым маем…

Но мне-то, атеисту, что с того?

Для меня религия – еще и как детский альбом с фотографиями, бесконечно дорогой в любой семье. Осыпать его драгоценными каменьями, как власть осыпает сейчас церковь – от этого дороже сердцу он не станет. Но вот потом выдрать с корнем эти драгоценности с ущербом для реликвии – это уже унизить и растоптать ее.

Религия для русского народа осталась некой детской памятью, реминисценциями, литературными и языковыми образами и оборотами, стихийной основой морали…И если рвануть все это и осыпать в отместку за то, что церковь так и не смогла принудить граждан целовать власть в зад – будет трагедия, народ останется вовсе без духовного начала. Тогда, кстати, его и к правящей заднице легче пригнуть будет – и властные циники рано или поздно уразумеют обязательно и это…