Александр Росляков. Российское чудо: время, повернутое вспять

XXI век оказался самым коротким в истории России. Где-то уже со второй половины 2010-х время в ней потекло назад. И певучие патриоты, воровато оглянувшись на царя-батюшку и поймав в его глазах благоволение, давай с обеих рук строчить такие тексты:

«Крепостное право – часть концепции государства-крепости, обороняющейся от сил антихриста в православной Руси. В центре крепостной царь – первый молитвенник, посредник между Богом и народом. Вокруг – крепостное дворянство, предназначение которого – драться и умереть за Отечество. Возможность сражаться для него обеспечивает крепостное крестьянство – люди, которые сами не готовы умирать, но готовы гнуть спину, работая на тех, кто умирает...

Концепция государства-крепости не имеет ничего общего с идеей наживы за счет эксплуатации рабов со стороны англосаксов... Крепостное право – это недуг, но это наш недуг...»

Это пишет во вполне респектабельном «Взгляде» респектабельный политолог Валерий Коровин – директор Международного фонда «Центр геополитических экспертиз», член Евразийского комитета и Общественной палаты России. А первый наш патриот Александр Проханов пишет о нем:

«Коровин ослепительно умён, неутомим, из-под его пера выходят работы огромной политической важности... Рядом с ним – целый круг блистательных людей, он – сторонник сильного русского государства... Это молодая русская элита, в которой мы страшно нуждаемся...»

О Коровине я раньше ничего не слышал, но хорошо знал Проханова, певшего хвалы Сталину, Чубайсу, Ходорковскому, Рогозину – ну и, само собой, главному нынешнему гаранту «сильного русского государства». И он так просто не поет, только с очень расчетливым прицелом, не дававшим сбоя никогда. Потому и его панегирик Коровину – в пользу все той же главной для него выручки, не дружеской, но кассовой...

Самое большое богатство нынешней России, я думаю – ее история, в которой чего только не было! От новгородской вольницы с ее охальным символом Василием Буслаевым, который «ни к сон, ни в чох не верил, через камень-Алатырь задом прыгал» – до потопления в крови своим же царем Грозным поднявшегося на вечевой демократии Новгорода. От великих и страшно недешево доставшихся народу промышленных прорывов Петра и Сталина – до профукивания их негодными потомками. От барства и рабства дикого – до первого в мире социалистического государства, где сын крестьянина легко мог стать министром, генералом, выдающимся ученым и генеральным конструктором. От высочайших взлетов культуры – до падения в пропасть бескультурья и позорного поклонства перед Западом...

И из всей этой россыпи нынешний властелин избрал одно лишь барство дикое; остальное – наплевать или даже уничтожить. Не стало выборов, даже советских из одного, где хоть за кулисами отбирали лучших, лишь бы бессловесных. Не стало вседоступной медицины, замененной позорным побирательством по СМС; своих ученых, конструкторов, гражданских самолетов, станков – вплоть до кофемолок и шурупов. Зато власть уже несменяемого первого лица стала царской и барской: все перед ним ломают шапки в прямом и переносном смысле, и только это отныне может дать литературный заработок. Не то что в СССР, где больше всего получали самые яркие крамольники: Высоцкий, Галич, Аксенов, Окуджава и так далее... Аж задним числом все это кажется какой-то новгородкой вольницей, растоптанной жестоко «новым Грозным»...

И вот он, опившийся властью до потери совести и памяти, когда-то говоривший, что «самое плохое – вцепиться в свое кресло руками и зубами», нынче хочет крепостного строя, чтобы никто его уже не отцепил. И чтобы никаких Высоцких или Галичей в писателях – не говоря уже о Гоголях и Щедриных. И в результате патриоты, понимающие под патриотизмом беззаветное служение руке дающей, давай обсасывать эту самую востребованную ныне идею крепостничества и монархизма. При этом веруя, что им самим ни жизнью за царя, ни каторжным трудом на него платить не придется, а загонять других в ярмо, выклевавая им мозги – святое дело.

Каков же результат трудов сих антигоголей, заполоняющих все пуще последние не уничтоженные массовые интернет-площадки? Насколько эффективны казенные вложения в казенных патриотов Прохановых, Соловьевых, Кеосаянов и Симоньянш? Многих ли они вовлекли в ряды государевых ратников и страдников? Ну, в ратники, особливо внутренних войск, в эти «новые опричники», где, если свезет, можно и мать родную, и отца по башке дубинкой наказать, у нас всякий сброд – и так за милую душу. А в страдники – все больше следуют мигранты, прирожденные рабы, обошедшие нас в этом качестве, хоть и казалось, что мы в нем уже впереди планеты всей.

Главный же итог трудов этой прохано-армяно-иудейской «русской элиты» в том, что она укокошила последнюю народную надежду на какой-то политический исход из бездны, в кою грохнул Россию тандем Ельцин-Путин. Демократов, обманувших народ в первую голову, он окрестил сразу дерьмократами – и проклял. Надувших следом либералов – либерастами. И проклял тоже. И вот последняя надежда – патриоты – славно блефанули, превратясь в итоге в путриотов, оставив нас у полностью разбитого полит-корыта и научив единственному: в цене нынче одно вранье и ползание на брюхе перед ненавистным государем. Поскольку стало как-то доходить, что будь он обожателем не крепостного строя, а, скажем, педофилии, карт или заднеприводных забав, и все эти путриоты воспевали бы сейчас другое. Не прелести кнута и самовластья, а прелести раннего, лет с 8-и брака и внебрачной страсти, перепевали бы на все лады «Пиковую даму» – и творили кумира из автора ее музыки, а не из Грозного и Малюты, как сейчас.

То есть итог трудов неправедных наших патриотов – в окончательном морально-политическом разложении народа, оставшегося вовсе без идейных лидеров. В отвращении его от всякой сознательной борьбы, солидарности и объединения в протестные колонны. Что тоже, с точки зрения заказчика, неплохо – и вполне отбивает затраченные на ту идейную обслугу средства. Так что после сокрушительной победы на этих выборах правящей коалиции ЕР-КПРФ-ЛДПР-СР читайте самые страстные трактаты в пользу реанимации в РФ сословий, церковной десятины и телесных наказаний.