Александр Росляков. Так началась его кампания лихая – по выборам себя-2024

Готовь сани заране, а выборы – тем более!

Мне кажется, этой простой мысли не понимают те, кого удивил внесенный на днях в Думу проект бюджета на будущий год, свёрстанный правительством РФ по пожеланиям Путина.

Дескать как же так, пандемия ставит новые смертельные рекорды, грядет уже четвёртая ее волна – а финансирование здравоохранения решено урезать на 117 млрд. руб.? Социальные статьи, увеличенные в этом году для предвыборной раздачи денег пенсионерам и военным, будут сокращены с 6,2 трлн. руб. до 5,8 трлн. Траты по госпрограмме «Развитие пенсионной системы» – на 152 млрд.; зато на пенсии военным, напротив, увеличены на 427 млрд. Кроме того на 152 млрд. или 4,2% снизятся расходы на поддержку экономики...

В общей сложности на медицине, соцподдержке и экономике бюджет сэкономит 640 млрд. – и почти все это уйдет на рекордное с 2012 года увеличение финансирования силовиков. Сюда входят сметы МВД, Росгвардии, Следкома, Прокуратуры и т.д. И как объявил сам президент, «общая сумма их денежного содержания будет расти темпами по 9% в год». В итоге за три грядущие года бюджет потратит на эти силы 8,74 трлн. – на 2 трлн. больше, чем в предыдущую трехлетку...

Ну и что тут непонятного? 2024 год, перевыборный для Путина, уже не за горами, а единственное, что делает наш постоянно уличаемый во лжи кощей на славу – это держит цепко свою несменяемость на троне. На минувших думских выборах, явивших серьезный рост ненависти к его ЕР, все вспышки сопротивления гасились беспощадно – и при подсчете голосов, и при попытках тот подсчет оспорить. Впервые хватали пачками на улицах и в метро даже депутатов. Прокатило. Но при текущем порядке вещей, неотделимом от ухудшения жизни большинства, ненависть ко власти за пару следующих лет еще вырастет. И если при подтасовках за или против мало интересных многим депутатов ей все сошло с рук – то при необходимом шельмовстве за засидевшегося не путем кощея может не сойти.

Отсюда – два возможных выхода: улучшить жизнь народа, чтобы тот сам проголосовал за бесконечное кощеево продление – или жизнь репрессивных органов, чтобы надавали по мозгам народу в случае чего. Ну, первое кощею нашему уже не потянуть: больно серьезных требует переустройств, да и не к лицу – перед каким-то народом выгибаться. И он выбирает второе: нарастить карательный прибор против недовольных путем значительной подачки силовикам, и без того обладающим немалыми привилегиями. И, как говорится, tertium non datur.

В угоду неуемному властолюбию при этом швыряется национальное единство, проводится, а точнее усугубляется новая черта раздела – между простонародьем и вышедшими из него правоохранителями. Или «полицаями» – как все чаще называет сам народ этих своих истязателей в запотевших шлемах. И пусть говорят, что дом, разделенный в себе – не устоит. Перво-наперво он не устоит перед безумной страстью ненасытного кощея править до скончанья его дней. Ну а потом, как все ясней видать из всей его политики, ему лишь в радость было б обрушение нашего дома, вконец под ним расшатанного и разграбленного.