Александр Росляков. Спецоперация другая – негласная и тыловая

Пока на Украине идет полным ходом наша суровая военная спецоперация, моя дочка угодила под не менее суровую правоохранительную в самом тылу – в Москве. Еще в январе она, подойдя к банкомату в супермаркете взять со своей карты на расходы, нашла там 8 600 рублей, забытых кем-то. Огляделась – никой растеряши не видать; позвонила по указанному на банкомате телефону справиться, как быть – ответа не было. И положила находку в свой карман, скоро обо всем забыв.

Но через пару месяцев поздно вечером к ней на работу в ночной клуб влетают, всех пугая, трое полицейских, хватают ее и тащат в машину. Где говорят, что она крепко попалась, нанеся растеряше особо крупный урон – часть 2 ст.158, до 5 лет. Но так как люди они страшно добрые, то помогут, если она не полезет к адвокату и не станет им перечить, скостить статью до части первой – а это всего-то до 2 лет. И напуганная насмерть дочка пишет под их диктовку чистосердечное признание...

Дело же оказалось в следующем. Другая девчонка решила положить себе на карту эти 8 600 руб., но банкомат их не взял, что она якобы узрела, лишь когда уже была далеко. Вернулась – а у банкомата уже какой-то мужик, денег нет, она и пошла в полицию рыдать про свой «значительный материальный ущерб». Дочку же запечатлела видеокамера, как раз когда та звонила безответно в банк – и в итоге в протоколе появилась запись:

«Реализуя свой преступный умысел... действуя из корыстных побуждений, с целью незаконного обогащения, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность наступления общественно опасных последствий и желая их наступления, то есть действуя с прямым умыслом, она, убедившись, что за ее преступными действиями никто не наблюдает, похитила денежные средства... после чего с места преступления с похищенным имуществом скрылась...»

А еще та троица, пообещавшая смягчить статью в обмен на полную покорность, до прихода в клуб пыталась провести незаконный обыск дома – благо мама не дала. А на готовность дочки вернуть деньги растеряше объявила, что некий «срок давности» уже не позволяет сделать это... И когда дочка мне все это рассказала, я велел ей не подписывать больше ни бумажки – потому что на меня, написавшего в свое время не одну статью на криминальную тематику, так и пахнуло узнаваемым злым духом. Что за тройной визит на ночь глядя, за не пришей к делу обыски, за срок давности?

Но против этого правоохранительного лома к моему счастью у меня в добрых знакомых оказалась великолепная Оксана Михалкина, адвокат из московской коллегии «Тамир». Мы познакомились, когда она в Верховном Суде бесстрашно защищала сумасбродного борца Владимира Квачкова, искусно лавируя меж трех огней: судьей, прокурором и подсудимым.

Она меня сразу успокоила, сказав, что все очень похоже на подставу – и первый же ее визит в отдел полиции, где или уже знали ее имя, или почувствовали сразу хватку, резко изменил ход дела. Никто больше не думал стращать дочку сроками или еще чем, привели на встречу потерпевшую, которая согласилась принять назад ее «значительный ущерб»...

Дело в досудебном порядке все же не закрыли – но суд постановил в итоге прекратить его за примирением сторон. Не то чтобы правда восторжествовала – все обвинения в умышленном злодействе в деле остались. Но мы отделались благодаря умелой хватке адвоката в высшей мере легко: суд как бы все простил великодушно обвиняемой – за ее раскаяние, возмещение вреда и незапятнанный моральный облик.

А общая мораль? Претензий к дочке у меня нет: нашла, позвонила, не дозвонились, удалилась, – а как еще можно было поступить? Кстати адвокат распечаткой ее звонков ловко обезоружила и судью, и прокурора – что при нашем обвинительном уклоне вообще не так легко. Но вся эта история заставляет крепко заподозрить наши органы, чьи представители в конце сознались, что и сами на месте моей дочки поступили б так же, только никуда звонить не стали б – в наклонностях недобрых самых.

Пусть даже странная потеря денег, самой же растеряшей названных огромными для нее – не была загодя подстроена. Но два месяца на установление по камере слежения личности дочки, что технически дело 5 минут, вечерний прилет к ней троих орлов по плевому и насквозь ясному делу и прочие натяжки – это что? Свидетельство тоски звериной, завлекшей бездельников из полиции, прокуратуры и суда за казенный счет валять указанного дурака? Или же пресеченная умелым адвокатом попытка взгреть на хороший куш жертву липового дела, ради чего орлы налетали и на ее квартиру, дабы понять, насколько можно поживиться?

Я думаю, ответ на мой вопрос известен и полиции, и прокуратуре, и суду – но причастных к этой тыловой операции, задевшей меня с дочкой лишь слегка, не вскроют ни за что. Ведь мы нашли себе врага совсем другого и в других местах, где сейчас лежит передовая. А то, о чем я рассказал – наше родимое зерно, корчевать которое в такой патриотический момент, понятно, не с руки. И при деградации наших гражданских институтов наша последняя надежда – бесстрашие и мастерство таких наших защитников как Оксана Михалкина, дружбой с которой я горжусь.