От доноса до запрета

Все хотят выслужиться. Для чиновников же, а у нас и приравненных к ним депутатов Госдумы, признанной «не местом для дискуссий» – это вообще святое дело. Нюанс лишь в том, чем именно. Вот, скажем, чиновники от авиации. Кто-то может счесть, что ночей не спят, ломают головы, как осилить серийный выпуск какого-нибудь своего гражданского авиалайнера, хотя бы простейшего «Байкала», уже лет 30 обещаемого на смену «Кукурузнику» Ан-2... Как бы не так! Совсем другое рвение у них в мозгах:

«Авиакомпания «Россия» обяжет сотрудников сообщать руководству, если кто-то проявляет «необоснованный интерес» к структуре аэропорта и устройству самолёта или не поддерживает СВО. Это прописано в новом кодексе культуры безопасности полетов. Как и обязанность докладывать, если кто-то из своих высказывает «недостоверную информацию о СВО, распространяет идеологию экстремизма или сепаратизма»».

Вместо развития своего авиапрома, до чего, похоже, трону всерьез нет и дела, чиновники, умеющие держать нос по ветру, за что в них и попали – развивают актуальнейшее ныне для бессменного: донос. Второе, что он желает наводить, судя по тем же исполнителям – это запрет. И вот как занятно решили выслужиться в этом плане наши чино-депутаты:

«Депутат ГД от ЕР Спиридонов предложил сделать уголовно наказуемыми порчу и привороты, так как эти ритуалы можно рассматривать как покушение на жизнь и здоровье человека: «Навести порчу, вернуть любимого – это уже не просто погадать...» Также предложено запретить рекламу «магических» услуг. С депутатом согласился член высшего совета общественного движения «Сильная Россия» Краснов, предложивший приравнять оккультные практики к экстремизму».

Эх-ма! Эти запретчики, мне кажется, совсем сдурели. Во-первых, утверждая, что «ритуалы» могут впрямь губить здоровье человека, они показывают свою дремучую веру в действенность каких-то чар. А во-вторых, наносят походя удар по РПЦ, служащей опорой трона и промышляющей вовсю теми же «ритуалами» – от молитв против врагов до обмаливания своего оружия и территорий. Ну и прочей молельной практикой. Ведь это в сути ровно то же, что и действия всех прочих оккультистов; и как объяснить еще не вконец утратившему разум человеку, почему под одной вывеской взывать к высшей силе можно и нужно, под другой – уголовно наказуемо?

Понятен еще запрет на любые выступления против ниспосланных властью кандидатов на выборные должности – хоть и идущий против Конституции, но на нее давно уж плюнули:

«На лидера забайкальских коммунистов Гайдука завели административное дело за призыв не голосовать за переизбрание губернатора Осипова».

Но нынешний магистральный курс на погружение страны в пучину доносов и запретов заставляет этих чино-депутатов с остервенением биться за внедрение запретных мер и на то, что и опознать толком нельзя:

«Законопроект о запрете идеологии чайлдфри – один из элементов стратегии национальной безопасности, заявила зампредседателя Госдумы Кузнецова: «Помимо борьбы за суверенитет на полях СВО – это борьба за нравственный суверенитет России и борьба на демографическом фронте...» Похоже, здравый смысл отброшен окончательно и решение принято: весь ресурс будет брошен на демонизацию лишенного каких-то структур и идеологий «чайлдфри». Но в отсутствие проектов развития власть и может только карать, действуя как бульдозер. Уровень абсурда тут не важен – важно направить административный ресурс на борьбу с чем угодно. После чайлдфри будет что-то еще, запреты становятся единственно доступным инструментом деградирующей власти...»

И это все не так безобидно, как может показаться. Бессмысленный запрет позволяет хватать кого и за что угодно, запрещать официально разрешенное в ущерб стираемому властным ластиком народу:

«В Тульской области частным клиникам предложили добровольно отказаться от абортов, в том числе медикаментозных. При этом в государственных беременность можно прервать хирургически, но врачи должны отчитываются за каждую такую процедуру. В итоге в 7 клиниках из 15-и такую услугу уже не получить... В РПЦ заявили, что по всей России от предоставления подобных услуг отказались более 500 или 18% частных клиник, имеющих соответствующую лицензию. По меньшей мере 11 регионов ввели штрафы за «склонение к аборту»».

История не новая. Когда в СССР с 1936 года по 1955-й аборты были запрещены – их делали тайком, отчего выросли смертность и дальнейшее бесплодие, в итоге пришлось от этого запрета, не ведущего к росту людского поголовья, отказаться. И мне невыносимо жаль тех бедных девочек, которые сейчас по легкомыслию зачали, но ни в коем случае не хотят стать матерями. Или сделают аборты кустарно, с огромным риском для здоровья – или выбросят малышей на свалку, что все чаще происходит. Но власти наплевать, запрет для нее самоценен – как представительский автомобиль и дворец за 7-метровым забором, нужные не для езды и житья, а для демонстрации господства. И это ведет уже в самые дремучие потемки, зияющие в речах придворного протоиерея РПЦ Асмуса:

«Ветхозаветный закон устанавливает за мужеложство, как и за другие извращения – смертную казнь! Будем благодарить Бога, что Россия оказывает сопротивление попыткам Запада превратить мир в Содом. Если Запад не исцелится от морального паралича, он погибнет. Ему на смену идут более здоровые силы – Китай, Индия, мусульманский мир. Хорошо, что Россия на стороне здоровых сил!»

От Нового Завета великого человеколюба Христа нашу церковь, карающую за повтор им сказанного, уже воротит – и она все больше припадает к Ветхому, боготворя эти донос с запретом. Ее прельщает дьявольски, судя по откровению ее святоши, это мракобесное «Казнить, нельзя помиловать!» И дело тут не в мужеложстве или поединке с Западом, неизлечимо больным его Боингами, Мерседесами, компьютерами и прочей недоступной нам бесовщиной. Мужеложство – всего людской недуг, как плоскостопие или бесплодие, которым страдал, скажем, Чайковский. А суть вся – в этой жажде казни и запрета всех чем-либо неугодных все более дремучему режиму.

Всё толковали у нас о все-таки необходимой для страны идеологии, чего только в нее ни предлагая. От всякого развития и построения светлого будущего – до возврата в еще более светлое для господ новых феодалов прошлое. Но вот эта идеология на ближайшее, по крайней мере до смены бессменного, будущее, кажется, определилась и установилось явочным, так сказать, и принудительным порядком: от доноса до запрета.