По чьей отмашке так сурово карают за свободу слова?

Мороз крепчал:

«В Курганской области ФСБ задержала 64-летнюю пенсионерку, которая разместила в мессенджерах и соцсетях более 24 тысяч комментариев с критикой спецоперации на Украине. Возбуждено дело по ч. 2 ст. 205.2 УК (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, совершенные с использованием СМИ, либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, интернета). Ей грозит до 7 лет лишения свободы».

Тут можно спорить долго, насколько это совместимо со ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу слова: дескать это только «кому надо свобода», а кому не надо – должен за нее, как вор, сидеть в тюрьме! Ну и так далее... Но есть же на сей счет самое бесспорное указание самого́ бессменного и непререкаемого:

«30 января 2018 года Путин на встрече с доверенными лицами в Москве заявил: «Сейчас же не 37-й год – что хочешь, то и говори, тем более в интернете, «черный воронок» за тобой завтра не приедет. Чего прятаться-то?»»

И вот – приехали: приехал! И не один: за эти самые «слова, слова, слова» у нас уже уселись многие – и на срока порой даже поболее, чем за убийства и разбои. И как быть с этим? Накрывает страшное недоумение, как в том же незабвенном «Месте встречи» у вора Ручникова, которого Шарапов тащит в тот же «воронок»: «Не имеешь права – старший приказал!»

Просто какое-то умопомрачение, требующее для его преодоления такой хитроумной эквилибристики понятий и блюдний, что впору отключить совсем мозги. И по примеру тех, которые на свой поганый лад орали «Кто не скачет, тот москаль!» – уже на свой праведный лад проорать: «Кто мозгует, тот ЦИПСО!» Не то впрямь свихнуться можно от крепчания этого карательного мороза – вопреки ладно еще все более гаснущей печурке Конституции, но и тому же выше приведенному завету бьющего все рекорды по доверию к нему вождя:

«Депутаты предложили лишать свободы на срок до 5 лет за дискредитацию российской армии и призывы к санкциям против России, рассказала вице-спикер Госдумы Яровая. Также предусматривается возможность конфискации имущества. Лиц, содействующих международным организациям вопреки российским интересам, в том числе Международному уголовному суду, планируется признавать иноагентами».

И главная тут жуть вот в чем. В русле нынешней карательной политики и практики любое слово против властной линии, даже разрешенное безоговорочно в законе Основном, по уголовному неосновному может легко караться самым тяжким сроком!

И поневоле так и лезет в голову крамола, даже не знаю, насколько ныне подзапретная и уголовно наказуемая. Набраться духу – и спросить самого́ парящего над всеми основными и побочными законами вершителя судеб людей и сопредельных стран: как все же все это укладывается в его высочайшем разумении? Его же собственное право слово, что «сейчас не 37-й год – что хочешь, то и говори», посадки всяких говорунов сугубо за наговоренное ими и думские почины по единственному, почитай, у нас могучему развитию – посадок этих?

Или же ответом на то может быть очередная посадка исключительно – и тогда я все свои слова, тащащие в этот воскресший вновь исподволь 37-й, решительно беру назад!