Коррупция как базовая по гроб скрепа чудо-строя

Человека, можно сказать, прорвало – и он наотмашь выложил на сетевой странице то, что уже давно у многих на уме:

«Общий ущерб от воровства в Минобороны РФ – под 11 трлн руб., как озвучили в Госдуме. Что сопоставимо с 1,3 годового бюджета на оборону, хватило бы на 6,5 бюджета здравоохранения на всю страну, на 7 бюджетов на образование и науку или на 51 Олимпиаду, как в Сочи в 2014 году. И если так в призванном охранять страну Минобороны, то что в других ведомствах?.. Это уже не исключения, это СИСТЕМА! И не коррупция, а нечто качественно другое! Враг уже не «у ворот», а внутри крепости. Это государственная катастрофа! Начало окончательного конца! Финита ля».

Действительно, назвать коррупцией вошедшее во плоть и кровь всякой чиновной службы, ставшее повальной уже нормой – трудно. Но и государственной катастрофой – тоже. Государство-то при этом не идет вразнос, наоборот, стоит как вкопанное на своем, ведет против всего, можно сказать, развитого мира свою «невойну». И конца ей, не в пример той войне, с которой ее все больше сравнивают, не видать – не говоря уже о поражении, постигшем зачинщиков той 80 лет назад.

Так что же тогда все это?

Я бы назвал оригинальным чудо-строем, помесью милого душе бессменного вождя дремучего феодализма с новой диктатурой. Феодальная составляющая в том, что всякая госдолжность тут – не работа за зарплату, а кормление, жалуемое вассалу в виде сбора дани со всего под ним. Но дань эта – незаконная, криминальная, а главный закон таков: пока ты полностью «слуга царю» – то и «отец солдатам», воруй, мздоимствой, лихоимствуй на здоровье! Разумеется, «по чину» – помните гоголевское «Не по чину берешь»?

Но стоит выбиться из этой колеи, дать политического петуха – тебя швыряют за решетку за то же самое, что все такие же творят вокруг. И это уже элемент той диктатуры, что держит в своей политической узде предельно развращенную орду, готовую абсолютно на все за свое не снящееся прочим людишкам кормление досыта, до отвала.

Но почему просто, открыто не платить госслугам за лояльность то, что они и так сопрут? Ну, что тогда будет какой-то уже неприличный, как при Иване Грозном, разрыв меж господами и этими прочими – еще ладно: стыд, когда трон не трещит, глаз не выест. Главное, что получающий свое открыто, «чистыми» не будет так, как следует, замазан, сможет и взбрыкнуть: я устал от этого всего, я ухожу, на старость заработал, больше мне не надо. Или – в коммерцию, или даже в политику, в оппозицию, в отказ от всяких «особых поручений», чтобы не мараться ими, если не будет замаран с самого начала по уши своим же воровством.

На безропотности этих прочих и безмерной жадности госслуг система, оказавшаяся прочной, как посох Грозного и доисторическая окаменелость, и держится уже вон сколько. Правда, при этом не поддается никакому совершенствованию, требуя лишь все пущего ужесточения политических репрессий для страховки от недопустимых для нее шатаний. И по идее рухнуть должна вместе с ее творцом, сумевшим так в ее постройке изощриться, что вряд ли кто-то еще сможет повторить...

Да, пороки этой запароленной в статичном наклонении махины вроде эдакой Пизанской башни, как и ее плюсы, очевидны. Она не терпит научно-технического прогресса, держась на отуплении и перепуге населения, которое не хочет размножаться на таких дрожжах и вымирает, замещаясь более неприхотливыми и примитивными мигрантами. Но что можно при всем этом утверждать с самой высокой, до 99%, долей вероятности? Что на век текущего бессменного, чьим придатком по факту сделалось все прочее вокруг – этой «пизани из Рязани» хватит.

А дальше что? Но ведь сказал же всем еще когда Володин, обитатель самой верхотуры нашей, лучше прочих во все «дела наши скорбные» посвященный: «Есть Путин – есть Россия». А дальше никто ей ничего уже не обещал – хоты бы наподобие советского загробного коммунизма, в который я лично верил в школе свято.

Так что легли под своего кумира – не исключено, что и последнего уже – и можно впредь не беспокоиться: подобные лежачие обратно с их одра, на который сейчас ринулись мухами мигранты – уже обычно не встают.