Президент Белоруссии Александр Лукашенко побывал в Грузии – впервые за все свое долгое правление. В ходе встречи с президентом Маргвелашвили он как бы невзначай бросил, что раньше никогда не посещал «ни один город этой легендарной страны, за исключением Сухуми».
Эта фраза стала хитом всего визита: Сухуми, как известно, является столицей Абхазии, которая признана Россией в качестве независимого государства. Но Белоруссия (то есть президент Лукашенко) занимает в данном вопросе принципиально иную позицию, что и подтвердилось во время совместной пресс-конференции. «Если бы было иначе, я бы сюда не приехал», – заявил белорусский лидер, отвечая на вопрос, не намерен ли он пересматривать политику непризнания Абхазии и Южной Осетии.
Постсоветское недопонимание
В целом поездка Лукашенко оказалась весьма плодотворной для развития двустороннего экономического сотрудничества. Стороны не скрывали, что рассматривают друг друга в качестве «окон» в разные международные альянсы. Грузинские товары через Белоруссию попадают на рынки Евразийского экономического союза, а белорусы, судя по заявлениям их лидера, в свою очередь, надеются, что продукция совместных грузино-белорусских предприятий проникнет на рынки Евросоюза, с которым Грузия в прошлом году заключила договор о создании зоны свободной торговли.
Однако понятно, что такой исторический визит Лукашенко нельзя объяснить одними лишь соображениями экономической выгоды – вне контекста глубинных изменений, произошедших на постсоветском пространстве со времен «пятидневной войны» 2008 года.
Сразу после той войны Александр Лукашенко прилетел к Дмитрию Медведеву и заявил, что «Россия все сделала красиво», но независимость Абхазии и Южной Осетии не признал. Хотя отношения Минска и Тбилиси всегда были напряженными: Белоруссия последней из постсоветских стран установила с Грузией дипломатические отношения. Минск резко осудил вторжение грузинских войск в Абхазию в августе 1992 года. Более того, в грузинском экспертном сообществе до сих пор бытует небезосновательное убеждение, что именно от Белоруссии Абхазия в 1992 году получила новейшее оружие, в том числе два самолета СУ-27, потому что Москва в те времена вела осторожную партию с Грузией Эдуарда Шеварднадзе и передавать абхазской стороне оружие напрямую ей было несподручно. В последующие годы Лукашенко выступал резко против «антиабхазских санкций» по линии СНГ, а в Тбилиси до сих пор нет белорусского посольства, хотя грузинское посольство в Минске давно работает.
Сейчас Лукашенко пообещал открыть в Тбилиси диппредставительство «в кратчайшие сроки». Кроме того, он предлагает Грузии посредничество в отношениях с Москвой, намекая на некие негласные договоренности с грузинскими коллегами по урегулированию грузино-российских отношений. В свою очередь, президент Маргвелашвили и премьер-министр Гарибашвили дают понять, что пребывание в разных «системах координат» не помешает двум странам выстраивать прочные, долговременные и взаимовыгодные отношения.
Окна в разные стороны
Но что именно побуждает Тбилиси и Минск делать взаимные реверансы и практически с нуля устанавливать отношения, которые оставались замороженными на протяжении многих лет? Экономических связей между странами почти нет: торговый оборот в 2014 году – жалкие $14 млн. И даже если всерьез воспринимать заявления президента Белоруссии о готовности «выйти через Грузию на огромный рынок ЕС», вся постсоветская практика показывает, что политические интересы тут ставятся выше экономических соображений.
Неслучайно Лукашенко приехал в Грузию после блестящего дипломатического успеха – после того, как ему удалось превратить Минск в главную площадку российско-европейских переговоров по урегулированию украинского кризиса. Политик, которого еще недавно называли «последним диктатором Европы», пожал руку лидерам Франции и Германии, превратив свою страну в важный фактор урегулирования самого опасного европейского кризиса со времен Второй мировой войны.
Восстановив отношения с последовательно прозападной Грузией и подтвердив готовность выстраивать с ней близкие отношения, Лукашенко продолжает эту линию, пытаясь тем самым прорубить еще одно окно возможностей для взаимодействия с Западом, играя при этом полезную роль и для Москвы, заинтересованной в вовлечении Грузии в постсоветское пространство.
Примерно та же мотивация и у нынешнего грузинского руководства, но с противоположным вектором. В Тбилиси видят, что Запад пока не смог адекватно ответить на «крымский вызов» Москвы, а ситуация в Донбасе замораживается по примеру Абхазии, Южной Осетии и других конфликтных зон постсоветского пространства. Мощные российские военные группировки, оснащеные современной техникой, в том числе тактическими ракетами, расположены в Абхазии и Южной Осетии. А границы последней проходят всего в 35 километрах от грузинской столицы. В ответ у Грузии нет никаких гарантий безопасности, кроме обещаний открыть когда-нибудь в будущем чисто символический «тренировочный центр НАТО».
Тем временем колючая проволока на грузино-югоосетинской границе вползает все глубже на грузинскую территорию, а осетинские лидеры все чаще заявляют о желании присоединить к «единой и неделимой Осетии в составе РФ» еще и Восточную Осетию – Трусовское ущелье и Казбегский район на Военно-Грузинской дороге.
В Тбилиси наконец начали осознавать, что без линии коммуникации с Москвой и опоры на другие постсоветские страны тут никак не обойтись. Такая линия, ведущая через Белоруссию, воспринимается в Грузии как гарантия стабильности и предсказуемости, а Лукашенко – как лидер, готовый и способный сыграть в российско-грузинских отношениях ту же роль, какую он играет для Украины. Таким образом, две страны, оказавшиеся по воле исторических судеб в разных системах координат, пытаются опереться друг на друга, чтобы обрести устойчивость между двумя центрами силы и обезопасить себя на случай окончательного обрушения одной из этих систем.
Давид Гамцемлидзе – историк, политолог, эксперт по Грузии, Тбилиси
Источник : http://carnegie.ru/2015/04/24/ru-59896/i7rw
Фото : пресс-служба президента Беларуси
Оценил 1 человек
2 кармы