Проблема низкой эффективности борьбы с инфляцией обусловлена рядом факторов. Многие инструменты лежат в сфере компетенций правительства, например, в части таможенного регулирования.
Что касается действий ЦБ в его попытках снизить «общую температуру по больнице» путем сокращения денежной массы через банковский мультипликатор и объемов кредитования за счет повышения ставки, то и здесь эксперты отмечают ряд «особенностей».
"По каналу денежной массы М2 влияние на инфляцию сейчас около нуля по нашим оценкам, но есть еще канал, связанный с издержками... В этом плане мы видим некоторый риск в том, что повышение ставки приводит к повышению ставки по кредитам... и это стимулирует в дальнейшем повышать цены" – заявил в начале ноября Роман Зильберман, вице-президент по стратегии МТС-банка.
При этом монетизация экономики России (отношение денежной массы к ВВП) находится на уровне близком к дефициту ликвидности – 56-58% Критический уровень – 50%, норма – 80–100%.
Главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач полагает, что действия правительства и ЦБ делают стагнацию неизбежной. Через 1,5–2 года он ожидает массовых банкротств предприятий из-за «огромных неплатежей», сокращение выпуска и дополнительного роста цен.
Банк России ставит целью снизить инфляцию в 2025 году до 4,5-5%. Банкиры не верят в это. Аналитики Сбера и Герман Греф ожидают лишь незначительного снижения до 6–7%.
Неэффективность антиинфляционной политики ЦБ обусловлена еще и тем, что компании осваивают рынки. Именно с этим связан продолжающийся рост корпоративного кредитования, которое и увеличивает денежную массу. В такой исторический период попытка ограничить кредитование – это пример непонимания сущности рыночной экономики и стратегий компаний той частью «офисного планктона», которая уверена, что «клиенты падают с неба».
«Слив» российского внутреннего рынка китайским компаниям
После ухода западных производителей, с начала 2022 года борьба за высвободившиеся ниши развернулась, главным образом, между российскими и китайскими компаниями. Например, уже к середине 2023 года доля китайской станкостроительной продукции в российском импорте увеличилась в 4 раза и достигла 43,25%. С учетом, того, что импортная продукция на тот момент составляла порядка 70%, долю производителей из Поднебесной на национальном рынке можно оценить в 30%. Отечественные производители контролировали примерно столько же. При этом они были загружены заказами на 1,5 года вперед и активно наращивали производственные мощности.
Первый этап резкого повышения ключевой ставки пришелся на период с 21 июля по 15 декабря 2023 года, когда она выросла с 7,5% до 16%, второй – с 26 июля по 25 октября 2024 года – с 16% до 21%.
"Жесткая денежно-кредитная политика приведет к обрушению ключевых отраслей машиностроения, потому что при кредитах по ставке 27 процентов годовых нельзя бороться с конкурентами из Китая. Это при 27%, а при 36% стоимости банковского кредита, как уже забивается в кредитные договоры отдельным предприятиям?" – заявил гендиректор «Челябинского кузнечнопрессового завода» Андрей Гартунг на Русском экономическом форуме в Челябинске в начале ноября.
Финансовый директор ГК «Уралкран» Ольга Александрова подтвердила, что инвестиционные программы уже сворачивают, а половину тендеров в отрасли выигрывают китайские поставщики.
Одним из последствий роста ключевой ставки стал пересмотр условий кредитных договоров даже с фиксированными ставками.
"У нас были крупные инвестпроекты и они составляют где-то 70% нашего инвестиционного и кредитного портфеля. Сегодня мы говорим не про новые инвестиции, а про поддержание производства и обслуживание долга" – констатировала директор по экономике и финансам ГК «Магнезит» Надежда Ткаченко.
О критичной проблеме повышения стоимости обслуживания долга «постфактум» в производстве с длительным циклом изготовления продукции говорили многие эксперты, в том числе, глава государственной корпорации «Ростех» Сергей Чемезов. Например, машиностроители фиксируют цену в контракте, берут аванс 30%, остальное финансируют за счет кредитов. В течение срока изготовления продукции кредиты дорожают, предприятия «вылетают в трубу». ЦБ поставил их на разрыв ликвидности и доходности.
В материале «Падение лизинга – индикатор возможной рецессии» мы пишем о явном снижении инвестиционной активности, массовом сокращении и переносе инвестиционных программ. Об этом говорит и президент РСПП Александр Шохин, что бизнес массово откладывает инвестиционные проекты, в том числе те, что относятся к технологическому суверенитету и выпуску инновационной продукции. И все это происходит в условиях острой борьбы российских производителей за внутренний рынок с китайскими компаниями.
2025 год – решающий
С учетом темпов замедления экономики, а также негативных трендов, обозначенных нами в материале «Тревожные тенденции в экономике России – о чем не сказал Владимир Путин?», фактически, у властей есть максимум год для подавления инфляции и не доведения экономики до рецессии или стагфляции. При этом мы остаемся на позициях прогноза, что стимулирующая ДКП и фискальная политика начнутся не ранее 2026 года, изложенного нами в статье «Что ждет экономику России в 2025–2027 годах?». Если мы ошибемся и это произойдет раньше – будем только рады.
Оценили 6 человек
9 кармы