Дмитрий Губерниев: «Где товарищ Сталин был в первые три дня войны? Он...

Псевдоинтеллектуальная перхоть на связи... Из разряда "Дай дураку слово, и он о себе расскажет"...
Видимо,  дела в области торговли  спортом и спортсменами идут всё хуже и хуже, поэтому и решил подработать на том, за что больше всего платят.  На антисталинизме. Леонид Млечин, Эдвард Радзинский  и Носовский  - Фоменко в качестве источника знаний для этого вполне сойдут...   

Дмитрий Губерниев: где был Сталин в первые три дня войны? Он...

Я большой любитель театра – правда, хожу нечасто, потому что работаю вечерами и ночами.

Недавно был в Александринке на спектакле Валерия Фокина «Рождение Сталина». Великолепный Володя Кошевой играет Джугашвили.

Я даже нашел телефон Фокина и поблагодарил – ему было очень приятно. Я антисталинист. Для меня поздравление президента СБР Владимира Драчева с Днем Октябрьской Революции, особенно как представителя «Единой России», выглядит странно.

В основном смотрю спектакли дома, люблю хороший сценарий, хороший язык, нестандартный язык. Что-то скачиваю, многое есть на ютубе. Но важно попасть в настроение: не так давно после работы включил «Ленин в октябре», а потом «Ленин в 1918 году». Прекрасно, когда Ильич едет в поезде и говорит: я должен непъеменно встъетиться со Сталиным. С 50-х и до конца перестройки Сталина отовсюду вырезали, и тогда этих фраз не было.

В середине 80-х я ребенком понимал, что в стране творится херня – слушал ужас на ТВ и Константина Черненко. Тогда я не догадывался, что доживу до момента, когда буду читать примерно такие же тексты на каких-то мероприятиях. Это меня веселит. Вообще, многое напоминает о тех временах.

Иногда приходишь вести детское мероприятие – звучит какое-то говно, которое нам включали еще в 84-м – и дети не понимают смысла. Спрашиваю организаторов: зачем вы это включаете? Мне в ответ: ну это же одобрено местным минкультом. Я начинаю с этим бороться, и ко мне подходят какие-то начальники: что вы делаете, Дмитрий? Я их спрашиваю: а где рэп, где движуха? Ответа нет. Потом ко мне подходят педагоги: мы сами хотели рэп и движуху, нам запретили.

Но на трибуне же сидят начальники… Так мы для детей или для начальников? Я с этим борюсь. И ловлю ощущение дежа вю – по инерции мы к этому пришли. Какие-то жополизы решили, что так будет лучше. И из-за них страдают все.

Я очень люблю военную литературу, историю Великой Отечественной войны. Обычно читаю несколько книг одновременно.

Мой друг Леонид Млечин делает очень качественную публицистику. Понятно, что читаю Радзинского, окопную прозу, лейтенантскую прозу, Астафьева… Даже Бондарева из того, что в свое время было разрешено. С интересом читаю и заочно полемизирую с Суворовым и историком Солониным.

Я хочу разобраться в этой войне. Почему? Как? Что за пакт о ненападении? Иногда я слышу, будто бы мы что-то отсрочили, подписавшись с Гитлером. Улыбаться в ответ не приходится, потому что история слишком трагична; но задуматься впору.

ВОВ имеет для меня значение: у меня воевал и погиб дед – первый муж моей бабушки. Я хочу понять, почему мы так много позволили врагу, почему потеряли миллионы людей. Для меня жизнь человека имеет большое значение – в России этого не хватает. У нас человеческая жизнь – мусор, до сих пор.

На 9 мая я всегда выпиваю рюмку водки, хотя не люблю ее. Как правило, я работаю в этот день – то хоккей, то вот ездил в Питер на соревнования детей. Первый раз в жизни был 9 мая в несгибаемом городе.

Блокада меня очень волнует. Я не забуду, как уже журналистом ехал на соревнования в поезде – на какую-то регату в Литву. Мы сидели с питерским тренером, на столе остались крошки печенья – он их собрал и съел: я блокадник.

Книги про войну читать очень тяжело – знания приумножают скорбь. Поэтому когда читаешь про танковый разгром 1941-го, про Киевский котел… я не могу, мне дурно. А потом слышу разговоры про товарища Сталина, который выиграл войну. И мне хочется спросить: а где он был в первые три дня? В первые три дня товарищ Сталин зассал и никуда не высовывался.

Я всегда интересовался историей и много читал. Например, я знаю, почему белое движение проиграло – все складывалось в пользу красных. В Омске я спросил: почему у вас есть улица Ленина, но нет улицы Колчака? Возникла дискуссия очень жесткая. Но правда – почему?

Я изучаю монголо-татарское иго, сопоставляю, спорю заочно, читал Фоменко, Носовского. Еще 15-17 лет назад мы обсуждали это с Гарри Каспаровым.

Недавно прочитал книгу про секретные протоколы и присоединение Прибалтики. Иногда я понимаю, почему у них есть к нам вопросы. Но точно так же мы понимаем: когда ты ведешь приватную дискуссию с немцами и когда они заставляют нас каяться за допинг… Мы же их не заставляем каяться за все остальное. Эти разговоры с обеих сторон ведут в тупик.

https://www.championat.com/bia...