Славянская колонизация округи Переяславля Рязанского 9-10-x веков. //RP//

Набрел на интересный ресурс с материалами по рязанскому краеведению, и если часть исследований оказалась знакома с давних времен, то ряд статей были до сегодня покрыты мраком, пусть с момента их публикаций прошло порядка  десяти лет, свое практическое значение они не  потеряли и поныне. Мне, во всяком случае, даже перечитывать некоторые было словно в новинку, и надеюсь, что читателям КОНТа и интересующимися Историей, они тоже придутся "по вкусу". 

В ближайшие пару недель буду частенько "кидать" их в ленту,  перемежая иными материалами, ввиду отсутствия времени писать что-то "авторское",  по возможности их кратко комментируя. Попутно и выборочно будут идти материалы и по истории других регионов нашей Родины, поскольку рязанским краем она не ограничивается, и в ней есть многое, чему хотелось-бы  уделить внимание. 

Ну,  а начну, с работы А. А. Вячина "Славянская колонизация округи Переяславля Рязанского 9-10-x веков", приоткрывающего археологическую картину первых славянских поселений на Рязанщине.       

А. А. Вячин: Славянская колонизация округи Переяславля Рязанского 9-10-хх веков

Появление первых славян в бассейне рязанского течения Оки относится, предположительно, к IX в. Откуда они пришли – до сих пор остается спорным вопросом. Некоторые исследователи считают, что они пришли с верховьев Дона, другие придерживаются версии, что с верховьев Оки. С уверенностью о славянских поселениях в верховьях Дона можно говорить лишь в VIII – X вв. Широкое распространение в верховьях Дона названий рек славянского происхождения (Воронеж, Ворона, Сосна, Медведица и др.) и наличие здесь славянских городищ и курганов с трупосожжениямим (Боршево) – очевидные следы славянского пребывания на Дону.

Основой хозяйственной деятельности населения боршевских городищ было пашенное земледелие. Городища эти, большие по территории, были окружены валами и рвами. Жилища земляночного и полуземляночного типа. Керамика, изготовленная большей частью без гончарного круга, отличается характерным профилем и орнаментом, позволившим выделить всю подобную посуду в особый тип роменско-боршевской керамики. Курганный обряд погребения, сходный с таким же в верховьях Оки, позволяет причислить боршевское население к тому же славянскому племени, которое, по свидетельству летописи, занимало верховья Оки, т. е. к вятичам. Другая группа племен проникла с запада, с верхней Оки, из междуречья рек Угры и Жиздры, Зуши и Упы. Отдельные ранние вятические курганы доходили до Москвы-реки (Большой курган в с. Беседы). Возможно, что верхнеокские вятичи и начали проникать в среду местного населения, оставившего рязано-окские могильники, задолго до того, как славяне колонизовали район среднего течения Оки.

Вероятно, первоначально примеси чуждой культуры появились в рязанских могильниках в результате смешанных браков. Славянские женщины приносили свои обычаи, наряды и керамику. Несомненно, важный торговый путь, проходивший по Оке, способствовал проникновению в бассейн ее среднего течения элементов славянской культуры с верховьев Оки. Во всяком случае, ряд вещей характеризует эти отношения. В погребении № 69 Кузьминского могильника (в 35 км от Рязани, на берегу Оки) найдена витая из трех бронзовых проволок гривна с замком в виде трех колец [27], совершенно подобная таким же украшениям из Мощина и Межигорья. Здесь же встречены вещи с эмалью и фибулы с полукруглым щитком, короткой массивной дужкой, суженой к низу ножкой. Одна из подобных фибул, украшенная нарезными кружками, найдена в погребении № 7 с трупосожжением [27]. В Борковском могильнике обнаружены ажурные антропоморфные фибулы, близкие к фибулам Пастерского городища. Немаловажным является тот факт, что в ряде погребений Борковского могильника были найдены шиферные пряслица, место производства которых находилось близ Овруча, на Волыни. Аналогичные пряслица найдены и в других рязано-окских могильниках (Кузьминский, Шатрищенский). В то же время на Боршевских городищах в верховьях Дона такие пряслица совсем не встречаются, зато они найдены в верховьях Оки.

Важно предположение, что первоначальное проникновение славян в IX в., в бассейн Рязанского течения Оки было связано с торговлей. К этому времени относятся обширные торговые сношения Северо-Восточной Европы с Востоком, свидетельством которых, кроме сообщений купцов и географов, являются клады монет, которые сосредоточены по берегам Оки. Известны находки отдельных восточных монет и довольно крупных кладов.

В ближайшей округе Переяславля Рязанского выявлено два места наиболее плотного скопления кладов и находок монет: дюны Логинов Хутор – Фефелов Бор и Борки. Найдены они на поселениях или рядом с ними. Датируются эти клады и монеты в пределах IX – X вв. Кроме того, на территории Борковского селища найдено большое количество свинцовых товарных пломб.

Откуда шла волна славянского населения в район Рязанского течения Оки сейчас сказать затруднительно из-за слабой изученности материала. Однако можно предположить два направления этой колонизации. С верховьев Дона, по р. Осетр, и оттуда в верховья р. Вожи и вниз по течению, или же с верховьев р. Оки, по р. Осетр – р. Вожа. Поселения цепочкой идут по р. Воже и далее вниз по р. Оке до современного р.п. Мурмино. Город Переяславль возник намного позже. Около него, у с. Борки, находится крупное селище. Оно расположено на левом берегу р. Трубеж, на Борковском острове, знаменитом своими археологическими памятниками различных эпох (начиная с эпохи мезолита). Селище занимает западный скат так называемого Жемчужного поля на Борковской дюне; площадь его ок. 225 x 112 м. Территориально оно совпадает с Борковским могильником и на всем своем протяжении характеризуется остатками глинобитных печей, ям, керамики и костей животных. Ямы в одних случаях были предпечными, в других – более обширные ямы, по-видимому, остатки полуземляночных жилищ. Печи сбивали из глины с примесью к ней растительных остатков, вероятнее всего – соломы и обломков керамики; своды печи делались полукруглыми, трубы не встречены.

На территории селища найдены: железные ножи и костяные орнаментированные к ним ручки, железные долота, шило, кочедыки, серп, ножницы двух типов – шарнирные и пружинные, кресала, гвозди, рыболовный крючок, точильные бруски, обломок формы для отливки бронзовых вещей, глиняный тигель, глиняные и каменные грузила и пряслица; керамическая посуда грубая, сделана от руки, и круговая с волнистым и линейным орнаментом по тулову; семилопастные височные кольца, лировидные пряжки, серебряные и бронзовые кольца с неспаянными концами, перстень с изображением птицы (X – XI вв.), бронзовые бубенчики; стеклянные бусы, в том числе цилиндрические посеребренные; четырехугольная с прорезью бляшка, аналогичная найденной В.И. Сизовым в смоленских курганах вместе с монетой X в.; топоры кельтовидные и один обломок обыкновенного топора курганного типа, копья и дротики, стрелы плоские и четырехгранные. В северном конце селища открыта железоплавильная печь с поддувалом в виде рукава, проходящего сбоку ко дну ямы. Кости животных, найденные на селище, принадлежат лошади, корове, свинье, кабану, овце, лосю, собаке, кошке, медведю, зайцу, белке, бобру. Кости рыбы – щука, лещ, сазан, карась, осетр и другие. Кости птицы остались неопределенными. Небольшими раскопками 2004 г. выявлены участки сохранившегося культурного слоя этого периода.

Для характеристики Борковского селища важно то, что здесь найдено 7 кладов с дирхемами. В бассейне Оки нет другого места, где бы на небольшом пространстве концентрировалось такое количество кладов. Кроме того, здесь собрано много отдельных монет. Условия находок на песчаной дюне в большинстве случаев не позволяют с уверенностью сказать, принадлежат ли обнаруженные клады к культурному слою славянского селища или связаны с финно-угорским селищами и могильником. Форма сосудов, в которых найдены отдельные клады, не имеет прямых аналогий ни в славянской, ни в финно-угорской керамике IX – XI вв. Это небольшие горшочки, толстостенные, с шероховатой, слегка залощенной поверхностью, вылепленные от руки, без применения гончарного круга, слегка ассиметричные, высотой 8,5 – 14 см, с диаметром дна 3,5 - 7 см.

Только в трех случаях дирхемы были найдены определенно на территории славянского селища. Это клады 1869 и 1958 гг. и отдельно найденный в 1947 г. дирхем на дюне близ полотна железной дороги, соединяющей Рязанский вокзал с Борковским затоном. В. И. Зубков произвел зачистку культурного слоя на месте находки дирхема и обнаружил остатки жилого комплекса славянского времени – черепки глиняной посуды, пряслице из красного шифера, железный нож и железные шлаки.

Среди отдельных находок на Борковском славянском селище следует отметить серию шиферных пряслиц, среди которых в особенности замечательны два, найденные В. И. Зубковым. Одно, обнаруженное в 1945 г., сплошь покрыто нацарапанными значками, среди которых выделяются изображения квадратов с отходящими черточками. Второе пряслице (1958 г.) содержит надпись: ПРАСЛNЬ ПАРАСНН. По палеографическим данным, пряслице может быть датировано XI – началом XII в. Надпись содержит женское имя, вероятно имя владелицы, и название предмета: “Пряслень Парасин”. Подобное пряслице было найдено в 1885 г. в Киеве и содержало надпись “Потворин прясльнь”

Весь комплекс находок на Борковском селище свидетельствует о важном значении этого поселения, возникшего еще в IX в. рядом с финно-угорскими поселениями на центральном участке Окского водного пути в месте, расположение которого весьма удобно для стоянки судов и выгрузки товаров. В борковских находках торговля IX – XI вв. отражена большим количеством дирхемов, торговля XII – XIII вв. – многочисленными свинцовыми пломбами, обнаруженными у Сакор горы. Борковское селище, по-видимому, не потеряло своего значения до XIII в., когда развившийся рядом город Переяславль оттянул к себе места торжищ и гавани. Торговый центр из Борок переместился на другой берег Трубежа.

Так же тут можно отметить, что при раскопках Борковского могильника в 1892 г. членами Рязанской Ученой Архивной Комиссии на Жемчужном бугре найдено женское погребение (№ 107). На глубине 14 вершков выявлен истлевший костяк, обращенный головою на запад. У обоих висков найдено по одной серьге, состоящей из бронзового колечка с тремя нанизанными на него бронзовыми шариками, украшенными зернистым орнаментом, и 10 небольших височных колец, по 5 с каждой стороны. Здесь же найдено 5 сердоликовых боченкообразных бус и рубчатые стекловидные. На правой руке – витой из двух бронзовых проволок браслет с расширенными концами и такой же формы колечко, свитое из двух бронзовых проволок, расширенные концы его не спаяны. Могила эта, вне всякого сомнения, славянская.

Очень мало изучено Дубровичское славянское поселение. Раскопки здесь не велись, но на дюнах сделана серия находок, которые можно сопоставить с борковскими ранними славянскими вещами. На дюне Борок у с.Дубровичи, на месте известной неолитической стоянки найдена раннеславянская керамика – лепная и подправленная на круге, с веревочным орнаментом, близкая по форме к боршевской, свидетельствующая о существовании здесь поселения в X в. Как и в других местах, славянская керамика на дюнных поселениях сопровождалась находкой в 1928 г. клада преимущественно саманидских монет X в.

Вблизи с.Алеканово найдены интересный могильник и современное ему поселение. Здесь, при раскопках на дюне Могилки В. А. Городцов вскрыл 4 погребения, которые он определил как вятические и отнес к X в. В одном из них обнаружен сосуд с загадочной надписью. Погребение, кроме сосуда, сопровождалось шестью бронзовыми проволочными височными кольцами, браслетом из низкопробного серебра и небольшим железным ножом. Костяк принадлежал старой женщине, лежал на спине, со скрещенными на животе руками, головой на юго-запад.

Вблизи был открыт жилой слой, в котором встречены обломки таких же сосудов. В поселенческом славянском слое найдены: каменная литейная форма для крупной зерни, маленькие перстневидные височные кольца с несомкнутыми концами и в виде буквы S, пастовые цилиндрические бусы, железные ножи, глиняное пряслице, пряслице из стенки сосуда и железная сюльгамовидная пряжка. Кроме того, на селище В. А. Городцовым найдено множество железных шлаков и кусков болотной руды, что говорит о развитой металлургии у местного населения.

Посуда с Алекановского селища в большинстве случаев сделана от руки, очень редко орнаментирована. Орнамент состоит или из закруглений или утолщений края горлышка, или из черточек и вдавлений по тому же краю. Реже попадались обломки сделанной на круге посуды с волнистым и линейным орнаментом и еще реже – лощеные сосуды. Кроме названных вещей, найдены известковый жернов ручной мельницы, ложковидный глиняный тигель, глиняная формочка для отливки мелких украшений, железный нож и наконечник железной стрелы.

В 1930 г. на дюне “Могилки” недалеко от с.Алеканово Н. В. Говоров обследовал раннеславянский слой. В 1948 – 1949 гг. Алекановское селище обследовал Н. П. Милонов. Он установил, что культурный слой славянского времени отложился на позднедьяковском (городецком). В славянском слое найдены куски железной руды и сплав свинца и олова. Характеризуя поселок на дюне «Могилки» у с. Алеканово, В. А. Городцов указывал на сходство его с поселком на Борковской дюне и писал: “Его жители имели все главные виды домашних животных: лошадь, корову, овцу, свинью; занимались земледелием; умели домашним образом перерабатывать продукты земледелия, и, сверх того были знакомы с обработкой железа и других металлов. Все это указывает на время существования поселка – сравнительно не особенно давнее”. Таким временем В. А. Городцов считал X – XI вв. [13].

Однако вопрос о датировке и этнической принадлежности населения Алекановского селища сложен. К сожалению, сохранилась не вся коллекция, среди уцелевших вещей нет ни одной, которая позволяла бы определить точную дату. Можно поверить В. А. Городцову, что общий облик находок и погребений близок к борковским славянского времени. Но предметы, по которым можно было бы точнее решить вопрос об этнической принадлежности погребенных, не дают такого ответа. В погребении с сосудом, на котором имелись знаки, было найдено 6 височных колец, три из них – перстневидные с заходящими друг на друга (в одном случае несомкнутыми) концами, три – с загнутыми концами. Загнутоконечные кольца общеславянского типа, распространенные с VIII до XII вв. Перстневидные височные кольца с несомкнутыми или сомкнутыми, заходящими друг на друга концами тоже представляют общеславянский тип. В Рязанской земле такие же кольца встречены в Рубцовских курганах, но их датировка тоже не определена. Таким образом, алекановские погребения, несомненно, славянские, но установить их точную дату и выяснить, какое племя их оставило, нельзя.

Керамику все, ведшие раскопки в Алеканово исследователи, характеризуют как раннеславянскую. Но керамика из сборов Н. В. Говорова в коллекциях не сохранилась, а сосуды, найденные В. А. Городцовым, совершенно не типичны. Сосуд с “загадочными знаками” сделан из плохо вымешанной глины с сильной примесью песка; цвет ее желтовато-бурый, обжиг очень слабый; орнамент из пересекающихся линий идет только по самому краю венчика. Форма сосуда необычная. Мы не находим ей аналогов ни в славянской, ни в чудской керамике рубежа I – II тысячелетий н. э. Найденные в 1898 г. обломки сосудов со знаками близки к первому алекановскому. В.А. Городцов предположил, что алекановские сосуды изготовлены наспех, специально для похорон, и что вследствии этого им придана необычная форма. Но это противоречит тому, что наблюдают археологи, как правило: если даже для погребений изготовляется специальная керамика, то она принадлежит к определенному типу и не бывает случайной.

По вопросу о знаках на алекановских сосудах имеется довольно значительная литература. В. А. Городцов пытался произвести сравнение загадочных знаков со скандинавскими рунами. На сосуде, найденном в 1894 г., знаки расположены в одну строку; в пяти из них В. А. Городцов видел сходство со скандинавскими рунами. На обломках сосудов, найденных в 1898 г., имеется еще 5 знаков. Ян Лецпевский попытался даже прочитать надпись на алекановском сосуде на основании западных рун: “Умершему малу ставих нужая”. Но академик Ягич признал необоснованность подобного чтения и надпись – нечитаемой. Сравнительно недавно к этому вопросу вновь вернулись исследователи. Сопоставление русских и иностранных источников позволяет прийти к выводу, что у восточных славян существовала письменность еще до введения христианства. Может быть, алекановские сосуды представляют собой один из образцов такой письменности, те самые “черты и резы”, о которых упоминает в X в. черноризец Храбр. Если это так, то вряд ли письменность была алфавитной: на алекановских сосудах нет повторяющихся знаков. Может быть, это слоговое письмо. Не менее вероятно и другое предположение, высказанное В. И. Сизовым: знаки алекановского сосуда – это родовые клейма. Возможно, что сосуд, положенный в могилу, имел вотивное значение, и на нем были помещены тамги 14 родов, входивших в одну общину или племя. В. А. Городцов усомнился в такой возможности, поскольку в 1898 г. фрагменты сосудов со знаками были найдены не в погребениях, а в жилом слое. Предположение о том, что знаки были поставлены на сосуде как тамги родов, представители которых съехались для торжественного акта погребения, казалось, отпадает. Но, во-первых, помещение родовых знаков на сосудах не обязательно должно быть связано с погребальными церемониями. Во-вторых, известные нам условия на дюнных поселениях не дают возможности с абсолютной уверенностью утверждать, что найденные черепки принадлежат к жилому слою, а не к разрушенному погребению.

Таким образом, представляющие большой интерес находки в Алеканово не дают нам окончательного ответа на многочисленные, возникающие в связи с ними, вопросы. Мы, судя по височным кольцам и другому инвентарю, можем не сомневаться в том, что этот памятник – славянский, но мы не можем с уверенностью утверждать, что он вятичский. Архаический облик керамики (наличие большого количества лепной) позволяет датировать поселение довольно ранним временем, вероятно IX – X вв., но отсутствие прямых аналогов позволяет принять эту дату только как предположительную.

Славянское поселение в X в. существовало и у с. Шумашь, на дюне, прославленной археологическими памятниками с эпохи мезолита. Здесь встречаются черепки горшков, сделанных на гончарном круге, но относящихся к раннему типу гончарной посуды, с веревочным орнаментом по плечикам и почти прямым венчиком. В 1939 г. здесь были обнаружены остатки обнажившегося древнеславянского погребения, в котором оказались железный наконечник стрелы, огниво, железный нательный крест с инкрустацией из золота. В 1945 г. В. И. Зубковым здесь найдена медная византийская монета Иоанна Цимисхия (969 – 976 гг.), которая, как он полагает, входила в состав инвентаря той же могилы.

За последние годы выявлен ряд новых поселений, часть из них подверглась небольшим раскопкам. На Воже раскапывались Дураковское и Войнюковское поселения, под Рязанью в течение трех лет раскопки велись на поселении, расположенном на территории современного Свято-Троицкого монастыря. К сожалению из-за ограниченной площади и по техническим возможностям раскопы на территории монастыря не удалось связать воедино, но все таки они дали много ценной информации о жизни славян на территории Рязанского Поочья. Раскопки на Дураковском и Войнюковском поселениях в Рыбновском районе дали интересный материал для изучения славянской колонизации Рязанского течения Оки.

Литература и источники

1. Археологическая карта России: Рязанская область / Авторы – сост. Ю. А. Краснов, С. Е. Михальченко. – Ч. 1. – М., 1993.

2. Археологическая карта России: Рязанская область / Авторы – сост. Ю. А. Краснов, С. Е. Михальченко. – Ч. 3. – М., 1996.

3. Археология СССР: Восточные славяне в VI – XIII вв. - М.: Наука, 1982.

4. Арциховский А.В. Курганы вятичей. М., 1930.

5. Барышев И.Б. Отчет об археологических раскопках на территории Троицкого монастыря г. Рязани в 1998 г.// Архив ИА РАН.

6. Вячин А.А. Отчет об археологических раскопках на территории Троицкого монастыря г. Рязани в 1997 г.// Архив ИА РАН.

7. Вячин А.А. Отчет об археологических раскопках на территории Троицкого монастыря г. Рязани в 1999 г.// Архив ИА РАН.

8. Вячин А.А. Отчет об археологических разведках на территории Рязанского района Рязанской области в 1999 году // Архив ИА РАН.

9. Вячин А.А. Сельские поселения XII – XIV веков в округе Переяславля Рязанского // Рязанская область и Центральный регион в контексте Российской истории. - Рязань, 2003.

10. Говоров Н.В. Археологическое обследование г. Рязани // НА РИАМЗ, Этнологический архив, № 410.

11. Говоров Н.В. Обследование археологических памятников у сел Шумашь, Дубровичи, Алеканово // НА РИАМЗ, Этнологический архив, № 411.

12. Говоров Н. В. Предварительный отчет об археологическом обследовании листа № 37 – 56 летом 1932 года // НА РИАМЗ, № 665.

13. Городцов В.А. материалы для археологической карты долины и берегов реки Оки // Труды XII Археологического Съезда. - Т.1. - М., 1905.

14. Дневник раскопок Борковского могильника, произведенных в 1892 г., по поручению Императорской Археологической Комиссии членами Рязанской Ученой Архивной Комиссии А. В. Селивановым, А. И. Черепниным и В. А. Городцовым. (Приложение к VII тому ТРУАК). – Рязань, 1893.

15. Лебедева Н.И. Перстни рязанских курганов: По материалам Рязанского Областного музея / Исследования и материалы Рязанского Областного музея. – Вып. II. – Рязань, 1928.

16. Монгайт А. Л. Рязанская земля. - М., 1961.

17. Никольская Т. Н. Культура племен бассейна верхней Оки в I тысячелетии н. э. // МИАю - № 72. - М., 1959.

18. Никольская Т. Н. Сельские поселения земли вятичей // КСИА. - № 150. - М., 1977.

19. Никольская Т. Н. Земля вятичей: К истории населения верхней и средней Оки в IX – XIII вв. - М.: Наука, 1981.

20. Отчет о деятельности Рязанской Ученой Архивной Комиссии за 1907 год. - Рязань, 1910.

21. Полубояринова М. Д. Русь и Волжская Болгария X – XV вв. М. 1993.

22. Спицин А. А. Древности бассейнов рек Оки и Камы // МАР. – Т.25. – СПб., 1901.

23. Судаков В.В. Сельские поселения IX – XV вв. в округе Переяславля-Рязанского // КСИА, № 198, 1989.

24. Сумина И.А. Металлические перстни средневекового Белозерья // Археологический сборник / Труды ГИМ. - Вып. 111. - М., 1999.

25. Успенская А. В., Фехнер М. В. Поселения древней Руси // Очерки по истории древнерусской деревни IX – XIII вв. / Труды ГИМ. - Вып. 32. - 1956.

26. Черепнин А. И. Борковской могильник // ТРУАК за 1894 г. - Т.IX. – Вып. 2. - Рязань, 1894.

27. Черепнин А. И. Дневник раскопок курганов, произведенных в 1896 г. членами Рязанской Ученой Архивной Комиссии // ТРУАК за 1896 г. – Т.XI. - Вып. 2. - Рязань, 1897.

28. Черепнин А. И. Дневник раскопок Кузьминского могильника, произведенных в 1894 и 1895 гг. // ТРУАК за 1897 г. – Т.XII. – Вып.2. - Рязань, 1897. 

 Автор: (с) А. А. Вячин