Политика - это свой собственный мир с законами и правилами, отличными от законов и правил большого мира. У политики много общего с военным искусством, а военное искусство в качестве краеугольного камня включает такую вещь, как маскировка. Поэтому политики говорят прямо в самых крайних случаях - например, при объявлении войны.
Вообще говоря, в природе есть окисление медленное - истлевание, ржавчина, и быстрое окисление, иначе называемое возгорание. Если война - это возгорание, то политика - окисление. То есть, та же война, но медленная, незаметная и постоянная.
Примем за данность - мы на войне. Это тихая война (хотя местами не такая уж и тихая - например, на Донбассе, в Сирии, в Йемене...
Подкрепить свои слова хочу одним моментом, который все аналитики, с чьими трудами я ознакомился, прощелкали клювами. Не так давно наш Президент дал интервью журналистке NBC и просто красивой женщине миссис Мегин Келли. Отступая от темы, скажу, что миссис Келли - то самое исключение, что подтверждает правило - умная и красивая женщина, более того - умная и красивая американка, притом, (контрольный в голову) умная и красивая американка ПОЧТИ без синдрома исключительности.
Но вернемся к самому интервью. Честно говоря, после одной фразы Владимира Владимировича, если бы я был представителем заокеанского истеблишмента, я бы почувствовал настоящий, лавкрафтовский ужас. Ужас неотвратимого пришествия белой полярной лисицы, причем толстой настолько, насколько это вообще возможно.
Что сказал Президент? Он рассказал Мегин о визите Нарендры Моди на Пискаревское кладбище, где, кроме всего прочего, похоронен брат Путина. Что такое Пискаревское кладбище? Кроме места скорби, как минимум, сравнимого с Бухенвальдом, это еще и символ. Символ тех жертв, на которые способен русский народ во имя победы над врагом. Люди, похороненные там, умерли от голода. Они, в основном, не были военными. Они были нонкомбатантами, заморить их голодом - величайшее военное преступление, как минимум, равное Холокосту. Но эти люди, умирая, не сдали город врагу. То есть, Пискаревское кладбище - не только символ скорби. Это символ стойкости. И символ гнева. С этим гневом русский солдат дошел до Берлина и вонзил штык в глотку нацистской гадюки.
А дальше Президент сказал фразу, прозвучавшую настолько дежурно, что ее все пропустили мимо ушей: "Я помню эту трагедию, я также помню, что сделали с моей страной в девяностые". Для Путина 90-е - это вторая Блокада Ленинграда.
Запад считает год распада СССР годом своей победы в Холодной войне. Запад ошибается. Это была не победа. Это было 22 июня. И если на Западе думают, что русские сдали без боя свою державу, пусть съездят на Пискаревское кладбище. А потом пообщаются с Путиным.
И главное, что Путин просто выразил то, что на уме миллионов граждан России. Вот только как великая Победа невозможна была без Сталина, так и победа в Холодной войне невозможна без своего Верховного Главнокомандущего - Путина. В трудную эпоху Господь всегда посылает России того, кто ее спасает. Так было в тридцатых, когда Сталин победил сначала внутреннего, потом внешнего врага, так есть и теперь, только Путину приходится сражаться на два фронта - против врага извне и компрадорской банды внутри страны.
Но, как известно, русские никогда не начинают войн, они их заканчивают. Не мы напали, напали на нас. Под лживой вывеской "советской угрозы" Россию собирались расчленить - в который раз! И мы опять выстояли.
Услышав, как Путин сравнивает 90-е с Блокадой, я был рад. Нет, я и раньше понимал, что он именно так ставит вопрос, но убедиться в этом особо сладко. В Блокаду погибло полмиллиона жителей Ленинграда; всего за годы войны - двадцать - двадцать два миллиона, из которых три четверти - мирные граждане - женщины, дети, старики. Ползучая война запада и их ельцинско-горбачовских прихвостней стоила россии, по разным оценкам, семь-десять миллионов жизней, но, в основном, как раз гражданских.
То есть, логика Путина железная. Не думайте, что мы этого не знаем, не думайте, что не помним. Мы читали вашего не так давно издохшего главного идеолога - "для Западного мира Россия опасна в любом виде, а особо опасна в нынешнем. Даже коммунистической она была менее опасна, чем православно-националистической" (с)З.Бжезинский.
Мы вам ничем не угрожаем. На земном шарике места хватит и нам, и вам, и китайцам и индусам. Китайцы и индусы это понимают, а вы - нет. И каждое столетие разбиваете себе лоб об нашу стену в тщетной надежде ее проломить.
Четыреста тысяч ленинградцев не дожили до Победы. И брат Путина не дожил. Но брат того, кто не дожил до победы - Президент страны, победившей в той войне.
Прочувствуйте это, господа.Хотя вы-то, наверно, прочувствовали. Не даром ваш новый Синедрион собрался аккурат в дни Санкт-Петербургского форума. Чувствую, после слов Путина в Шантильи возник дефицит памперсов и чистого белья.
Я не знаю, будет ли над Белым домом когда-нибудь развеваться знамя какой-нибудь стрелковой дивизии России. Может да, может нет, не важно. Но поражение нацистской Германии было оформлено еще в далеком 1941 году словами Сталина: "наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!" А поражение фашистского запада оформилось простыми, тихими словами нашего Путина: "мы помним девяностые годы".
Помним. И за каждую минуту кто-то ответит. И на том, и на этом свете.
Оценили 8 человек
11 кармы