Елена Прекрасная, проклятие красотой

Ту, чей лик «привел в движение тысячи кораблей», Елену Прекрасную, запомнили, осудили и возненавидели все поколения с тех самых пор, как она была воспета в Илиаде 2700 с лишним лет назад.

Великая красота вызывает великую ненависть.

В архивах колледжа Тринити-Холл в Кембридже находится нечасто изучаемая средневековая рукопись. Это созданная в 1406 году иллюстрированная версия Утешения философией Боэция, написанная им в шестом веке, когда он ожидал казни в Павии. Согласно Боэцию, корень счастья – в слиянии христианских и языческих принципов.

На одной из страниц обесцвеченного пергамента есть изображение Елены Троянской, одетой по моде того времени. Она стоит на парапете, а позади нее развеваются флаги на башнях. Сверху вниз она смотрит на Париса, который поднимается к ней. Она притягивает Париса, обхватив его за плечи – к себе и к прелюбодеянию.

В настоящее время мы, не очень образованные и не очень искушенные, склонны считать Елену фигурой пассивной, слабым созданием, унесенной в Трою на волне Парисова либидо, жеманной пустышкой ( в оригинале употреблено shell = пилотке в русском мужском сленге). В общем, чем-то таким, что предстало перед нами – и в большой степени сформировало наше представление о предмете разговора - в фильме Вольфгана Петерсона Троя (2004).

Но если не полениться, изучить и рассмотреть, какой изображали и воспринимали Елену на протяжении столетий, то картина будет несколько другая.

Это дерзкая женщина, которой часто аплодировали, но еще чаще проклинали за сексуальную активность – и более того, заклеймили как шлюху.

Это женщина, которая оказала влияние на окружающий мир – об этом объявил в своих Трудах и днях еще Гесиод, первый исторически достоверный древнегреческий поэт:

была богоподобная раса мужей… мрачная война и страшная битва уничтожили их …Бесчестная война принесла их через моря огромный залив к Трое ради пышноволосой Елены

Данте Габриэль Россетти .Елена Троянская

Да, но ее влияние на мир объясняется, без мудрствований лукавых, пошлым продажным сенксом.

Из всех ролей Елены Прекрасной в литературе в частности и в искусстве в целом, именно роль некоей сверхестественной, фантазийной шлюхи, с упорством, достойным лучшего применения, приписывается ей всеми поколениями, посетившими этот мир в течение последних 2700 лет.

Древние и современные авторы выслеживают и инвентаризируют ее мужей и любовников – герой Тесей, Менелай, ее муж, ее любовник Парис, ее второй Троянский муж Дифоб, и, по слухам, уже в царстве теней, после смерти, Ахилл – примерно как теперешние скандальные репортеры охотятся за клиентским списком высококлассной проститутки для колонки сплетен.

И вот, Еврипид называет ее ‘сука-шлюха’; а Шекспир - ‘распутница’; Томас Проктор - "проституткой и кокеткой."

Джеффри Чосер, увлекшись игрой в слова, простительной для такого большого английского поэта, называет ее queene – своего рода омофон для quene ( блудница), а для Шиллера она – девка, потаскуха, распутница.

Логическое обоснование (если мыслительный процесс, задействованный в данном случае можно назвать логическим), используемое для осуждения Елены Троянской, заключалось в том, что она не просто изменила мужу, а изменила ему, соблазненная богатыми дарами троянцев, привезенных с Востока для подарков Менелаю и Спарте.

Царица Гекуба (мать Париса и вдова Приама) у Еврипида вопрошает, обращаясь к Елене: "разве залы Менелая не были достаточно большими, чтобы ваше роскошество в них распутничало?"

«О прелюбодейная красота!» - плачет Климент Александрийский уже во втором веке нашей эры. "Варварские наряды и женственная роскошь погубили Грецию; Лакедемонское целомудрие пало перед красивой одеждой, роскошью и грациозной красотой; варварская демонстрация богатств доказала, что дочь Зевса - шлюха.

А в своей свободной адаптации Еврипида поздний модернистский израильский драматург Ханок Левин живописует, как Гекуба плюнула на Елену, приговаривая что-то вроде того, что, мол, мой Парис был хороший мальчик, а ты, ведьма-прелюбодейка, захотела его; он богат, и твое сердце захотело богатства; твой муж, Менелай, имел милый скромный дворец, но ты прослышала о наших просторных, роскошных покоях, и – прощай, Менелай, привет, Парис! ( несколько напоминает московскую свекровь со снохой-лимитчицей, не находите?).

Как ни странно, в поэтическом повествовании, где фактов, возможно, менее десятой части, представление о том, что троянский принц, прибывший с визитом к спартанскому двору с несметными сокровищами, имеет для позднего бронзового века реальный исторический вес.

И Троя, и Спарта были важными стратегическими поселениями между 1300-1100 гг. до н. э., которые посылали к друг другу послов через Эгейское море, чтобы вести переговоры, обсуждать права на торговые пути, продвигать брачные союзы.

Подробные письменные свидетельства в виде надписанных иероглифических и клинописных табличек, изготовленных чиновниками египетского и Хеттского дворов, дают понять, что в обычае правителей того времени было осыпать друг друга подарками.

Экстравагантное дарение подарков позволяло аристократам торговать, казалось бы, не опускаясь в ряды купцов.

Обмен дарами связывал государства условной конвенцией, известной какксения, или, как свидетельствует греческая письменность позднего бронзового века, известная в настоящее время как линейное письмо Б - xenwia .

Примерный смысл этого термина – гостевая дружба, дар гостя. Ксения способствовала тому, что путешественник, обмениваясь с хозяевами подарками, мог спокойно пребывать в чужой стране. Обмен подарками демонстрировал добрую волю между двумя сторонами.

Обмен богатейшими материальными благами, ксения в действии, придала Восточному Средиземноморью позднего бронзового века определенное единство, сплоченность.

Однако нет ни малейшего доказательства того, что Елена бронзового века оказывала сексуальные услуги в обмен на подарки, но также нет никаких сомнений в том, что микенская аристократка, такая, как Елена, получала бы богатые подарки от посещения иностранных сановников – особенно из такого богатого города, как Троя.

Тем не менее, дипломатическое объяснение подаркам Париса почему-то не приходит в голову биографам Елены Спартанской. Напротив – ее взаимоотношения с троянским принцем трактуются как отношения архетипической шлюхи с клиентом.

Наблюдая за постепенным превращением Елены Прекрасной в шлюху в литературно-исторической ретроспективе, и не упуская из виду других ключевых женских персонажей мировой истории, начинаешь прозревать и видеть определенный стереотип, вдохновленный, несомненно, мизогинией.

Память о могущественных женщинах прошлого - таких, как Клеопатра, Элинор Аквитанская, Анна Болейн – щедро окрашена каким-либо сексуальным скандалом.

Клеопатра, как и Елена, была «воспета» Вергилием как фурия, а в Гражданской войне,написанной Луканом в первом веке н.э можно прочитать:

Клеопатра, позор Египта, фатальная ярость Латиума, чья непокорность стоила Риму дорого . Как опасная красота спартанской царицы свергла Аргос и Трою, Клеопатра в той же мере раздувала безумие Италии.

Элеонора была наследницей герцогства Аквитанского в XII веке, и "гневом Божьим королевой Англии".

Она выбрала платье красного цвета ( то ли для свадьбы, то ли для коронации), и летописцы быстро ославили ее как «алую женщину» ( = шлюху, поскольку женщины соответствующего поведения должны были носить на груди алую букву, и их называли алыми женщинами). Мэтью Пэрис заявил, что "из-за своей чрезмерной красоты она уничтожила или ранила народы".

Вторая жена Генриха VIII Анна, Великая шлюха, была раскритикована настоятелем Уитби в следующих терминах:

"королевской благодатью управляет одна обычная, упертая шлюха Анна Болейн, которая делает всю все духовное нищим, и все мирское тоже".

И, как у Анны, Элеоноры и Клеопатры, пустячные сексуальные проступки Елены Прекрасной были чем-то страшным, непростительным, поскольку они воспринимались как увлекающие мужчин не только к ложу этих ужасных богинь, но и к погибели.

О, где блудница, кто всему виною,

Чтоб ей лицо ногтями растерзать?

Парис, ты похотью разрушил Трою,

Заставил стены древние пылать,

Твоим глазам пришлось пожаром стать...

Здесь в Трое гибнут, за тебя в ответе,

Везде отцы, и матери, и дети.

(Шекспир, Лукреция 1, 471 – 7)

Несчастье Елены заключалось в том, что ее преступление против человечества одинаково непреклонно осуждалось как в языческом, так и в христианском контексте.

Древние считали, что преступление Елены было преступлением Бога, или, скорее, богини Афродиты (в том, что чрезмерная сексуальная харизма Елены была подарком Афродиты).

В средневековом и современном периодах - вплоть до 21 века – ее грех был признан грехом против самого Бога.

Видимо, поэтому средневековые богословы, такие как Иосиф Эксетерский, подробно описывали ее поступки с чрезмерным – и подозрительным – энтузиазмом.

Истомленный воздержанием, и, видимо, мучимый нечестивыми видениями, Иосиф из Эксетера вдохновенно описывает любимую сексуальную позицию Елены Прекрасной. Это, конечно, позиция сверху, запрещенная христианской церковью, введенная в списки для покаяния на исповеди, и вообще – клеймо шлюхи.

"Лежа на нем (Парисе) всем телом, она (Елена) раздвигает ноги, прижимается к его губам ртом и отнимает у него сперму. И по мере того, как его пыл угасает, пурпурное постельное белье, посвященное в их грехи, свидетельствует о его невидимой росе. Какое зло! О злая женщина, удалось ли тебе обуздать такое страстное желание? Твоя похоть ждет покупателя? Какая дивная сила в нежном сексе! Женщина сдерживает свою необузданную похоть, чтобы получить богатство и не соизволит дарить радость, если ее улыбка не была оплачена!"

Древние, средневековые и современные миры также единодушны не только в осуждении Елены Прекрасной и женщин, подобных ей, но и в убеждении, что именно женское очарование принесло исключительные страдания миру. А случай с Еленой – особый, из -за непревзойденной, ужасной красоты спартанской девушки.

( Ну, а необузданная похоть и гордыня таких типов как Парис, Генрих II или Генрих VIII к исключительным страданиям мира отношения не имеют, чо).

Вместо того, чтобы рассматривать красоту Елены как дар небес, милость богов, данную людям в утешение, древние авторы считали ее «бесподобное лицо и тело» проклятием.

Елену представляли как прямого аватара первой созданной на земле женщины, описанной Гесиодом в его Теогонии как калон какон – прекрасное зло.

Учитывая, что красота считалась в древнем мире активным атрибутом со своей убедительной силой, самая красивая женщина в мире по определению была самой опасной.

Когда Елена идет по стенам Трои, старики начинают болтать, бормоча, что теперь они понимают, почему эти два великих народа, троянцы и греки, должны сражаться. Та красота, что у Елены, говорят они, ужасна, как красота богини.

"Ужасна" потому что греки верили, что когда смотришь на лицо богини или той, которая, как Елена, была почти божественна, происходят ужасные вещи.

Когда Актеон подглядел, как Диана купается, она превратила соглядатая в оленя, которого растерзали его собственные псы.

Те, кто смотрел на Горгону, окаменели - превратились в камень.

Именно по этой причине Елена презирает собственную красоту – и оплакивает себя в одноименной драме Еврипида : "моя жизнь и судьба-чудовище... отчасти из-за моей красоты. Хотела бы я, чтобы меня вытерли, как картину, и сделали простой, а не красивой’.

Елена знает, что она не может избежать своей собственной красоты, она не может выбраться из своей кожи.

На вазах пятого и четвертого веков до н. э. она часто изображена пристально смотрящей на себя в зеркало.

Художники 19-го и 20-го веков, рисуя свои собственные версии спартанской царицы, интерпретировали это самопоглощение как знак тщеславия, но для древних это было знаком того, что, изучая собственное отражение, Елена видит неизбежные – и грозные –последствия своей красоты.

Фантазия о том, что красота Елены пагубна, популярна в течение тысячелетий.

Чем красивее женщина, тем большее зло она для мужчины. В общем, «золотое кольцо в ноздре свиньи».

Красота женщины существует только лишь для того, чтобы заманить в силки сексуальных отношений мужчину и тем погубить его.

В этом уверен и поэт, живший в седьмом веке до н.э:

Да, женщины-величайшее зло, созданное Зевсом,

И мужчины связаны ими по рукам и ногам,

невозможными узлами, завязанными Богом.

Неудивительно, что Аид ждет у двери мужчин ,

вцепившихся в горло друг другу из-за женщин.

Об этом пишет через 2000 лет и Александр Росс, англиканский священник. автор очень популярного и широко читаемого словаря мифов Mystagogus Poeticus, опубликованного в 1647 году:

"…потому что у Елены была изуродованная душа блудницы, как в молодые годы с Тесеем, так и в замужестве с Менелаем, которого она оставила, чтобы быть шлюхой при Парисе; и, не удовольствовавшись им одним, она еще совершает инцест с Корифом, сыном Париса и Эноны. Она предала Трою, она предала своего второго мужа, и он был убит в постели Менелаем… таким образом, мы видим, что внешняя красота тела, без внутренней грации ума, есть не что иное как золотое кольцо в ноздре свиньи".

В Илиаде Елена вопит: "на нас ниспослана злая судьба что мы должны быть темой для певцов грядущих поколений".

Ее пророчество сбылось.

Все последующие поколения ненавидели ее за ее красоту и описывали ее сексуальные приключения в воспитательных целях, как сексуальные приключения ненасытной блудницы.

Ее помнят – не как супругу микенского царька, жившую когда-то в седой древности и послужившую прообразом для героини Илиады, не как активного игрока в международной политике в эпоху поздней бронзы, не даже как гомеровскую царицу, мучимую раскаянием, находчивую, любящую и и страдающую.

Ее помнят как лик « приведший в движение тысячу кораблей», «самую красивую женщину в мире» и «Блудницу Греции».

Елена Троянская – шлюха, обманщица, одна из той когорты красавиц, которым приписывается в качестве цели унижение мужчин, вовлечение их в сексуальную жизнь с тем, чтобы отвлечь их от высоких целей, загрязнить своей похотью мужской интеллект.

Процитируем напоследок Джеффри Тобина:

"...как показывает история скандала от Елены Троянской до Моники из Беверли-Хиллз, секс – это способ поражения высших интеллектуальных способностей".

А может, это мужчины, из-за свойственной им похоти, жестокости, агрессивности и распущенности, не совладали с высшим даром богов – с женской привлекательностью и сексуальностью?