Сегодня расскажу о славной, но незаслуженно забытой победе русского оружия. О ней не рассказывают на уроках истории, а надо бы.
Вы что-нибудь слышали о Смоленской войне? Уверен, по крайней мере пятеро из десяти ответят отрицательно. Давайте восполним этот досадный пробел. И поговорим о крепости Белой.
История сия приключилась в далёком уже, 1634 году от Рождества Христова, в марте месяце.
Польский король Владислав IV уверенно шагал по русской землице. Намедни он вынудил армию под командованием Михайло Шеина сдать Смоленскую крепость и принять условия «почётной капитуляции». Теперь он хотел покорить Москву.
Сталкиваться с более подготовленными войсками князей Черкасского и Пожарского было не с руки, поэтому он решил их обойти и напасть на стольный град с северо-запада.
Как назло, на пути стояла та самая, Белая крепость. Владислав польский ещё не ведал, во что обернётся противостояние и, походя, заслал в крепость парламентёров с понятными, казалось бы, требованиями.
Судите сами, как небольшой гарнизон в пять сотен служивых (Википедия говорит о тысяче, но об этом позже), мог противостоять почти двадцатитысячной армии Владислава IV?
Парламентёры доступным языком изложили.
Русский, мол, сдавайся, глянь, как боярин Шеин хорошо поступил, теперь он живой-здоровый, а ежели супротив пойдёшь – пеняй на себя. Так и знай, русский, геройства никто в этой глуши не оценит, да и заупокой отпевать вряд ли станут…
Воевода Белой крепости, Феодор Волконский, над предложением польского короля думал не долго. Он проводил гонцов по старинному русскому обычаю, смачным пендалем в филейную часть организма, со словами:
Мне, воеводе, Шеин не указ, да и в честное польское верить - себя не уважать.
Глядя на запертые ворота Белой крепости, Владислав польский, почесал куцую бородёнку и приказал готовить осаду.
Вскоре заработали осадные орудия, и наёмники поползли на штурм. С налёту взять не удалось. Потери росли, а крепость и не думала сдаваться. Владислав почесал бородёнку ещё раз.
К крепости была отправлена группа смелых, снабжённая хорошим пороховым зарядом, чтобы вырыть подкоп и взорвать стену. Что героически и проделали в рекордные сроки.
Подкоп готов, мина заложена, кто-то с довольной улыбкой поджигает заряд. Взрыв. Успешно. Два офицера и около сотни солдат убито. Но почему нет улыбок?
Когда рассеялся дым и пыль от взрыва, стало понятно, что смелые, героически выкопали тоннель… под свой лагерь. Ай-яй-яй, как же так? С крепостных стен издевательски кричали: «Крепость здесь! Сюда копай!».
Польский король, почесав бородёнку в третий раз, приказал копать туда, откуда кричат. Начали копать. Закончили. Взорвали. В крепостной стене появился пролом.
Польские войска подумали было, что победа совсем близко, но из пролома выскочили три сотни русских и начали сечь-рубить направо-налево. Под две тысячи врагов нарубили и ушли обратно, на обед видимо. Пролом заколотили досками и брёвнами.
Среди порубанных были элитная королевская гвардия, кавалерия. Сам король был ранен. Кроме того, вероломные русские утащили к себе восемь полковых знамён и около сотни пленных.
К вечеру Владислав отошёл от потрясения и по традиции почесал бородёнку, в его глазах читался вопрос, «kurwa, co to było?» (что это было?). Раздосадованный, на следующее утро, он отправил к пролому серьёзные силы и повелел ломать-колотить по-настоящему, как взрослые.
Зря он это затеял. Нет, сломать-то, конечно сломали, но оттуда…
Вы правильно поняли. Да, из пролома выбежали злобные русские и снова стали рубать всех направо-налево, ещё две тысячи вражьих голов поникли… а русские опять ушли в крепость, захватив с собой осадные орудия и ещё несколько полковых знамён.
Владислав, которого снова утащили в полубессознательном состоянии с поля ратного, кое-как оклемался к вечеру и изрёк на иностранном языке:
Naprawdę? Cholera z nią, tą pieprzoną fortecą, kurwa (Правда? Да черт с ней, этой (нехорошей) крепостью)
И скомандовал своим воинам бросать здесь все дела и обходить Белую крепость, дабы забыть, как страшный сон…
Внезапно пролом в крепостной стене стали ломать уже изнутри. Как вы наверняка догадались, из крепости выбежали злые русские. С весёлыми криками по матушке, они загнали войско польское обратно, на прежние позиции, в лагерь.
Там же королю торжественно вручили послание от воеводы, в котором значилось примерно следующее:
Ты, твоё королевское величие, тут не балуй! Нечего ходить-шарахаться по окрестностям. Сосредоточься. Раз пришёл брать крепость, так бери. Нечего смотреть по сторонам да отвлекаться. А вообще, тогойт, подумай, может сдаваться пора? Мы, православные, до крови не особо охочи, сильно убивать не будем. И так уже места, где вас хоронить не осталось, почитай…
Почесав то, что осталось от бородёнки, Владислав долго высказывал окружающим, что-то на своём, иностранном. Переводить не решусь, ибо могут прочитать дети.
В конце концов, прикинув да поразмыслив, он приказал трубадурам трубить почём зря. В общем, рванул к себе в Краков. Но тут, из ещё не заделанного пролома, с криками «Стоять! Куда намылились?» … Вы поняли, да?
Двести русских гнали четырнадцати-, почти пятнадцатитысячное войско…
О воинах-защитниках известно немногое. Есть данные о том, что воеводу контузило осадным орудием, и его носили по крепости дети да женщины. Наверное, их и посчитала Вики за воинов. Ну или есть ещё вариант – пересчитывали каждым глазом отдельно, а потом плюсовали.
Ещё в летописях сохранилось имя Сухова Афанасия, крестьянского сына. Он один взял в полон полсотни поляков да убил ещё сто семнадцать.
Оценили 2 человека
2 кармы