Сегодня ушла на радугу наша любимица, кошечка Маша. В память о ней

Сегодня, в четыре часа утра, после короткой, агрессивной болезни ушла на радугу наша любимица, кошечка Маша. Я скучаю по ней. Пишу, а слёзы бегут по щекам. Вспоминаю множество моментов.

Познакомились с Машей давно, больше тринадцати лет назад. В тот день мне позвонил знакомый ветеринар, с которым мы пытались выходить предыдущего котёнка бобтейла, Тимку. Он сказал:

Евгений, недавно осиротела кошечка, красивый аборигенный курилец. Хозяйка была пожилая, сердце не выдержало, а котейку к нам на передержку отдали. Жалко малышку. Самостоятельная, привитая, сейчас ей полгода. Приезжайте посмотреть.

Поехал сразу. Даже смотрины не устраивали. Машенька сразу признала меня за своего. Когда я взял её на руки, моментально вскарабкалась на плечи. И ни за что не хотела отпускать.

Отдал деньги за передержку, да так и приехали домой, я и красивый, камышового окраса, воротник с коротким хвостиком.

Дома Мария тоже освоилась мгновенно, как будто жила с нами с рождения. Носилась подобно электровенику, немножко шкодила, где-то даже хулиганила. Стоило пройти босиком мимо дивана, тут же из-под него выскакивали когтистые лапки, чтобы поймать зазевавшуюся добычу. Да и спать, как обычно, стало немного опасно. Как только из-под одеяла показывалась нога, сразу становилась законной добычей охотницы.

Обожала глядеть с высоты, в буквальном смысле. С лёгкостью взлетала на шкафы. Поначалу очень удивлялся такой прыгучести, потом привык. Для курильских бобтейлов, кажется, не существует понятия — недостижимая высота. На каждом шкафу, что есть в квартире, было место отдыха Марии. Любила вздремнуть там, на высоте, перед новыми приключениями, ну или после.

Девочка, между тем, была своенравная, не очень любила, когда её пытались погладить. Отходила или атаковала. Свободная и независимая мохнатая попень. Тем не менее, всегда была рядом. Встречала, мурлыкала приветственные слова. Когда бы ни приехал (об этом рассказывали домочадцы), слышала звук моей машины и бежала в коридор, встречать.

Большая часть рассказов, которые есть на этом канале, я написал тоже под Машиным чутким руководством. Домашние в шутку называли её моей музой. Когда я садился за компьютер, Мария пристраивалась рядышком, даже плед подстелили, чтобы ей мягче было.

Не я воспитывал Машу, скорее наоборот, она меня воспитывала. Многому научился. Например, терпению, безусловной любви. Не потому что что-то получаешь взамен, а просто потому что ты есть.

Ещё мы называли её «звуковым контролем», не любила Мася громких звуков, и ссор не любила. Если при ней случалось повысить голос, сразу шла примирять, а если не выходило, могла и подзатыльника задать.

Время шло, Масюня родила и выкормила два помёта курильцев. Когда забеременела в третий раз, в очередной раз попыталась запрыгнуть на шкаф, но не удержалась и упала животиком на детскую игрушечную коляску. Случился выкидыш. Больше она не смогла выносить ни разу.

Не жаловалась, не плакала, но потом, спустя продолжительное время, три, а может, четыре года, на животе образовалось уплотнение. Посмотрели, посоветовались с врачом. Диагноз прозвучал как гром среди ясного неба — онкология.

Мы пытались поддерживать Машино здоровье, но в один момент его будто подкосило.

Маша перестала кушать, а потом и от воды отказалась. Пряталась под ванной. Иммунитет не справлялся, ко всему этому добавилась простуда. Носик перестал дышать. Наша девочка слабела с каждым днём, и мы потеряли надежду, стали мысленно с ней прощаться.

В один из дней Масюня сама вышла из своего укрытия ко мне на кухню, когда я что-то готовил. Сразу же позвонил врачу, сообщил об этом. Он сказал:

У меня для вас или очень хорошие новости или очень плохие. То, что Мария вышла к вам, может означать только одно из двух. Или она побеждает болезнь, или пришла попрощаться. Следующие два дня покажут, какой из вариантов ваш…

Увидев лучик надежды, мы с удвоенной энергией стали ухаживать за котейкой, проводили необходимые процедуры и как могли, оберегали её покой. Так прошло условленных два дня. Маша была жива!

В последний вечер, перед сном, я сделал необходимые процедуры, укрыл Масюню, подложил сухую пеленку и, увидев, что она уснула, тоже лёг спать.

В три часа сорок пять минут, она пришла к нам на диван. Я подумал, что за помощью, поднялся и стал привычно делать необходимое. Маша ворчала и уворачивалась. Потом вдруг замерла, посмотрела на меня своими красивыми бездонными глазами, вздохнула и перестала дышать.

Я даже не сразу понял, что случилось страшное. Гладил её, уговаривал потерпеть и принять лекарство. Маша умерла. Тихо, без криков и истерик. Глядя мне в глаза. Я поднял её, маленькую, исхудавшую, и слёзы хлынули без остановки. До сих пор, стоит закрыть глаза, вижу этот взгляд и слышу тихий вздох…

Надеюсь, что когда-нибудь смогу написать продолжение этой истории, как в рассказе про Жандиса, очень надеюсь. А пока.