Нами управляют сумасшедшие?

Попались на глаза две статьи Александра Леонидова "ЦАРЬ-АБСУРД" и " ХАОС: ИЗ ГОЛОВЫ В ЖИЗНЬ..." Их объединяет отношение к либералам,их деятельности ,методам их управления и результатам их «реформ» с точки зрения социопатологии. Читайе выдержки из статей:

Лев Николаевич Толстой (дневники 1900 года): «Я серьёзно убеждён, что миром правят совсем сумасшедшие».

Цитата: «Большой медицинский словарь», 2000 г. Статья «Бред реформаторства». Бред, содержащий идеи радикального изменения науки, экономической практики общества и т.п., якобы с целью достижения всеобщего блага». А теперь уже добавлю от себя, из своих разработок: «Разорванность реформирования» — потеря смысловой направленности каких либо преобразований, государственных действий при сохранении формально-административного оформления их легитимности. В реформах, таким образом, сохраняются все административные составляющие (иерархия, согласование), но смысла в поступках власти нет. При этом в силу формально-безупречного оформления такие реформы могут казаться вполне политически-верными и тогда нужно задуматься, чтобы убедиться в их полной бессмысленности.

Главная задача цивилизованного человека – обустроить мир.

 Главная задача либерала – устроится, пристроится в мире. Не сформировать тенденцию, а прилипнуть к ней.

 Цивилизованный человек, обладая полезным предметом, думает, как бы другим такие же предметы дать.

 Либерал, видя, что другой человек обладает ценным предметом, думает, как бы у них себе отобрать. Если он это делает мошенническим путём, обманывая жертву хищения, то остаётся либералом. А если отбирает прямо и грубо, силой и террором – то становится фашистом. Очень тонкая грань между либералом и фашистом объясняется тонкой гранью между мошенничеством и грабежом.

До тех пор, пока мошенник пытается получить формальное согласие жертвы на её фактическое ограбление – в политической, и вообще общественной жизни царствует абсурд. И слова и дела абсурдны, потому что истинные их цели скрыты, а декларируемые – фальшивы.

Но абсурд действий неизбежно, по законам отражения и преломления, попадает в мышление, заражает даже теоретическую мысль абсурдом. Либерал ведь занимается не только обманом, но и самообманом, и неизвестно, чем больше.

Движимый зоологическими инстинктами – хватательным, поглотительным, доминирования и половым, либерал, по сути, пытается обокрасть прошлое, будущее и окружающее человечество в свою пользу. Индивид против вида, орган против организма…

Увеличить свои личные счета, продав накопленное человечеством за всю его историю (утилизация цивилизационного наследия), не оставив никаких заделов будущим поколениям (безответственность перед грядущим, «после нас хоть потоп»), оставляя окружающим современникам всё меньше, чтобы у самого становилось всё больше (монополизация).

Путём ограбления прошлого, будущего и современников возникает бесконечно растущая, но одноразовая частная гора мыслимых и немыслимых потребительских благ, по сути, раковая клетка социальной ткани.

Эта клетка, как и бывает в онкологии, другие клетки подавляет, а сама неограниченно размножается, пускает всюду метастазы, парализующие работу органов.

Либерализм – злокачественная опухоль цивилизации. В нём, как и в раковых метастазах, нет никаких ограничений ни личному обогащению, ни личной безответственности человека перед человечеством.

 Конечно, сама по себе такая опухоль возникнуть в сложном, многосоставном теле цивилизации не могла.

Она не только продукт жуткого безверия, разочарованности разума во всех обобщённых идеях и больших смыслах жизни, но и неисчерпаемый источник мыслительного абсурда, заменяющего своей блевотиной устойчивые системы ценностей в мышлении человека.

Не каждый либерал ведь честно признаётся самому себе:«я родился врагом своего рода, чтобы обокрасть его и в итоге пресечь, моя цель – сделать всё общее – собственным, личным».

+++

Либеральные реформы, начиная с 1991 года в России показали нам примеры крайней степени выраженности разорванного администрирования при котором предпринимаемые действия не имеют никакой связи с заявленными целями.

В таком несоответствии действий и деклараций поверхностно видят только коррупцию(истинная цель – украсть активы, её озвучивать нельзя, выдумывают для отвлечения внимания общества иную цель, о которой лицемерно и говорят).

Но такого рода объяснение приложимо лишь к сверхмалым трекам, а если несоответствие методов и действий целям и заявлениям продолжается десятилетиями, то речь идёт, конечно же, о социопатологии, массовом расстройстве психики общества, с которым такие фокусы проходят.

Если перед миллионами людей тридцать лет подряд ставят цель, которой совершенно не подходят используемые средства, то речь уже не о простой коррупции, а о помешательстве социума.

+++

При этом бессмысленный набор отдельных актов, действий, реформ, в том числе беспрецедентных, объединён в административно-правильное построение управленческой деятельности.

«Разорванность реформирования», как характерный для современной РФ симптом социопсихического расстройства, необходимо отделять от полной бессвязности (инкогеренции) управления, при которой отмечается нарушение как смысловой направленности, так и административного порядка преобразований.

Они приобретают свойственный современной Украине характер «административной окрошки» — бессмысленного набора не связанных уже ничем актов, законов, действий, атак и метаний того, что называет себя властью, и психически-расстроенной массой принимается за власть.

Безусловно, окрошка хаоса в головах управляющих и управляемых – более тяжкое расстройство социопсихики, чем «реформаторская разорванность», сохраняющая её некоторые черты житейского здравого смысла в процессе управления активами.

Но, конечно, и то и другое – относятся к негативным, даже, я бы сказал, резко-негативным явлениям.

+++

Психически-вменяемое управление отличается от харизматических неистовств, близких (а порой и сливающихся) с одержимостью, бесноватостью – рядом вполне универсальных и легко распознаваемых черт.

Первой стадией является логическая подготовка реформы или иного административного акта. Приводятся обоснования предлагаемых мер, которые отличает (от психов) общее свойство непротиворечивости. Предполагаемый от действия эффект опирается на:

- Уже известные, изученные свойства изменяемого предмета;

- Аналоговые модели (где-то подобное уже запущено – и дало положительный эффект);

- Критерии достоверности (то есть заранее оговоренные критерии признания ошибки: «если через год не будет эффекта «Х» - значит, мы ошиблись в расчётах, и обязуемся это признать).

Вторая стадия – стадия обсуждения и экспертного анализа. На этой стадии реформу или иное действие предлагают на рассмотрение неограниченному кругу лиц, которые могут указать на логические ошибки в расчёте эффектов.

Поправки и коррективы экспертов учитываются и включаются в процесс перемен.

Третья стадия – опыт. Мы предполагаем эффект, достаточно убедительно на словах о нём рассказали, никто из экспертов «срезать» нас не смог. Теперь мы запускаем реформу – и анализируем итоги запуска.

Наша логика, какой бы неопровержимой она не казалась нам и нашим оппонентам – должна пройти испытание жизнью. Какой бы опытный корабел не строил корабль, момент истины для корабля – спуск на воду и ход. Если наш корабль утонул, то мы обязаны признать, что двигались в своих предположениях неверным курсом.

+++

Конечно, перечисленный алгоритм обновления относится только к людям, психически и нравственно здоровым.

 Мошенники изначально знают, что их убеждения и аргументы лживы. Однако проблема не столько в мошенниках, сколько в психически-невменяемых людях, неспособных анализировать ни теоретическую аргументацию, ни практический опыт от её внедрения.

Даже если мошенник в чём-то и убедил наивную жертву – вся его сила до первого итога его предложения. Практика откроет его лживость – если, конечно, жертва вменяема. А в нашем случае, пост-советского кошмара, жертва невменяема, она невосприимчива ни к каким датчикам практики, ни к каким замерам практического результата предложений.

Всякого человека могут обмануть один раз – недаром говорится, что «на всякого мудреца довольно простоты». Но отличительная черта психической вменяемости – именно одноразовость обмана. Если человека десятки раз обманывают снова и снова, одним и тем же способом, то речь идёт уже о социопатологии, а не о криминальных схемах «разводки».

Если вас обманули, и это вскрылось – то больше вы уже не принимаете ни аргументы мошенника, ни его лично. И этот мошенник вас обмануть уже не сможет, и ему подобный, использующий его приёмы «разводилова» - тоже не сможет. То есть вы психически нормальный человек, просто ставший жертвой обмана.

Но если вы десятки раз попадаетесь на одну и ту же уловку, как рыба тысячи лет клюёт на одну и ту же рыболовную конструкцию – значит, надо говорить о глубоком повреждении рассудка. Как у пост-советского человека сегодня, несмотря на то, что речь идёт о десятках миллионов людей. Психопатология – безумие одного, социопатология – безумие миллионов.

+++

Человек оказывается в зазеркалье, в котором люди не понимают:

- ни связи между мероприятиями,

- ни конечной, ни промежуточных целей мероприятий,

- лишены системы оценки своих действий («всегда правы» в своих глазах)

- лишены и критериев выявления ошибки.

Ну и получается, что любое действие может считаться причиной любого результата, лишь бы вам этого хотелось. А если результат очевидным образом не достигнут, то вместо критической оценки действий – лишь усиливают их интенсивность.

-Мы прыгали, чтобы хлеб вырос, хлеб не вырос – значит, мало мы прыгали…

Это же не шутка какая-то, это мир в котором мы живём! 

Либералы, как авангард безумия, неустанно поражают меня требованиями исправить плохое копированием действий, приведших к плохому.

И это не только киевляне, которые после провала очередного майдана устраивают новый майдан, точно такой же, как предыдущий – чтобы исправить беды от предыдущего. Это и наш доморощенный, российский «креативный класс» для которого именно провал эксперимента является основанием для его повторения.

Как можно, например, опираясь на провал либеральных реформ, и смакуя его – требовать их повторения? Аргумент за либерализм – омерзительный итог его предыдущего применения?

+++

Любые действия, имеющие смысл – включены в последовательность.

Они, во-первых, преемственно связаны с предыдущими действиями.

Во-вторых (что ещё важнее) – становятся началом, обеспечением последующих действий.

Будь они сложны или просты, правило смысла, как последовательно-поступательной связи между действиями соблюдается всегда. Новые кирпичи в кладке каменщик кладёт на предыдущие. Положить их без предыдущих или до предыдущих, или вне связи с предыдущими – он не может. Точнее, может, но это будет пример бессмысленного действия.

Бессмысленные действия – это некая акция, невостребованная жизнью и не имеющая никакого продолжения, кроме непредсказуемых и негативных. Зачем проводится бессмысленное действие – трудно однозначно сказать. Иногда «для галочки», иногда как показуха и очковтирательство, иногда как жест отчаяния или проявление безумия, в которую впала система.

В любом случае бессмысленное действие не имеет положительных последствий. У него или никаких последствий, или отрицательные. Отрицательные – случайны, нежеланны (если не считать, что смыслом действия было осознанное вредительство).

Критерий:

Затратность/безрезультатность

Критерий:

Невосприимчивость/заклиненность

Кроме ярко выраженных и массовых случаев социального слабоумия нам сегодня встречаются и гиперактивные социопаты, которых доктор политических наук Р.Латыпов метко назвал «грязевыми гейзерами».

Аналогия проста: грязевой гейзер исторгает огромные потоки грязи, которые никому не приносят блага, включая и сам гейзер. Энергетические затраты колоссальны, смысловой итог – ноль, или хуже того.

Суть же в том, что бессмысленная деятельность не перестаёт быть бессмысленной при росте её интенсивности. Наоборот, чем активнее ей занимаются, тем более ярко и выпукло выступает её итоговая бессмысленность по вышеозначенному критерию «затратность/безрезультатность».

Александр Леонидов; 31 октября ,1 ноября 2018

Полностью читайте статьи на сайте "Экономика и Мы"