1 октября 1992 года в России началась выдача приватизационных чеков, которые в народе получили название ваучеры. Каждому жителю страны полагался один ваучер номиналом в 10 тысяч рублей.
По декларациям реформаторов (в памяти народной они остались как триада Ельцин - Гайдар - Чубайс) ваучеры должны были превратить нас из советских неимущих пролетариев в российских собственников. Шутка ли, нам раздавали (бесплатно!) так называемые производственные фонды.
Активы всех предприятий оценили тогда в 4 триллиона рублей (еще советских). Из них 1,5 триллиона (35 процентов национального богатства) отдавалось россиянам в виде 150 миллионов ваучеров. Хочешь - продавай, хочешь - обменивай на акции моментально возникших чековых инвестиционных фондов (ЧИФ) и получай ежегодный доход, а хочешь - вкладывай в акции какого-нибудь предприятия на чековом аукционе.
Многие пытались стать акционерами своих же заводов и фабрик, других предприятий в родном городе. Но их старались не подпускать, говорили, что завод еще не готов к аукциону, всячески затягивали аукционы. Должны были закончить приватизацию к концу 1993 года, а затянули еще на полгода. Как теперь понимаем, был в том особый, главный смысл. Рабочие ведь имели (формально) льготные права на акции. Но когда тебе год не платят зарплату, ты или плюнешь на родной завод и уволишься, или продашь по дешевке ваучеры загадочным скупщикам.
А учителя, врачи, ученые, канцелярские работники не имели никаких льгот ни на что. Только на то, чтобы вложить ваучер куда-нибудь. (На эту тему появились десятки скабрезных анекдотов.) В итоге 24 миллиона россиян не использовали ваучеры - оставили как домашний исторический документ. 25 миллионов отдали в ЧИФы (они закрылись, лопнули, исчезли без следа), 40 миллионов купили акции каких-либо предприятий, но дивидендами даже не интересуются. По причине бессмысленности.
Вспомним, что обрушилось в течение одного года на наши головы. Путч августа 1991 года, распад СССР в декабре, отпуск цен с 1 января 1992 года. Батон за 13 копеек стал батоном за 12 рублей. Деньги печатали километрами. Все, что накопили люди за десятилетия трудов, превратилось в нуль, пошло прахом. Мы жили в постоянном шоке. Вот в каких условиях дали нам ваучеры. Стоимость каждого - 10 тысяч рублей, или две автомашины "Волга", объявил главный приватизатор, руководитель Госкомитета по имуществу Анатолий Чубайс.
Уже тогда это было издевательством и обманом.
За месяц до начала выдачи председатель Советского райсовета народных депутатов Москвы Ольга Алексеева сообщила: опрос жителей ее района показал, что 80% населения намерены избавиться от ваучеров путем их продажи в ближайшие месяц-полтора после получения. Причем предполагаемая сумма выручки колеблется в пределах от 700 рублей до 8 тысяч.
Уже в ноябре 1992-го в сельских районах ваучер продавали по цене 4 - 5 бутылок водки. Летом 1993 года на командировку во Владивосток я получил в кассе журнала 100 тысяч рублей. К тому времени ваучеры продавали за 3 тысячи. Или за две бутылки водки.
Кроме избранных, ТЕХ, КТО ЗНАЛ, ЧТО И КАК ДЕЛАТЬ. Для кого и подготовлена, проведена была беспрецедентная в истории мира акция. Беспрецедентная по масштабам и по бескровности отъема собственности. Итак, повторим: 24 миллиона россиян не использовали ваучеры - оставили как домашний исторический документ, 25 миллионов ваучеров растворились в лопнувших фондах, 40 миллионов - в акциях предприятий, или обанкротившихся, или не платящих дивиденды. Особо настырные могут получить, как Сергей Тимофеев, каменщик из Тулы: "Шесть ваучеров обменял на шесть акций Тульского оружейного завода. За каждую акцию в год начисляют по рублю. И еще вычитают подоходный налог".
Но ведь остался еще 61 миллион чеков! Проданных кому-то. Не лично, разумеется, а через посредников. По цене 2 - 3 бутылок водки.
Эти КТО-ТО, скупив чеки у безработных россиян, и завладели 35 процентами государственных предприятий России. Михаил Фридман, Герман Хан, Петр Авен, Олег Дерипаска, Борис Березовский, Владимир Богданов ("Сургутнефтегаз"), Владимир Потанин, Каха Бендукидзе и многие другие, с не столь громкими именами. Средняя цена ваучера составляла тогда 20 долларов. Значит, треть промышленных предприятий России купили за 1,2 миллиарда долларов!
И маленький видеобонус:
...Не Западу судить! Мало что понимает в этом Запад. Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценной. Мало кто на Западе понимает, что такое коммунизм на самом деле и какую цену заплатила наша страна за это. Мало кто это понимает на Западе.
Что такое приватизация для нормального западного профессора, для какого-нибудь Джеффри Сакса? Который пять раз уже менял позицию по этому поводу, и докатился до того, что надо отменить приватизацию и начать всё заново. Для него, в соответствии с западными учебниками, это классический экономический процесс, в ходе которого оптимизируется затраты на то, чтобы в максимальной степени эффективно разместить активы переданные государством в частные руки. А мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России — это необратимость. Это необратимость. Точно также как 1 сентября 92 года первым выданным ваучером мы выхватили буквально из рук у красных решение об остановке приватизации в России, точно также каждым следующим шагом мы двигались ровно в том же самом направлении.
Приватизация в России до 97 года вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Она решала главную задачу — остановить коммунизм. Эту задачу мы решили. Мы решили её полностью. Мы решили её с того момента, когда на выборах в 96-ом году Зюганов отказался от лозунга «национализация частной собственности». Отказался не потому, что он полюбил частную собственность, а потому что он понимал, что если хочешь власть в этой стране получить, безумие отнимать назад. У тебя самого отнимут так, что мало не покажется. Этим самым мы заставили его, независимо от его желания, играть по нашим правилам, ровно то, чего и надо было добиться. А для Сакса это дёшево, можно было дороже, нужно было процедуры изменить. Мы решали другую задачу, и эту задачу решили.
Есть, к сожалению, среди наших читателей те, кто говорят что "марскизм устарел", те, которые в советские годы спали на лекциях и конспектировали их "на отвали", без малейшей искры понимания.
Так вот, Чубайс - не спал на этих лекциях. Он понимал, что такое надстройка, что такое базис и куда нужно бить, чтобы все поломать.
Оценили 29 человек
41 кармы