Рассказ москаля

Ехал в электричке на дачу недавно и зачитался научной статьей, да так зачитался, что не одну остановку проехал, а целых три. Оторвался от экрана ноутбука, поднял глаза, спрашиваю так на всякий случай у соседей – скоро ль Чехов, а мне говорят – Очнулся, мил человек, да уж скоро Серпухов. Вам теперь и смысла нет сходить, тут машину не поймать, езжайте уж теперь до Серпухова - там такси легко возьмете.

Послушался я совета, вышел в городе, вызвал машину и покатили мы обратно.

Едем – поля, деревья, вечер пасмурный, пар от дороги. И настроение, как ни странно, хорошее. Едешь по родной земле в любимое место, и хоть и проплутал лишний час, а все одно скоро окажешься дома рядом с камином, где можно с женой чаю попить, поговорить, послушать как дождь шумит по крыше.

И мужик-таксист душевный попался – так всего парой слов перекинулись, и чувствую, что наш человек – и поговорить рад, и не из тех, что начни с ними разговор, не дадут тебе слово вставить, будут хаять все подряд и на жизнь жаловаться. А мы нет, смотрим себе через стекло - он вперед на дорогу, я по сторонам, едем молчим, каждый о своем думает.

Проезжали поле – он говорит - вон простор какой, не все еще поля дачами застроили, видимо, корма сеют - значит и скотина еще есть.

Поле мы проехали, и он замолчал - будто про себя что-то проговаривал, а потом начал вслух с середины.

- До сих пор не пойму почему дед за сеном обязательно в пять утра заставлял вставать? Упрямый был старик, царство ему небесное. Я понимаю если косить, там роса может быть нужна, а за сеном – зачем в пять утра было подыматься? Какой в этом был смысл?

- Ой, говорю, я вообще-то от крестьянского хозяйства далек, отец по малолетству, конечно, воспитывал и косить учил, но повинности все были не суровые, участок небольшой- 10 соток.

- У вас 10 соток, - с удовольствием подхватывает водитель - а у моих бабки с дедом 70 соток и все картошкой засажено, да корова, да огород. Так 70 соток это свои, а еще на колхозном поле кусок, там тоже сажали. Бабка корову держала, молоко сдавала в колхоз чтобы к пенсии прибавка была. Прижимистая была, нам на четверых (нас четыре брата) оставляла где-то литр, остальное, значит, в колхоз. Что нам этот литр, - по полстакана на брата - просим ее - дай еще молочка. А она - вот заведем вторую корову, будет вам молочко.

Ну мы, конечно – нет, не надо нам. Мы с одной-то не управимся никак. Это ж сена запаси, траву покоси, через два дня повороши, домой привези. А поле, где мы косили, не близко было, за несколько километров ходили. Чтобы сено вывезти брали в колхозе на прокат машину. Выбор был невелик – либо трактор, либо грузовик. Трактор тот точно проедет, но на тракторе три раза ездить надо, а если грузовик брать - так за один присест все привезти можно, но и застрять в грязи вероятность немалая. Сколько раз мы на этом грузовике ездили, кажется ни разу до дому не доезжали. Но деда уговаривать только время тратить - упрется не сдвинешь. Сотня доводов у него. «В прошлый раз застряли - так накануне дождь был, вот дорогу-то и развезло, а сейчас там сухо, глупо не проехать. Да к тому же я наученный горьким опытом, другим манером поведу, небось не застрянем».

И вот поднимет в пять утра, спать охота сил нет. Едем конечно, на грузовике, накидаем так, что одни колеса видны, пол дороги проедем… Мы уж место то знали – там вечно лужи огромные, а дорога с небольшим уклоном вверх. Раз-раз, тыр-пыр, туда-сюда – короче, в лужу съехали и завязли. Вот мы с братьями кусты сечем, ветки под колеса бросаем, сучья в ближайшем леске собираем, солнце печет уже. Дед злится, подзатыльники раздает так нас растак. Олухи небесные, из какого места у вас руки растут! И покрепче мог. Завязнет накрепко, мы уж наперед все это представление знали, но имели свое уважение, под горячую руку не вспоминали какой раз мы на этом месте застреваем. Деду за семьдесят было, а крепкий, бегом бежал от того места в деревню за трактором, нам не доверял, считал, что никому кроме него трактор не доверят. Приезжал через час где-то, цепляли машину, к обеду к дому подъезжали. Злились мы на деда, за суету его, да деспотический нрав, а сейчас думаю с какой бы радостью еще за тем сеном съездил бы.

Подъезжаем к моей даче, как раз водитель заканчивает свой рассказ, а я его за эти полчаса уже полюбить успел. За какое-то родство, за тоску по детству, за доброту, которая чувствуется. И еще думаю, что рассказ-то был про наших дедов, таких родных и знакомых. И тут только припоминаю, что в начале рассказа он называл местечко, рядом с которым была та деревня и колхоз, и было это где-то на Украине, то есть в Украине по теперешнему, где давно нет этих наших деда и бабки, померли.

Похоже водитель тоже сожалеет, что мы уже приехали, и нет возможности еще поболтать. Он мне говорит «Хорошо вам отдохнуть!». Я ему отвечаю «А вам хорошей дороги!».

И хочется как-то сердечно его поблагодарить за рассказ и, вроде, неловко как-то.

Радостно, что наконец домой приехал, сейчас войду там жена ждет, и одновременно жалко, что с хорошим человеком надо расставаться. Пока я сумки перетаскивал он развернулся в нашем поселке и покатил обратно мимо того поля, которое и навеяло все наши разговоры и воспоминания.