Трамп — это война

Причём война самая настоящая, горячая, возможно — даже термоядерная.
Выскажу несколько своих соображений, которые можно подвергать сколь угодно глубокой и конструктивной критике.

Давняя стратегия англо-саксов, а потом и американцев состояла в том, чтобы различными способами обеспечивать блокаду Евразии. Со времён «Большой Игры» между Великобританией и Россией в Средней Азии в XIX веке; с момента научной артикуляции подхода о «блокаде Серединной земли», озвученного Джоном Маккиндером ещё в 1904-м году; через построения Спайкмена о «Дуговой земле», блокирующей «Серединную» — к построениям Хантингтона о «войне цивилизаций» — все эти концепции говорили об одном и том же. Огромная и необъятная Евразия, наполненная самыми разными культурами и враждующими государствами, имеющая богатейшие природные ресурсы и неоспоримые исторические и цивилизационные амбициями — должна оставаться заключенной в самой себе.

Любая новая экспансия евразийской культуры неизбежно погубит гегемонию коллективной «Океании», того самого «Внешнего полумесяца» Маккиндера, который и был основным выгодополучателем существовавшего в ХХ веке и в начале XXI века мирового порядка.

Основным способом контроля за Евразией в XX веке почитался подход Спайкмена, который включал в себя всяческую поддержку со стороны США стран «Дуговой земли»: массы мелких и зависимых государств, которые блокировали бы основную территорию Евразии, закрывая континентальным странам выход к морской торговле и к морской гегемонии.



Этот «пояс безопасности» тянулся на десятки тысяч километров вокруг всей Евразии — от Норвегии и Исландии на северо-западе, через Великобританию и Западную Европу на западе, Турцию и монархии Персидского залива на юге, через Малаккский пролив, Таиланд, Филиппины, Тайвань, Южную Корею на юго-востоке — и вплоть до Японии и американской Аляски на востоке и северо-востоке.

Нетрудно увидеть, что в последней трети ХХ века в территории «Дуговой земли» наметилось две зиющих бреши: Исламская Республика Иран и Китайская Народная Республика. Две этих немаленьких страны самим фактом своего существования уже ставили под вопрос тотальную зависимость «Дуговой земли» от внешних полюсов силы (в первую очередь — от получивших после 1945 года полную гегемонию в западном мире США), а после коммунистической революции 1949 года в Китае и после исламской революции 1979 года в Иране влияние США в Иране и в Китае опустилось ниже любого наблюдаемого предела.

Однако СССР, как основной выгодополучатель такого прокола в концепции западной блокады Евразии, так и не смог в полной мере воспользоваться теми преимуществами, которые были ему предоставлены этими двумя глобальными изменениями баланса сил в мире.
Уже всего через полгода после Исламской революции в Иране, в декабре 1979 года, советские войска вошли на территорию сопредельного Афганистана. Возможность геополитического сближения с Ираном так и не была реализована, а вторжение советских войск в Афганистан до сих пор носит в западной литературе название «Медвежий капкан», настолько явно СССР терял влияние на арабский и исламский мир с началом этой операции.
По воспоминаниям Збигнева Бжезинского США «не толкали русских вмешиваться, но ... намеренно увеличивали вероятность, что они это сделают».

Неясно, могла бы история позднего СССР пойти иным путём, но в нашей реальности шанс, данный Евразии в результате Исламской революции в Иране, так и не был реализован и лишь частично сегодня воплощается в совместных действиях России и Ирана в Сирии.

Сложнее была ситуация американцев в случае Китая. Начиная с 1949 года США практически утратили своё влияние на КНР, а в середине 1960-х годов и более того — уже столкнулись с экспортом китайской революции (в виде маоизма) повсюду в мире. Поскольку вплоть доконца 1980-х годов идеологические различия между СССР и КНР были минимальны, США всегда осознавали опасность окончательного сближения двух евразийских сверхдержав, и уже в 1970-х годах были вынуждены фактически начать прямую и открытую поддержку Китая. Поскольку, как мы помним, никакой советско-китайской войны на острове Даманский так толком и не получилось.

Китай, раздавленный «веком унижений» (середина XIX – середина XX веков), оказался одним из главных выгодоприобретателей нового прочтения мирового порядка, предложенного в середине 1970-х годов со стороны США и озвученного во время визита Ричарда Никсона в КНР. Вашингтон, видя в Пекине серьезный противовес Москве, пошел на выстраивание с ним весьма активных экономических отношений, что вылилось в несколько десятилетий беспрерывного и быстрого экономического роста в КНР, поддержанного технологиями и нвестициями из США. Из отсталой страны третьего мира Китай буквально за одно поколение превратился во вторую по объемам экономику мира, обладающую невероятно развитой промышленностью, инфраструктурой, а также растущим военным и научным потенциалом.

По сути дела, США сами вырастили себе конкурента в борьбе за мировое господство, хотя и сделали это не от хорошей жизни. Китайская марионетка оборвала ниточки — и заявила о своей самостоятельности.

Дополнительным толчком к этому стало и то, что в период бурного экономического роста 1970-2010-х годов Китай уже во многом выстроил транспортную и инфраструктурную систему, альтернативную американской системе морской торговли.
На сегодняшний день мы уже видим практически финальную стадию создания единой евразийской сухопутной транспортной сети — на этой неделе первый прямой грузовой поезд пришёл из Пекина в Лондон.



Речь идет о циклопических по масштабам инфраструктурных проектах внутри материка, которые инициированы Китаем и сооружаются во многом на китайские деньги, призванных ликвидировать главный исторические недостатки наземных коммуникаций в сравнении с морскими — неэффективность, сложность, дороговизну и низкую скорость передвижения людей, товаров, услуг и ресурсов по суше. Внутри своей страны Пекин уже создал сеть высокоскоростных железнодорожных магистралей, которая превосходит по своей протяженности аналогичные линии всего остального мира. Скорость строительства китайских автомобильных шоссе сравнима лишь с программой строительства американских хайвеев в 1950-х годах или автобанов гитлеровской Германии в 1930-е годы.
На наших же глазах завершается создание реинкарнации нового «Шелкового пути», который сделает КНР окончательно независимыми от морской торговли.

В такой ситуации Китай стал для США и в самом деле «лекарством хуже болезни», когда в борьбе с СССР а затем с Россией, США создали своими руками себе геостратегического конкурента.

Вплоть до последнего времени такое положение вещей отчасти нивелировалось тем, что Китай представлял собой «экономического гиганта» и «военного карлика» одновременно, но последние инициативы НОАК в части ракетно-ядерного и морского оружия заставляют задуматься о том, что и военная доктрина Китая вполне может внезапно изменится уже в ближайшее время.

Такое изменение в политике Китая наложилось на то, что и сами США ещё в начале 1990-х годов двинулись в весьма спорном направлении, сосредоточившись на регионе «Большого Ближнего Востока» и упустив плотный контроль над Юго-Восточной Азией.

Американские президенты, начиная с Джорджа Буша-старшего, который масштабно ответил на агрессию Ирака по отношению к Кувейту, один за другим всё глубже втягивались в ближневосточные дела, тратя на войны в арабском и исламском мире триллионы долларов, свой авторитет и самое драгоценное — историческое время, причем делали всё это без каких-либо видимых успехов. Особенно, конечно, в этом отличился другой Джордж Буш, младший, который в ответ на теракты 9-11 устроил такой же «медвежий» (хотя, правильнее будет сказать, «орлиный») капкан для американцев в Афганистане (откуда они так и не вылезли и на сегодняшний день), а потом и затеял совершенно ненужную и немотивированную войну США и целой коалиции западных стран с уже поверженным и, кстати, непричастным к терактам 9-11, Ираком.
Кстати, что интересно, первым американским политиком, которая решила разорвать порочный круг ближневосточной политики США, была... Хиллари Клинтон, которая официально провозгласила «разворот к Азии» (Рivot to Asia) в качестве нового курса США в Евразии. Именно в Азии, по тогдашним заявлениям Клинтон, должна была решаться судьба мира и мировой гегемонии в XXI веке. Таким образом, ещё в 2009-м году США де-факто признали, что они «проспали» в 1990-2000 годах появление страны, которая потенциально может освободиться от американского влияния внутри стратегически важной для мирового статус-кво «Дуговой земли». Причём данное освобождение не только разрушало «Дуговую земли», но и делало Китай главной мировой силой в ближайшем будущем: с выпадением Китая из критической для США дуги, Америка во-многом утрачивала влияние и на Юго-Воточную и Среднюю Азию, и на Россию.
Причем опасность Китая состояла как раз не в том, что он хорошо вооружен или проводит политику военной экспансии, а в том, что в новом мире XXI века США совершенно не контролировали рост китайского инфраструктурного, экономического и технологического потенциала и никак не могли заблокировать его пути снабжения и продажи своих товаров. Авианосцы оказались бесполезны в мире, в котором Китай уже практически выстроил систему своих евразийских коммуникаций и союзов.

На сегодняшний день взаимоотношения КИтая и США пока ещё пребывают в хрупком равновесии. Однако, можно сказать, что Дональд Трамп уже чётко встал на дорогу конфронтации с КНР.
Но Трамп же преподнёс Пекину несколько весомых политических «подарков». Первый из них — это отмена ТТП, Транс-Тихоокеанского торгового партнёрства, которое было частью «блокадного» плана администрации Обамы. С моей точки зрения, план этот был и без того негодный и невыполнимый — если громадной геополитической и геоэкономической тушей КИтая ещё можно было удерживать блокаду Евразии, то удержать с помощью Вьетнама, Филлиппин, Японии и Южной КОреи сам Китай было изначально маниловщиной. Тем более, что для воплощения ТТП многие вопросы экономического регулирования и государственного суверенитета предполагалось отдать в руки корпораций, что в ещё большей мере бы ослабило тот пояс государств, который был призван теперь уже удерживать Китай.
Однако ещё больший подарок преподнёс Трамп в части фундамента американо-китайских отноений – это отмена признания «политики одного Китая». Суть этой политики проста: американцы признают Тайвань частью единого китайского государства, легитимное правительство которого находится в Пекине. Это признание позвволяло  КНР не учитывать Тайвань в политических раскладах, так как в этом случае любое сотрудничество Запада с Тайванем вынуждено шло лишь по экономической линии, без особого военного и политическо влияния на КНР через тайваньского «троянского коня».

Теперь же Трамп публично заявил, что США могут отказаться от политики «одного Китая», что сразу же опустит уровень американо-китайских отношений в небывалые глубины, сравнимые с конфронтационным периодом 1950-1960-х годов.
Побочным следствием, кстати, будет и сокращение американо-китайского торгового оборота (чего, скорее всего, и добивается Трамп) и ещё более быстрая интеграция Китая в Евразию. Более того, новый госсекретарь США Рекс Тиллерсон уже объявил, что США будет самым активным образом (в том числе и военным!) противодействовать главному китайскому проеку морской экспансии: постепенному захвату акватории Южно-Китайского моря. Сейчас КНР ведет в Южно-Китайском море гигантскую стройку, намывая искусственные острова, устанавливая на них военные базы и объявляя их суверенной китайской территорией. Тиллерсон публично высказал мысль, что американский флот может закрыть доступ к этим «островам» для китайцев, если они не прекратят свои работы.
По сути — это окончательный крах политики «Дуговой земли» и попытка продолжить блокаду Евразии со стороны США уже напрямую, опираясь исключительно на военную силу и на свои, весьма ограниченные возможности.

Поэтому — я верю (и это написано по ссылке) что КИтай-таки разместит свои ракеты севернее Харбина. Только вот это не для удара по России. Для того, чтобы бить по Москве, ракеты должны стоять в Синьцзяне, ставить их ближе к Аляске, чем к Кольскому полуострову — глупость.



А вот зачем их ставить в провинции Хэйлунцзян — наглядно видно на карте. Так как Земля у нас круглая, то отвечать на ядерный удар США китайцы будут запуском своих ракет через Северный полюс. Слишком уж широкий у нас на Земле великий Тихий океан.
Поэтому, как ни крути, а Трамп — это война.
Причём война самая настоящая, горячая, возможно — даже термоядерная.

Алексей Анпилогов