"Ельцин пытался сбежать": Руцкой раскрыл неожиданные детали августовского путча-1991
Воспоминания обиженного человека
Боевой генерал авиации Александр Руцкой очень много сделал для того, чтобы Борис Ельцин пришел к власти. Он поддержал президента, и его выбор одобрила тогда немалая часть колеблющихся коммунистов. Сам же Руцкой, став вице-президентом, поначалу верно служил своему патрону. Особенно это его служение проявилось в те «три счастливых дня» (а для кого-то несчастных), когда ГКЧП попытался перехватить власть. То был путч, в котором Руцкой защищал независимость и Конституцию РФ. Но после победы демократии быстро разочаровался в содеянном и перешел уже в жесткую оппозицию Ельцину. Но это совсем другая история. Пока же бывший вице-президент вспоминает то, что случилось в августе 1991-го. Да, человек меняется. Взгляды Руцкого с тех пор изменились кардинально.
«Я сказал Крючкову, что Горбачева нужно немедленно освободить от должности»
— Александр Владимирович, где вы были 19 августа 1991 года?
— Странный вопрос. Все знают, где я был и что делал, возглавляя оборону здания Верховного Совета РСФСР (Белого дома).
— Да нет, это шутка такая, тогда всех об этом спрашивали. Вы знали, предполагали, чувствовали, что затевается что-то от окружения Горбачева?
— Предполагать, чувствовать, что затевается что-то, не было необходимости — и так все было понятно. Страна находилась в глубоком экономическом кризисе, вертикаль власти разрушена отменой 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли Коммунистической партии, в союзных республиках — разброд и шатания, разгул сепаратизма, кровавые разборки, бардак в промышленном и военно-промышленном комплексе, в Вооруженных силах. Внешняя политика — политика проститутки: давать всем без разбора. Политическая анархия и безрассудство назывались перестройкой. Итоги перестройки вынудили Горбачева в марте 1991 года предложить создать Государственный комитет по чрезвычайному управлению страной. В марте! За 5 месяцев до августовского путча!!! Как шли к этому, знают не все, особенно молодые читатели газеты «Московский комсомолец». Поэтому рекомендую в Интернете посмотреть хроники событий того времени: 1989–1992 гг.
В июле 1991-го меня пригласил пообедать председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков. В процессе беседы мне был задан вопрос: как я оцениваю сложившуюся обстановку? Я задал встречный вопрос: могу ли я ответить на поставленный вопрос откровенно? Он сказал: да. Не буду пересказывать весь разговор — итог моего ответа был таков: немедленный импичмент (освободить от должности) Президента СССР Горбачева, назначить исполняющим обязанности Президента СССР Рыжкова Николая Ивановича, гнать взашей всех слюнтяев типа Янаева (вице-президента СССР), члена Политбюро Яковлева, министра иностранных дел Шеварднадзе, председателя правительства Павлова. Далее — подготовить кандидата и провести всенародные выборы Президента СССР и Съезда народных депутатов СССР.
На мой ответ председатель КГБ СССР прореагировал несколько эмоционально, оценив мой ответ как жесткий, но разумный. Вместе с тем сказав, что сделать это невозможно в сложившейся обстановке. Уходя, я ему сказал, что если не пойти по этому пути — стране будет конец, что, собственно, и произошло.
С Михаилом Горбачевым и Сергеем Шахраем.
— Если бы сейчас переиграть все сначала, где бы вы оказались, в каком лагере? Неужели с гэкачепистами?
— Разве я давал своими поступками и действиями повод задавать мне такого рода вопрос? Вместе с кем? С Янаевым, Лукьяновым, Павловым и прочими деятелями, допустившими к неограниченной власти Горбачева и совместными действиями разваливающими страну?..
Я присягал 18-летним мальчишкой на верность служения Родине и народу — и присяге никогда и ни при каких обстоятельствах не изменял.
— Вы сейчас не раскаиваетесь, что тогда поддержали Ельцина, стали вице-президентом?
— Раскаиваюсь и глубоко сожалею, что поддался на откровенный и наглый обман, как совместно мы будем отстаивать интересы России, как будем строить экономически развитую, социально ориентированную страну.
— Вы понимали тогда, что причастны к распаду СССР?
— Александр, вам не кажется ваш вопрос странным? Какое отношение вице-президент РСФСР имел к управлению Союзом Советских Социалистических Республик? Я, что ли, устроил вакханалию в управлении СССР? Этот вопрос надо адресовать к Горбачеву и тем, кто воспользовался бардаком в стране и подписал Беловежское соглашение: Ельцину, Шушкевичу, Кравчуку. Вся когорта предателей ныне здравствует, и неплохо. Ельцин умер — память о нем увековечили, назвав библиотеки, улицы, построили гигантский памятник, центр Ельцина в Екатеринбурге…
«Ельцин пытался сбежать в американское посольство»
— Ельцин действительно все эти три дня и три ночи путча проявлял исключительную мужественность?
— Откуда вы берете эту информацию? Впрочем, различного рода писак-экспертов предостаточно по осквернению патриотов и героизации предателей и негодяев. Как можно назвать «исключительной мужественностью» трехсуточный запой с неоднократной попыткой сбежать в американское посольство?! (Это высказывание остается на совести А.В. Руцкого. — Авт.)
— А вы? Сколько вы вообще спали тогда?
— Если считать урывки сна в кресле у телефона — за трое суток может быть 5–6 часов.
— Вам снятся «мальчики кровавые в глазах» — те самые трое ребят, которые тогда погибли?
— «Мальчики кровавые в глазах» могут сниться только тем, кто это сделал. Я к этому трагическому случаю никакого отношения не имею. Как все нормальные люди, я об этом глубоко скорблю и сожалею.
— Когда вы полетели за Горбачевым в Форос, действительно поняли, что он отрезан от всего мира и практически интернирован? Или все было совсем по-другому?
— Решение лететь в Форос мной было принято самостоятельно. Ельцину я доложил, что принял такое решение. На что он мне ответил, что я не доберусь до аэропорта и не смогу взять самолет. Мое решение было обосновано тем, что после встречи с председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым я понял, что игра в ГКЧП может закончиться плохо: штурмом Верховного Совета РСФСР (Белого дома), бойней в центре Москвы и окончательным развалом страны. Кроме этого, я не хотел пережить позор, так как при каждом прохождении информации о готовящемся штурме Ельцин пытался сбежать в американское посольство.
Мы добрались до аэропорта Внуково, захватили самолет вице-президента СССР Янаева и улетели. Полетом никто не управлял. Спустя год мне стало известно, что давали команду поставить танки на посадочную полосу военного аэродрома Бильбек, чтобы мы не приземлились, давали команду ПВО сбить наш самолет… Слава богу, эти команды офицеры и генералы не выполнили.
Приземлились, добрались до Фороса. Перед входом на дачу Горбачева стояли Язов — министр обороны СССР — и председатель КГБ Крючков. Не пускала к «интернированному и отрезанному от всего мира» охрана Президента СССР. Я подошел к ним и спросил: что, доигрались в перестройку и демократию, а теперь ждете, когда развалится страна? Что Горбачев — арестован? Ответ Язова был для меня удивителен: кто его арестовывал, если нас не пускают встретиться с ним?.. Меня вместе с Примаковым, Силаевым, Дунаевым пропустили к Горбачеву. С Горбачевым у меня состоялся нелицеприятный разговор — в итоге он мне сказал, что через два часа вылетает на своем самолете в Москву. «Интернированный и отрезанный от всего мира» вылетает на своем самолете! В Москву!
Интернированность и отрезанность от всего мира «подтвердилась» и наличием секретной связи, которую никто не отключал. Я доложил Ельцину, что на своем самолете вывожу Горбачева и его семью в Москву.
Александр Руцкой сейчас.
— Что говорил вам Горбачев в самолете на пути из Фороса в Москву?
— Рассказ нашкодившего малолетнего юноши о том, что случилось, и почему страна оказалась в таком положении. Вывод был очевиден: никто его не интернировал и не изолировал — он просто сбежал накануне подписания нового Союзного договора. Если бы был подписан новый Союзный договор, то 80-летие Горбачева не отмечали бы в «Альберт-Паласе» в Лондоне, и Берлин не ликовал бы при встречах Горби, то есть задание по уничтожению страны он не выполнил бы. Ныне здравствует, живя на госдаче и получая пенсию в 750 тысяч рублей. Почет и уважение за содеянное со страной…
— А куда действительно пропали все кагэбэшники тогда? Струсили?
— Почему только они? ЦК КПСС, Политбюро КПСС и их аппараты, республиканские КПСС, обкомы, райкомы КПСС с аппаратами сбежали, как крысы с тонущего корабля. Все развалилось в одночасье, наступило полное безвластие.
По инициативе Горбачева за полтора года до ГКЧП, в марте 1990 года, III съезд народных депутатов СССР отменил 6-ю статью Конституции, декларирующую руководящую роль КПСС, и учредил пост Президента СССР. После чего все остальные республиканские секретари КПСС тоже решили стать президентами. Все понеслось и поехало. А в августе 1991 года — ГКЧП (придуманный Горбачевым в марте), и 8 декабря 1991-го — подписание Беловежского соглашения об упразднении СССР и создании СНГ. Приехали: Союза Советских Социалистических республик больше нет. Есть впоследствии развалившееся СНГ, о чем бодро, с энтузиазмом, сразу же после подписания договора Ельцин доложил президенту США Бушу-старшему.
«Благодарный» Ельцин просто забыл, кто организовывал оборону и руководил ей»
— Что делал Ельцин после победы над ГКЧП, куда исчез? Неужели это был «пир победителей»? Вы тоже побывали на этом пиру?
— С командой, которая с ним скрывалась в бомбоубежище здания Верховного Совета РСФСР, и демприспешниками… уехал, как сегодня принято говорить, бухать, по-вашему — пировать победу. Какую победу они отмечали бы, в лучшем случае оказавшись на нарах, если бы мы с Дунаевым и Примаковым не привезли Горбачева в Москву?! На этом пиру я не был: «благодарный» Ельцин просто забыл, кто организовывал оборону и руководил ей, кто не давал ему опозориться и сбежать в американское посольство, кто, рискуя жизнью, привез Горбачева в Москву…
— Вы были в Беловежской пуще или вас уже туда не допустили?
— Я провожал Ельцина в Минск. Он мне сказал, что летит подписывать с Белоруссией соглашение об экономическом сотрудничестве. А утром я, как и народ всей страны, узнал, что СССР упразднен и создается СНГ. По прилету Ельцина я все ему высказал, что думаю по этому поводу. Написал заявление о сложении полномочий вице-президента (освободить вице-президента от должности, согласно Конституции РСФСР, мог только высший орган государственной власти — Съезд народных депутатов РСФСР — за совершенное преступление). Ход заявлению Ельцин не дал. В Верховном Совете РСФСР при ратификации Беловежского соглашения я выступил и попросил депутатов не голосовать за преступное соглашение. Не проголосовали всего 7 депутатов. Фракции КПРФ и «ДемРоссии» проголосовали абсолютным большинством.
Вы, как и многие другие, считаете, что вице-президент РСФСР обладал властью и полномочиями? Посмотрите Конституцию РСФСР и увидите одну строчку, излагающую, что вице-президент «выполняет поручения Президента РСФСР». Вот вам власть и полномочия…
— Как скоро вы поняли, что вам не по пути с Ельциным и «мальчиками в розовых штанишках»?
— После назначения Ельциным в Правительство РСФСР никчемных людишек, вообще не имеющих опыта в управлении, планировании, организации. Не буду говорить обо всех, но о троих деятелях скажу. Как можно было поручить в целом экономику страны, финансы, промышленность, приватизацию Гайдару, возглавившему правительство с должности зав. экономическим отделом газеты «Правда», владельцу кооператива по продаже цветов Чубайсу, младшему научному сотруднику Нечаеву!.. В конечном итоге к 1998 году «мальчики» довели страну до полного экономического краха и полному разграблению национального достояния.
— Сравните, пожалуйста, путч-91 и путч-93.
— Путч-91 — предательство страны и своих товарищей Горбачевым. Безграмотная, необдуманная, нерешительная попытка сохранить страну.
Путч-93 — это не путч, все надо называть своими именами. Это государственный переворот, поддержанный США и Европой. Согласно Основному закону страны, Конституции, высший орган государственной власти — Съезд народных депутатов РСФСР. Съезд — высший орган государственной власти! — Ельцин расстрелял из танков, предварительно организовав отстрел наемными снайперами граждан, военнослужащих, сотрудников милиции, бойню с использованием тех же снайперов у мэрии Москвы, на Ленинградском проспекте у штаба ВС СНГ, в «Останкино»… Копия государственного переворота с использованием наемных снайперов в Украине 2014 года. Более подробно об этой теме можем поговорить отдельно.
Кстати, решение Конституционного суда РСФСР об отрешении Ельцина от занимаемой должности президента за грубое нарушение Конституции не отменено по сей день. Исходя из этого, делайте вывод, кто совершил преступление: Руцкой, Съезд народных депутатов или Президент РФ Ельцин.
Александр Мельман
Читайте материал "На экране не правили бы извращенцы": что могла изменить победа ГКЧП":
Не так уж ошиблись заговорщики, выбрав ползучий вариант переворота
Чем глубже в прошлое погружается августовский путч, тем жарче споры о развилке, которую прошла страна 27 лет назад. Что случилось бы с родиной и с нами, если бы был выбран иной путь? Благом или катастрофой для страны стала бы победа ГКЧП? Да, в этой дискуссии никогда не родится устраивающая всех истина, ибо представление о счастье отечества у всех разное. Да, история не имеет сослагательного наклонения. Тем не менее считать полемику бессмысленной категорически нельзя. Ведь спор идет не только и не столько о прошлом. Неосуществленный альтернативный сценарий вполне может стать однажды нашим будущим. А в какой-то мере уже успел стать настоящим.
Ну, конечно, не такой сценарий, как этот: «На территории бывших Соединенных Штатов Америки не прекращается кровопролитная гражданская война. Скрывающийся на Гавайях последний легитимный президент США Дональд Трамп в очередной раз просит Советский Союз о помощи для подавления бесчинствующих банд мародеров. Для выполнения этой задачи Советский Союз отправляет 104-ю военно-воздушную бригаду со своей базы Анкоридж, Республика Аляска...» Это сюжет российского фантастического телесериала «Чернобыль. Зона отчуждения». Правда, точкой бифуркации там является не август 1991 года, а апрель 1986-го — авария на Чернобыльской АЭС.
По сценарию герои предотвращают взрыв реактора и создают тем самым альтернативную реальность, в которой Советский Союз не только не разваливается, но и утирает нос всем своим геополитическим недругам. А у тех, напротив, с тех пор все идет наперекосяк. Хотя кое-что остается неизменным и в новом мире: футуристичную, суперсовременную красавицу Москву наряду с красными знаменами, здравицами партии и ликами Ильича украшают также портреты Владимира Владимировича Путина — Генерального секретаря ЦК КПСС. Маловероятно, конечно, что спасение станции могло спасти весь СССР, но не будем так уж строги к киносценаристам. В конце концов, их картина «светлого будущего» ничуть не менее убедительна, чем те, что рисовали и рисуют бывшие гэкачеписты и их сторонники.
«Мы бы были сегодня впереди планеты всей, если бы ГКЧП проявил характер и волю», — уверен, например, лидер КПРФ Геннадий Зюганов. В случае победы ГКЧП, дополняет шефа партийный сайт, «даже при наихудшем развитии событий», сиречь при низких ценах на нефть, страна жила бы припеваючи: «почти каждая семья имела бы отдельное, бесплатно полученное жилье»; «страна обеспечивала бы себя сама мясом, молоком, зерном»; «у нас было бы лучшее в мире и при этом полностью бесплатное среднее образование»; «уровень преступности был бы в разы меньше»; «на телеэкране не правили бы педерасты и прочие извращенцы»... Ну и так далее, и тому подобное. Ну а при удачной нефтяной конъюнктуре счастье народное вообще не поддавалось бы описанию.
Примерно в таком же духе выдержаны и высказывания других патриотов-государственников на ту же тему. Не все из них, правда, жалуют ГКЧП как таковой. Так, писатель Александр Проханов, полностью поддержавший гэкачепистов 27 лет назад, друживший даже с некоторыми из них, теперь называет комитет «орудием убийства СССР». Но такой характеристики ГКЧП удостоился не столько из-за действий, сколько по причине бездействия. Проявившегося, например, в отказе арестовать Ельцина. Но если бы все было сделано по уму, если бы «проект» был «реальным», то «советский рывок, — уверен Проханов, — был бы гораздо энергичней и мощней, чем китайский». В силу грандиозного технологического потенциала. По словам писателя, советские ученые были близки к получению энергии «прямо из космоса» и открытию «тайны гравитационных возможностей».
Политические противники рисуют, понятно, куда менее приятную альтернативную реальность. Вплоть до апокалиптической: глад, мор и кровь. А то и третья мировая. Впрочем, намного более распространенной точкой зрения является сегодня та, что никакого «если бы» не могло быть: заговорщики изначально были обречены. И знакомство с подробностями дела ГКЧП, с тем, как они вели себя в эти дни, заставляет согласиться с таким взглядом. Бодливым спасителям СССР бог напрочь отказал в «рогах» — качествах, необходимых для захвата власти. С лихвой снабдив слабостями, распространенными среди советской партхозноменклатуры.
«А Валька-то пьяный!»
Вот, к примеру, как описывает действия гэкачепистов в первое утро путча тогдашний Генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков в своей книге «Кремлевский заговор»: «В 9 утра после оперативного совещания с руководством, на котором обсуждались действия КГБ в условиях ЧП, Крючков отправился в Кремль на первое заседание ГКЧП. «Позвонил Крючков, — вспоминает в то утро Язов. — Никого не могу, говорит, найти. Спрашиваю, кого он разыскивает. Отвечает: Павлова, Янаева, Бакланова — никого нет. Куда же они, спрашиваю, могли деться? Так они же, говорит, до утра у Янаева пьянствовали...»
По словам Виктора Геращенко, занимавшего в то время пост председателя Госбанка СССР, слабость ГКЧП стала очевидна уже 19 августа. «Звоночком» стало прошедшее в конце того дня заседание Совета министров. Точнее — то, в каком виде появился на нем премьер. «Сидим, ждем, — вспоминал Геращенко в беседе с автором. — Выходит Павлов. Садится за стол, вынимает из кармана пиджака пистолет, кладет на тумбочку. Мне это было очень хорошо видно, поскольку сидел совсем близко. Подперев голову кулаком, изрекает: «Ну что, други мои, что будем делать?» И наливает себе в стакан нарзана. Сидевший рядом Володя Раевский, первый замминистра финансов, догадался, в чем дело. Шепчет: «А Валька-то пьяный!» — «Ну?» — «Разве не видишь? Второй раз в истории советский премьер ведет заседание поддатым». По мнению эрудированного Раевского, первопроходцем в этом отношении был Никита Хрущев. Ну, думаю, Валентин Сергеевич, куда-то не туда вы идете».
По утверждению Дмитрия Язова, никакого плана у ГКЧП не было. Мол, все, что делалось в те дни, было сплошной импровизацией. Что весьма похоже на правду. Главной целью заговорщиков было предотвратить подписание Союзного договора, намеченное на 20 августа. Причем, как считает, и не без основания, Михаил Горбачев, двигали ими не только патриотические чувства: «Не хочу сказать, что им вовсе была безразлична судьба государства. Но они отождествляли его с прежней системой, а действовали исходя в первую очередь из карьерных или даже шкурных интересов, чтобы сохранить за собой должности».
По словам Горбачева, перед своим отлетом на отдых, в конце июля 1991 года, он обсуждал с Ельциным и Назарбаевым конфигурацию будущей союзной власти: «В ходе обмена мнениями родилось предложение рекомендовать Назарбаева на пост главы кабинета... Говорилось о необходимости существенного обновления верхнего эшелона исполнительной власти — заместителей премьера и особенно руководителей ключевых министерств. Конкретно встал вопрос о Язове и Крючкове — их уходе на пенсию». Разговор шел в Ново-Огареве, в подмосковной резиденции Горбачева, и, по мнению Михаила Сергеевича, был записан КГБ с помощью подслушивающих устройств. Ознакомившись же с этой записью, «Крючков получил аргумент, который заставил и остальных окончательно потерять голову».
Головокружение от успехов
ГКЧП и впрямь был во всех смыслах всадником без головы. Не было ни единого руководства — Янаев являлся чисто номинальным лидером, — ни осмысленной стратегии. Порой действия путчистов кажутся откровенным безумием. Зачем-то, скажем, были задержаны и интернированы в подмосковной воинской части несколько активистов демократических движений — Гдлян, Проселков, Камчатов, — не представлявших ни малейшей угрозы для заговора. В то же время руководство РСФСР, возглавившее сопротивление заговору, не встретило практически никаких препятствий в своей деятельности. Непоследовательность и нерешительность заговорщиков изумляла даже их противников. «Марионеточный, тупой характер заговора начал только еще проявляться, но я успел почувствовать: что-то тут не так, — писал в своих мемуарах Борис Ельцин. — Настоящая военная хунта так себя не станет вести. Тут расчет на что-то другое. На всеобщий испуг, что ли? На то, что все само собой образуется?»
Но определенную, хотя и весьма своеобразную логику в действиях ГКЧП обнаружить все-таки можно. По данным следствия по делу ГКЧП, первоначально Бориса Ельцина — а также, вероятно, ряд других российских руководителей — действительно планировалось арестовать и изолировать в охотхозяйстве Минобороны «Завидово», расположенном на границе Московской и Тверской областей. Но «согласие Лукьянова (председатель Верховного Совета СССР. — «МК») поддержать ГКЧП внесло коррективы в тактику заговора, — пишет Степанков. — Сторонники жестких мер, утвердившись во мнении, что Лукьянову удастся протащить в парламенте вопрос о переходе полномочий президента к Янаеву, склонились к тому, чтобы придать заговору «ползучий», внешне законный характер... Ельцин, выступив против Янаева (а в том, что он начнет «выступать», никто не сомневался), окажется в роли нарушителя законов, с которым можно не церемониться. Крючкову импонировал совет Лукьянова занять выжидательную позицию, дав тем самым Ельцину «проявиться», а народу — понять, что демократический лидер России против наведения порядка в стране».
И первоначально все вроде бы шло согласно этому замыслу. К вечеру 19 августа в стране не было отмечено никаких серьезных волнений — ни сколько-нибудь заметных митингов, ни забастовок. Исключением были лишь окрестности Белого дома, но и там народу на тот момент собралось не так чтобы уж очень много. «События развивались благоприятно для ГКЧП, — констатирует Степанков. — Ельцину, прежде собиравшему по первому зову миллионные митинги, в этот раз во время его выступления с танка внимало до удивительного малое число москвичей...» «Везде было спокойно, — вспоминает 19 августа Крючков. — Первая реакция обнадеживала, даже пошла какая-то эйфория».
Это-то головокружение от успехов заговорщиков и подвело. Не встретив никаких препятствий со стороны ГКЧП, сопротивление перевороту быстро набрало обороты. «И тогда стало ясно, что надо стрелять, — вспоминал Ельцин. — Но было поздно. Стрелять уже никто не хотел и не мог. Стрелять бы пришлось по живой, бурлящей толпе».
Завтра была война
Самое интересное, что такой исход для КГБ совсем не был неожиданностью. Материалы дела, расследовавшегося российской прокуратурой, в числе прочего содержат документ под названием «Стратегический прогноз и возможные пути развития ситуации в связи с введением чрезвычайного положения», подготовленный аналитиками КГБ незадолго до путча.
Всего обозначены четыре основных возможных сценария развития событий, и первым как раз идет сбывшийся: «Массовое гражданское неповиновение. Переворот слева. Возвращение к ситуации до 20 августа, но уже в режиме террора по отношению к коммунистам и высшим эшелонам государственного управления». Поясним, что, в отличие от сегодняшней системы координат, под левыми тогда понимались либерально-демократические силы. Не исключали, однако, в КГБ и «резкий крен вправо», то есть атаку со стороны тех, кто считал ГКЧП недостаточно радикальным. Это сценарий №2: «Обвинение существующего постгорбачевского руководства в содействии Горбачеву. Обострение борьбы за власть с постепенным переходом ее к силам ортодоксально-правой ориентации. Принцип: все, кто был с Горбачевым, — виновны. Возможный срок: от двух недель до двух месяцев».
Третий сценарий — «Политика бездействия». По сути, он-то и является ответом на вопрос, что было бы, если бы ГКЧП — тот, каким он был, не исправленный и дополненный, а реальный — устоял в августовские дни. Это могло случиться лишь при условии, если бы тактику выжидания взял на вооружение не только ГКЧП, но и его противники. Однако и в этом случае провал, по мнению кагэбэшных аналитиков, не заставил бы себя долго ждать: «Новых мер не происходит. Идет запаздывание по всем остальным компонентам. Шок чрезвычайного положения проходит. Идет осознание того, что все это не всерьез. Одновременно психологическая атака Запада. Средства массовой информации оказываются неспособными вести активную политику. Образ ситуации формируется нашими противниками. Режим гниения продолжается и углубляется. Срок сброса — до шести месяцев».
Единственный шанс на викторию предоставлял сценарий №4: «Жесткий инициативный курс. Пакеты мер, следующие друг за другом с периодом в несколько недель. Ощущение социального облегчения. Внятное и «несуконное» объяснение с народом». Но, как уже отмечалось выше, все, что мы знаем о ГКЧП и гэкачепистах, говорит о том, что никакой такой сценарий они реализовать были не в состоянии. Для этого требовались фигуры куда большего масштаба, сравнимые по личностным характеристикам с Пиночетом, Франко, Милошевичем или Дэн Сяопином. Последним двум также выпала миссия остановить распад коммунистической системы, причем китайскому руководителю сопутствовал полный успех. После так называемых событий на площади Тяньаньмэнь — военного подавления оппозиционных выступлений, в ходе которого кишки протестующих в буквальном смысле наматывались на гусеницы танков (погибли сотни, а по некоторым оценкам — тысячи противников власти) — проблема «деструктивных сил» была полностью решена.
Помнится, в лихие 1990-е некоторые апологеты «жесткого инициативного курса» завистливо называли КНР «страной победившего ГКЧП». Но надо заметить, что китайские красные вожди не сталкивались с серьезной угрозой территориального распада. Куда ближе нам в этом смысле югославский опыт. Собственно, сей путь и представляет собой наиболее вероятный альтернативный сценарий. Отчасти он, кстати, начал реализовываться. 21 августа 1991 года, в последний день путча, на столе у «и.о. президента» Геннадия Янаева лежал готовый к подписанию указ «О введении президентского правления в Прибалтике, Молдавии, Грузии и ряде городов России», который приостанавливал полномочия органов государственной власти в этих республиках и городах, свидетельствует Валентин Степанков.
У ГКЧП не хватило ни сил, ни духу, ни времени провести в жизнь это начинание. Как и все прочие. И слава богу. Потому что по итогам хлопотливой деятельности по собиранию земель мы получили бы точно такой же незавидный результат, что и несгибаемый Слободан: истерзанная междоусобными войнами, залитая кровью, разъятая страна. Стоит напомнить, что Милошевичу не удалось сохранить не только Югославию, но и Сербию — в прежних границах. И шансы России обойтись без территориальных потерь в этом случае тоже были бы очень невелики. Одной Чечней дело вряд ли бы ограничилось.
А путчи здесь тихие
В общем, капитуляция гэкачепистов была, безусловно, мудрым решением. В том числе с точки зрения их личной судьбы. Вероятность того, что она бы благополучно устроилась, если б заговорщики не нажали вовремя кнопку «стоп», стремится к нулю. Не «левые», так «правые», не соотечественники, так «мировые жандармы» повлекли бы цугундер. А то и плаху. Да, пришлось потомиться в «Матросской Тишине». Но, в отличие от того же Слободана Милошевича, из застенков они вышли живыми. Да и сидели совсем недолго. Скажем, Стародубцева отпустили уже в июне 1992 года. Последние заговорщики покинули СИЗО в январе 1993 года, а в январе 1994 года дело и вовсе было закрыто: все обвиняемые амнистированы.
Ни про кого из участников путча нельзя сказать, что их жизнь пошла под откос. Ну, за исключением Пуго, Ахромеева и Кручины, покончивших жизнь самоубийством после провала заговора. Но это был уже их собственный выбор. «Я не заговорщик, но я трус, — написал в своей предсмертной записке Николай Кручина, последний управляющий делами ЦК КПСС. — Сообщите, пожалуйста, об этом советскому народу». О смысле этих слов сейчас можно только догадываться, но чего бы ни боялся Николай Ефимович — за честь, жизнь или место в строю, — страхи оказались преувеличенными.
Да, вместо журавля в небе незадачливым путчистам пришлось довольствоваться синицами, но утешительные призы были вполне приличными — «выпускникам» «Матросской Тишины» грех жаловаться на «волчьи билеты». Скажем, тот же Стародубцев после выхода из заточения стал сперва сенатором, а затем тульским губернатором. И это при Ельцине! Анатолий Лукьянов избрался депутатом Госдумы. Дмитрий Язов получил почетный пост главного военного советника — а потом генерального инспектора — в родном Минобороны. Геннадий Янаев заправлял Фондом помощи детям-инвалидам, Валентин Павлов возглавил частный банк, Владимир Крючков — совет директоров АО «Регион», входящего в финансовую корпорацию «Система», был советником Путина в бытность того директором ФСБ. Александр Тизяков командовал рядом коммерческих структур, а Олег Бакланов, по имеющимся открытым данным, несмотря на почтенный возраст — 86 лет, и по сию пору рулит советом директоров корпорации «Рособщемаш»...
Да и журавль, как выяснилось, улетел недалеко. Хотя СССР спасти не удалось, порядки, царящие во многих «отдельных местностях» бывшего Союза, не исключая и Россию, по строгости вполне могут дать фору тем, которые мечтали установить гэкачеписты. Не так уж, как видим, ошиблись заговорщики, выбрав «ползучий» вариант переворота. Только действовать надо было еще более неспешно и тонко. Тише едешь — дальше будешь.
Андрей Камакин
Источники:
Оценили 15 человек
28 кармы