В 1823 году министром финансов Российской империи стал Егор Канкрин. По мнению современников и потомков один из самых способных финансистов, когда-либо пребывавших на этом высоком посту. Он происходил из простой семьи, занимавшей мелкие должности в церкви и на государственной службе, но благодаря трудам достиг самой вершины власти.
За отличные результаты работы на посту министра Канкрин в 1829 году получил титул графа. Кстати, ряд исследователей (в том числе современников) писали, что род Канкриных имел еврейское происхождение. Утверждения не доказаны, но даже если это факт, то он лишний раз подтверждает отсутствие антисемитизма в России. И, конечно, свидетельствует в пользу того, чего мог достичь способный подданный российского императора, в то время, как в Европе все значимые позиции предназначались лишь для аристократии.
Канкрин обучался в Марбургском университете, получил там степень доктора права, в 1797 году приехал в Россию и поступил на государственную службу. Выдающиеся способности молодого чиновника помогли ему быстро продвигаться в чинах – уже в 1805 году (в 31 год!) он статский советник, то есть гражданский генерал.
В годы Войны 1812 года и Заграничного похода русской армии Канкрин занял пост в интендантском ведомстве – извечном логове воров и коррупционеров. Но там, где другие чиновники постоянно выпрашивали средства, Канкрин произвел экономию, причем обеспечение армии от этого ничуть не пострадало.
Из выделенных на армию государственных средств в размере 425 миллионов, Канкрин истратил лишь 400. Проявил он и немалые дипломатические способности. Союзники требовали оплачивать расходы русской армии за рубежом, выставив счета на 360 миллионов. Канкрин провел ревизию расходов, а затем, участвуя в многочисленных консультациях и переговорах добился уменьшения счета в шесть раз. При Канкрине в интендантском ведомстве значительно уменьшились хищения, что сыграло огромную роль в финансировании русской армии.
После войны Канкрин заинтересовался экономикой и финансами. Выпустил первые научные работы по данной теме. Канкрин проявил себя как противник концепции Адама Смита со свободой торговли и «невидимой рукой рынка», развивая идеи немецкой школы, критиковавшей сторонников невмешательства и строя свою концепцию на поддержке национальной экономики.
Споры ученых экономистов на тему кто же прав, продолжаются по сей день. А вот результаты работы Канкрина получилось продемонстрировать очень быстро. Всего через несколько лет после назначения на должность министра, начала расти русская экономика, находившаяся после дорогостоящих Наполеоновских войн в довольно плохом состоянии.
Но одной из главнейших проблем государства в том момент оставалась крайне неудобная система денежного обращения с серебряной монетой, имевшей твердый курс и бумажными ассигнациями, с плавающим курсом.
Это порождало сложности, с которыми хорошо знакомы читатели гоголевских «Мертвых душ». Чичиков, обговаривая стоимость приобретаемых им «мертвецов», постоянно вынужден считать, чем ведется платёж – бумажными деньгами или серебряной монетой.
Причем курс ассигнаций был весьма невысоким, да и постепенно падал по мере выпуска в обращение новых бумажных денег. В последний год царствования Александра I за бумажный рубль на Петербургской бирже давали 26,4 копейки серебром.
Денежная реформа была подготовлена следующим образом. Казна начала собирать в особый резерв серебряную монету. Когда ее накопилось достаточно, чтобы гарантировать свободное функционирование денежной системы страны, 13 июля 1839 года был выпущен императорский манифест «Об устройстве денежной системы».
Хождение двух видов денег отменялось. Единственной денежной единицей империи становился серебряный рубль. Золотые монеты выкупались государством по цене выше номинала. Ассигнации, которые обеспечивались не серебром, а медью, принимали по курсу 3,5 рубля за серебряный рубль. При этом вес и чеканка серебряной монеты не менялись, что обеспечивало стабильность системы и отсутствие беспокойства у населения страны.
Одновременно начинался выпуск бумажных денег с твердым серебряным обеспечением. Они были гораздо удобнее для производства расчетов в крупных суммах, чем серебро. Для печати новых банкнот создавалась Депозитная касса, а новые купюры получили имя депозитных билетов.
Касса принимала на хранение серебряную монету, взамен выдавая депозитные билеты, которые имели хождение наравне с серебром. Так было привлечено не менее 38 миллионов серебряных рублей, а бумажные деньги получили реальное обеспечение драгоценным металлом.
Зато полностью изменилась медная монета. Она стала заметно крупнее, солиднее, что оказывало хорошее психологическое воздействие на народ. Чтобы не возникало сомнений в стоимости медных монет на них теперь указывался номинал «в серебре». То есть не просто «1 копейка», а «1 копейка серебром».
Выпуск новой монеты сопровождался курьезом: на монете в 1\4 копейки, слово «серебром» было отчеканено без твердого знака на конце – ведь монета была невелика размером и правилами русского языка пожертвовали ради лучшей читаемости текста.
В 1841 году правительство выпустило кредитные билеты номиналом в 50 рублей. Они уже не были обеспечены серебром, но принимались в оборот по такому же твердому курсу. Как оказалось, после первого этапа реформы состояние финансов империи было столь стабильным, что нужды в кредитных билетах просто не возникло. Правительство свернуло их выпуск, несмотря на то что они охотно использовались в платежах.
На третьем этапе реформы депозитные билеты были выведены из обращения, а им на смену пришли обычные бумажные купюры. Но государственный бюджет к этому времени был бездефицитным. Поэтому никакого беспокойства появление не обеспеченных серебром банкнот не вызвало, а финансовая система России оставалась удивительно стабильной вплоть до Крымской войны, которая заставила правительство "включить печатный станок" .
Оценили 4 человека
7 кармы