Как Запад потерял Россию

Может быть, Запад просто не понял Путина? Может быть, нынешнее противостояние стало ошибкой, трагическим результатом недопонимания между Россией и Западом, которые еще 15 лет назад могли построить прочный мир, основанный на доверии и взаимопонимании? Такими вопросами все чаще задаются западные интеллектуалы. Однако они опоздали почти на 20 лет.

Недавно в интервью Der Spiegel похожую точку зрения высказал Хорст Тельчик, бывший советник по вопросам внешней политики и безопасности экс-канцлера Германии Гельмута Коля. По его словам,

Владимир Путин в начале 2000-х годов был настроен на сближение с Европой, но она сама отказалась идти навстречу России. Экс-советник высказал уверенность, что Путин тогда был готов обсуждать даже членство в НАТО и создание глобальной зоны торговли Россия — ЕС.

Тельчик и многие другие западные эксперты и бывшие политики, высказывающие аналогичную точку зрения, совершенно правы. Однако где они были раньше, пока занимали высшие посты в западной политической иерархии и когда наше настоящее было еще туманным будущим, зависевшим в том числе от их решений?

Завороженные кризисом

Кризис в отношениях России и Запада не просто вернул мир в эпоху холодной войны. Сегодня уровень доверия между Москвой и западными столицами ниже, чем он был в период последнего пика противостояния СССР и США в 1981–1983 годах. Как следствие, за период с 2014 по 2019 год вероятность глобального военного конфликта превратилась из невозможной во вполне реальную.

Быстрота распада казавшегося незыблемым миропорядка потрясла многих представителей западных элит и заставила всерьез задуматься о причинах этого геополитического катаклизма. В действительности предпосылки к кризису складывались постепенно, на протяжении всех последних 25 лет — с конца 1980-х, только Запад отказывался это замечать, несмотря на предупреждения России.

Медовый месяц

В конце 1980-х отношения между Москвой и западными столицами выглядели радужно: медовый месяц в отношениях СССР, а затем России и Запада начался с разрушения Берлинской стены и вывода Советской армии из ГДР и других государств Варшавского блока в 1989 году. Однако уже тогда появилась разница в восприятии этих событий. Михаил Горбачев (как бы ни относиться к его роли в распаде СССР) воспринимал происходившее как ликвидацию противостояния и ядерной угрозы миру, прекращение холодной войны на договорных условиях. США расценили это как свою победу в холодной войне и безоговорочную капитуляцию СССР. Впоследствии в США даже отлили медаль «За победу в холодной войне». Если посмотреть на реальные последствия тех событий, то США в своей оценке были правы.

С начала 1990-х в отношениях Запада к России произошел настоящий перелом. Русские стали интересны, они были желанными гостями (и развлечением) на многочисленных тусовках и форумах. Западные элиты наслаждались, когда бывшие комсомольцы, перекрасившиеся в бизнесменов и политиков, наперебой клялись на международных форумах в своей приверженности рыночной экономике, новым отношениям с США и ЕС, не забывая обвинять СССР в минувших ужасах холодной войны, репрессиях, оккупации европейских народов и прочее, и прочее.

Российским дипломатам, которые продолжали хотя бы пытаться отстаивать геополитические интересы страны в мире, с утонченной вежливостью объясняли, что СССР проиграл холодную войну, а его осколок, Россия, живет на кредиты МВФ и должна быть довольна возможностью выполнять его рекомендации по построению нормальной рыночной экономики и цивилизованного демократического общества. Потом в откровенных беседах с друзьями они признавались, что, возвращаясь после таких переговоров домой, они буквально не могли сдержать слез от осознания унижения и бессилия.

Однако этих людей на Западе воспринимали как досадный пережиток Светского Союза, которым нужно побыстрее менять мировоззрение.

В целом в западных СМИ и в обществе к России и русским царило благодушно-насмешливое отношение, а в российском медийном пространстве в отношении Запада доминировал заискивающе-завистливый тон. Эти тенденции в СМИ активно цементировались и укреплялись при помощи многочисленных западных экспертных организаций, фондов и аналитических центров, дававших гранты и проводивших форумы для молодых журналистов.

Первая Чеченская и первая ссора

Первое обострение отношений произошло задолго до Путина. Тон западных СМИ в отношении России кардинально поменялся в одночасье после начала первой Чеченской войны (1994–1996 годов). Мало кто сейчас помнит, какой выплеск ненависти произошел в этот момент в западных СМИ, что, кстати, стало большой неожиданностью для новой российской элиты во главе с Борисом Ельциным.

Сейчас причины этой вспышки вполне понятны. Россия вдруг отказалась распадаться, как это сделал Советский Союз. Вместо того чтобы каяться в грехах предков перед каждым отколовшимся кусочком территории, эта страна (к которой Запад не испытывал ни малейшего уважения, а лишь иногда — снисходительную жалость) вдруг попыталась показать зубы.

Первая Чеченская была болезненной и трагической кампанией, однако она же дала мощный толчок зарождающемуся самосознанию новой России, ее обществу, элитам, спецслужбам и армии. Суть первого урока заключалась в осознанном воспоминании, что у государства есть собственные интересы, которые нужно отстаивать даже перед лицом стратегических партнеров.

Через тернии к?

Приход Владимира Путина на пост сначала и.о. премьер-министра, а затем и главы правительства России во второй половине 1999 года совпал по времени с двумя войнами. В марте Югославия подверглась бомбардировкам НАТО, в результате которых был запущен политический процесс ликвидации Югославии как суверенного государства. 7 августа 1999 года началось вторжение боевиков Басаева и Хаттаба в Дагестан, положившее начало второй Чеченской войне.

Эти войны принесли еще два урока. Во-первых, стало понятно, что Россия способна защищать себя собственными силами, даже невзирая на противодействие Запада и масштабную подпитку террористических группировок на нашей территории радикальными исламистскими организациями с Ближнего Востока. Во-вторых, было продемонстрировано, что сила остается ключевым инструментом международной политики, и Запад готов прибегать к ее использованию для достижения собственных целей, хотя и не без колебаний и сомнений.

О членстве России в НАТО

Однако и тогда внешнеполитический курс нового руководства России оставался направленным на развитие стратегического партнерства с Западом. Несмотря на усиление радикальных и даже националистических позиций в российском обществе, Москва активно обсуждала с Вашингтоном и Брюсселем возможности создания новой системы обеспечения безопасности в Европе, которая исключила бы риск войн между ведущими государствами. Сегодня на волне кризиса в отношениях с Западом многие эксперты объясняют эту позицию слабостью России того времени, однако дело здесь далеко не только в соотношении сил.

И на Западе, и в России в тот момент, как и сейчас, было понимание недопустимости и бессмысленности прямого военного конфликта. Объединение же экономических и военных потенциалов США, России и Евросоюза позволило бы его участникам минимизировать военные расходы, сделав ставку на экономическое развитие. Дело было за малым — договориться о правилах игры, на которых такое объединение стало бы возможным.

После войны в Югославии и вызванного ей очередного кризиса в отношениях России и НАТО вновь встал вопрос о том, как строить отношения дальше. В этот момент даже обсуждалась возможность вхождения России в НАТО. Это, кстати, был уже, как минимум, третий раз, когда Москва всерьез рассматривала возможность вступления в альянс, но вновь получила отказ.

Возможность вступления заблокировали сами государства НАТО, выкатив России длинный список критериев по развитию демократии, гражданского общества реформ и сокращения армии, которые она должна была выполнить, чтобы претендовать на вступление в альянс. В эти игры Москва играть была не готова: у всех были свежи в памяти 1990-е годы с внешним управлением со стороны МВФ, жестким контролем иностранных наблюдателей и советников на выборах, оправдательными приговорами ЕСПЧ с требованием миллионных компенсаций по чеченским делам, при укрывательстве лидеров террористов в Великобритании и других странах.

Проклятие СРН

Тогда родилась идея создания Совета Россия — НАТО (СРН), который и появился в 2002 году. Замысел был исключительно продвинутым: в Основополагающем акте Россия — НАТО 1997 года записано, что все страны — участницы этого совета выступают в национальном качестве. То есть не Россия стоит перед лицом на тот момент 19 государств НАТО, а проходит равноправная и откровенная дискуссия между всеми участниками, где каждое государство говорит от своего имени. Это позволяло бы обсуждать проблемы европейской безопасности без оглядки на блоковые ограничения.

Конечно, эта идея оказалась утопией. Поскольку, если бы ее удалось реализовать, само существование НАТО было бы поставлено под сомнение. Ведь в СРН страны НАТО получили бы право спорить друг с другом, а главное с неоспоримым лидером блока — США в присутствии России.

В результате с самого начала работы Совета Россия — НАТО стало ясно, что в реальности все темы, которые обсуждались на нем, сначала прорабатывались между государствами альянса в Совете НАТО, и лишь затем общая позиция НАТО озвучивалась в СРН для России. То есть формат международной структуры, которая должна была обеспечить прямой диалог о безопасности в Европе суверенных государств был подорван с самого начала, и все вернулось к дискуссии между Россией и единым блоком.

Провал СРН как форума, который должен был работать в любых условиях, стал очевиден в августе 2008 года, когда в ответ на предложение постпреда России при НАТО Дмитрия Рогозина созвать его заседание для обсуждения агрессии Грузии против Южной Осетии, делегация США открыто заблокировала его проведение. Вместо этого было созвано заседание Североатлантического совета, по итогам которого США и страны НАТО потребовали от России немедленно прекратить «агрессию против Грузии». Работа СРН оставалась заблокирована до середины 2009 года.

В 2000-е годы отношения Росси и Запада дополнительно осложнялись вторжением США в Ирак, односторонним выходом Вашингтона из договора по противоракетной обороне и его же планами по созданию глобальной системы ПРО. Помимо этого, Россию беспокоило расширение НАТО и ситуация вокруг Договора об обычных вооруженных силах в Европе, который был заключен еще в 1990 году и не отражал новые реалии присутствия военных НАТО у границ России.

Мюнхенская речь

О накопившихся противоречиях заявил 10 февраля 2007 года Владимир Путин в своей речи на Международной конференции по безопасности в Мюнхене. «Для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна», — сказал тогда Путин.

Он прямым текстом предложил начать реформирование современного мироустройства, чтобы избежать хаоса и того кризиса, в котором мир оказался сегодня. Ответ американского истеблишмента оказался предельно агрессивным — речь Путина расценили как «возврат к холодной войне» и «вызов свободному миру».

Именно с этого момента начались целенаправленные антироссийские медийные кампании и на Западе начали форсировать тему возможных санкций против РФ. Риторика западных лидеров резко ужесточилась, а параллельно выросла их поддержка антироссийских режимов на постсоветском пространстве, которая уже в 2008 году привела к войне в Грузии.

Несмотря на озвученную при президенте Бараке Обаме в 2009–2010 годах политику «перезагрузки», ни одна из проблем, обозначенных Путиным в Мюнхене, даже не начала решаться. Продолжение политики «демократизации» отсталых европейских стран привело к перевороту на Украине в 2014 году, когда Россия на основании уже накопленного опыта в отношении с Западом была вынуждена принимать решение, как она сможет обеспечить безопасность своих граждан в Крыму после расстрелов людей на майдане в Киеве и Корсуньского погрома…

Иная история?

Так неверно ли понял Запад Путина и могли ли отношения России и Запада сложиться иначе? Да, неверно, и нет, не могли. Путина не захотели слушать, вернее — просто не могли позволить себе его услышать. Динамика отношений России и Запада была заложена с 1990-х годов прошлого века, и изменить ее без геополитических потрясений в 2000-х было для Вашингтона непосильной задачей, даже если бы он этого хотел.

США списали Россию вчистую после распада Советского Союза, наслаждаясь мыслью об окончательной победе в холодной войне. Они потеряли момент, когда мир изменился, когда Вашингтону нужно было перестать диктовать свои условия и начать договариваться. Миф о России как о «стране-бензоколонке» оказался настолько сильным, что вызвал в Брюсселе и Вашингтоне острую обиду на Москву за сам факт ее устойчивости к санкциям. Могли ли США, получив в 1989 году мировое господство, действовать иначе, в частности, в Европе, и в качестве жеста доброй воли, например, распустить НАТО вслед за распадом Варшавского блока? Это невозможно себе представить.

Сама по себе НАТО — организация не плохая и не хорошая. Она антироссийская по своей изначальной задаче, структуре и идеологии. Единственным реальным, потенциальным и просто возможным военным противником альянса является Россия.

Бессмысленно также обсуждать, агрессивная она или оборонительная. Это военный блок, который использует как наступательные, так и оборонные доктрины, лидирующую и решающую роль в нем играют США. Однако, как бы то ни было, сохранение и расширение этой структуры трудно не признать одной из ключевых и трагических ошибок Запада в отношениях с Россией.

Источник