Почему Путин назвал Эрдогана надежным партнером. Петр Акопов

Война в Карабахе беспокоит Россию — не только из-за близких отношений с обеими враждующими сторонами, но и из-за позиции Турции. Анкара открыто поддержала Баку в попытке военного решения спора — что не могло не вызвать в России тревоги по поводу "турецкой угрозы" и споров о российско-турецких отношениях. Турция не скрывает своих экспансионистских планов, а ведь мы с ней столько раз воевали в прошлом, да и сейчас у нас масса противоречий. А еще Турция видит себя лидером исламского мира — и это касается уже не только мусульман бывшего СССР, но и мусульман России.

В общем, в России распространена точка зрения: бойтесь турка и не верьте турку — только и ждет момента, чтобы ударить в спину и отыграться на России за все поражения и потери прошлых веков. Поэтому никаких стратегических отношений с Турцией быть не может — а лучше вообще вести себя с Эрдоганом жестко и грубо, не спускать ему ничего и давить на Турцию по всем фронтам.

Эта точка зрения особо популярна в периоды обострения российско-турецких противоречий. Достается и нашим властям — ну что за мягкотелость и невнятность, учитесь у тех же турок отстаивать свои национальные интересы громко и внятно. Эх, нет у нас защитников, пропала Россия...

И вот на этом фоне Владимир Путин, выступая в четверг на заседании клуба "Валдай", отмечает важность развития российско-турецких отношений. Признавая, что позиции двух стран часто расходятся, Путин отметил, что с Эрдоганом всегда можно договориться ("как бы жестко ни выглядела позиция президента Эрдогана, я знаю, что он при всем при том человек гибкий, с ним можно найти общий язык"), что он держит слово, что он надежный партнер:

"Знаю, что Турция реально заинтересована в том, чтобы это сотрудничество (России и Турции) продолжалось. Знаю, что президент Эрдоган проводит независимую внешнюю политику. Несмотря ни на какое давление, мы с ним в достаточно короткие сроки реализовали проект "Турецкий поток". Мы с Европой до сих пор не можем, годами жуем эту тему, Европа никак не может проявить какую-то элементарную самостоятельность и суверенитет для того, чтобы реализовать абсолютно выгодный для нее проект "Северный поток — 2". Но с Турцией мы сделали это достаточно быстро, несмотря ни на какие окрики. Зная и понимая свои национальные интересы, Эрдоган сказал, что мы это реализуем, и мы это сделали. Так же как и в других областях. Например, в сфере военно-технического сотрудничества. Решила Турция, что им нужна современная система ПВО, а наилучшая система в мире сегодня — это С-400, "Триумф" российского производства, сказал и купил. С таким партнером не просто приятно, с таким партнером надежно работается".

Что это — тонкая игра с Анкарой? Нет, это осознанная позиция президента России.

Путин действительно относится к Эрдогану с уважением (и это взаимно) — более того, это один из самых значимых его партнеров на мировой арене. Путин возглавляет Россию 21 год, Эрдоган руководит Турцией 18 лет — и их отношения прошли проверку временем. И даже такими серьезными кризисами, как в 2015-2016 годах, когда турки сбили наш Су-24. У России и Турции, как у двух великих соседних держав, много противоречий — не говоря уже об истории наших отношений с бесконечными войнами XVIII-XIX веков. Но при Путине и Эрдогане две страны научились договариваться — даже там, где это, как в Сирии, было очень непросто сделать. У России и Турции масса совместных проектов — не только выгодных обеим странам, но и поднимающих их вес в мировой политике. Россия и Турция не стратегические союзники — но очень часто стратегические партнеры.

Партнеры? А как же, например, в Карабахе, в урегулировании ситуации вокруг которого Турция претендует на сравнимый с Россией статус, то есть хочет потеснить в Закавказье нашу страну? Как сказал в пятницу Эрдоган:

"Если Россия хочет принять участие в решении карабахской проблемы, то и Турция считает, что у нее есть не меньшее право принимать такое же участие. <...> Я верю в то, что насколько Россия планирует находиться там ради решения и ради мира, настолько Турция, как и Россия, имеет право находиться тут ради установления мира. <...> Азербайджан справедливо говорит: "Если Армения предлагает Россию, тогда мы предлагаем Турцию". Если честно, я не думаю, чтобы Россия была против этого. Мне об этом ни разу не докладывали. Если кто-то говорит об обратном, они лишь указывают на свое отношение к этом вопросу. Мы решим этот вопрос так же — совместно, как решали вопросы в Сирии".

То есть Эрдоган сравнивает сирийскую (и ливийскую) проблемы с карабахской — ожидая от России такого же отношения. Мол, мы же в Сирии, которая для Турции является зоной жизненных интересов, договорились с Россией, почему бы теперь России не договориться с нами по Закавказью, пойти на уступки?

Подобный подход совершенно неприемлем для России (настроенной на усиление, а не на ослабление своих позиций в Закавказье), поэтому и Москва будет всячески сдерживать рост турецкого влияния в регионе. Однако Путин явно намерен и дальше выстраивать взаимодействие двух стран, которое больше и важнее любых самых сложных противоречий. Почему?

Потому что Россия и Турция — не только две соседние великие державы, но и державы полностью суверенные. И Путин, и Эрдоган относятся к тем немногим мировым лидерам, кто действительно способен самостоятельно определять политику своей страны, руководствуясь при этом исключительно ее национальными интересами. К этой немногочисленной группе "самодержцев" относятся еще Си Цзиньпин и аятолла Хаменеи — лидеры суверенных государств. Причем в отличие от всегда суверенного Китая или уже сорок лет как самостоятельного Ирана Турция достигла почти полного суверенитета именно при Эрдогане, благодаря его курсу, его политике. Путин видит и ценит это — и само по себе это гораздо важнее, чем любые противоречия между нашими странами.

Потому что с суверенной Турцией и самостоятельным Эрдоганом можно не только обсуждать, но и преодолевать разногласия, находить компромисс по практически любым спорным темам — и в конечном счете делать дело. В отличие, например, от Франции или Японии, с лидерами которых у Путина могут быть прекрасные личные отношения, но они не обладают свободой маневра и возможностью принимать стратегические решения. А Эрдоган, отстаивая турецкие национальные интересы, способен принимать решения — и Путину действительно надежно работать с ним. Причем не только над двусторонними отношениями.

И Турция, и Россия заинтересованы в построении нового мирового порядка, в котором обе страны будут играть большую роль, соответствующую их весу и значению. Эта общая цель гораздо важнее любых конкретных противоречий между двумя державами — и понимание этого как раз и позволяет Путину и Эрдогану выстраивать по-настоящему партнерские отношения. При всем взаимном уважении Путин и Эрдоган не могут быть друзьями, а Россия и Турция не могут быть полноценными союзниками, но стратегически обе страны нужны друг другу. Потому что вместе им проще стать сильнее — а враждуя, на радость общим геополитическим противникам, они лишь ослабят друг друга. Столкновение Турции и России, как и ислама и православия — важнейшая задача для атлантических стратегов. Несамостоятельные или просто недалекие политики во главе наших стран давно бы уже повелись на многочисленные разводки (основанные на вполне реальных противоречиях) наших общих "друзей", сцепившись друг с другом. Но стратегически мыслящие Путин и Эрдоган не поддаются на провокации — и способны стать выше любых противоречий, потому что самостоятельно идут к по-настоящему большой цели. Возрождению величия и силы своих суверенных держав-цивилизаций.

Источник