Байден определился с главным врагом Америки

На днях президент США Джо Байден заявил: «По данным разведсообщества, главная угроза для нашей родины сегодня — это террористическая деятельность не ИГИЛ* или «Аль-Каиды»*, а движения превосходства белой расы. Ненависть не победить, она просто прячется. Но стоит влиятельным людям дать ей немного кислорода, совсем чуть-чуть, и она выходит из своего укрытия, вновь находя проявления, будто и не пропадала вовсе. Мы не можем и не должны предоставлять ненависти убежище».

Он сообщил, что две недели назад подписал закон «О преступлениях на почве ненависти во время пандемии COVID-19» и его администрация «представит более широкую стратегию по борьбе с внутренним терроризмом и насилием, вызванным самыми чудовищными преступлениями на почве ненависти и другими формами нетерпимости».

То есть отечество в опасности, и враг определен.

В принципе, расовая или национальная ненависть, а равно чувство превосходства — дело нехорошее, чему история как самих США, так и других стран знает довольно примеров.

Изначально Соединенные Штаты были рабовладельческой демократией. Превосходные слова отцов-основателей про дарованные Создателем неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью к неграм не относились. Авраам Линкольн, подписавший 30 декабря 1862 года «Прокламацию об освобождении рабов», тогда же писал такое, что вряд ли бы понравилось современным правозащитникам и прогрессистам (тем более — сторонникам BLM): «Я не могу представить большего бедствия, чем интеграция негра в нашу социальную и политическую жизнь в качестве равного нам. Я не выступаю и никогда не выступал ни за предоставление неграм права голоса или права быть членами жюри присяжных, ни за то, чтобы они имели право возглавлять правительство, ни за то, чтобы они заключали браки с белыми». То есть личная свобода, но не более того, а всего лучше — отъезд в Африку: «В течение двадцати лет мы сможем мирно переселить негра в условия, в которых он сможет в полной мере стать человеком».

И еще около века чернокожие подвергались сильным ограничениям. В 1890 году в Луизиане была введена расовая сегрегация на железной дороге, а к 1915 году во всех южных штатах были приняты так называемые законы Джима Кроу, устанавливавшие расовую сегрегацию в учебных заведениях, гостиницах, магазинах, ресторанах, больницах, отхожих местах и на транспорте. Появились и «Закатные города», в которых неграм не дозволялось селиться, а уже поселившихся оттуда выселяли. В середине XX века в Европе это называлось judenfrei. Браки между неграми и белыми были запрещены, в самом мягком случае — подвергались сильному общественному осуждению.

Нюрнбергские расовые законы 1935 года (впрочем, еще относительно мягкие по сравнению с тем, что было потом) были в значительной степени списаны с американских образцов. Хотя затем немцы пошли существенно дальше в идее насчет своего расового превосходства, предприняв попытку окончательного решения проблемы с унтерменшами. Так что с превосходством и вправду можно пойти очень далеко.

Да и сам Байден, родившийся в 1942 году, еще в отрочестве мог лично наблюдать многие прелести расовой сегрегации. Может быть, с тех пор идея борьбы с белым расизмом навсегда запала в его душу.

Однако стоит помнить, что идеи, уместные и два века, и век, и даже полвека назад, могут быть не столь уместны сегодня. Не стоит бегать с огнетушителем во время наводнения. И нет уверенности, что Байден не занимается именно этим.

Американская история последних десятилетий знает случаи, когда уже и простое отстаивание простых фактов, здравого смысла и человеческого достоинства интерпретировалось как страшная идея превосходства белой расы — со всеми проистекающими из того последствиями.

Современное образование США обогатило мировую египтологию, требуя признать, что эта наука не про Хеопсов и Аменхотепов, а про то, что все античные мудрецы и герои в действительности принадлежали к черной расе. Аристотель и прочие. Произошла чистка классической литературы, а равно и классической музыки, поскольку она была создана белыми мужчинами, а это — грех незамолимый. А простое указание на то, что негры, замечательно преуспевающие в легкой атлетике, игровых видах спорта, музыке, в то же время далеко не столь успешны в шахматах, а равно в математике, физике, химии, — это уже и вовсе запредельный харам.

Но даже если обойтись без Аристотеля и классической музыки — не тем живы, то и в преподавании сугубо практических наук и ремесел наблюдается подход, согласно которому требовать от обучающихся равного уровня знаний независимо от того, к какой расе они принадлежат, это тоже белый расизм и идея превосходства. Робкие возражения насчет риска, что вполне расово исправные (по нынешним меркам) врачи, инженеры etc. могут оказаться профессионально неисправными, безусловно, отвергаются.

Равно могут смущать и активисты BLM, перед которыми белые публично преклоняют колена и целуют им обувь. Или те же активисты, входящие в заведения общепита и требующие от питающихся там принять позу покорности. Назвать это безобразием, оскорбительным для человеческого достоинства, тоже ведь будет белым расизмом.

А весь фокус в том, что «движение превосходства белой расы» в прогрессивном понимании есть крайне широкое понятие. Под него подходят как линчеватели негров или лютые куклуксклановцы, бегающие в белых балахонах, так и довольно мирные люди, всего лишь не согласные с университетскими, а также уличными хунвейбинами. Причем у последних гораздо больше шансов попасть под раздачу. Линчевателей или куклуксклановцев еще поискать надо — и не факт, что сразу найдешь, — тогда как недовольных «культурной революцией», недовольных тем, что их вынуждают радостно твердить, что 2 х 2 = 5, причем в крайне унизительной для них форме, — их гораздо больше.

Вместе все это называется «преследование по нечетко определенному признаку». Дающее самые богатые возможности для упромысливания кого угодно (или почти кого угодно).

Впрочем, как тонко подметил полузабытый деятель постсоветского национально-государственного строительства, демократия — это вам не лобио кушать.

Источник