Россия будущего — вперед, в СССР

После окончания боевых действий не будет не только прежней Украины, но и нынешней России. Наша страна уже изменилась — просто мы еще не осознаем, насколько глубоки будут перемены, ведь пока что процесс только «пошел». Но постсоветская переходная эпоха закончилась: эпоха двусмысленности, двоеверия, невнятности и прочего двоедушия. Мы снова будем жить в СССР, но не в том, которого боятся антисоветчики или о котором мечтают коммунисты. Нет, мы начинаем строить справедливую, солидарную, суверенную Россию. Возрождая лучшее, что заложено в нашем национальном коде, укрепляя и создавая то, что позволит нам жить по совести и уму.

Альтернативы у нас нет: никакая другая Россия не выдержит испытаний в эпоху глобальных бури и натиска. Новая Россия не возникнет по мановению волшебной палочки, построить ее будет куда сложнее, чем победить сейчас на поле боя, этот процесс потребует мобилизации духа и воли, сил и веры, займет не год и не десятилетие. Но мы уже встали на этот путь, даже если сами не понимаем этого. Нас поставил на него не Путин, а наша русская история, которую многие из нас не знали, да и не хотели знать и понимать.

Дух русской истории, дух наших предков дает нам шанс не просто на искупление вины за развал СССР — он дает нам шанс на исправление через созидание, через возрождение великой России. Если мы им не воспользуемся, если будем хвататься за обломки старого мира, пытаться ограничиться симулякрами и подделками, нас сомнут, причем даже не наши враги. Нас раздавит каток мировой истории, убьют собственные бессилие и ложь. Поэтому мы просто не имеем права даже сомневаться в своей способности добиться нужного нам результата.

В чем была главная уязвимость уходящей России? В ее зависимости от внешнего мира, в ментальном рабстве немалой части нашей «элиты»? Нет, это было только производной от внутренней слабости нашего уклада — переходного и временного, но устраивавшего очень многих в «элите». Постсоветский госкапитализм нес в себе первородный грех воровской приватизации госсобственности, когда нувориши и временщики решили, что отныне они здесь власть и хозяева жизни. Их идеологическая зависимость от Запада, их ментальное рабство перед продвинутой западной цивилизацией было лишь следствием презрения к собственному народу — людям, которых можно обманывать и обкрадывать. Потому что они быдло, глупые и отсталые люди, не чета ушлым и умным, ставшим успешными в 90-е.

Уже потом Владимир Путин лишил власти олигархат, но немалая часть нашего «думающего сословия» продолжала жить (и воспитывать будущие поколения) именно по этой схеме. Есть «лучшие люди», которые знают, что такое правильные современные ценности, и у них должны быть власть и деньги. И есть стада плебса, которые нужно правильно пасти и дурить. «Элита», в том числе самоназначенная интеллектуальная, ориентировалась на Запад как образец для подражания и перестройки этой «варварской России».

В последнее десятилетие Владимир Путин предпринимал действительно большие усилия по национализации элит, но разрыв, имущественный и ценностный, между народом и «элитой» становился все больше. Далеко не всей «элитой»: есть немало честных, национально мыслящих чиновников и предпринимателей, да и в творческой среде, особенно если продраться сквозь «звездную пыль». Но заметны были не они, причем как у нас, так и на Западе.

Но когда Запад решил «отменить» Россию, ударив по деньгам и собственности лишь немногих богатых и знаменитых, произошло удивительное: множество представителей нашей «элиты» просто убежало из страны. Да, банально удрало. Кто-то из страха, кто-то из-за невозможности и дальше «дышать одним воздухом с быдлом». То есть произошло не просто предательство собственного народа, произошло то, что Путин очень правильно назвал естественным и необходимым процессом самоочищения нашего общества. Все увидели, что для кого в трудный час значит Родина.

И назад пути уже нет — не в том смысле, что они не вернутся (многие как раз возвратятся). Назад пути нет уже у нас: прежнего отношения к бежавшим не будет. И не потому даже, что их будут презирать или лишать работы, просто они остались за бортом, корабль ушел в плавание без них.

Формирование новой элиты — важнейшая национальная задача, но она невозможна по одним лишь рейтингам, будь то чиновники или теледивы. Формирование новой элиты куда больше зависит от тех целей, которые ей предстоит решать: именно под это и будут приходить люди и создаваться команды. А цели эти ясны, потому что их не нужно выдумывать, ведь наши традиционные ценности это и есть наша «модель для сборки» нового строя.

Справедливость — такой социально-экономический уклад жизни, в котором поощряется труженик, созидатель, производитель, инженер, изобретатель, творец. Тот, кто создает, а не упаковывает и перепродает. Это не отрицание важности маркетинга и торговли, а по-другому выстроенная иерархия ценностей, иная пирамида на рынке труда. Да, рынке, хоть и с большим влиянием государства, потому что нам нет нужды возвращаться в советский социализм, но и от иллюзий о «невидимой руке рынка» необходимо срочно избавляться.

Справедливость не бывает абстрактной, она всегда конкретна и даже национальна, традиционна. Учитель, врач, воин — это не бюджетники и силовики, это уважаемые нашим народом и ценимые государством профессии. Только справедливый уклад жизни будет принят и поддержан нашим народом, станет фундаментом общественного строя — и тогда никто не сможет его разрушить. Потому что по справедливости — это ведь по совести, и является тем главным критерием, с которым наш человек подходит ко всему, к любой проблеме и любому делу. То, что по совести, — честно, а значит, и крепко. Строй, отвечающий национальным представлениям о добре и зле, правде и справедливости, обладает огромной внутренней устойчивостью к любым испытаниям.

Солидарность и соборность. Это разные понятия, но они близки. Соборность означает совместное, общее, охватывающее всех: от богатых до бедных, от старых до молодых. Общее принятие решений, общее дело и, что самое важное, общие идеалы и понимание ценностей. Общий символ веры. В советские годы соборность и общинность заменили понятием коллективизма, но оно уже и технократичнее, к тому же несет совершенно ненужный нам привкус единомыслия.

А соборность — это ведь и есть наш принцип организации государства, причем на всех уровнях от самоуправления до высшей власти. Это не диктатура, не отрицание многообразия, не насаждение единомыслия, наоборот, это форма поиска общего блага, выработка общего мнения через то, что сейчас называют консенсусом. Отсюда и солидарность, то есть чувство ответственности за все общество во всем его многообразии и сложности. Соборность противостоит атомизации и дроблению общества на бесконечные меньшинства, не отменяя их, но собирая вместе — в один народ.

Суверенность или, говоря по-русски, самодержавие. Иными словами, самостоятельность, причем не только на мировой арене или в экономике (последнюю, кстати, не стоит путать с полной экономической самодостаточностью, которая недостижима ни для одной страны мира, если, конечно, она не вынуждена жить в изоляции, как Северная Корея). Самый главный суверенитет — в головах, мозгах, мышлении. Действительно суверенной может быть только национально мыслящая держава.

Нет, речь не о том, что «Россия — родина слонов», а об опоре на собственные идеи и принципы. Собственные, то есть выработанные всем нашим историческим и духовным опытом, всеми нашими взлетами и падениями, подвигами и экспериментами (а их у нас только за последний век было столько, сколько большинству народов не выпадало за все время их бытия). И тут главное, чего нам не хватает, и единственное, чему мы действительно должны научиться у чужеземцев: представление о России как центре мира. Это не гордыня, не самомнение и даже не великодержавный шовинизм. Наше мышление (и вовсе не только геополитическое, оно лишь производное) должно стать русскоцентричным. То есть таким, каким оно всегда было у китайцев, воспринимающих весь мир как окраины Поднебесной.

И если наше мировоззрение станет подобным, то есть национальным, это только укрепит взаимопонимание с соседом и сделает союз двух великих цивилизаций куда более прочным, чем он был во времена СССР.

Потому что новый СССР — справедливая, солидарная, суверенная Россия — будет стоять на надежнейшем из возможных фундаментов.

Петр Акопов