Выбрали, живите с этим: почему Китай спокойно воспринял победу проамериканского кандидата на Тайване

Итак, 13 января на Тайване состоялись президентские и парламентские выборы, за которыми пристально следил весь мир и особенно Запад, разогретый многочисленными публикациями о «рубежном», «поворотном» значении обновления власти на острове.

В президентской гонке победу одержал проамериканский кандидат от Демпрогрессивной партии Лай Циндэ, набравший 40,05% голосов избирателей; вице-президентом при нём станет Сьяу Бикхим, бывшая в 2020-2023 гг. де-факто послом острова в США. В парламенте ДПП немного уступила главным конкурентам, партии «Гоминьдан», которая получила 52 места из общего числа в 113. «Демократы-прогрессоры» сохранили за собой 51 место, что даёт им возможность сравнительно легко выходить вперёд за счёт беспартийных депутатов.

Таким образом, проамериканский режим на мятежном острове сохранился и нисколько не ослаб. С подачи западных и тайваньских СМИ такой исход выборов считался «триггером», который практически неизбежно запустит «вторжение с материка» в той или иной форме. Однако с победы ДПП прошла уже неделя (результаты фактически были известны уже вечером 13 января), а даже мельчайших знамений скорой «коммунистической агрессии» не просматривается.

Казалось бы, тайваньскому режиму и стоящему за его спиной Вашингтону впору поднять восторженный крик о том, как они ловко утёрли китайцам нос – но этого тоже не происходит, аплодисменты самим себе слышны, но довольно сдержанные. В чём же дело, неужели успех оказался не таким уж успешным?

Уильям, лай!

Действительно, если начать вглядываться в дьявольские детали, то очень скоро выясняется, что реальным итогом выборов на острове оказывается кризис легитимности «победителей». Причём речь не о точке зрения Пекина, для которого любой занявший президентское кресло в Тайбэе – узурпатор и сепаратист, речь именно о принятии тайваньских самозванцев на самом острове и в так называемом свободном мире, что куда печальнее для судеб местной «незалежности».

Проблемы начинаются уже на подсчёте голосов. С одной стороны, Лай Циндэ победил с достаточно заметным отрывом в 6,5% от кандидата «Гоминьдана» Хоу Юи. Эта фора обозначилась практически сразу и по мере обработки бюллетеней колебалась незначительно, так что подозревать избиркомы в шулерстве, пожалуй, не стоит. Косвенно их честность подтвердили и соперники Лай Циндэ, которые признали поражение до официального объявления итогов.

Но есть ещё такой момент, как явка, так вот её не назовёшь образцовой, хотя и «никакой» тоже: отдать свой голос не поленились 69,8% процентов от общего числа избирателей. Выходит, что за кандидата от ДПП проголосовало лишь немногим более четверти от населения острова – да, за других ещё меньше, но факт остаётся фактом. «Всенародным» выбором здесь даже не пахнет.

Примерно такой же оказалась и международная поддержка этого самого выбора. СМИ Тайваня утверждают, будто новый президент уже получил поздравления из «более чем полусотни стран». Возможно, что это даже правда, но с нюансом: поздравляли Лай Циндэ не лидеры или высокопоставленные чиновники этих государств (это было бы действительно весомо), а некие частные лица и их общественные объединения. На официальном уровне Лай Циндэ получил поздравления лишь от бескомпромиссных «заклятых друзей» КНР: США, Великобритании и Японии. Что характерно, МИД Китая отреагировал на это сразу же и резко, назвав данные шаги вмешательством в свои внутренние дела.

Но всё это перевесил демарш маленького островного государства Науру, которое 15 января официально разорвало дипотношения с Тайванем как субъектом и установило их с КНР, что в Пекине, естественно, поприветствовали. В Тайбэе такой поворот вызвал настоящую бурю негодования: флаг Науру не просто спустили, а прямо-таки сбросили с флагштока перед зданием МИД, пресса же разродилась пачкой публикаций о том, что дружба с карликовым государством гордому Тайваню не очень-то нужна.

Весь сыр-бор – из-за единственного островка площадью в 21 квадратный километр с населением в 11 тысяч человек. Проблема в том, что Науру было одним из целых тринадцати государств, которые признавали Тайвань и имели с ним официальные отношения, а теперь таких осталось только двенадцать, и тех же «союзных» США в этом списке нет – сплошь лимитрофы и карлики. Словом, потеря даже одного «бойца» для такого отряда весьма существенна.

Тем обиднее для островных «громадян» оказалось бегство Науру из лагеря «друзей», что оно перебило «важное» событие 14 января: прибытие на Тайвань американской делегации. Повод для радости и так был весьма сомнительным, поскольку поддержать Лай Циндэ прилетела кучка разнообразных «эксов» во главе с бывшим заместителем госсекретаря США Штейнбергом, а зарево от демарша расстроило всех окончательно.

Официальный Пекин на «дорогих гостей» отреагировал негативно, но умеренно, всё-таки прибыли не официальные лица, а какие-то недружественно настроенные пенсионеры. По заявлению спикера палаты представителей Джонсона, делегация всамделишных американских конгрессменов от обеих партий может посетить остров в мае, когда состоится инаугурация нового президента Тайваня – а может и не посетить, если что-нибудь пойдёт не так.

Посиделки у реки

Таким образом, налицо классическое «ждали кровопролитиев, а съели чижика»: как бы там ни нагнетали на Западе, не видно никаких признаков того, что Китай собирается срочно «наказать» Тайвань за «неправильный выбор». Не сработал даже козырь в виде озвученных 15 января планов Тайбэя построить несколько баз с пусковыми площадками противокорабельных ракет, которые должны-де сдержать «коммунистическую угрозу» – Пекин остался невозмутим.

Объясняется это очень просто: хотя линия КНР выглядит как поддержка статус-кво, на самом деле в клубке противоречий вокруг Тайваня есть динамика, и она вовсе не в пользу мятежного острова и его звёздно-полосатых «союзников». Избегая резких движений, Китай методично удушает «незалежность» своей провинции экономическими и военными методами, сравнительно медленно, но наверняка.

Наибольшее значение имеет постепенное «тайванезамещение» на рынке микроэлектроники, на котором всё больше и больше места занимает продукция материкового Китая. При тех объёмах инвестиций в отрасль, которые делает Пекин, и при достигаемых на выходе результатах, о какой-либо конкуренции не может быть и речи. Островитяне могут продержаться чуть меньше или чуть дольше, но всё равно будут вытеснены, сначала с внутреннего ранка самой КНР (который и является главным потребителем тайваньских чипов), а затем и с мирового. В перспективе это грозит Тайваню потерей основной массы доходов.

Что касается военных усилий Китая, то они направлены не против самого острова, который в любом случае не имеет возможности «победить» в противостоянии с НОАК, а против его американской «крыши». В Вашингтоне с заметной тревогой наблюдают за развитием китайского военного флота и стратегического арсенала.

Характерным в этом плане вышел январский номер Bulletin of the Atomic Scientists, добрая треть которого отдана под статью о перспективах ядерного вооружения КНР. По мнению авторов, с российской помощью НОАК уже к 2030 г. достигнет психологического рубежа в тысячу боевых блоков, а к 2035 г. их количество перевалит за 1,5 тысячи, что превысит нынешний боеготовый арсенал США в 1,3 тысячи ядерных боеприпасов. С учётом пробуксовки американских программ гиперзвукового оружия и известных проблем с классическими носителями ЯО, через десятилетие можно будет говорить о превосходстве Китая в стратегических вооружениях.

Понятное дело, что если эта гипотеза станет былью, то дядя Сэм, который и так уже не в лучшей форме, окончательно утратит возможность грозить Пекину. Потому-то для американцев и желательно, чтобы КНР уже сейчас ввязалась в какую-нибудь дурную авантюру, которая подорвала бы её стабильное развитие, из чего и происходят разного рода провокации (всё мельчающие и мельчающие с каждым годом), включая истерику вокруг тайваньских выборов.

Но в Китае это понимают и ждут, как в известной поговорке, когда трупы врагов сами проплывут мимо. Ждут, надо сказать, не без оснований.

Михаил Токмаков