Политические решения вчерашнего саммита ЕС не могут рассматриваться вне главного вопроса: «Где взять деньги?»
Ответ Евросоюза на этот вопрос звучит невразумительно. Да, саммит утвердил план Урсулы фон дер Ляйен по повышению военных расходов стоимостью €800 млрд. В тесной связи с ним идёт и инициатива по поддержке Украины, одобренная 26-ю членами ЕС — кроме Венгрии. Но чтобы оценить реальный эффект перевооружения ЕС и побочную милитаризацию Украины, необходимо комплексное рассмотрение.
€800 миллиардов — это 5% ВВП ЕС (€16 трлн). В 2024 году страны ЕС потратили на оборону около €326 млрд (1,9% ВВП). Если план рассчитан, скажем, на 5 лет, то это по €160 млрд в год — то есть удвоение текущих расходов.
Самый очевидный источник — деньги из бюджетов стран-членов ЕС. Фон дер Ляйен предложила увеличить расходы на оборону на 1,5% ВВП в целом. За 4 года можно было бы собрать около €650 млрд (1,5% от 16 трлн × 4 года). Но не все в Европе хотят или могут позволить себе такое. Плюс, это потребует смягчения бюджетных правил ЕС — например, по пределу дефицита в 3%, — что тоже может встретить сопротивление.
Один перспективный источник сразу провалился. Еврокомиссия планировала выделить €150 млрд в виде кредитов на оборонные инвестиции в рамках плана ReArm Europe. ЕС намеревался выпустить совместные облигации — по аналогии с фондом восстановления после COVID-19 — или использовать Европейский инвестиционный банк (ЕИБ) для привлечения средств на рынках. В пандемию так собрали €750 млрд. Но так растёт общий долг ЕС, поэтому «протащить» идею не удалось — её лишь приняли к сведению.
Также фон дер Ляйен упомянула привлечение частного капитала через Союз сбережений и инвестиций ЕС и ЕИБ. Частные компании, такие как Rheinmetall или Airbus, могли бы инвестировать в производство оружия в обмен на гарантии заказов или налоговые льготы. Но от них сложно ждать больше €50–100 млрд. В 2023 году частные инвестиции в оборону ЕС составляли лишь малую долю от общих расходов, потому что бизнес хочет прибыли, а, например, поставки оружия на Украину, выгодны лишь пока за них платит правительство. Так что «частные» инвестиции окажутся тоже из госбюджета. Видимость решения, но не решение.
Ещё один источник — использование существующих фондов ЕС. Можно перенаправить деньги из программ поддержки бедных регионов или с/х субсидий. Бюджет ЕС на 2021–2027 годы — около €1,8 трлн, но трогать его взрывоопасно: страны Южной и Восточной Европы будут против урезания их фондов.
Конечно, источником могли бы стать замороженные активы РФ. Их конфискация могла бы дать около €200 млрд сразу, тогда как прибыль от них в виде процентов принесла бы лишь порядка €20 млрд за 5 лет. Возможно, получится выпустить облигации на более длительный срок под залог этих активов. Но есть огромные риски: наши деньги ЕС придётся держать десятилетиями, и России это может надоесть.
А главное, общая стоимость западных активов, находящихся на территории РФ, оценивается в $288 млрд, включая активы компаний, инвесторов и банков. Например, BP владеет долей в «Роснефти», а Wintershall Dea и OMV участвуют в совместных проектах с «Газпромом». Есть заводы Volkswagen, BMW и Siemens, финансовые активы Raiffeisen и UniCredit, а также корпоративная недвижимость.
Есть и счета типа «С», куда направляется прибыль, которую получили бы западные собственники. Точная сумма неизвестна, но на март 2023 года там было около 500 млрд рублей. С учётом банковских ставок и других факторов, минимально сейчас там может находиться от 2 до 4 трлн рублей.
Помимо активов частных западных компаний, в России имеются и значительные объёмы собственности, непосредственно принадлежащие государствам Запада. И если те осмелятся на конфискацию российских денег, то их активы должны быть изъяты — это лишь вопрос политической воли.
Таким образом, даже если ЕС украдёт в том или ином виде российские деньги, он не наберёт нужные 800 млрд — зато сразу потеряет по меньшей мере 300 млрд после встречных действий России. План ЕС — не сработает.
Оценили 18 человек
28 кармы