Запад должен отказаться от усиления напряженности в отношениях с Москвой и признать Крым российской территорией. С таким призывом своего бывшего главного редактора Тео Зоммера вышла на днях немецкая газета Die Zeit, сообщает РИА «Новости».
В авторской статье известный журналист как бы развивает мысль министра иностранных дел Германии Франка-Вальтера Штайнмайера о том, что НАТО не стоит «бряцать оружием» у российских границ. И предлагает в качестве дипломатического козыря, который, как он считает, позволит «заложить фундамент разрядки» в отношения Запад-Россия, использовать крымский вопрос.
Использовать в том смысле, что Западу, по мнению Зоммера, следует на международном уровне признать полуостров российским в обмен на некоторые свои условия. Тем более что «ни один кремлевский правитель не отдаст Крым, даже если Запад продлит санкции еще на 50 лет».
Автор не только напоминает, что Крым был российской территорией со времен Екатерины Великой до «исторического ляпа» советского лидера Никиты Хрущёва. Он признает и тот факт, что в присоединении полуострова была не только историческая, но и стратегическая логика. Как пишет Зоммер, у Москвы были основания опасаться, что база Черноморского флота при новых киевских властях отойдет НАТО.
Позиция — смелая. Понятно, почему она вызвала шок у главы украинской миссии в Берлине Андрея Мельника, который нашел ее не просто возмутительно циничной и безответственной, а — ужасающей. И даже решил, что это происки неких «Темных сил».
Разобраться хотелось бы с предложением, поступившим от немецкого политического эксперта…
Есть ли вообще такие условия — приемлемые для нас, на которых Запад пошёл бы на признание Крыма российским? Или торг здесь неуместен, как говорил известный персонаж бессмертного произведения Ильфа и Петрова?
— Прежде всего, стоит сделать историческое уточнение к тезису, что «Крым — российский со времен Екатерины Великой и до ошибки Хрущева», — комментирует ситуацию замдиректора Института стран СНГ Игорь Шишкин. — Хочу напомнить, что Киев — российский со времен Святой Руси и князя Владимира. А если брать более позднее время и оставить в стороне, так сказать, Рюрика, то Киев — российский со времен Алексея Михайловича Романова до ошибки Владимира Ильича.
Этот факт нельзя забывать. Мы привыкли говорить, что Крым — российский, а Хрущев передал его Украине. А Киев всегда был русским городом за исключением того времени, когда эту территорию захватило Великое княжество Литовское и затем Речь Посполитая. С Алексея Михайловича — это российская земля. Пока Ленин не сделал из ничего Украинскую ССР. Так что Киев стал не российским де-факто только с 1991 года. А до этого был российским, потому что Советский Союз — это и есть большая Россия.
Это принципиальная вещь, которую нужно постоянно, на мой взгляд, очень жестко напоминать. А то мы всё соглашаемся, что есть какая-то отдельная Украина, и Киев какой-то отдельный город, который неизвестно почему когда-то принадлежал России. То есть, начинаем играть по их правилам — что мы их оккупировали… и т. д. и т. д.
Что касается статьи в Die Zeit… У немцев подобные заявления начинают раздаваться все чаще и чаще. Причина очень простая. Но она вовсе не в том, что кто-то, что-то начинает осознавать в справедливости действий России. А в том, что в немецком правящем классе все больше растет понимание того, что путь прямой конфронтации с нашей страной бесполезен.
— Но не на пустом же месте это понимание складывается?
— Германия, должен сказать, совершенно сознательно пошла на конфронтацию с Россией. Она играла одну из главных скрипок (отнюдь не из-под палки) у Соединенных Штатов в попытке оторвать Украину от России. Германия очень надеялась на то, что получит контроль над этой территорией. А желание контролировать Украину — это давняя мечта Германии. Можно сказать, многовековая.
Поэтому они совершенно сознательно пошли на поддержку госпереворота в Киеве. Совершенно сознательно делали все для того, чтобы сорвать евразийскую интеграцию Украины, которая воспринималась ими, как прямой вызов их собственным национальным интересам.
Затем именно Германия «продавила» режим санкций в Европе. Да, совместно с Соединенными Штатами. Но исполнителем была Германия. Без ее участия никакого режима санкций в Европе не было бы. Но именно она «построила» все европейские страны и до сих пор поддерживает общеевропейскую дисциплину в плане противостояния с Россией.
— В чем интерес?
— Они все еще надеются, что Россию можно сломать. А если сломать Россию, то тот экономический урон, который они сейчас несут от санкций, окажется чепухой по сравнению с тем, что Германия выиграет, если получит под полный контроль все территории Восточного партнерства. И если Россия капитулирует, то, соответственно, и российский рынок, и российские ресурсы окажутся в распоряжении Германии.
— Почему именно Германии?
— Все просто. Потому что они считают, что Штатам в ближайшее время придется в основном сосредоточиться на противостоянии с Китаем в Тихом океане. Вспомните, Обама (и не только он) говорил не раз, что XXI век для США — это век Тихого океана.
А соответственно, Америке будет нужен «смотрящий» в Европе. Лучше Германии, которая сейчас доказывает, как она готова выполнять поручения Соединенных Штатов, никого не найти.
То есть, ставка там очень и очень велика. Поэтому Меркель совершенно не по глупости, не от зависимости от США вошла вот в такой клинч с Россией.
В то же время в Германии все больше растет и понимание того, что этот клинч ни к чему хорошему не приведет. Убытки — есть. А капитулировать Россия не будет.
И они согласятся пойти на разрядку в отношениях с нами, согласятся признать Крым российским. Но не потому, что мы сделаем им какие-то уступки — мол, вы только признайте Крым, а мы в ответ и здесь капитулируем и там отступим… Они это сделают только тогда, когда поймут, что Россия нигде прогибаться не будет.
Чем жёстче и последовательней Москва будет отстаивать свои интересы в этом кризисе, тем больше и чаще в германском правящем классе будут раздаваться голоса о необходимости пересмотра нынешней восточной политики.
Я напомню, что знаменитая линия Вилли Брандта (четвертый канцлер ФРГ — ред.) на отказ от конфронтации с Москвой — это результат не того, что Москва стала прогибаться и искать компромиссы. Германский правящий класс понял, что никогда не сможет вернуть ГДР (для них восстановление национального единства тогда было главной целью) на пути противостояния с Советским Союзом. А вот на пути разрядки можно это возвращение подготовить. И, кстати сказать, эта линия действительно принесла им пользу — они объединились.
Точно так же и сейчас. Они начинают понимать, что надо искать компромиссы. Но так мыслят пока только наиболее дальновидные.
Большинство надеется, что сломать можно.
— Но каким образом они себе это представляют?
— Надеются, что во время выборов в парламент — осенью, удастся спровоцировать волнения. Не сейчас, так на выборах президента. Плюс, из Москвы раздаются сигналы. От самого верха идущие. О том, что есть силы — уже в российском правящем классе, — которые готовы ради экономического развития, как они выражаются, пойти на сдачу геополитических позиций. Называется это «путем понижения геополитического противостояния».
— Вы имеете виду последние заявления Кудрина и Грефа?
— Совершенно верно. Они же находится на самом верху российской власти. И пока такие разговоры идут, пока такие сигналы есть, естественно, и в верхушке берлинской есть надежда, что Россия все же капитулирует. А пока такая надежда есть, любые разумные голоса не изменят погоду.
Политика Берлина по отношению к Москве будет определяться не изменением расстановки сил в Берлине, а крепостью и силой Москвы. Известный российский дипломат Юлий Квицинский (он был замминистра иностранных дел СССР и длительное время возглавлял нашу миссию в ФРГ) вывел очень хорошую формулу — по-моему, абсолютно справедливую. Он сказал (привожу не дословно), что восточная политика Германии — это не более чем функция от силы или слабости России. К сильной России Германия всегда приспосабливалась и старалась находить компромиссы. Слабую Россию Германия всегда старалась грабить и порабощать.
Поэтому не от изменения настроения немцев, не от того, что они вдруг прозреют или им кто-то, что-то объяснит, зависит наше общее будущее. Только крепость и сила России приведут к тому, что немцы поймут: в их национальных интересах прекратить конфронтацию и пойти на поиск компромиссов.
Президент Фонда развития институтов гражданского общества «Народная дипломатия», политолог и писатель Алексей Кочетков считает, что Запад сам себя загнал в угол:
— Какие условия? Сдать Новороссию? Отказаться от поддержки народных республик Донбасса и русского сопротивления? На мой взгляд, все они неприемлемые, и Россия на эти условия не должна идти. Нельзя защищать одних русских и бросать на верную гибель других.
По большому счету, Запад с антироссийскими санкциями повел себя как унтер-офицерская вдова. Европа несет потери (хотя и мы тоже). Но для нас санкции — это возможность модернизировать экономику, сделать ее менее зависимой от импорта и от экспорта углеводородов… У нас природа такая, когда на нас давят, мы мобилизуемся и решаем большое количество своих проблем. Так было всегда.
Да, тяжело. Не так сытно, как было несколько лет назад. Офисный планктон и большая прослойка городских паразитов пребывает, наверное, в депрессии от того, что нет шальных денег. Но я думаю, что наша страна от этого только выигрывает.
Поэтому какие, собственно говоря, тут могут быть условия?
Мы защитили своих соотечественников. Восстановили историческую справедливость. И не позволили начаться кровопролитию в Крыму. Почему мы должны идти на какие-то уступки? Какое отношение Запад, вообще, имеет к Крыму? Это не их внутренние проблемы.
Мы же не собираемся вводить санкции против Великобритании, если она не выйдет из ЕС. Проводите, какие хотите референдумы! Мы же не вводили — опять же — санкции против Евросоюза из-за того, что результат плебисцита в Шотландии не отвечал нашим геополитическим интересам.
Эти люди не имеют права нам что-то диктовать. Помните, когда были очередные выборы в Приднестровье, генсек НАТО заявил, что альянс оставляет за собой право не признать результаты голосования в республике. Тогда наш Дмитрий Рогозин совершенно справедливо ему ответил, что мы не признаем право НАТО признавать, что бы то ни было, или не признавать.
— Так можно скатиться в жесткую конфронтацию…
— В чем-то с ними, конечно, надо вести диалог. Но если нам выдвигают какие-то условия, пусть дальше спасают свою экономику сами.
Кстати, недавно губернатор Калининградской области докладывал президенту, что несколько тысяч гектар в регионе засадили яблоневыми садами. И скоро можно будет полностью восстановить пробел, образовавшийся после отказа от польских фруктов.
По большому счету, это был, действительно, позор. У нас Московская, Тверская и Воронежская области эти яблоки традиционно выращивали. Но с какого-то перепугу в начале «девяностых» мы стали их покупать у Польши и спонсировать польское сельское хозяйство. И я, например, ничего ужасного не вижу в том, что поляки больше не будут наших денег получать. Пусть эти деньги получают наши фермеры. Россия — великое государство, и мы всегда найдем выход из положения.
Оценили 30 человек
35 кармы