Несколько дней назад глава Социалистической партии Украины Илья Кива выступал на одном из федеральных каналов России в связи с экспедицией Михаила Саакашвили через украино-польскую границу и попутно высек в граните образ настоящего украинца, очертив его главные и неотъемлемые родовые признаки. «Чтобы быть украинцем, — сказал он, — нужно здесь родиться, чтобы здесь родились твои предки и твои дети. Ты должен есть украинский хлеб и пить украинскую воду. А не просто натягивать певучую украинскую мову на свой неукраинский рот». Этим бывший высокопоставленный чиновник, а теперь большой политик, конечно, желал пнуть горячего патриота Украины Саакашвили, натягивающего, в отличие от Кивы, мову на свой неукраинский рот. Но на самом деле внезапно сформулировал некую новую парадигму для украинской политической нации.
Случившуюся сенсацию мало кто заметил — все были увлечены прорывом границы, — но значение она имеет принципиальное. Раньше украинские патриоты увлеченно рассказывали, что любой угро-финн, иудей, монгол, абориген Австралии, даже афроамериканец преклонных годов может стать украинцем, если примет в душу великую украинскую идею и выучит вторую по мелодичности мову на свете. И вот на наших глазах концепция радикально поменялась. А ведь Илья Кива не ком с горы — он теперь большой политик, которому министр внутренних дел Аваков доверил прикупленную, или отжатую (история умалчивает), партию, по злой иронии судьбы называемую социалистической. И если лидер партии Кива считает, что натянуть украинский язык на рот недостаточно для того, чтобы являться настоящим бесспорным украинцем, то так тому и быть.
Кива, конечно, персонаж гротескный (у него и справка имеется), судимый, наркоман и босяк, крышеватель бандитов и коррупционеров, но его устами глаголет генеральная совокупность украинских ультранационалистов. В любой цивилизованной стране (ТМ) за каждое слово, вылетающее из ротового отверстия Кивы, политик был бы навсегда признан нерукопожатным, а то и вовсе привлечен к уголовной ответственности. Однако сегодня цивилизованный евроатлантический консенсус таков, что некоторым передовым новодемократическим странам позволено сморкаться в скатерть, вытирать руки о занавески и публично толкать откровенно человеконенавистнические речи.
И вот теперь возникает утеснительный вопрос: зачем же тогда мову так упорно натягивают? В том числе тем, кто не родился на Украине, у кого не родились там предки и дети, кто годами не ел украинским ртом украинский хлеб? Какой в этом смысл? Зачем делать дурную работу, изучая нигде, кроме Цеевропы, не востребованный язык, да и там зачастую навязываемый из-под палки? Это ведь все равно не даст чужаку искомый и завидный статус украинца. Вопрос важнейший в видах реформы образования.
…Новый закон, пока еще не подписанный президентом Порошенко, помимо прочих новаций вроде сведения всех наук в девять предметов, особое внимание уделил украинизации средней школы.
Предполагается натяжение украинской мовы на все без исключения рты — любого этнического происхождения. Как водится на постмайданной Украине, закон с высокой вышки плюет на конституцию собственной страны, международные нормы и прямой запрет принудительной ассимиляции, в частности Декларацией ООН о правах коренных народов. Языки национальных меньшинств будет позволено изучать теперь только в младших классах, а из программы средней школы их исключат. И уже в течение нескольких последующих лет и младшие классы лишатся уроков родного. Все девять предметов станут излагать на мове.
На проект закона первой откликнулась Румыния. Затем Венгрия. Заявление венгерского правительства было непривычно жестким, в терминах «удара в спину» и «попрания европейских ценностей» — так разговаривать с Украиной в Евросоюзе не принято. Мадьяры потребовали обеспечить живущим компактно закарпатским венграм (их на Украине примерно 150 тысяч) неукоснительную возможность получать среднее образование на родном языке, даже обратились к Порошенко с настоятельной просьбой не подписывать дискриминационный закон. И, не дождавшись ответа, публично заявили об отказе поддерживать Украину в международных учреждениях — по любым вопросам.
Свое слово о несправедливости закона сказал президент Молдавии Додон. Высказались и поляки — мягко, для приличия, ведь горячей дружбе на основе совместной русофобии не мешает даже память о Волынской резне, что уж говорить о языковых проблемах.
Довольно долго размышляла Россия, но в конце концов и МИД России назвал недопустимым лишение права миллионов русскоязычных получать образование на родном языке.
Собрав послов ЕС, министр Климкин донес до их сведения, что права национальных меньшинств на Украине надежно защищены. Послы утихли.
Впрочем, министр образования Гриневич не скрывает, что положения закона в первую очередь направлены против «русскоязычного нацменьшинства», остальные попали под раздачу за компанию.
Петр Алексеевич теперь размышляет, и есть даже некоторая вероятность того, что он стыдную бумажку не подпишет, а вернет на доработку. Затем самые людоедские позиции (по минимуму) оттуда будут исключены, и публика вздохнет счастливо — общество перемогло. Собственно, технология несложная и полностью описывается известным анекдотом о том, как довести даму до экстаза: я дал ей три рубля, она моя, я забрал — она в экстазе.
Впрочем, «активисты» плевать хотели на президентские автографы — им закон не нравится даже в такой редакции. Известная фурия Фарион разразилась тоннами грязных инвектив в адрес украинских образовательных реформаторов, назвав закон свидетельством «унизительного прогиба под нацменьшинства и демонстрации своей вторичности и малороссийства».
Выдавливание русского языка из школ будет осуществляться явочным порядком — через шантаж директоров школ и управлений образования нацактивистами. Собственно, это уже и происходит. В городе Артемовске Донецкой области, например, школьникам объявили: учебники сдать, русского в программе больше нет. Все это идет параллельно с нагнетанием украинской селянской истерики — детишки ходят в школу в «жовто-блакытных» веночках, «жовто-блакытных» вышиванках и «жовто-блакытных» же шароварах. На уроках обильно «спивають гимна́», учат повстанческие песни и биографии проводников УПА. Не спрашивайте, как это корреспондируется с актуальной школьной программой, — никак, но это совершенно не важно и ненаказуемо.
Собственно, ничего непредсказуемого в этом нет. Намного интереснее рассмотреть ситуацию, так сказать, снизу. Нельзя сказать, что родительскую и учительскую массу тема запрета родного языка не волнует. И что нет никакого сопротивления. В Херсоне, например, три директора школ с явно суицидальными наклонностями объявили, что не станут превращать русскоязычное образование в украинское. Мэр города мгновенно объявил об увольнении этих отважных людей. В русские классы огромный конкурс, но число их неукоснительно сокращается.
Теперь — непосредственно о взволнованной общественности. В Николаеве одна из активисток, традиционно одержимых русофобией, опубликовала на Фейсбуке донос: минимум в двух школах родителей заставляли подписывать «добровольное» заявление о том, что они желают для своих детей в качестве второго иностранного (!) ввести в программу русский. В обсуждение набежали взволнованные мамаши, которые (в том числе на родном, но теперь втором иностранном русском языке) принялись причитать о недопустимости этой диверсии. Клекот и кудахтанье мамаш пробудило к жизни еще и папаш, и они тоже выразили глубокую озабоченность — в основном на суржике.
В обсуждение явилась директор одной из школ и заверила патриотов, что вычистит русский из программы, стоит им только пожелать. К тому же языки национальных меньшинств в обязательной программе отсутствуют, так что не извольте сомневаться.
И тут — о, чудо! — нашлась одна отважная мамаша, которая не побоялась пойти навстречу волне и высказаться поперек антирусских комментариев. Хочу ее частично процитировать, это важно.
«Уроки дома мы делаем на украинском языке. Язык бытового общения — уж, простите, русский, исторически так, знаете ли, не повезло. И я лично хочу, чтобы мой ребенок был грамотен в языке своей Родины — украинском. И хочу хотя бы примитивной грамотности в языке, на котором он говорит мне «Мамочка, я тебя люблю». А как вырастет, не поверите, я ему еще дам читать не только Кобзаря, Стуса и любимейшую мою Лину Костенко, но и Пушкина, Чехова, Булгакова, Вересаева, Бунина! Русский язык — часть мировой культуры, и отказываться от него, обеднять своих детей, я лично не готова. Пусть отказываются 89% рабов в соседней стране». Занавес.
Несмотря на свой хитрый и довольно подлый, между прочим, ход, мамаша получила жесткую отповедь от общественности, которую не проведешь трюками.
С общественностью дело в целом обстоит так: одна родительница, настроенная достаточно пассионарно и жестко, может добиться отмены преподавания русского в целой школе. Так случилось, например, в Обухове. Но целый сонм родителей, тихо голосующих за русский, боятся даже вслух произнести свои пожелания, не могут организоваться и оказать сопротивление. Дамокловым мечом над всеми висит обвинение в сепаратизме. В том же Николаеве более 80% в анкетах анонимно отмечают русский, но бал правит наглая, оторванная, напористая кучка «ультра». В итоге граждане, получившие в качестве второго иностранного родной язык, уже счастливы, хотя, уверена, не могут в душе не ощущать крайнего унижения.
Что же, каждому по вере его.
Оценили 25 человек
38 кармы