Мы не рабы, рабы – не мы*

Дух народа куётся его историей или же подобно англосаксам – рисуется презрением и агрессией по отношению к другим нациям и расам. Сдаётся мне, хоть рисованное и смотрится ярче, кованое попрочнее будет.

Из беседы двух историков я узнала примечательный факт о нашем народе. Во времена работорговли русские пленники были очень дёшевыми – за склонность к бунту, а пленные женщины наоборот – били рекорды по ценам на невольничьих рынках

Вся беседа целиком (почти полтора часа) приведена в конце. Публикую лишь отрывок, в котором раскрывается один из эпизодов – не самый яркий и широко известный, но с интересными деталями.

Алексей Лобин. ...был такой моряк, голландский моряк, Ян Стрейс, который оставил замечательную книгу воспоминаний о своих путешествиях, в том числе, и в Россию. Так вот, он в своё время тоже попал к туркам в плен, и бежал из этого плена накануне Дарданелльского сражения в 1656 году, а помог ему бежать русский. Вначале, попав в плен, он, конечно, очень окручинился, что вот там его плетью бьют, знаешь, не очень хорошо. И тут тот русский, почему-то у него не было ушей и носа, как оказалось, этот русский уже несколько раз бежал из плена, его ловили, отрезали ему уши, нос, секли, и русский говорит – «давай-ка, слышишь, голландец, давай-ка». Там приплыли уже венецианцы, готовятся к битве, «давай-ка с тобой бежим».

Клим Жуков. В дерзкий побег пошли.

Алексей Лобин. На что голландский моряк сказал «о ужас, да ты что, нас же поймают». Он говорит – «тебе-то чего? ну, высекут тебя, несколько ударов по пяткам, я это уже давно прошёл. Ты видишь, что со мной сделали, мне терять нечего». Пошли, говорит, у меня напильник есть. Тот помялся, я, конечно, своими словами пересказываю, сами понимаете.

Клим Жуков. Нет, понятно, что голландец именно так и писал.

Алексей Лобин. Он именно так и писал, он описал свой страх, даже удивился, какой русский прыткий, неугомонный.

Клим Жуков. У русского должно было в личном деле красными буквами написано наискосок – «склонен к побегу».

Алексей Лобин. Склонен к побегу, и этот русский сказал этому Яну Стрейсу: «Что же ты, предпочитаешь навсегда остаться в дураках, чем отважиться потерять что-нибудь ради свободы? И если случится так, что нас поймают, то вся вина падёт на меня, ты отделаешься ударами по пяткам. Нужна большая решимость, если хочешь добиться чего-нибудь значительного. Разве существует более прекрасное и лучшее сокровище, нежели свобода?» - сказал русский с отрезанными ушами и отрезанным носом. В итоге он склонил его к побегу, они перепилили кандалы ночью, отдыхали они на берегу тихонечко, а запасливый русский припрятал свечку, чтобы можно было подсветить, был дождь, где-то примерно, там, по-моему, 2-3 мили был от берега венецианский флот. Они бросились в воду, турки заметили, и начали по ним стрелять из луков. Одна стрела впилась в ягодицу, в зад русскому. Стрейс хотел помочь, «давай я вытащу», пока они плывут. Русский сказал «ты что, дурак, что ли, сейчас ты вытащишь,, и я умру из-за этого, оставь её, это стрела с зазубренным». «Так ты убьёшь меня в 1000 раз скорее» - сказал русский. Голландец сказал «хорошо, хорошо, ты лидер, плывём дальше». Доплыли они до корабля «Авраамово жертвоприношение»…

Клим Жуков. Какие у них названия прекрасные.

Алексей Лобин. И у его товарища вырезали из задницы стрелу, проникшую до кости, и нужна была большая осторожность, чтобы извлечь её. Русский-то всё знал вообще, тем более, что она вонзилась сбоку. На стреле было 8 зазубрин. «Но московит скоро вылечился, и мы благодарили Бога за счастье, что избавились от тех бешеных псов» - пишет Ян Стрейс.

Клим Жуков. Как на собаке зажило.

Алексей Лобин. И чуть позже освободившиеся приняли участие в битве у Дарданелл, в которой объединённый венецианско-мальтийский флот под командованием адмирала Лоренсо Марчелло разгромил турецкий флот. В ходе битвы было освобождено около 7000 невольников.

Такая вот история.

Беседа полностью (по ссылке есть аудио- и текстовая версии):

__________________

*) Мы не рабы, рабы не мы — фраза из первой советской азбуки «Долой неграмотность: Букварь для взрослых» (1919), стала символом эпохи ликбеза, когда в советской России в массовом порядке ликвидировалась неграмотность среди взрослых. (Также встречается вариант «Мы – не рабы! Рабы – немы!»)