Ленинград оказался в блокадном кольце 8 сентября 1941 года. После этого немцы стали интенсивно обстреливать город, чтобы его разрушить его инфраструктуру. И складывалось ощущение, что гитлеровцы имеют свои "глаза" в Ленинграде, настолько точными были первые попадания. Вскоре выяснилось, кто, а точнее, что корректирует их огонь.
Во время налета партизан на артиллерийскую батарею противника, в числе прочих трофейных документов, в планшете артиллерийского офицера вермахта была обнаружена подробная топографическая карта Ленинграда с выверенными целями-привязками. Немцам было достаточно навести прицел на любую возвышенность в виде шпилей, крестов, куполов, и уже от нее вести расчет корректировки огня в кварталах.
Возникла срочная задача: было необходимо закрасить или чем-нибудь накрыть все высокие точки города, чтобы дезориентировать немцев. Сверкающие точки города нужно было замаскировать — закрасить или накрыть.
Задача ясна, но как это сделать? Ведь все спортсмены альпинисты ушли на фронт в самом начале Великой Отечественной войны. А точки опоры? На кресте не повиснешь. И такого рода работы на высоте связаны с поднятием туда тяжестей, было подсчитано, что если закрывать купола чехлами — понадобится на каждый не менее полутонны материала. А как его поднимать на такую высоту? Подобного рода работы нигде и никогда не проводились.
Партийное и военное руководство города бросилось искать альпинистов. С великим трудом удалось отыскать четверых: Ольгу Фирсову, Александру (Алю) Пригожеву, Алоизия Зембу и Михаила Боброва. Фирсова была самой опытной, ей и поручили возглавить команду из молодежи.
Стали думать над решением задач, попутно выясняя особенности строения высоток и золотого покрытия. Выяснилось, что шпиль Петропавловского собора и купол Исаакия со звонницами можно просто закрасить серой краской, золотое покрытие на них выполнено методом гальванопластики.
А вот с остальными куполами было сложнее, они были покрыты по старинке — сусальным золотом. Эти золотые тончайшие чешуйки были посажены на клей. Покрасить конечно можно, но потом вместе с краской отдерется и позолота. Было принято решение эти купола закрыть чехлами.
Всего к срочной работе нужно было подготовить все 25 высотных объектов, отмеченных на немецкой топографической карте.
Сказать, что это была архитрудная работа — ничего не сказать. При сильном ветре шпили и купола раскачивались (амплитуда раскачивания Петропавловского собора доходила до двух метров), а ветер на высоте был не просто сильным, а ледяным, осенним.
Проблему поднятия чехлов на высоту решили таким образом: ведомство противовоздушной городской обороны выделило для этих целей аэростат и летчика Владимира Судакова. Аэростат подлетал к верхушкам и закреплялся канатом к куполу или шпилю. По этому канату в гондолу лезли из башенок альпинисты Земба и Бобров, они тащили с собой канат от наземного чехла, который с помощью блока надлежало поднимать наверх.
Таким образом были подняты на высоту чехлы для Адмиралтейского шпиля, закреплены, а затем обернуты для стяжки. После этого наступал черед девушек-альпинисток.
Расправляя мешковину, они тщательно зашивали чехол на высоте. Работали поочередно, на пронизывающем ветру и сидя на жердочке (доске-сидушке), меняться приходилось каждый 3-4 часа. После сшивания нужно было обвить шпиль крепким шпагатом с помощью множества витков. Им еще не раз приходилось подниматься на этот шпиль в годы войны, когда осколки вражеских бомб и снарядов рвали чехлы.
А вот шпиль Петропавловского собора (122 метра от земли) пришлось закрашивать уже в декабре. Это было сложно технически и сложно было потому, что у голодных альпинистов заканчивались силы. Чтобы закрепиться на шпиле, Боброву пришлось лезть из слухового окна, по металлическим конструкциям, к шару-основанию, ручной дрелью высверливать отверстие, пропускать страховочный трос с петлей. А затем Земба по скобам ступенькам должен был подняться к шару.
Но мороз и сильный ветер, упадок сил, не позволили альпинистам завершить начатое в тот же день, пришлось вернуться: отогреваться и наполняться силами.
Наиболее сложная техническая работа была проделана на другой день. А затем альпинисты подтянули ведра с краской и стали закрашивать шпиль. Вскоре к ним присоединились девушки, которые закончили свою работу по маскировке Михайловского шпиля.
Высота, ветер, дождь, снег, морозы, осколки от шальных снарядов, случайные пули... Краска в декабре не ложилась прочно на золотистое железо, осыпалась на морозе, приходилось начинать все заново.
В конце 1941 года Михаила Боброва отозвали в армию, в начале 1942 года от голода слегли Алоизий и Александра, вся тяжесть верхолазной работы свалилась на Ольгу Фирсову. Но в феврале 1942 года уже и она не смогла забираться на верх.
Но важная работа была выполнена: все купола, кресты и шпили были надежно укрыты краской и чехлами, немцы потеряли ориентиры и бомбить и обстреливать пришлось вслепую. Героические альпинисты спасли своим трудом население города. И многие культурные памятники города Петра.
Тем не менее, верхолазные работы нужно было продолжать. Комитет обороны Ленинграда подкормил усиленным пайком Фирсову и поставил ее на ноги. Остальных альпинистов команды уже не было в живых.
На фронте отыскали альпиниста Михаила Шестакова, определили под начало Фирсовой. К ним присоединились виолончелист Андрей Сафонов и художница Татьяна Визель. Верхолазные работы были возобновлены в начале марта 1942 года. Пришлось заново красить Петропавловский шпиль — дождь, снег, ветер сделали свое дело, и докрашивать то, что не успели осенью.
Ольга Фирсова единственная проработала всю войну и в сентябре 1945 г. закончила демаскировку шпилей. Непокоренный город снова засиял в небе золотом.
Оценили 30 человек
50 кармы