Профессора, пролетарии умственного труда, соединяйтесь!

Открытое письмо профессорам России

Уважаемые коллеги!

Обратиться к вам с настоящим письмом меня побудило следующее обстоятельство. За последний месяц три профессора Тюменского государственного университета (ТюмГУ) мне задали несколько вопросов-упрёков. Они звучали примерно так: «Почему ты, как лидер регионального отделения Общероссийского общественного движения «Национально-патриотические силы России» в Тюменской области, выступая по актуальным вопросам федеральной и региональной повестки дня, молчишь о том, что происходит в сфере высшего образования, в том числе в ТюмГУ? Почему профессора не объединяются для защиты прав и академических свобод профессорско-преподавательского состава, а также национальных интересов в сфере высшего образования?»

Признавая правомерность такой постановки вопросов, проанализировав и оценив ситуацию в сфере высшего образования, я решил обратиться к вам с этим письмом, тем самым выполнив свой профессиональный долг перед профессорско-преподавательским составом, сотрудниками и студентами ТюмГУ, профессорским сообществом России. При этом понимаю, что от меня требуется системный взгляд на то, что происходит в сфере высшего образования и что делать дальше, не скатываясь к мелочам.

Главную цель настоящего письма вижу в следующем. Во-первых, показать основные недостатки действующей модели государственного управления в сфере высшего образования. Во-вторых, обозначить контуры альтернативной модели развития высшего образования в России. В-третьих, инициировать учреждение Общероссийской профессорской ассоциации для защиты прав и академических свобод профессорско-преподавательского состава, защиты национальных интересов в сфере высшего образования, принятия на себя доли личной ответственности за позитивные перемены в ней.

Начну с краткого анализа ключевых проблем в сфере высшего образования. Изучение положения дел показало, что в сфере высшего образования России либералы творят что хотят. Они захватили господствующие высоты на федеральном уровне. Либералы преданы глобальному проекту искренне и восторженно. В их головах давно и прочно утвердилась следующая мысль: лучше «западного» проекта ничего нет и быть не может, а потому профессорско-преподавательскому составу рекомендуется повиноваться либеральным «реформам» и не думать об интересах Отечества и проживающего в нём народа, а награда за приверженность западному проекту нас обязательно найдёт.

Реформа высшего образования в постсоветской России строилась и продолжает строиться на основе определённой мировоззренческой установки тех, кто нами руководит. Так, бывший министр образования А. Фурсенко (он сейчас помощник президента России) считал: «…недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». Следовательно, этому государственному деятелю нужны не творцы новых идей, технологий и продуктов, а потребители товаров, созданных другими людьми в других странах.

Кроме того, он же заявлял буквально следующее: «Профессиональное образование должно стать непрерывным и высокодоходным бизнесом». То есть на высшем уровне государственной власти было объявлено, что система профессионального образования должна формировать не специалиста, не семьянина и не гражданина, а приносить прибыль.

Бывший руководитель Центра стратегических разработок и министр социально-экономического развития и торговли, а ныне глава Сбербанка Г. Греф, озаботившись трудностями манипулирования сознанием российского народа, заявлял: «Как жить, как управлять таким обществом, где все имеют равный доступ к информации, все имеют возможность получать напрямую не препарированную информацию…».

В свою очередь «социальный» вице-премьер О. Голодец заявила, что 65% россиян не нужно высшее образование. В то время когда на Западе строят экономику знаний, когда вкладывают деньги в человека, в его саморазвитие, «эффективные менеджеры» в России объясняют, что большинству россиян хватит и ПТУ.

А председатель правительства России Д.А. Медведев на вопрос учителя о том, почему у преподавателей такие мизерные зарплаты, посоветовал ему сменить вид деятельности и заняться бизнесом.

Лабораторией заимствования западнических подходов в сфере образования России и одновременно её разрушения выступает Высшая школа экономики. Фактически ей придана роль, с одной стороны, законодателя реформ в сфере образования, а с другой — главной экспертной площадки реформы экономики. Особый статус ВШЭ поддерживается руководством страны. Именно туда идут государственные заказы на разработку проектов либеральных «реформ», выделяются для этих целей гранты. Представители ВШЭ неизменно включаются в экспертные группы и комиссии высших органов государственной власти. Заработная плата профессорско-преподавательского состава в Высшей школе экономики принципиально больше, чем в любом другом вузе страны. Философию ВШЭ как идейной площадки действующей модели государственного управления выражают слова её научного руководителя Е. Ясина: «Во всём мире идёт борьба за то, чтобы подороже «продать» свою страну». Вот такие деятели и продают Россию оптом и в розницу.

В связи с этим неудивительно, что известный российский политик Сергей Бабурин, выступая на втором профессорском форуме в феврале 2019 года, сорвал шквал аплодисментов, когда заявил примерно следующее: «Когда я вижу рекомендации Высшей школы экономики, то у меня возникает такая мысль: Осторожно! Угроза национальной безопасности!»

В сфере управления высшим образованием сформировалась группа «успешных» и «эффективных менеджеров», почти разрушивших советскую модель высшего образования, одну из лучших в мире, но не сумевших создать более конкурентоспособную модель, позволяющую развивать интеллектуальный и духовный потенциал народа и каждого человека, обеспечивать лидирующие позиции России в мировом сообществе. В своём большинстве они заняты в основном личным обогащением и пиаром, разгоном тех, кто им не поддакивает и способен бросить вызов. Они ошибочно или сознательно за основу государственного управления сферой образования взяли американскую модель, вместо того чтобы опереться на советскую модель и творчески заимствовать, например, рациональные элементы скандинавской модели, которая ближе российскому менталитету.

Обращает на себя внимание и тот факт, что финансирование науки и высшего образования в течение последних 27 лет осуществляется по остаточному принципу. В настоящее время величина затрат на научные исследования и содействие научно-техническому прогрессу в расчёте на одного занятого исследованиями и разработками (с учётом профессорско-преподавательского состава вузов) в России в 8 раз меньше, чем в Южной Корее, и в 12 раз меньше, чем в Германии.

Введение ЕГЭ при отмене вступительных экзаменов в вузы России привело к тому, что институты и университеты утратили возможность качественного отбора абитуриентов.

Перевод государственных вузов на частичное самофинансирование вынуждает ректоров принимать как можно больше абитуриентов на коммерческих условиях безотносительно к их способности или неспособности учиться; сводить к минимуму отчисление студентов в связи с академической неуспеваемостью, что позволяет учащимся откровенно игнорировать требования преподавателей.

Внедрённая без всякого гласного обсуждения балльно-рейтинговая оценка успеваемости студентов убивает у них всякие стимулы к повышению своего интеллектуального уровня.

Отказ от стандарта дисциплин, изучаемых студентами по специальностям и направлениям, ведёт к тому, что недалёк тот час, когда выпускники вузов, обучавшиеся в Тюмени, Кургане или Магадане, случайно встретившись в Москве, не будут понимать друг друга, так как изучали разный перечень дисциплин.

Перманентная «модификация» Федерального государственного образовательного стандарта высшего образования, который меняется со средней скоростью один новый стандарт в год, заваливает профессорско-преподавательский состав бумажной работой. При этом в стандарте не просматривается ориентация на то, что выпускник вуза должен обладать такими качествами, как честность, трудолюбие и справедливость, быть высококультурным человеком и примером для остальных граждан. В нём видно полное пренебрежение к личности человека и гражданина.

Многие вузы переведены на «ручное управление» «эффективными менеджерами», не достигшими значительных высот в преподавании и научной деятельности. Они, как правило, не читают лекций и не проводят практических занятий, достаточно пренебрежительно относятся к профессорско-преподавательскому составу.

Всё шире распространяется практика заключения с профессорско-преподавательским составом контрактов на год или полтора, что порождает проблему с научным руководством студентами и аспирантами, а также создаёт условия, при которых «слишком независимого» преподавателя легко уволить, что в последнее время происходит довольно часто.

Профессорско-преподавательский состав всё чаще отстраняется от участия в принятии значимых решений по организации деятельности института или университета. При этом публично всячески демонстрируется «псевдоколлегиальность».

Ограничиваются академические свободы. Профессорско-преподавательскому составу навязана модель преимущественной публикации результатов исследований в зарубежных научных журналах, что противоречит требованиям статей 34 и 44 Конституции РФ, не соответствует национальным интересам, не имеет никакого отношения к качеству содержательной подготовки студентов. Более того, такой подход ведёт к тому, что профессорско-преподавательский состав ретивые администраторы стремятся превратить в научно-исследовательский штат.

Растёт количество вузов, лишённых права выбирать ректоров. Ректоры, в свою очередь, протягивают эту «вертикаль» ещё глубже, формально либо явочным порядком отменяя выборность руководителей подразделений. Во многом с этим связана замена факультетов на институты, а кафедр — на департаменты.

Бездумное слияние и укрупнение вузов стало причиной потери управляемости и разрушения многих педагогических коллективов.

Копирование образовательных систем ряда зарубежных стран (введение ЕГЭ, присоединение к Болонскому процессу) отвлекло огромные финансовые и организационные ресурсы, привело к утрате некоторых традиционных конкурентных преимуществ российской системы образования. При этом объективный позитивный результат не достигнут.

Главные отрицательные последствия этой «реформы» следующие: приём в вузы по деньгам, а не по уму объективно снизил качество знаний студентов. Кроме того, такой порядок сделал высшее образование недоступным для детей из малообеспеченных семей, в первую очередь из сельской местности.

Произошло снижение престижа профессии преподавателя, уровня социальной защищённости профессорско-преподавательского состава, качества высшего образования. Ухудшились условия для научной деятельности. Развалилась аспирантура.

Конкурсы на замещение вакантных должностей профессорско-преподавательского состава всё чаще не являются честными и прозрачными, превращаются в раздолье административного произвола. В условиях отсутствия обоснованных и справедливых критериев конкурсного отбора, профессорской солидарности почти каждый профессор выживает или умирает в одиночку без надежды на лучшее будущее.

В настоящее время статус профессора в России имеют около 30 тысяч человек. Это элита высшего образования. Обладая глубокими научными знаниями о прошлом, критически оценивая настоящее, профессор может передать молодому поколению представление о будущем. Однако в современной России правовой статус и оплата труда отечественного профессора неоправданно и несправедливо понижены.

В либеральной модели управления сферой высшего образования не оказалось места для заботы «эффективных менеджеров» об условиях достойной жизни и свободного развития профессорско-преподавательского состава, как того требует статья 7 Конституции РФ. Здесь действует иной принцип. «Эффективные менеджеры» берут себе по максимуму, а профессорско-преподавательскому составу бросают по минимуму. Тем преподавателям, которые желают иметь более высокую оплату труда, они предлагают брать нагрузку 1,5 ставки, подавать заявки на гранты, писать статьи в международные журналы, входящие в базы цитирования Web of Science и Scopus и т.д.

Средняя зарплата госслужащего России сегодня свыше 100 тысяч рублей в месяц, что более чем в 2 раза превышает зарплату профессора. Для сравнения: средняя зарплата госслужащего США — 41000 долларов в год, что более чем в 2 раза меньше годового дохода американского профессора. Годовой бюджет Турции в 2 раза меньше бюджета России, но зарплаты турецких профессоров в 3 раза больше, чем у российских. Согласно данным международного исследования «Зарплаты профессуры. Глобальный сравнительный анализ компенсаций и других условий трудовых договоров», Россия оказалась на предпоследнем месте среди 28 стран, опередив лишь Армению, но пропустила вперёд не только развитые страны, но и такие, как Эфиопия, Нигерия, Южно-Африканская Республика. По уровню оплаты труда профессора России занимают последнее место среди стран БРИКС.

В советские времена было так. Минимальная зарплата в стране составляла 70 рублей, средняя зарплата — примерно 200 рублей, у профессора — 450 рублей, у ректора — 500 рублей, у первого секретаря обкома КПСС — 600 рублей, у союзного министра — 800 рублей, у Генерального секретаря ЦК КПСС — 1200 рублей. Такая система оплаты труда вполне соответствовала принципам справедливости и солидарности.

Но с приходом к власти либералов ситуация с оплатой труда профессоров круто изменилась. Вот последние статистические данные. Минимальная зарплата в стране — 11280 рублей, средняя в Тюменской области — 42316 рублей, зарплата профессора ТюмГУ на одной ставке — менее 50000 рублей, зарплата ректора — более 300000 рублей, министра науки и высшего образования — более 450000 рублей, президента страны — более 700000 рублей.

Эта статистика убедительно показывает, что зарплата отечественного профессора в постсоветский период снизилась по отношению к минимальной и средней зарплате в стране и стала существенно меньше по сравнению с зарплатой ректоров, отраслевого министра и главы государства.

По состоянию на 22.05.2019 года по должности «профессор» в России открыто 340 вакансий. Для 48,8% открытых профессорских вакансий работодатели указали заработную плату в размере 43800—79000 рублей, 35% объявлений указывают зарплату 8600—43800 рублей, и только 5,9% объявлений с зарплатой 79000—114200 рублей.

Эти данные ещё раз уличают во вранье официальные отчёты властей относительно выполнения указа президента России, касающегося того, что зарплата профессорско-преподавательского состава должна быть не менее двух средних зарплат по региону.

Зная эти цифры, так и хочется крикнуть «эффективным менеджерам»: «Эй, вы, там, наверху! Прекратите геноцид профессуры! Вы хоть понимаете, что, превратив большинство профессоров в бедных и нищих, вы создали благоприятные условия для «высасывания» научных талантов из России? Или вы, как компрадоры, делаете это сознательно, надеясь на благодарность своих покровителей на Западе и Востоке? А может быть, вы не за страх, а за совесть служите делу угнетения и порабощения России?»

Кроме того, нам, профессорам, пора задать «эффективным менеджерам» следующие вопросы: «Чёрт возьми, почему так? Почему российский чиновник получает в 2 раза больше, чем университетский профессор, который его учил? Где доказательства того, что эффективность деятельности российского чиновника в 2 раза выше, чем у отечественного профессора? Предъявите нам эти доказательства, мы на них посмотрим!»

Причём снижение материального благополучия профессора сопровождается увеличением его учебной нагрузки. Она у российских вузовских преподавателей — самая большая в мире. В советское время она составляла от 450 до 650 часов в год, включая примерно 120—150 часов аудиторных занятий. В настоящее время годовая нагрузка профессора на одну ставку доведена до абсурдно-максимальных величин — 850—900 часов, в том числе 350 аудиторных часов.

Для сравнения: не в самых богатых европейских странах годовая учебная нагрузка у профессора в среднем 240 часов, а остальное время рекомендуется уделять научным исследованиям. Еженедельная нагрузка профессоров университетов США, как правило, равна 4 академическим часам. То же самое было в СССР до 1941 года. В Германии у профессора университета учебная нагрузка — 9 часов в неделю.

Имея низкий доход, профессор вынужден работать на 1,5 ставки по основному месту работы либо подрабатывать в других учебных заведениях или научных и коммерческих организациях. Добывание денег идёт в ущерб здоровью и использованию творческого потенциала профессора. А в конечном итоге страдают студенты.

Постоянный рост учебной нагрузки и предъявляемых к сотрудникам вузов заведомо невыполнимых требований со стороны «эффективных менеджеров» вынуждает всё большее число преподавателей покидать вузы. На фоне массовых увольнений и сокращений это приводит к замене профессиональных сотрудников дилетантами, а также не позволяет обеспечить преемственность в подготовке молодых преподавателей.

Материальное унижение профессоров и преждевременные отставки сокращают их численность, являются одним из ключевых факторов ухудшения качества высшего образования в нашей стране. Дело дошло до того, что по такому показателю, как численность профессоров на 10000 населения, Россия занимает предпоследнее место в Европе. Это результат сокращения по рекомендациям Всемирного банка количества вузов в России до 200 в перспективе, а значит, и значительное сокращение числа профессоров.

Особое внимание следует уделить недавно появившемуся прогнозу, что к 2030 году в России будет не хватать порядка 220 тысяч преподавателей школ.

Было бы неправильно в этом письме не коснуться положения дел в ТюмГУ. Ведь здесь можно ярко увидеть, как либеральная модель управления сферой образования работает на практике в конкретном регионе и в конкретном вузе.

Я коснусь лишь кадрового и финансового аспектов. Причём тех, которые публично не обсуждаются, но жарко дебатируются в университетских кулуарах.

В первую очередь обращу внимание на то, что в Программе повышения конкурентоспособности Тюменского государственного университета отмечается: «Значительное число профессоров (85%) в силу объективных причин (возраст) прошли пик научной продуктивности, а основная доля сотрудников — доценты (432 человека) — представляет собой типичный продукт академического инбридинга (как правило, получили высшее образование и учёные степени в ТюмГУ) с присущими им недостатками». Я, как получивший высшее образование в Москве, а учёную степень доктора юридических наук — в Институте законодательства и сравнительного правоведения при правительстве Российской Федерации, предполагаю, что такое о родной альма-матер мог написать только отъявленный либерал. Такому человеку чужды родные пенаты, он способен за копейку мать родную продать и Отечество в придачу. Но как такое мог подписать ректор ТюмГУ В.Н. Фальков, выпускник университета, получивший здесь учёную степень кандидата юридических наук?

В одной из презентаций ректора касательно кадровой политики в 2016—2018 годах говорится о стратегии сокращения «непродуктивного персонала». И похоже, что под этим «непродуктивным персоналом» в первую очередь подразумеваются профессора-доктора наук.

В настоящее время в ТюмГУ наблюдаются искусственное выдавливание докторов наук, профессоров из руководства вуза и их увольнение из университета под разными предлогами. Так, среди восьми человек ректората докторами наук являются лишь двое. Только в четырёх из 17 институтов и приравненных к ним подразделений руководителями являются доктора наук. В Институте государства и права ТюмГУ за последние три года сменились три директора. Причём все они — кандидаты наук, хотя до них этим институтом руководили доктора наук, профессора.

Массовым, если не преобладающим, стало руководство кафедрами кандидатами наук при наличии штатных профессоров-докторов наук. А ведь заведующий кафедрой — это прежде всего величина в научном мире.

Складывается даже впечатление, что на руководящие должности в ТюмГУ кадры ставятся по принципу лояльности, а не профессионализма.

Более того, немало профессоров под разными предлогами уволены из вуза или в знак протеста против проводимой в университете политики сами увольняются. Например, за последние годы только из Института государства и права ушли 9 профессоров. При этом ни один новый штатный профессор не был принят в институт. Видимо, руководство университета не понимает или игнорирует тот факт, что качество подготовки студента и конкурентоспособность вуза в решающей степени определяются профессурой.

Профессор — это кладезь научных знаний: чем он старше, тем выше ценность его творческих достижений. Накопленный им богатейший опыт, информированность о теоретических основах и современном состоянии преподаваемых дисциплин необходимо максимально использовать.

Кроме того, сфера высшего образования нуждается не просто в обновлении и омоложении профессорско-преподавательского состава, а в качественной смене ценностной мотивации педагогов: когда педагоги будут служить народу, а не своему начальнику, личному успеху и обогащению.

Много вопросов вызывает деятельность Школы перспективных исследований ТюмГУ. Например, её стратегической целью обозначен вклад в мировую дискуссию о наиболее актуальных проблемах социального и гуманитарного знания. Я не против участия в мировых дискуссиях. Но для меня очевидно, что Школе следовало бы в первую очередь заняться исследованием актуальных проблем социально-экономического и научно-технологического прорыва России и Тюменской области.

На сайте подразделения заявляется, что исследовательская программа Школы призвана обеспечить интегрирование в глобальные академические сети (наверно, в качестве поставщика интеллектуальных ресурсов). И вот как это выглядит на практике. Одна из команд Школы, в которой из пяти исследователей один — россиянин, а четверо — англосаксы, намеревается высветить возможность любовных отношений между человеком и нечеловеческим. Вместо того, чтобы исследовать факторы укрепления отношений между мужчиной и женщиной, поскольку, по официальной статистике, на 100 браков имеем 70—80 разводов, что также является причиной вымирания России, они занялись какой-то чертовщиной. И ради этой чертовщины ТюмГУ тратит колоссальные финансовые ресурсы. Какой-то сюрреализм!

Неясно также, где будут работать выпускники Школы. Или это одна из новых форм поставки интеллектуальных ресурсов на Запад?

Тюменский государственный университет — это прежде всего образовательное и воспитательное учреждение. Исследовательская функция в нём имеет подчинённое положение. Однако в нарушение здравого смысла при оценке труда профессорско-преподавательского состава на первый план выдвинута публикационная активность. И это при том, что ни ректор, ни большинство других представителей ректората не являются лидерами в науке.

Основным критерием оценки эффективности деятельности профессоров ТюмГУ стали их публикации в международных журналах, входящих в базы цитирования Web of Science и Scopus. На мой взгляд, такой подход ошибочен, он имеет отрицательные последствия для отечественных научных журналов, поскольку мы собственноручно поддерживаем зарубежные журналы и зарубежных учёных, ссылаясь на их публикации, и одновременно ведём к банкротству отечественные научные журналы.

Как заместитель главного редактора журнала «Вестник ТюмГУ», в последнее время я сталкиваюсь со следующей проблемой. Профессора Института государства и права ТюмГУ, как правило, отказываются писать статьи для серии «Право» журнала «Вестник ТюмГУ». Ответ один: заняты подготовкой публикаций для международных журналов, входящих в базы цитирования Web of Science и Scopus, поскольку за них установлена доплата в размере примерно 17000 рублей.

Более того, учёный совет Института государства и права ТюмГУ на одном из последних заседаний поддержал практику переориентации нашей профессуры на публикации в международных журналах на том основании, что этого требует соответствующий указ президента России. Следовательно, российским научным журналам предписано умереть. Преподавателям и студентам целенаправленно навязывается мысль о том, что следует забыть об отечественных журналах — только Scopus, только так называемые международные рейтинги.

Но придёт время, когда каждого из нас спросят, что вы сделали для того, чтобы не дать разрушить отечественные научные журналы, в том числе «Вестник ТюмГУ», как в своё время в угоду отечественным и иностранным кланам другие граждане разрушили станкостроение, авиастроение, лёгкую промышленность и т.д. И ответ, что, мол, я слепо выполнял указ президента или заботился преимущественно о своей собственной шкуре, не будет достойным.

На моей памяти никогда доктор наук профессор ТюмГУ не был в столь униженном материальном положении, как сейчас. Так, с 2012 по 2018 год зарплата профессора ТюмГУ не индексировалась даже на величину официального размера инфляции. За это время реальная инфляция в стране достигла не менее чем 50%, что привело к существенному снижению реального материального положения университетского профессора. А разве нынешние 47 тысяч рублей на одну ставку — это достойная оплата труда профессора и выполнение соответствующего указа президента?

Сейчас в университете проходит конкурс на замещение вакантных должностей профессорско-преподавательского состава. Зная, как он проходит, могу предположить, что избежать судебных исков по защите трудовых прав профессорско-преподавательского состава вряд ли удастся. Дело в том, что критерии отбора конкурсантов непрозрачны и несправедливы, находятся в явном противоречии со стандартами действующего российского законодательства. Чего, например, стоит указание на то, что в ходе конкурсного отбора на должность профессора предпочтение будет отдаваться не кандидатам, имеющим учёную степень доктора наук, а кандидатам — обладателям степени PhD ведущих зарубежных университетов, то есть кандидатам наук. Тем самым университетской профессуре ТюмГУ в очередной раз дали понять, что здесь она никто и звать её никак. Видимо, таким образом запущен механизм административной расправы над неугодными профессорами и доцентами. И если такое произойдёт, то наша команда проявит с ними солидарность и будет защищать всеми доступными и законными средствами.

Нелишне будет вспомнить и то, что в России имеется немало случаев, когда те, кто учился в зарубежных университетах, в последующем оказались предателями. Да и в ТюмГУ имел место факт, когда преподаватель, обучавшийся за границей, оказался шпионом и сбежал в США.

ТюмГУ по своей мировоззренческой ориентации всё в большей мере превращается в филиал Высшей школы экономики и Московской школы управления «Сколково». Сознание профессорско-преподавательского состава ТюмГУ интенсивно промывается либеральными идеями в ходе посещения ими многочисленных курсов повышения квалификации в этих учреждениях.

В этом процессе важная роль принадлежит научному руководителю Московской школы управления «Сколково» А. Волкову, входящему в состав Наблюдательного совета ТюмГУ. По слухам (как всегда, официальной информации нет), за свой скромный труд в нашем университете он уже успел получить миллионы рублей. Почему-то мы не видим, чтобы профессорско-преподавательский состав ТюмГУ с такой же интенсивностью изучал, например, опыт ведущего по всем международным рейтингам отечественного вуза — МГУ.

Этой зимой в ТюмГУ работал российский методолог и политтехнолог либеральной ориентации П.Г. Щедровицкий. На нескольких его лекциях я тоже был и даже вступил с ним в полемику на предмет того, что классический университет должен готовить не только специалистов, но и прекрасных отцов и матерей, а также любящих своё Отечество граждан. По слухам, за свои далеко не выдающиеся лекции он получил весьма нескромный гонорар: 2,5 млн рублей. И это при том, что университетский профессор имеет вознаграждение 400 рублей в час.

А сумма, потраченная на новый логотип ТюмГУ (говорят, около 1 млн долларов), достойна лучшего применения. На неё можно было бы отремонтировать крышу в Институте государства и права. Стыдно пять лет наблюдать тазики и вёдра в коридорах института после очередного дождя или таяния снега. Конечно, можно сказать, что новый логотип ТюмГУ видят многие тюменцы, а страдают от дырявой крыши только студенты и преподаватели Института государства и права. Но это типичный пример пиара, пускания пыли в глаза, пренебрежения интересами профессорско-преподавательского состава и студентов.

Индивидуальная образовательная траектория в ТюмГУ — это очередная нелепость в условиях неподготовленности первокурсника к такому выбору. Как показывают мои собеседования со студентами-первокурсниками, выбор ими специальности в большинстве случаев является случайным. И что же этот случайный студент выберет? И самое главное — кто готов нести персональную ответственность за очередной шаг по понижению качества образования? Никто.

На мой взгляд, университет продолжает деградировать при частичном улучшении внешнего облика и материальной базы вуза, увеличении числа «проектов» и «исследований».

Дальнейшее насаждение либеральной модели управления ТюмГУ неизбежно приведёт вуз к краху. Если и дальше так продолжать кадровую политику, то в скором времени почти не останется «натуральных» профессоров (защитивших своим трудом докторскую диссертацию, лет 10 проработавших доцентом до получения профессорской кафедры), способных помочь студентам обрести фундаментальные и систематические знания. Их заменят «искусственные» профессора, получившие профессорские должности после защиты кандидатских диссертаций или имеющие зарубежную степень, что равносильно отечественной кандидатской диссертации. В перспективе в университете могут остаться в основном равнодушные, беспринципные и бесталанные.

Многие профессора обращали моё внимание на то, что с ректоратом ТюмГУ они живут в разных мирах. ТюмГУ перестал быть для них родным домом, они стали в нём чужими. И оснований для таких оценок имеется немало.

В ходе бесед профессора со стажем мне говорили, что для освобождения ТюмГУ от либеральной плесени нужен приход к руководству нового ректора типа Куцев 2.0. Они, например, помнят, что даже в «лихие 1990-е годы» он строил новые корпуса, постоянно повышал зарплату, выплачивал премии профессорско-преподавательскому составу и т.д.

К разрушительному либеральному проекту в сфере высшего образования можно относиться по-разному: не принимать его и уезжать из страны; можно его активно внедрять; можно делать вид, что он «меня не касается»; с ним можно и нужно бороться.

Я выбираю последнее и перехожу к главному в настоящем письме. Критиковать существующее положение вещей в сфере высшего образования важно, но недостаточно. Необходимо бороться за его переустройство. И для этого требуется объединение профессуры.

Проводя исторические параллели, можно сказать так: в сфере высшего образования мы отступили примерно до Волги, ещё немного — и нас сбросят в реку, которая унесёт в пропасть. Поэтому пришло время собирать силы и, стиснув зубы, переходить в контратаку. Это обязательно надо делать сегодня, ибо завтра может быть уже поздно.

В возникшей ситуации бесполезно надеяться на президента и отраслевого министра, надо брать свою судьбу в собственные руки. И первый шаг на этом пути — создание Общероссийской профессорской ассоциации «Справедливость и солидарность».

Стратегической целью профессорской ассоциации может быть решение основных проблем в сфере образования и науки, обеспечение лидирующих позиций России в области фундаментального математического образования, физики, химии, биологии, технических наук, гуманитарных и социальных наук, повышение уровня и качества жизни профессорско-преподавательского состава.

Для проекта платформы Общероссийской профессорской ассоциации «Справедливость и солидарность» предлагается следующий комплекс мер:

1) финансирование образования на уровне не менее 7—8 процентов ВВП и не ниже уровня, существующего в наиболее развитых странах;

2) переход к бесплатному образованию, при котором каждый российский гражданин имел бы реальную возможность получить полноценное образование в соответствии со своими способностями и потребностями страны; отмена коммерциализации государственных вузов;

3) предоставление выпускникам профессиональных образовательных учреждений первого рабочего места;

4) установление в федеральном Положении о порядке замещения должностей педагогических работников, относящихся к профессорско-преподавательскому составу, прозрачных и справедливых критериев конкурсного отбора профессорско-преподавательского состава, требований к формированию авторитетных конкурсных комиссий;

5) законодательное закрепление права профессорско-преподавательского состава выбирать ректоров, руководителей факультетов, институтов и кафедр из кандидатов, имеющих значительные достижения в преподавательской и научной деятельности;

6) заключение контрактов с профессорско-преподавательским составом на срок не менее 5 лет;

7) законодательное закрепление за профессорско-преподавательским составом статуса государственных гражданских служащих;

8) увеличение размера надбавки за учёную степень кандидата и доктора наук;

9) установление оплаты труда ассистента в вузе на одной ставке не ниже величины 2,5 прожиточных минимума; оплата труда профессора на одной ставке в размере не ниже 7 прожиточных минимумов и не ниже чем двукратный размер средней заработной платы по субъекту Российской Федерации (ставка, а не весь размер оплаты, должна сопоставляться со средним уровнем зарплаты в регионе);

10) привязка зарплаты ректоров вузов к заработной плате профессора на одной ставке в пропорции 1,5:1, а зарплаты отраслевого министра — в пропорции 2:1;

11) регулярная, с опережением темпов инфляции, индексация заработной платы профессорско-преподавательского состава;

12) ежегодная публикация проектов бюджетов вузов и отчётов об их исполнении с указанием расходов по структурным подразделениям, размеров оплаты труда ассистентов, старших преподавателей, доцентов, профессоров, проректоров и ректора раздельно на одной ставке и с учётом совместительства и доплат, их публичное обсуждение;

13) установление максимальной учебной нагрузки 520 часов в год, а аудиторной нагрузки — не более 180 часов, что приблизит нагрузку отечественных преподавателей к их зарубежным коллегам;

14) отмена практики перекладывания на профессорско-преподавательский состав обязанности администрации по привлечению грантов или коммерческих заказов;

15) пенсионное обеспечение профессорско-преподавательского состава не ниже 75% его средней заработной платы;

16) остановка мотивируемых «финансовой оптимизацией» укрупнений и слияний вузов, сокращения численности преподавателей — всё это разрушает сложившиеся педагогические коллективы и традиции учебных заведений, затрудняет планирование и организацию учебного процесса;

17) отмена Единого государственного экзамена как единственно возможной формы аттестации выпускников школ и вступительного экзамена в вуз;

18) выход из Болонского процесса, отмена системы бакалавриата и магистратуры, возврат к специалитету, при котором отечественные дипломы естественно-научных и технических специальностей и так были конвертируемы;

19) отбор студентов в педагогические вузы на основе сложных экзаменов и собеседований, их учёба, проживание и питание в полном объёме финансируются государством, выпускникам педвузов устанавливается более высокая зарплата по сравнению с зарплатой выпускников других вузов;

20) формирование научного коллектива для разработки общественного проекта переустройства страны в интересах народа на основе демонтажа чиновничье-олигархической, коррумпированной и компрадорской системы, на основе строительства в России демократического правового социального государства, обеспечивающего условия для достойной жизни народа и гармоничного развития каждого человека, лидирующие позиции страны в мировом сообществе;

21) отставка действующего министра науки и высшего образования, так как он никогда благосклонного отношения ни к науке, ни к высшему образованию не имел; новым министром науки и высшего образования должен быть назначен кандидат, получивший поддержку более 50% голосов профессоров в ходе защищённого электронного голосования.

По этим и другим мерам формирования альтернативной модели развития высшего образования предлагаю начать широкую общественную дискуссию, вовлекая в неё самых авторитетных специалистов и требуя от высших органов государственной власти реакции на наши рекомендации.

Профессуре пришло время заняться самоорганизацией и проявить инициативу, а не ждать милости от президента России или отраслевого министра. Мы должны стать интеллектуальной опорой той политической силы, которая возьмёт на себя ответственность за переустройство отечественного государства, в том числе сферы высшего образования, в интересах народа.

Я обращаюсь к тем из вас, кто разделяет основные положения настоящего письма, кто готов подняться с колен и приступить к взаимодействию по вопросу проведения учредительного съезда профессорской ассоциации в г. Тюмени 22 июня 2019 года. О своей готовности принять в нём участие прошу сообщить на мой электронный адрес: oseychuk-utmn@yandex.ru

Профессура должна сделать выбор в пользу того, чтобы работать и жить стоя, а не на коленях перед «успешными» и «эффективными менеджерами». Мы должны потребовать от них работать на профессорско-преподавательский состав, поставить их в условия, когда они не смогут не считаться с нашими интересами и предложениями. Только при таком выборе у России вообще и у нас в частности есть шанс на достойное будущее.

Профессора, современные пролетарии умственного труда, для защиты национальных и коллективных интересов объединяйтесь! Объединившись, мы станем мудрее и сильнее. Объединившись, мы докажем себе и другим людям, что мы не рабы, а свободные граждане, возлагающие на себя долю ответственности за то, что происходит в стране и в сфере высшего образования. Мы способны не только объяснять мир, но и изменять его к лучшему.

Не бойтесь и поверьте в себя и в других! Терять нам нечего, кроме собственных цепей. Наше дело правое. Правда и справедливость на нашей стороне. Победа будет за нами!

Я понимаю, что это письмо некоторыми коллегами будет воспринято неоднозначно. Более того, осознаю все его последствия для себя лично. Но, как говорили великие мужи, жребий брошен, Рубикон перейдён, история меня оправдает.

Автор: В.И. ОСЕЙЧУК, профессор кафедры государственного и муниципального управления, профессор кафедры конституционного и муниципального права Тюменского государственного университета, доктор юридических наук, лидер регионального отделения движения НПСР в Тюменской области.