Невозможно превратить землю в рай, надо помешать ей превратиться в ад.

Мы не выбирали ни страну, где родимся, ни народ, в котором родимся, ни время, в котором родимся, но выбираем одно: быть людьми или нелюдями.

Невозможно превратить землю в рай, надо помешать ей превратиться в ад.

Ум дает нам свет, он — наше внутреннее око, но он холоден.

А доброта теплая, но слепая. Вот и установить бы равновесие в развитии ума и доброты, в этом все дело. Иначе ум без доброты переходит в злобу, а доброта без ума — в глупость.

Неверующие упрекают нас, что мы, православные священники, не только напоминаем верующим о смерти, но и пугаем их ею. Это не так. Мы и себе, братья и сестры, и всем тем, кто имеет уши, дабы слышать, говорим лишь истину: мы оставим этот мир. Это знают и неверующие, но они не знают и не хотят знать о том, что душа бессмертна и что она предстанет пред лицом Божиим, чтобы принять или блаженство вечное, или муку вечную. А мы должны это знать, должны быть теми, кто понимает, что делает.

Повторяю и себе, и вам: нас Господь послал в наше время и дал нам задачи, которые каждый из нас должен выполнить и в своей семье, и в обществе, и в Церкви, и во всем человечестве.

И говорю еще, опять повторяя: выполним ли мы эти задачи с полной силой, которую дал нам Бог, и полным желанием, — все это зависит от нас. Мы часто говорим, что если бы мы родились в какое-то более счастливое и лучшее время, то были бы лучше. Это только отговорка! Бог дал нам силы в тот же момент, когда нас постави…

«Часто то, что кажется нам невозможным, с Божьей помощью бывает легче и проще».

Кто угодно может меня унижать, но унизить меня может только один на свете человек — я сам.

Патриарх Павел

Патриа́рх Па́вел (серб. Патријарх Павле, в миру Гойко Стойчевич, серб. Гојко Стојчевић; 11 сентября 1914, деревня Кучанцы, Славония, Австро-Венгрия — 15 ноября 2009, Белград, Сербия) — епископ Сербской Православной Церкви; с 2 декабря 1990 года Архиепископ Печский, Митрополит Белградский-Карловачский, Патриарх Сербский.

Мы не выбирали ни страну, где родимся, ни народ, в котором родимся, ни время, в котором родимся, но выбираем одно: быть людьми или нелюдями.