"ИСТОКИ И ПОТОКИ" -- В. АВАГЯН:

В. АВАГЯН: "ИСТОКИ И ПОТОКИ"

Определить кто, кому, чего и сколько должен – едва ли не самый важный вопрос человеческой жизни. И уж точно, самый болезненный вопрос! Если проявить широту взгляда и смотреть с разных точек зрения, с разных сторон – то всё время будешь видеть, что должники на самом деле доноры и наоборот. Вот классический марксистский взгляд: буржуй, жирует на чужой крови, сам ничего не делает, а пиршествует блистательно. А те, чьим трудом он жирен – тощие, нищие, в изнеможении от тяжёлой, длительной и низкооплачиваемой работы. Разве это не правда?

Но вот другой взгляд:

- Я создал своё предприятие, на свой страх и риск, вложил свои деньги, всё тут поднял и организовал… Ты пришёл ко мне, нагой и босой, жалкий и убогий, просится на работу… Я тебя из жалости взял к себе – и пригрел на груди змею! Которая создаёт теперь профсоюзы, организует забастовки, и вообще – нагло качает права! Да поди ты вон, и устрой своё предприятие, раз тебе моё не нравится! Какие у тебя могут быть права, если ты из милости взят?!

А это разве не правда?

Что принадлежит человеку? Простой ответ: то, что он сам сделал. Или то, что он обменял на собственным трудом сделанное.

Но ответ совершенно неверный!

Человек сам ничего сделать не может – ему ведь нужны ресурсы, сырьё. Откуда он взял ресурсы для того, что своими руками сделал? На каких условиях и кто ему сырьё предоставил? Где, кому и на каких условиях ему менять свою продукцию, чтобы его не ограбили, отобрав продукт даром, а честно, мера в меру, обменяли?!

Вот, к примеру, озеро. Если я поймал в нём рыбу, то рыба моя. Если ты – рыба твоя. Кто ловил – того и рыба. Честно? А озеро чьё? Всем ли на это озеро доступ, или только избранным? Если всем – то что будет, когда они всю рыбу повыловят? Кто зарыблять мальком должен? И что он должен иметь от рыбаков, за то, что зарыбляет мальком? А кто будет ловить динамитчиков, крупных сетевиков – и с чем в руках? Если с ружьём – то не присвоит ли он с помощью этого ружья себе и озеро, и рыбу (как, между прочим, сделали все цари-короли древности)? А если он без ружья, то какой от него толк, как от охранника?!

Парадокс власти в том, что она порождена угрозами и неразрывно связана с угрозами. Если ничто не угрожает - то и власть никакая не нужна, разве что шуточная власть тамады… А если угрожает? А угрожает почти всегда, и почти отовсюду!

Если ты принимаешь вождя, который может показать кузькину мать твоим врагам – то, значит, он может показать кузькину мать и тебе. А если он не может показать тебе кузькиной матери (что само-то по себе вроде бы и хорошо) – то зачем он, мямля и слюнтяй, нужен? Он же тогда и от врагов твоих не защитник, будете «люлей» от них вместе получать…

Власть, которая насильничает – плоха тем, что насильничает. А власть, которая не насильничает – превращается в ненужное ярмо, в тяжёлый и бесполезный балласт, который неизвестно зачем кормить и непонятно зачем таскать на своей шее. Таков феномен М.С. Горбачёва: его злодейство не в терроре, а в его пустой бесполезности, в его полной неспособности ЗАЩИТИТЬ ЛЮДЕЙ, которые, между прочим, ему доверились.

Бесполезно-размякшая власть с картонным мечом – хуже всего на свете. Хуже самого бешеного тирана! Потому что власть с картонным мечом и заикающейся речью – открывает дорогу всем бесноватым агрессорам, всем хищникам и всем паразитам.

Но когда власть становится людям полезной – она же становится людям тяжёлой.

Защищая – власть становится требовательной, настойчивой и навязчивой, она терроризирует человека постоянными, и далеко не всегда оправданными придирками.

Её деспотия проистекает из её полезности людям, как давящий на плечи вес мясной туши вытекает из количества питательных веществ в ней. А если твоя пища невесома – то она и не насытит никогда: ей нечем!

Кабана тащить тяжело – но им наестся вся семья, и это будет долгое время. А дрозда легко – но с него и сам-то, в одиночку, сыт не будешь, не говоря уж о больших общностях…

Если власть никого не «достаёт» - то она никому и не нужна. В дружеской компании мы и без неё разберёмся, а напавших на нас хулиганов она не «достанет» - потому что она никого не «достаёт»…

+++

Конечно, можно представить себе распределительный аппарат как магазин: сколько у покупателя денег, столько ему положено благ, так и осуществляется распределение.

Но на самом деле, конечно же, не так!

Распределительный механизм покупкой не начинается, а заканчивается. Это малая, видимая часть айсберга, большая же часть айсберга сокрыта от глаз. Что значит – «сколько денег, столько и покупок?».

А откуда берутся деньги, в цветочных горшках вырастают? На каких основаниях их дают – одному больше, другому меньше?

+++

Почему одни дела хорошо оплачиваются, другие плохо, а третьи – вообще никак?

Неужели услуги визажиста или ландшафтного дизайнера, которые оплачиваются, важнее материнства, которое, в основном, в истории никогда и никем не оплачивалось?

+++

А тот, кто ничего не делает – не делает, потому что не хочет (лентяй), или потому что не может (обделён ресурсами)?

+++

Как вырастит урожай лишённый земли крестьянин?

+++

Чего выловят рыбаки из озера, которое они же истощили предыдущими ловами, причем не со зла, а по неграмотности, без злого умысла?!

+++

Эти вопросы приводят нас к вопросу, которым начиналась статья: кто, кому и сколько должен? Роковой вопрос экономики: при каждом новом подходе получается и новый ответ!

То я вам должен, то вы мне, а то никто-никому (и ничего)… С какой стороны посмотреть...

С точки зрения зоологической, с точки зрения борьбы видов за существование – слабость должна силе. Кто имеет силу настоять, тот имеет и право: на таком выстроен фашизм, как идеология. Нация господ – та нация, которая победила. Сумела поработить – значит, достойна всего самого наилучшего[1].

«Нравственность инфинитическая» (под ней А. Леонидов, создатель этой теории, и мы вместе с ним подразумеваем нравственные нормы всех религий, сведённые в один свод методом совпадения) противостоит метафизическому фашизму борьбы видов прямо обратным утверждением: власть должна народу.

Это нравственный долг. Естественно, всякий понимает, что нельзя силу заставить делиться со слабостью, её можно только проповедями к этому привести. Слабость не может силой воздействовать на силу (простите за тавтологию). А вот совестью – может…

Имеется в виду известное во всех религиях утверждение о том, что «кому много дано – с того много и спросится».

Экономически это абсолютно верно: распорядитель ресурсов (даров природы) запускает процессы труда (обработки сырья) и через них – процессы потребления произведённых благ.

Труд не может начаться сам по себе, с пустыми руками – и потому сам по себе труд вообще ничего не стоит (чем и пользуются все угнетатели всех эпох, шантажом безработицы доводя трудящихся до запредельной нищеты быта).

+++

Так мы подходим к двум окончательным, метафизическим реальностям истории: метафизическому социализму и метафизическому фашизму. Это два полюса, между которыми выстраиваются текущие реалии.

Можно двигаться в одну сторону – туда, где богатые (они же власть имущие) всё больше должны бедным и убогим. А можно в другую – в которой сирые и убогие всё больше и больше должны богатым и власть имущим, в конечном итоге превращаясь в «двуногий скот» и «говорящие орудия»[2].

Всякий раз, когда мы слышим, что «богатые ничего не должны» и «всё заработали своим трудом» (а не льготным доступом к ресурсной базе) – мы слышим рычание фашизма и рабовладения (что, в сущности, одно и то же).

В самом деле, атеисту трудно ответить на вопрос: как может тот, кто отнял, быть в долгу у того, у кого отнято? Он что, отнимал, чтобы отдавать? Зачем тогда вообще отнимал? Раз отбирал силой и хитростью – то себе. А раз себе – то отдавать не планировал. А планировал бы отдать – и вовсе не отбирал бы…

Дарвинистам ясно, что идёт борьба за жизнь, что в этой борьбе победа = питанию, а поражение превращает в пищу.

Выстроить из такой картины мира долг власти перед народом (то есть долг едока перед пищей?!) – невозможно.

Этот логический коллапс и сгубил справедливое и весьма благоустроенное общество в СССР.

+++

На самом деле, с точки зрения академической экономики, чистой теории – материальные блага подобны водным потокам (учитывая то, что вода – одно из важнейших и первичных потребительских благ для человека).

Есть источники, ключи, родники – в которых материальные блага зарождаются. Это – дары природы, исходное сырьё территории, на которой (из которой) теоретически можно сделать потребительские блага. Как вы понимаете, из Космоса они не прилетают; любое, даже самое утончённое благо, будь то французские духи или космическая ракета – изначально взято из земли, и создано тем или иным способом обработки – но из даров Земли.

Но родник, исток – не является рекой. Зародившись у источника, река течёт – в соответствии с законами движения жидкостей. Родник бьёт на вершине горы – но все воды стекают в низину; точно так же крепостной крестьянин создаёт все блага земные – но в итоге они оказываются у помещика или фабриканта…

Россия обладает почти половиной всех даров земных, её территория сказочно богата, многие месторождения – уникальны в планетарном масштабе. То есть это колоссальный источник изобилия и благоденствия, равного которому в мире нет. Но, зародившись на территории России – материальные блага стекают в низины (к низким людям, хитрым аферистам) далеко за кордон. Россия меняет истинное и абсолютное богатство на дешёвые вторичные поделки или просто на условные значки иностранной валюты! То есть текущая экономическая политика – ограбление хозяев территории немыслимых масштабов: самая богатая в мире страна живёт хуже, чем самая бедная, Нидерланды, у которых даже земли собственной нет (она под воду у них уходит)!

Глупость экономической политики ставит под угрозу существование российской державы.

Страна обладает 50% реальных мировых богатств, но при этом в бумажном выражении – 1,7% мирового ВВП.

То есть реальность с номинальным выражением расходится так, что недолго и порваться, разъехавшись ногами по этому скользкому льду ложных ценностей…

+++

Если вода рождается на вершинах, и стекает в низины, то слезами горю не поможешь: вода слёз солёная. Чтобы вода не стекала в нидерланды (низкие земли) – надо её удерживать там, где она бьёт ключом из Земли. Строить плотины, запруды – иначе жители вершин без воды останутся!

То есть, говоря языком экономики: протекционизм.

Кто кому чего должен в этом запутанном мире отношений? Мой вариант ответа: мы должны своей земле. Мы должны делать всё, чтобы она процветала и восхищала мир – потому что все мы уйдём, а она останется.

Наши имущественные междусобойные дрязги уйдут вместе с нами в могилы; Крым же пребывает вовеки. Как и потерянный Ревель…

Мы должны своей земле, а не друг другу. Должны сделать так, чтобы истоки чистых родников, родившихся в наших недрах – питали бы нашу землю, а не орошали чужой и враждебной. Мы должны выстроить своё хозяйство так, чтобы ни в коем случае не быть ничьим «придатком». Мы должны выстроить внешнюю торговлю на принципах паритета возможностей шантажа: то есть так, чтобы никакой шантаж извне не стал бы для нас роковым, на который нечем ответить.

Долги человеческие не расписками определяются и не векселями. Долг человека перед родной Землёй и её благом – вот первичный долг, под который обязаны подстраиваться все прочие отношения.

Это я говорю, как экономист, показав вам базовые основы экономической теории. Не ищите ложного пафоса в моих словах, с виду напоминающих патриотический лозунг! По сути, они лишь сухая констатация очевидной истины…

[1] Все дарвинисты приходят к этому прямо или извилисто. Вот Ф.Энгельс: «Если восемь миллионов славян в продолжение восьми веков вынуждены были терпеть ярмо, возложенное на них четырьмя миллионами мадьяр, то одно это достаточно показывает, кто был более жизнеспособным и энергичным – многочисленные славяне или немногочисленные мадьяры!» (Ф. Энгельс. Демократический панславизм. Соч., т. 6, с. 297).

Здесь критерием служит сам факт угнетения. Жизнеспособен именно угнетатель – значит, он и прогрессивен, он и выиграет от мировой революции. Энгельс так сердит на неблагодарных славян, цивилизованных угнетателями-мадьярами, что даже бросает упрек последним: «Единственное, в чем можно упрекнуть мадьяр, – это в излишней уступчивости по отношению к нации, по самой природе своей контрреволюционной» (Ф. Энгельс. Демократический панславизм. Соч., т. 6, с. 298). Разве само это выражение не есть образец биологизаторства и расизма: «нация, по самой природе своей контрреволюционная»?

[2] Определения раба, данные отцом наук Аристотелем.

Вазген АВАГЯН, 

"Этическая система российских управленцев есть уникальная гуманитарная нанотехнология. Она сочетает в себе показное православие, декорационный либерализм, имитационный патриотизм, чудовищный непрофессионализм и – самое главное – глубинный, вульгарный материализм." 

Капитал преступен всегда. Капитализм - преступление по определению. Фашизм - это частный случай капитализма. Капитализм - это и есть фашизм. Капитализм как идеология убийства.

Капитализм породил в России непрекращающийся экономический и политический кризис с чудовищными потерями материальных, людских и интеллектуальных ресурсов, который закончится неизбежной катастрофой для России.