Эта война унесла уже в несколько раз больше жизней, чем войны в Афганистане и Чечне вместе взятые. Но стало ли это трагедией для российского общества? Как изменилось наше восприятие смерти за три года войны? И почему смерть одного человека, которого мы считаем своим, кажется нам важнее, чем гибель тысяч чужих?
Почему столь большое количество убитых не становится катастрофой в общественном сознании?
За последнее десятилетие в России ежегодно умирало более двух миллионов человек. Поэтому цифры, о которых говорят сейчас журналисты и волонтеры, не кажутся такими устрашающими на этом фоне.
Важно понимать, что мы воспринимаем смерть как нечто значимое только в том случае, если погибший был нам близок. Если же это кто-то посторонний, мы не ощущаем сопричастности к трагедии.
Люди, которые погибают сейчас, становятся близкими лишь небольшому кругу. Для них это личная, семейная история. Сообщения о смерти вызывают больше эмоций у жителей небольших населённых пунктов, сёл и деревень, но в масштабах мегаполисов и многомиллионной страны такого ощущения нет.
Однако в городских группах социальных сетей почти каждый день появляются сообщения о гибели военнослужащих. Люди активно комментируют такие некрологи, выражают соболезнования или пишут о героизме погибших. Разве эти погибшие не были для них «своими»?
Продолжение следует...
Оценили 4 человека
10 кармы