Я-Рафаил. Максим уходит из детдома

Кристина Владимировна пришла на работу. Она сняла куртку, мокрые ботинки, надела туфли. Раскрыла зонт, затем поставила его в угол кабинета.

На столе лежали документы, которые нужно было передать Логману. Она сложила их стопкой и взяла в руки, ещё раз проверила не забыла ли какой-нибудь.

С самого утра по всему зданию слышны голоса, топот в коридорах. Кто-то из воспитанников идёт в школу, кто-то только встал. Младший персонал получает завтрак для детей. Вся эта суета пронизывает детский дом. Коридоры наполняются запахами приготовленной пищи.

Директор шла по коридору в группу номер один. Там дети уже встали, кто-то чистил зубы, кто-то одевался. Из окна этой группы хорошо было видно калитку и ворота детского дома. Кристина Владимировна обсуждала с воспитателем группы поведение Максима и то, что должно произойти. Максим искал что-то в своей кабинке и не обращал внимания на окружающих.

– Максим! Где твои тапочки? – глядя на босые ноги мальчика, спросила воспитатель.

– Юлия Сергеевна! Не холодно же, – продолжая что-то искать, ответил мальчик.

– Иди надень тапочки! Что ты там ищешь? – спросила Юлия Сергеевна.

– Он солдатика ищет! А его ещё вчера вечером Мишка у него стащил! – рассмеялся мальчик, сидевший неподалёку на стуле.

Максим мельком посмотрел на смеющегося и быстро направился к другой кабинке и начал искать там. Мишка услышал, что про него всё рассказали и с опаской выглядывал из туалета.

– Нашел! – проговорил Максим, вытаскивая фигурку солдатика в зелёной форме. Он засунул солдатика себе в карман шорт и, проходя мимо Миши, пнул его по ногам. Миша вздрогнул, но не посмел ответить Максиму. Когда Максим зашёл в спальню, Миша сорвался с месте вне себя от злости и, подбежав к мальчику, сидевшему на стуле, начал пинать и толкать его.

– Дети, успокойтесь! – наконец-то вмешалась Юлия Сергеевна.

– А чё он всё рассказал про меня?! – кричал Миша, продолжая пинать одногруппника.

– А чё ты не дал поиграть?! – возмутился некогда сидевший на стуле.

Миша ничего не отвечал и продолжал пинать одногруппника, пока Юлия Сергеевна не подошла и не отвела Мишу в сторону.

– Миша, зачем ты стащил солдатика у Максима? Это же мы все ему дарили на день рождения, это же его игрушка! – Юлия Сергеевна заглядывала в глаза Мише, а тот отворачивал голову.

– А чё он не делится? – спросил Миша.

– Ну, он сам хочет поиграть! Не хочет – и не делится, – поглаживая Мишу по голове, ответила Юлия Сергеевна.

– Я тоже хочу поиграть! – на глазах Миши навернулись слёзы.

– Миш, чужое брать нельзя. Это называется воровство, – Юлия Сергеевна продолжала гладить мальчика по голове.

– Я тоже хочу поиграть, – Миша вырвался из рук воспитательницы и убежал в туалет.

Пока Юлия Сергеевна разбиралась с Мишей, директор зашла в спальню, где Максим заправлял свою постель. Худенький, светловолосый мальчик в майке и шортах.

– Максим, как твои дела? – спросила Кристина Владимировна.

Максим делал вид, что не слышит.

– Максииим! – снова обратилась Кристина Владимировна.

– У меня все хорошо, – не поворачиваясь, ответил Максим.

– Не дерёшься больше с мальчишками?

– Дерусь, – ответил Максим и сел на кровать.

– А словами не получается? – Кристина Владимировна села рядом с мальчиком.

– Получается, но не всегда.

– А почему Мише не дал поиграть с солдатиком? Если бы дал, он бы у тебя его не стащил втихаря.

– Я дал ему один раз, а потом долго не мог забрать, пока не подрались. Решил ему совсем не давать, – так вон он что сделал.

Кристина Владимировна пыталась развернуть Максима к себе, но он отворачивался.

– У Миши наверное нет своих игрушек!

– У Миши-то нет? Да у него в кабинке вон сколько припрятано! И общие и те, что ему на день рождения дарили. Ему просто всегда нравятся мои игрушки, а у меня всего три.

– Я поговорю с Мишей. Иди, накинь футболку, там наверное Нина Петровна уже завтрак поставила, – директор слегка хлопнула Максима по худенькой спине. Максим побежал надевать футболку.

Поговорив с Максимом, Кристина Владимировна немного задержалась в спальне. Ей не верилось, что Максима сегодня уже не будет в детском доме. Её всегда терзали двоякие чувства. когда из самой младшей группы кого-то забирали. С одной стороны ей было радостно, что дети находят семьи и не остаются в детском доме, а с другой стороны грустно, потому что неизвестно чем обернётся для них этот выход совсем в другую жизнь.

Дети в группе готовились к завтраку, помогали нянечке Нине Петровне расставить посуду, стулья, принести хлеб. Подойдя к окну, Кристина Владимировна заметила фигуру пожилого мужчины, входящего на территорию детского дома. В одной руке он держал зонт, а в другой у него была трость и пакет. Мужчина шёл твёрдо, уверенно и не торопясь. Мужчина вдруг остановился и посмотрел туда, где как раз стояла директор. Кристина Владимировна вздрогнула от неожиданности и отошла от окна.

– Юлия Сергеевна, я пойду встречу его и вернусь! Садитесь завтракать, – прикоснувшись к плечу воспитательницы, обратилась директор.

Логман, заметив, что женщина отошла от окна, повернул на дорожку, ведущую к двери детского дома. У самого порога он стряхнул с зонта воду, а зайдя в помещение, снял шляпу. В холле стоял шум и то и дело мимо Логмана, идущего к вахтёру, пробегали или быстро проходили то в одну, то в другую сторону подростки.

– Здравствуйте, – обратился Логман к вахтёру. – Можно я у вас оставлю свой зонт?

– Здравствуйте! Конечно, только ставьте подальше, а то снесут, – разулыбался пожилой вахтёр. – А вы к кому?

– Это ко мне, – ответила Кристина Владимировна, только что спустившаяся со второго этажа.

– Здравствуйте, Кристина Владимировна, – очень мило улыбаясь, поздоровался пожилой мужчина.

Логман вместе с директором поднялись на второй этаж и зашли в прихожую группы номер один.

– Я могу здесь у них оставить плащ? – спросил пожилой мужчина.

– Да, конечно! Воспитатели вешают одежду здесь, – она открыла небольшой узкий шкаф, стоящий недалеко от двери. – Дети сейчас завтракают. Мы с вами тоже попьём чай, посмОтрите на детей. Эти документы для вас.

Директор передала Логману бумаги и открыла дверь в группу. Логман вошёл, а вслед за ним вошла и директор.

– Доброе утро, меня зовут Логман, – улыбаясь, произнёс Логман, осматривая детишек, сидящих за столами и уплетающих завтрак. Максим сидел за столом для тех, кто уже подрос. Логман на нём на последнем остановил свой взгляд. Максим от неожиданности даже опустил ложку с кашей и закрыл рот. Зрачки его серых глаз расширились.

– Здрааавствуйте! – произнесли дети практически хором. Все кроме Максима.

– Максим! Ну, а ты, что молчишь? – сделала замечание Юлия Сергеевна, сидевшая за столом для воспитателей с кружкой чая.

Максим всё так же молча посмотрел на Юлию Сергеевну и не осмеливался открыть рот.

– Он просто не ожидал, что я приду, – разулыбался пожилой мужчина.

– Сынок, ты ешь! А то остынет совсем, – проговорил он, обращаясь к Максиму.

– Вы его так легко узнали? – с немалым удивлением в голосе спросила Кристина Владимировна.

– Ну как я его могу не узнать? Я его знаю, – мужчина продолжал пристально смотреть на Максима.

– Но вы же... – попыталась возразить директор.

– Неважно! Вот он! Вы, кажется, предлагали чай? – спросил Логман.

– Да пройдемте, – директор показала на стол, за которым сидела воспитатель и нянечка.

Дети, затаив дыхание, наблюдали всё происходящее. На пару секунд в группе воцарилась полная тишина. Первой очнулась Юлия Сергеевна.

– Дети! Продолжаем завтракать! Ничего эдакого не произошло! У нас ещё занятия! Нужно всё успеть.

Дети продолжили завтракать и то и дело посматривали на Логмана, пьющего чай вместе с педагогами.

– Вы слишком резко начали, – упрекнула Логмана Кристина Владимировна.

– Ммм, моя спина, – пробормотал Логман. Он встал и достал из пакета, стоящего рядом с тростью у стула, подушку. Положив ее, и сев сверху, вздохнул с великим облегчением. Педагоги смотрели на мужчину с удивлением и лёгкой улыбкой.

Оставшаяся часть завтрака прошла в разговорах о детях, о том, как они проказничают и о том, какие у каждого из них сложные судьбы. Максим смотрел на гостя и не мог понять нравится ему этот человек или нет. Ему стало понятно, что это пришли за ним. Он вспомнил, как вчера на прогулке видел его, как почувствовал его взгляд на себе.

Перед тем как выпить чай, мальчик принялся рассматривать гостя. Его обувь, его костюм, волосы. То, как он двигается, то как он сидит на подушке. Его прервала Юлия Сергеевна.

– Максим! Пей чай, а то уснёшь! – сказала она.

Логман повернулся и, глядя на мальчика, сказал:

– Пей, сын! У нас сегодня ещё много дел!

Когда Максим посмотрел в глаза Логману, то все его переживания ушли. Он допил чай, отнёс свою посуду в мойку.

– Одевайся, сын! – улыбался Логман.

Услышав это, дети в группе затихли. Они смотрели за тем, как Максим зашёл в раздевалку и за ним увязался Витя, один из его друзей. Логман сидел на стуле и наблюдал за детьми, пока Максим находился в раздевалке.

– А вы папа Максима? – спросила маленькая девочка в стареньком синеньком платьишке. Она тихонько подошла к Логману.

– Да, – ответил Логман, чуть наклонившись к ней.

– Вы забираете Максима? – малышка смотрела прямо в глаза Логману.

– Я возвращаю его домой, – ответил Логман.

– Возьмите меня, я обещаю себя хорошо вести, – девочка подошла ещё чуть ближе. – Ну, пожалуйста…

Сердце Логмана сжалось, но забрать её он не мог и не имел права. Но как сказать это ребёнку, чтобы не нанести очередную рану на маленькое и без того изобилующее шрамами сердечко?

– Наташа, не приставай к нашему гостю, – Юлия Сергеевна постаралась отвернуть девочку от Логмана, чтобы тот не чувствовал неловкости.

– Не отворачивайте её от меня, – он жестко остановил Юлию Сергеевну и повернул девочку к себе. Он взял в свои руки её маленькие ладошки и раскрыл их.

– Вот, смотри. На этой ладошке – твоё прошлое и туда смотреть не нужно, а на этой ладошке – твоё будущее. Здесь написано, что я тебя не заберу. Но ты вырастешь хорошей, умной и красивой. У тебя будет много друзей, большой дом, красивый сад и много собак. Ты же любишь собак?

Девочка смотрела на свои ладошки, слушая Логмана.

– Да, я люблю собачек, – разулыбалась Наташа.

– Ой! Вы не представляете как она любит собак, – всплеснула руками Юлия Сергеевна. Логман кинул очень недовольный взгляд на воспитательницу и та поняла, что зря вмешалась. Испытывая чувство неловкости, Юлия Сергеевна перекинулась взглядами с Кристиной Владимировной.

– Значит, тебя забирают? – спросил Витя, стоя рядом с Максимом, натягивающим кофту.

– Забирают!

– Ты же говорил, что нет у тебя никого, – слегка обиженным тоном проговорил Витя.

– Говорил. Я не знаю кто это, – Максим продолжал надевать остальные вещи.

– Он назвал тебя сыном, значит это твой отец, – продолжал Витя.

– Мой папа умер. Я не знаю, почему он называет меня сыном.

Вите больно было наблюдать за тем, что друг уходит, а он остаётся. Неприятно осознавать, что Максима забирают, а его нет. Смятение и обида всё больше брали над ним верх.

– Смотри не стащи там что-нибудь у этого старика, а то вернёшься обратно, – ехидно улыбаясь, пробормотал Витя от обиды.

Любое упоминание о том случае с деньгами приводило Максима в неистовую ярость. Случилось так и сейчас.

– Я не крал! – закричал Максим, и хотел было ударить Витю, но тот успел увернуться и выбежать из прихожей.

– Я не крал! – продолжал кричать Максим. Потом вслед убежавшему другу полетели ботинки. Максим заплакал и начал снимать с себя то, что успел надеть.

В этот момент на пороге появился Логман и, превозмогая боль в спине, подобрал ботинки Максима.

– Никогда не позволяй эмоциям брать над собой верх. Гнев – это проявление слабости и неуверенности в себе, – тихо и спокойно проговорил Логман. Он протянул обувь Максиму. Максим всхлипывал сидя на лавке.

– И вот ещё что. Постарайся, чтобы никто не видел твоих слёз, люди часто принимают это за слабость и им потом трудно доказать обратное, – Логман коснулся плеча Максима и тот немного отстранился.

– Посмотри мне в глаза, сын! – Логман приложил свои ладони к лицу Максима и пристально посмотрел на него. – Если ты сейчас пойдёшь со мной, то этот период твоей жизни закончится навсегда. Ты никогда сюда не вернёшься.

Лицо Логмана будто излучало спокойствие и силу. Видя это, на сердце Максима стало так мирно и спокойно, что он перестал всхлипывать, дыхание выровнялось. Логман заулыбался и аккуратно приобнял мальчика. Максим обнял его в ответ и уткнулся лицом в его пиджак, от которого так вкусно пахло.

– Собирайся, у нас ещё очень много дел сегодня, – прошептал Логман, наклонившись к уху ребенка.

Затем Логман вернулся в группу, а Максим надевал ботинки, куртку, шапку. Юлия Сергеевна хотела собрать оставшиеся вещи в пакет, но Логман не позволил ей, сказав, что эти вещи пригодятся кому-нибудь другому. Кристина Владимировна попрощалась с Максимом в раздевалке, а затем ушла. Когда Максим наконец-то был готов, Юлия Сергеевна и Нина Петровна зашли в раздевалку вместе с Логманом. Логман дал ему в руки пакет со своей подушкой, что заставило женщин переглянуться, но Максим с готовностью взял пакет и не сказал ни слова, когда те прощались с ним.

Когда Максим и Логман спустились на первый этаж, вахтёр напомнил ему о том, что его зонт стоит в углу.

– Максим, сложи пожалуйста зонт, мне тяжело нагибаться, – попросил Логман.

Максим с удовольствием выполнил просьбу Логмана. Вместе они вышли из здания и раскрывать зонт уже не потребовалось, потому как дождь кончился. Все дети в группе стояли и смотрели как Максим вместе пожилым мужчиной покидает детский дом, как он несёт подушку и зонт Логмана.