Памяти добровольца Юрия «Джигита» – судьба остаться навечно с Родиной

Битва за русский Донбасс, а после и за возврат всех русских земель в состав России имеет одну роковую особенность – она забирает лучших из нашего народа. Это объясняется тем, что отзываются на беду людей те, у кого душа шире собственной жизни. Таким был погибший 40 дней назад замечательный человек, мудрый, ответственный, полный сил и уверенности в истине нашего сражения Юрий «Джигит». Наш разговор в памятный день с дочерью Героя Александрой.

– Александра, доброго дня! В начале беседы позвольте выразить Вам от редакции соболезнование в связи с недавней потерей отца. Война не щадит лучших, к сожалению...

– Добрый день Анна, Спасибо Вам! Так же спасибо за возможность рассказать об отце!

– Расскажите нам о Юрии, пожалуйста. Каким он был человеком, чем запомнился близким?

– Отец родился в 1962 году в городе Москва. Детство и юношество прожил в районе Чертаново. Каждый кто был с ним знаком, чувствовал от него тепло и доброту. Он был искренним, добрым человеком с широкой душой. Интересным собеседником, мудрым, рассуждающим. Он старался всегда ответить на все вопросы, и беседа с ним успокаивала... Стремился помогать людям, поддерживал в трудные минуты. Он любил свою Родину и был настоящим патриотом. После начала СВО принял решение пойти добровольцем в отряд БАРС-13, там получил звание сержанта на должности старшего стрелка. Был награждён Орденом Мужества, а также Царьградской наградой IV степени.

– Кем Ваш отец работал? Насколько знаю, он не был военным...

– Да, Вы правы, он не был военным и отношения к ним никакого не имел. Основную часть жизни мы жили в Москве, и у него была своя фирма по ремонту квартир. У отца было фантастическое воображение. Он сам продумывал красивейшие интерьеры и воплощал их в жизнь. Позже мы купили дом в Тамбовской области, и там отец открыл цех по производству стеновых камней, блоков: теплых, перегородочных керамзитобетонных, тротуарной и газонной плитки. Для жителей села было создано 13 рабочих мест. К сожалению, позже производство пришлось закрыть. Он стал жить в деревне, заниматься огородом.

– Как решил поехать на фронт? Это было спонтанное решение?

– Не мог оставаться в стороне от событий в стране. В самом начале говорил, что хотел до СВО пойти в ополчение, но батюшка не дал благословения. Когда наш десант выходил из Гостомеля, очень переживал. По-моему, это стало для него неким шоком, личной трагедией что ли. Болезненно воспринял первое отступление. После этого очень быстро и тихо собрался, нашёл вариант и ушёл.

– В семье знали о его намерениях?

– Перед отъездом он позвонил и сказал о своих намерениях. Я не поверила. Неужели и правда поедет в таком возрасте выполнять боевые задачи! И да, он поехал в Ростов, дальше по распределению.

– Он советовался или просто ушел на фронт сам и поставил перед фактом?

– Это решение было твёрдым, он ехал помогать нашим ребятам. Не мог он сидеть и смотреть на этот ужас, издевательство и боль мирного населения. Совета не спрашивал, знал: за кого и за что идёт туда.

– О фронтовых своих буднях рассказывал?

– Да, но он это рассказывал так, что местами даже смешно было. Рассказывал, как налаживали быт в разрушенных домах, в одном месте у них даже была курочка. Всегда звонил с улыбкой на лице. Умел правильно донести информацию. Присылал видео и фото разрушенных городов и сёл, пытался донести до людей, с кем воюет наш противник. Основные удары приходились на мирное население. И он отдавал все силы, чтобы закончить это безумство.

– Вообще ему удавалось приезжать домой на побывку или в отпуск?

– Да, он приезжал, между контрактами, ненадолго. На побывках, пока он бывал дома, ездил на встречу с одноклассниками, выступал в образовательных учреждениях перед учениками, и всем было очень интересно слушать его рассказы, он старался донести до людей, что сейчас происходит: многие, к сожалению, живут в неведении. Приезжал и к нам с внуками повидаться. Дети его запомнили, как очень доброго дедушку. После окончания первого контракта, он не думал возвращаться, собрал на память подписи ребят на флаге. Но вскоре после возвращения домой вновь поехал к товарищам на помощь.

– Военкомат и чиновники Вам помогают оформить пособие по потере, содействуют ли?

– Вы знаете, тут такая неоднозначная ситуация. С 20.06 жизнь перевернулась. Всё время, что он находился на Украине, в голове был блок какой-то что ли, не позволяла ни на секунду думать, что он может не вернуться. Уверенно ждала возвращений. К большому удивлению, до сих пор никто не сообщил о произошедшей трагедии. Весть пришла «через 10 руки». Боевой товарищ, вернулся по окончанию контракта и рассказал о гибели отца знакомым, те рассказали своим знакомым, и через знакомых их знакомых написали и нам. Начала искать телефоны командиров, тех, кто может дать верную информацию, т.к. конечно не верила, в голове не могло уложиться, что такое возможно. К большому сожалению, информация подтвердилась. Тогда я начала искать, где он, что дальше делать и как похоронить. Это, наверное, была на тот момент главная задача, – предать его земле, провести все положенные для христианина ритуалы. На следующий день после того, как узнала, начала звонить в военкомат по его прописке. В ответ услышала, что о существовании такого человека не знают. Записали контакты, в случае появления информации обещали перезвонить. Никто не перезвонил. Тогда я пошла в военкомат по своей прописке. Помощь... это, наверное, не про это место, к сожалению. Сказали, что будут ждать извещения от в/ч о гибели и контакты сопровождающего. Писала письма на электронную почту и на почтовый адрес с обращением за помощью, содействием. Но ответа так и не дождалась. Нашла сама и соединила военкома (которого так ни разу и не видела) с человеком из морга, который занимался документами, он же давал мне медзаключение. Также он сообщил о дате транспортировки. Не знаю, возможно я просто не видела работы военкома, но всю информацию давала ему я, а не он мне. Нашла контакты и сослуживцев из БАРСа, все ребята помогали, как могли. На все вопросы отвечают: всегда на связи! Низкий поклон и благодарность всем неравнодушным. Наконец-то борт прилетел в г. Щелково, и со мной связался агент ритуальных услуг Павел. Человек душевный, который выполнил всё, что от него зависело, от него я каждый день получала какую-либо информацию. Спасибо ему огромное за организацию и поддержку! Дальше пенсионный отдел военкомата связался со мной. Думаю, они бы и рады помочь, но очень многих моментов они не знают. По их словам, мне ничего не положено, т.к. я уже совершеннолетняя. Попробовали написать заявления от моей тёти, папиной родной сестры. Очень больно от того, что человек, отдавший жизнь за нас с вами, за будущее в целом, награжденный Орденом Мужества, не заслужил должного внимания. Я сейчас не про выплаты, не о деньгах речь. Военкоматы перекидывали работу друг на друга, а потом и вовсе на в/ч, с которой у меня вообще связи нет до сих пор. Кстати, мне кажется многие не знают о существовании Фонда «Защитники Отечества». Этот фонд помогает и консультирует людей, которые связаны с СВО. Подсказали и мне, что нужно делать и что писать. Не уверена, что чиновники знают об этой утрате. По крайней мере, мне никто не звонил. Эти две недели были неимоверно сложные, в день по 5-10 раз приходилось объяснять и рассказывать, что мой отец погиб. Переживала эту утрату, каждый раз проговаривая слова о его гибели. Эмоционально была еле жива. Спасибо большое за содействие и всевозможную помощь от его друзей и боевых товарищей: Тамбов, Профессор, Лев, Серый, Наталья, Светлана, Вадим, отец Сергий, Богомаз, Рыбак, Кипа и остальные друзья и близкие.

– Кто из знакомых помогает в непростой ситуации?

– Коллеги на работе оказали финансовую и моральную помощь. Спасибо им большое за поддержку. Конечно, самая большая поддержка пришла от родных, супруга, детей, мамы, тёти – они были рядом, и их поддержка давала силы. Коллеги по работе поддержали и морально и финансово. Друг семьи Александр никогда не остаётся в стороне, оказывает поддержку, он так же был в зоне СВО. Знакомые Евгений, Елена, да все кто знает о горе нашей семьи. Спасибо вам огромное, за вашу помощь и поддержку!

– Что Юрий думал о всей нашей фронтовой эпопее?

– Отец совершенно точно знал, что не хочет, чтобы его внуки жили среди фашизма и ценностей Европы. Он желал процветания нашей стране. Поэтому он добровольно, осознанно пошёл защищать нашу Родину, свою семью. То, что сейчас происходит на Украине, хотя не только сейчас, уже много лет в жителях этого государства воспитывают ненависть к нам, всему русскому обществу и стране в общем. Он понимал, что НАТО подобралась чрезвычайно близко к нашей стране, и допускать этого ни в коем случае нельзя. Фашизм процветает у нашего противника. Нельзя оставлять националистическую заразу, которая снова травит все общество.

– Вы разделяете мысли и чувства отца, отдавшего жизнь за мир Большой России? Общаетесь ли с его боевыми товарищами сейчас?

– Я полностью согласна с его убеждениями. Желаю нашим ребятам удачи, здоровья и вернуться живыми домой с победой!

С некоторыми боевыми товарищами и не только, (у него было много друзей и знакомых, человек с широкой душой), мы поддерживаем общение. Отец Сергий поддерживает и помогает в стабилизации эмоционального состояния. Спасибо Господу, что он встретился на его пути. Ведь за день до гибели отец Сергий приезжал к ребятам, и папа исповедался и причастился. Для него это было важно.

«Папа жив, но теперь живёт вечно», – такие слова отец Сергий мне сказал. Над которыми я много думала, Вы знаете, они мне помогли. Молюсь о нём. Его душа будет спокойна. Вечная память Герою! Победа будет за нами!

Также своими воспоминаниями о погибшем смог поделиться сослуживец Юрия по БАРС-у, доброволец с позывным «Тамбов»:

– Я долго размышлял, о чем лучше рассказать про «Джигита», так как рассказывать можно очень много.

И вот, что хочу сказать. Есть такая категория людей на войне, не важно, насколько они профессиональны, они имеют невероятное качество: хранить жизнелюбие, позитив и надежду в себе на всех, кто рядом. Тëркины наших дней.

Джигит был мудрым человеком, и своей мудростью и теплом делился с каждым. Он был твердо уверен, что без него там никак, и это действительно так. Ко многим, в том числе и ко мне, до самого ухода, относился по-отечески. В свои 60 с небольшим... Много вы таких людей знаете или к примеру видите здесь, в тылу? Я лично – нет.

Крайняя наша с ним беседа, да, именно крайняя, была в ноябре того года. Это было уже здесь, под Тамбовом. Меня тогда, если можно так выразится, очень крыло по причине проблем, которые настигли по возвращению, но это не важно.

Важно, что со многими сказанными им словами, я живу до сих пор и они очень мне помогают. Свидимся ещё, Юр.

Анна Шершнева специально для "Аргументов недели"