Срочная депеша принесла тревожную новость — наш добрый знакомец военнослужащий ВС России, участник освобождения Марьинки Станислав Смагин был на днях ранен. К счастью, он вышел на связь и смог сам рассказать не только о происшествии с ранением, но и об обстановке в освобождённой Марьинке, вокруг неё, а также прокомментировать острые новости с фронтов и воюющего тыла.
— Стас, доброго недоброго времени! Узнали о ранении, расскажите, что случилось?
— Аня, добрый вечер! Случилось всё в пятницу, 2 февраля, в рамках выполнения служебных задач двигались с товарищем в заданный пункт, не будем раскрывать подробности. В какой-то момент на одном из участков — Марьинка — это, в принципе, одни развалины — так вот, на этом участке даже развалин нет, голое поле просто. И в этом месте особенно активны украинские беспилотники. Ловят бойцов и группы.
Завис над нами украинский беспилотник, мы его почувствовали, услышали даже — он был низко над нами. Бросились от него бежать в разные стороны. В итоге, он погнался за мной. До какого-то момента я бежал, потом увидел куст — достаточно условное заграждение, за которое я и спрятался, поскольку коптер к тому моменту меня догонял. Через несколько томительных секунд дрон спустился совсем, произошёл сброс гранаты типа РГД — плечо как будто обожгло огнём. Но коптер дальше не улетал — пришлось вновь пережить несколько десятков томительных секунд ожидания второго сброса… В итоге аппарат погнался за моим товарищем, который к тому моменту успел убежать достаточно далеко. Получилось как в сказке и очень по-украински, погнался за двумя зайцами — ни одного в итоге не поймал, только одного чуть-чуть подранил. Но для меня это были достаточно томительные минуты ожидания и перед первым сбросом, и перед несостоявшимся вторым. Тут не столько страх, а просто напряжение и неприятное чувство, что этот коптер охотится не за кем-то условным, а конкретно за тобой…
— Да уж, проверка на прочность атомная!
— Естественно, я сжался максимально, чтоб уменьшить риск серьёзных увечий. К счастью, сброса не произошло. Через пару минут я поднялся, догнал товарища, вместе мы дошли до нужной нам точки. Опять-таки из-за «грязного» неба не получилось эвакуироваться. Меня перебинтовали, конечно, и оказали первую помощь. спустя несколько часов нам удалось эвакуироваться сначала в госпиталь, потом в медчасть подразделения, где я сейчас и лечусь.
— Как лечат, лечение много времени займёт?
— Меня бинтуют, мажут лекарствами, дают антибиотики, колют обезболивающие. Долго лечиться не получится — ранение не такое серьёзное. Проникающее слепое ранение мягких тканей плеча и предплечья. Два осколочка зашло: их пока не вытаскивали, в ближайшее время должны извлечь. Поэтому лечение будет недолгим, длительной терапии не требуется, хотя и больновато. И потому что много важных задач перед нами стоит.
— Медикам хватает лекарств на увеличившееся число раненых?
— Лекарства… не скажу про все подразделения, у нас, к счастью, всё, что надо, есть. По гуманитарке присылают. Для оказания первой медицинской помощи, в чём состоит задача медсанчасти подразделения, всё есть. А также для такого лёгкого лечения. Думаю, достаточно скоро вернусь в строй.
— Понятно, берегите себя и поправляйтесь! Скажите, как сейчас обстановка в недавно освобождённой Марьинке? Что скажете о ситуации на этом участке фронта? Продвигаются ли наши части далее?
— Что касается обстановки в Марьинке, продвижение идёт, но как и бои за сам город шли очень туго, долго, тяжело, так и дальнейшее продвижение из Марьинки, пригорода Донецка, в пригороды уже самой Марьинки и дальше, идёт тоже тяжело. Опять же, сухопутный контроль за Марьинкой — условно за нами, но небо, к сожалению — за противником.
В тот же день, когда со мной случилось ранение, буквально с интервалом в несколько десятков минут, мой сослуживец в нашем подразделении получил такие же ранения. Через пару дней опять же ранения бойцов. Так что, небо — за их «птичками», они его контролируют. Нам сложно с этим что-то поделать. Есть такой термин — «грязное небо», когда часто и безнаказанно летают беспилотники противника, которые контролируют небо. В данном случае оно не просто «грязное», а беспросветно «грязное»: такое оно уже в любое время суток и почти в любую погоду. Сброс на нас, кстати, был совершён поздно вечером.
С этим надо что-то делать, в этом нет секрета. Об этом верховный главнокомандующий сказал буквально на днях: «Я знаю, что есть проблемы как с беспилотными летательными аппаратами, (я так понимаю, с нашими — прим. автора), так и с контролем за вражескими, с борьбой против вражеских беспилотных аппаратов. И с этим надо что-то делать». Думаю, у нас, как минимум, научная мысль готова всё решить, у нас есть толковые ребята, толковые изобретения, толковые внедрения, не только китайские, но и собственные. Главное, чтобы мы действительно внедрялись и тиражировались, а не оставались где-то на обочине из-за того, что авторы не занесли кому-то и не находятся в приятельски-кумовских отношениях с людьми, принимающими решения.
— Всё внимание сейчас приковано к Авдеевке. Насколько это оправдано? Другие участки фронта менее важны сейчас?
— Скажу опять же аккуратно. С их стороны, Авдеевка — это «очередная фортеция» — крепость, которую нельзя сдавать по политическим мотивам самоназначенным. С нашей стороны имеется тоже некий политический момент, как с Марьинкой, кстати, это было. Раз мы взялись её брать, она стала таким символом для врага, значит её надо взять. Есть этот политически момент и у нас. Уместнее говорить не об Авдеевке, как таковой, она будучи составляющей частью Донецкой агломерации, пригородом Донецка, сама составляет некую агломерацию: много очень составляющих пригородов этого пригорода, скажем так. Уместнее говорить об Авдеевском направлении, как таковом, которое безусловно важно. Авдеевка важна, но не менее важны и примыкающие населённые пункты, по которым идёт большая часть основной угрозы части Донецка. Эта угроза идёт не только с Авдеевки, она идёт со многих направлений, которые не так на слуху, не так распиарены, но представляют не меньшую артиллерийско-ракетную опасность для главного города ДНР. На всех этих направлениях надо с врагом бороться. В данном случае акцент сделан на Авдеевском направлении, оно очень важно, никто не говорит обратного. И освобождение Авдеевки важно и нужно. Я думаю, что в обозримом будущем, без точных сроков, но освобождение Авдеевки — вопрос нескольких месяцев. Хотелось бы на это надеяться. Потому что это тяжёлый вопрос, который надо решать, который нам уже стоил очень много крови, хотя врагу в этом плане он стоил ещё больше.
— Что скажете о трагедии в Лисичанске? Враг оттягивает наши силы на оборону тыла или устрашает?
— Что касается трагедии в Лисичанске, там был нюанс: в кафе-пекарне, по которому ударили, праздновал свой день рождения глава МЧС ЛНР, правда, министр, прямо не связанный с военной деятельностью. Если бы он был из силового блока напрямую, хотя сейчас нет отдельного понятия министра обороны ДНР и ЛНР, но если бы таковой был, и теракт затронул бы конкретно его или его сослуживцев, это можно было бы теоретически считать «законным военным ударом», по законам военного времени, по законам войны, считалось бы легитимной военной целью. Даже министра не военного с очень большой натяжкой можно считать легитимной военной целью, как вражеского чиновника. Для Украины вражеского. Можно так считать, почему нет. Мы же призываем ударить по украинским чиновникам, политикам. Справедливо призываем ударить. Ударили бы они по одному министру — можно было бы говорить о «легитимности» акта.
— Стас, а почему наши не наносят такие удары по важным персонам Киева? Тот же Зеленский ездит на фронт, как к себе на дачу. Чем это можно пояснить?
— Данный факт находится в длинном прискорбном ряду, мягко говоря, странностей данного военного конфликта, среди прочих перегруппировок, жестов доброй воли, зерновых сделок, обменов военнопленными и так далее, и тому подобное. Всё это не является секретом Полишинеля, что у украинского руководства есть некая «защитная мантия», кард-бланш — защита от покушений и убийства, предоставленная российским руководством. Об этом как-то и Захар Прилепин написал в посте на телеграмм-канале, что мы такие благородные, такие сторонники международного права и далее соблюдаем обязательства перед Зеленским и его ближними сподвижниками. Израильский премьер Беннет, как-то сказал, что Зеленский через него ещё в начале СВО выпросил у нашего главнокомандующего обязательства его не трогать. Собственно, таких примеров много. Но даже без каких-то слов это реальное ощущение. Зеленский регулярно ездит на линию фронта и остаётся безнаказанным. Да и в Киеве он может быть спокойным, потому что не может стать объектом ударов, ни он, ни его подельники. Такой вот странный кард-бланш, иммунитет от покушений. При том, что это — одно из многочисленных обязательств, правил, которые у нас соблюдаются односторонне. Мы выполняем свои обязательства по отношению к украинской стороне, а они не выполняют. Они, когда могут и хотят дотянуться, до того же Прилепина, сопредседателя одной из парламентских политических партий, до региональных министров, депутатов и так далее, дотягиваются. Мы даже на таком уровне никого не трогаем, что уж говорить про более высокий. Такой вот прискорбный факт. На самом низовом уровне, не касаясь Зеленского, у нас есть приказ не трогать украинскую эвакуационную команду, когда четверо человек тащат своего «300-го». Это прямо не говорится, но подразумевается, что это не по правилам войны — можно трогать только технику. Через час наши четверо эвакуируют своего раненого, не конкретно нашего подразделения, а на нашем участке, по ним украинцы сразу сбрасывают свои «сюрпризы». Вот так вот, опять же одностороннее то ли благородство, то ли не знаю как назвать. Возвращаясь на политический уровень, хочется надеяться, что рано или поздно количество преступлений Зеленского, за которые он заслуживает кары, перейдёт в качество, и возмездие настигнет его, если не по военному трибуналу, то карающим ракетным ударом. В конце концов Дудаева зачистили тоже только почти через полтора года после начала первой чеченской войны, до этого не трогали, хотя возможность такая, естественно, была. Хотелось, чтобы с Зеленским и его сподвижниками произошло такое же. Хотя они уже своё время «перехаживают»: полтора года уже прошло, скоро будет два года. Но повторюсь, хочется, чтобы рано или поздно заслуженное возмездие его настигло. Есть версия, что Зеленского не убирают, потому что своей неадекватностью он и его окружение, наоборот, загоняют Украину в ещё больший тупик. И его разрушительные действия на украинскую политику, стратегию вроде как идут нам на пользу, долговременную и стратегическую. Ну что ж… если когда-нибудь историки признают по итогам СВО и с высоты поколения, что это было так, останется только снять шляпу. А пока это выглядит так, как сейчас: не очень хорошо и, мягко говоря, печально. Получается, что какой-нибудь мобилизованный насильно, русскоязычный, русскокультурный парень из Одессы — это легитимная военная цель, а главарь всей украинской хунты и его подельники — под защитой. Лично моё скромное мнение — это не очень правильно.
— Но в Лисичанске вышло так, что украинский террор убил мирных…
— В данном случае попали под замес совершенно мирные люди, несколько десятков человек погибли — совершенно гражданских людей, в числе которых были и дети, которые просто оказались не в том месте, не в то время. И тут ни о каком легитимном акте войны говорить не приходится. Это просто очередной теракт. Такой же как удар по Белгороду, также как ударили по Текстильщику в Донецке. Враг тем самым показывает, что он достаёт наш тыл. Потому что ЛНР в последнее время, большая часть республики, была более мирным, тыловым регионом, чем Белгородская область. Враг опять показывает, что он проникает очень далеко. Даже на днях была карта европейской территории России, которая доступна ударам врага. Она становится всё шире и шире с каждым месяцем. Я уже не говорю про диверсии в глубоком тылу, которые осуществляют агенты украинской разведки или недоумки местные за малую толику обещаний той же украинской разведки. В данном случае теракты в глубине страны, чуть ни за Уралом, мы оставляем за скобками. А касательно ракетно-бомбовой и артиллерийской террористической деятельности врага, вновь актуальны слова верховного главнокомандующего: «Для защиты территории России необходима широкая демилитаризованная зона нашего контроля на территории Украины». А учитывая, что на самом деле территория России по Конституции, может кто и забудет, но и ДНР, и ЛНР, и Херсон, и Запорожье — это тоже конституционная территория России, то речь идёт о защите не только «старой» территории, но о демилитаризованной зоне по защите всех регионов РФ, конституционных. Учитывая, что эта демилитаризованная зона включает в себя ещё и исторические земли России, что само по себе является справедливой и праведной миссией, вопросов быть не может. Остаётся работать над этим и вести СВО к победе. К победе не по каким-то критериям, назначенным в телевизоре, где победой могут объявить всё, что угодно, даже заморозку по нынешней линии соприкосновения, а настоящей победе несомненной — с Одессой, с Харьковом, с Николаевом — как самый минимум.
— Замечательно! Ещё раз желаем поскорее выздороветь и удачи!
— Спасибо!
Оценил 1 человек
1 кармы