На контролируемых силами белого движения территориях проводились выборы. Белогвардейцы «внесли поправки» к избирательным законам Временного правительства: был повышен возрастно ценз (с 20 лет до 25) и введен ценз оседлости.
По новым законам, на юге России голосовать могли жители, проживавшие в городе не менее двух лет или же владевшие в том или ином населенном пункте собственностью (в том числе средствами производства).
Один из плакатов белого движения.
Запретили голосовать и военным, что тоже стало отступлением «от заветов Февраля». Вот и выходило, что «фронтовые белогвардейцы» не могли повлиять на политику тыла даже путем голосования.
Всё это наложило свой отпечаток на явку: Россия в ту пору была «страной молодежи», а учитывая факт Гражданской войны, массы беженцев права голоса лишились. В выигрыше остались лица, обладавшие состоянием. Они и стали формально «ударниками выборных кампаний».
Кроме того, выборы в Городские думы зачастую бойкотировали левые (не большевики, этим запретили голосовать и вообще, приговорили в 1919 году к заочной казни — эсеры, меньшевики и т.д.) и стоявшие за ними социальные группы (рабочие, часть интеллигенции и т.д.).
Подобное поведение левых было связано с различными властными нарушениями: вычеркиваниями кандидатов, отменой итогов выборов и т.д.
А. И. Деникин в Харькове, 1919 год.
«...крайне желательно, чтобы выборы дали состав гласных, благожелательных Добровольческой армии...» — напутствия губернаторам от Управления внутренних дел. / А. А. Чемакин. Городские выборы на Белом Юге России (осень–зима 1919 г.). Российская история. 2023. № 1.
В результате, явка на уровне 20% считалась весьма солидной. Чаще она была в районе 10 — 15%.
Можно сказать, что широкие массы населения белые выборы игнорировали, как раз и говоря по этому поводу:
«Выбирай не выбирай, всё равно назначат, кого сами хотят...» — в Ставрополе военные власти не признали итоги выборов, так что явка на «перевыборах» упала с 22 до 14%. В рабочих районах явка порой была на уровне 4%.
При этом, в казачьих регионах выборы происходили по собственным законам и со своими особенностями: ведь Главкому ВСЮР А. И. Деникину донские и кубанские казаки подчинялись только в военно-оперативном отношении. У казачьих областей даже свои таможенные тарифы были.
Вообще, намучались белые с казачками: те и на Москву не шибко хотели идти.
Во многих городах выборы провести не успели. Тем не менее, они состоялись на юге в более чем сорока населенных пунктах.
Белые сменили и модель выборов: с пропорциональной на мажоритарную.
Ещё одной особенностью этих выборов было стремление к объединению различных политических или даже аполитичных сил (у правых создавались мощнейшие «объединения» а-ля октябристы + монархисты + беспартийные + домовладельческие союзы и национальные организации). Левые, которые все-таки решались принять участие в выборах, часто присоединялись к спискам «буржуазии».
Скажем, в Симферополе создалось объединение «За Единую Свободную Россию», куда вошли кадеты, энесы, правые эсеры, меньшевики-оборонцы, зажиточные граждане-домовладельцы. Им противостоял «блок объединенных социалистов» — «эсеры-центристы» (помимо левых и правых, появились к 1919 году и такие), «плехановцы», профсоюзные деятели и члены Социалистической еврейской рабочей партии (СЕРП).
При этом, часть белых политиков предлагала вернуть дореволюционные законы о выборах и куриальную систему. На фронте же к этой «политике» относились скорее безразлично.
Монархистам в Симферополе приходилось «выбирать из двух зол» (потому что каких-то более правых сил в городе не нашлось). Они, разумеется, голосовали за «Единую Россию»... вычеркивая оттуда кандидатов-евреев.
В общем, иногда говорят о некотором «повороте вправо» населения в период Гражданской войны. Но по сути, при крайне низкой явке, даже в среде «городских средних слоев» мы видим зачастую ситуации борьбы «социалистов против социалистов в блоке с «правыми». Отдельно нужно отметить активность еврейских партий и движений. В Джанкое отдельный еврейский список получил аж 58% голосов.
Формально заметные успехи одержали разнообразные «правые» силы, опиравшиеся на домовладельцев и бежавших «цензовиков». И имевшие симпатии со стороны белого «административного ресурса», да и средства на агитацию имевшие. Но при столь низкой явке и в атмосфере Гражданской войны сей факт имел мало значения. У народных масс наблюдалось скорее не «поправение», а нежелание ходить на выборы, так как мало кто верил в жизнеспособность белой власти и считал её «своей». Да и вообще, устали от бесконечных перемен власти...
Оценили 2 человека
5 кармы