ЗА ВИНТИКИ, ДРУЗЬЯ!

Манипуляции - обязательный и постоянный прием в информационной войне. Умелый провокатор, искусно играя эмоциями и чувствами, пробуждает в нас нужные ему мысли и даже убеждения. Покажу, как это работает на конкретном примере.

Наверное, многие знают знаменитую байку о Сталине - якобы он называл простых людей винтиками. Друзья, даже тем, кто в курсе сути этой гнусной провокации, советую дочитать до конца - речь пойдет не столько о развенчании мифа, сколько о том, как нами стараются играть манипуляторы.

Особенно успешно такие провокации удаются, если общение происходит в виде монолога - когда "лектора" не могут перебить, возразить, задать вопросы, когда рассказанное им не подвергается сомнению, а его авторитет достаточно высок. Лично мне эту ахинею пыталась втюхать учительница в школе, ярая русофобка и антисоветчица, внучка пленного финна.

Для начала неплохо создать "общую атмосферу" - рассказать об унынии и безысходности, всеобщем страхе и ненависти во времена Сталина, противопоставить личность народу, упомянуть о ее (этой личности) раздавленности.

Чувствуете, друзья? Умелой, тренированной рукой нас погружают в серость и беспроветность, всеобщий ужас, тотальное недоверие. Неплохо, кстати, добавить, в прямом смысле слова, краски. Идеально подходят фотографии, ведь они, ешкин крот, чернобелые! Вот таким простым, нехитрым приемом, исторические фото в руке манипулятора говорят уже не про величие, а множат эффект серости.

Конечно, ученики не могут возразить учителю. Во-первых, не положено по статусу. Во-вторых, у школьников, в большинстве случаев, просто нет знаний, чтоб опровергнуть эту ложь. В-третьих, по всем информационным каналам разные Сванидзе с Гозманами изо дня в день льют помоями в уши именно это - у "рядового школьника" просто нет оснований сомневаться.

Но мы отвлеклись... Друзья, обращаюсь на полном серьезе - попробуйте восстановить в сознании образ беспросветной серости, уныния и безысходности. Вот тут "мудрый учитель" добавляет краски бурой крови, насыщает образ криками несчастных, безвинных узников Лубянки и стонами мифических школьниц, насилуемых всесильным наркомом - факт неподтвержденный ни одним источником, непринятый даже постановочным хрущевским судом.

Манипулятор должен быть щедрым на эпитеты - ведь он оперирует не фактами, а образами, пробуждая нужными ему чувства. НКВДшники обязательно будут "кровавыми палачами", заключенные - непременно "жертвами", непременно "безвинными", время - "страшным", крики - "душераздирающими" и т.д., и т.п. Не заостряя внимание, как бы случайно, невзначай, рассказчик обмолвится, что и успехи с достижениями были надуманными и приписанными. Обмолвится для того, чтоб это обязательно, твердо вошло в образ, но не было основной его деталью. Знаете почему? Потому что большинство учеников, повзрослев, узнают, что "основные" детали - "полуправда" и откровенная ложь, а вот образ должен остаться намного дольше, на этих "мелочах" внимание не сосредоточено, потому они сознательно не опровергаются.

Для усиления эффекта манипулятор поведает парочку "личных историй" - как некоторые его родственники были арестованы и замучены чудовищными сатрапами. Естественно, ни за что. Естественно, "кровавые чекисты" ломали пальцы на руках, выбивая признания, естественно, они невиновны, аки агнцы во главе с Солженицыным, естественно, не давали признаний, пока чуть ли не лично Иосиф с Лаврентием не "взяли в заложники" родственников несчастных.

Знаете почему такие "личные истории" обязательный номер в программе? Во-первых, таким образом рассказчик делится своим сокровенным - многократно множит доверие уже созревших к этому моменту слушателей. Во-вторых, играя на этих струнах души, он вызывает сострадание и к своим вымышленным безвинным родственникам, и к себе любимому. А, в-третьих, добивается самого главного - неприятия слушателем Сталина лично и эпохи, Родины в целом. Заглотившие все это внутренне противопоставляют себя и времени, и всей стране, и людям - безликим, общим, "всем". Манипулятор повторит несколько раз, как плохо тогда было жить, мол, не приведи Господь существовать (именно "существовать") в то время, задаст вопрос риторический доверчивой аудитории: "А вы бы хотели жить в те страшные годы в этой ужасной стране?" Вопрос - тоже обязательный номер программы - так доверчивый слушатель, про себя отвечая, полностью становится на нужную провокатору сторону. И Родина обязательно "эта страна".

Понимаете, друзья? Этим набором приемов, якобы обличая "ужасного тирана", манипулятор старается пробудить то, что в принципе чуждо каждому нормальному человеку - внутренне отторжение Родины, своего народа. И, конечно, будет рассказано о всеобщем стукачестве, доносительстве, подслушивании и подглядывании друг за другом. Улавливаете? Посыл, уже на благодатно удобренное восприятие, такой: "Да эти люди подонки и твари, жившие и на положении бесправного скота, довольные этим, сами стремящиеся быть скотами, культивирующие скотское и рабское".

Такой гнусный автор никогда не скажет про атмосферу всеобщего единения, про народную веру, про общую дружбу, про равенство, про братство, про доверие друг к другу, взаимопомощь и выручку. Про эпоху небывалых достижений, про рост и прогресс. Про то, как дети раскулаченных на порыве души стремились стать пионерами. Про то, что ни одна страна в мире не развивалась так ни раньше, ни позже.

И, естественно, таким подонкам будет оболгано, обхихикано, оплевано самое главное, святое - наша Победа. Самое "цензурное", что может сказать этот лжец - "генерал Мороз" и "закидали трупами".

И где-то посередине, как бы "между строк", подлец расскажет, мол Сталин частенько называл простых людей "винтиками". Потом, описанным выше приемом - риторическим вопросом, пару раз усилит эффект, прочно вбивая "неосновное" в подкорку. Примерно так: "Понимаете, почему люди добровольно превращались в скот? Ну а чего ждать от бесправных винтиков!", "Разве рабский винтик может возразить, даже если понимает, что он, с миллионами других, умрет ни за что, за ради победы проклятого кремлевского тирана?"

Цель очевидна. Нарисованную картину унылой, безвылазной серости сначала с верхом заливают багровой кровью, а потом насыщают, переполняют рабскими, скотскими винтиками. Если такая провокация, игра чувствами прошла, то все достижения того времени, уже и не достижения, включая Победу - какие достижения могут быть у винтиков? Человек не хочет быть таким винтиком, противопоставляет себя самого всей Родине.

Когда-то, через месяц, через год, через два, этот десятиклассник узнает, что и научные, и технические, и культурные, и все другие народные прорывы, народные победы мифическими не были. А вот образ винтика прочно закрепится в подсознании. Ну кому нужны победы таких винтиков? Да и не винтиков вовсе эти победы. "Кровавый упырь" умер, с ним ушли и эти победы. Винтики - не народ. То ли дело на западе!

Между тем, и байка про винтики исполнена в точности по заветам Геббельса: и про, так называемую, полуправду, и про ложь, которая при повторении тысячи раз, перестает казаться ложью.

А прием борьбы с этой гнусью очень простой - называется правдой. Сталин действительно назвал простых людей "винтиками". Один раз. Произнося тост. Если выдернуть два слова, а потом "вольно пересказать", получится, как у этих подонков.

А если говорить правду, то дело было так. Иосиф Виссарионович произнес тост на приёме в Кремле в честь участников Парада Победы 25 июня 1945 года, тост дословно зафиксирован в газете "Правда" от 27 июня 1945 года. Привожу дословно. За винтики, друзья!

"Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился — и кончено. Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей."