Вторая годовщина объединения группы ветеранов специального назначения госбезопасности «Вымпел» совпала в конце 1996 года с общественным просмотром документального фильма «Равных им не было». Встреча ветеранов проходила 19 декабря в роскошном «Президент-Отеле».
Недели за две до торжественного дня я поделился с моим близким знакомым — писателем Вячеславом Морозовым — задумками по составу приглашенных:
— Мне кажется, можно было бы пригласить всех киноактеров, когда-либо сыгравших роль разведчика в кино, и писателей, писавших о разведке. Кадочникова, увы, уже не пригласишь. Вячеслава Тихонова — обязательно. Георгия Жженова, Бориса Галкина — он нашего брата-десантника хорошо сыграл, Николая Бурляева надо бы, только у меня нет его телефона… Из писателей — кого ты думаешь?
— Думаю, Александра Проханова, Владимира Карпова — Героя Советского Союза, Святослава Рыбаса — он про генерала Кутепова писал. Юлиана Семенова уже нет. Много «шпионских» писателей поменяли родину на «историческую», так что затрудняюсь продолжить…
Предновогодний «Президент-Отель» блистал гирляндами мишуры, огнями и внутренним убранством. Для гостей в холле были расставлены столы с шампанским, коньяком и легкой закуской, каждому приходящему вручали подарочный набор книг о разведке. Подходили седовласые мужи с тяжелыми орденскими колодками, со звездами Героев, обнимались крепко, вступали в разговор; подходили бывшие офицеры «Вымпела» — крепкие, с умными глубокими глазами, сдержанные, немногословные, красивые. На груди у многих — экзотические медали иностранных государств.
Тихонова и Бурляева не было. Важно прошествовал под руку с супругой «генерал» Булдаков, Борис Галкин с женой Еленой стояли в окружении «вымпеловцев». Георгий Жженов беседовал о чем-то с митрополитом Питиримом, сдержанный Святослав Рыбас выслушивал отставного генерала-разведчика. В пиджаке нараспашку и, как всегда, без галстука пришел Александр Казинцев из «Нашего современника».
Вот прошел шаркающим приставным шагом Владимир Солоухин. Солоухин как будто никогда и ничего о разведке не писал. Впрочем, все ли я о нем знаю? Он медленно продвигался от парадной лестницы по направлению к конференц-залу, ссутулившись, немного растерянно кидая взгляды по сторонам. Остановился, огляделся и, видимо, не заметил ни одного знакомого лица: в холле уже толпилось изрядное число приглашенных. Вячеслав Морозов поспешил к нему, поздоровался.
Они подошли к фуршетному столу. Два-три голоса поприветствовали писателя:
— Здравствуйте, Владимир Алексеевич!
Солоухин, слегка приподнимая глаза и, не особо замечая, кто с ним здоровается, полупоклоном отвечал на приветствия. Затем он попросил Морозова передать ему бутерброд с икоркой и предложил выпить за этих ребят коньяку.
Позднее В.Морозов об этой встрече с В.А.Солоухиным у «вымпеловцев» напишет:
«Мы выпили за здоровье генерала Дроздова и за советскую разведку, доставившую немало хлопот нашим противникам. Солоухин, прожевывая бутерброд, спросил:
— Ты книжку-то Дроздова читал?
— Читал, даже писал о ней.
— А я так думаю: хорошо, что они, разведчики, наконец заговорили. Сразу сколько досужих сплетен про КГБ полетело в тартарары. И сколько мы узнали про тайные пружины, которые двигали и нашу и зарубежную политику! М-да, это, пожалуй, важнее…
Протрещал звонок, приглашая всех в конференц-зал. Мы сели в проходе, где-то в середине зала.
После короткого вступительного слова генерала Дроздова показали фильм «Равных им не было» — о группе специального назначения «Вымпел», которую создал и выпестовал Юрий Иванович, которой действительно не было равных в ряду спецподразделений иных стран — по универсальности подготовки, отваге и мужеству, по способности решать невыполнимые, казалось бы, задачи.
Запомнились, например, такие кадры.
Камера неподвижна, на экране — ничем не примечательный пейзаж: слегка взбугренная местность, дерево, зеленые кустики. Кроме этого — ничего! Вдруг, как по команде, земля дыбится и встают 50–70 вооруженных парней и тут же ложатся, и снова исчезают. Проходит секунда-другая (камера неподвижна) — и опять, как по команде, встают еще человек 50–70, но уже других воинов. Ложатся — и снова пропадают, сколь ни вглядывайся в эти кустики и бугорки. «Бойцы «Вымпела» проходили стажировку и в странах Юго-Восточной Азии, — звучит голос диктора за кадром, — где наши парни делились опытом и где многому научились сами». В это время на экране крупным планом возникает участок дороги — безо всякого изъяна, после чего квадратный «лоскут» земной поверхности приподнимается и отъезжает в сторону, а из замаскированной ямы, как черт из табакерки, выскакивает перемазанный в глине улыбающийся «вымпеловец».
Солоухин смотрел на экран молча, а затем, когда генерад Дроздов по окончании фильма попросил желающих высказаться, Владимир Алексеевич, выждав небольшое время, поднялся с кресла и, обронив, «сумку мою поторожи», мелким шагом, той же шаркающей походкой, пошел к сцене. Зал молча ждал.
Опершись на трибуну, Владимир Алексеевич коротко поведал свою военную биографию, отметив, что «хотя в войсках НКВД я никогда не служил и про вас, разведчиков, не писал, но во время войны был старшим сержантом в спецназе». Говорил он тихо, потом голос стал крепнуть — почти точь-в-точь, как это было во МХАТе, на 40-летии журнала «Наш современник», когда он читал свое стихотворение, закончив его на высокой ораторской ноте. Он продолжил:
— Когда я посмотрел этот фильм, я вспомнил случай из нашей давней русской истории. Произошло это в период крещения Руси. Сами понимаете, что когда Владимир Святой приказал сбросить Перуна в Днепр и велел всем креститься, это был единичный, хотя и государственного, исторического значения случай принятия христианства языческой Русью. После этого христианские проповедники пошли в разные города и веси, в разные племена, жившие тогда на территории Руси, крестя язычников и обращая их в христиан. И вот, когда один из монахов-подвижников пришел к языческому племени, обитавшему где-то на Севере, и убедил это племя принять христианство, произошло следующее. Вождь племени, который должен был первым пройти обряд крещения и показать, таким образом, пример своему племени, вошел в реку, выхватил из ножен меч и, высоко подняв его над головой, трижды окунулся в воду. И когда он вышел на берег, монах-мессионер упрекнул его: что ж ты, мол, сам окунулся, а меч свой не окунул? И вождь ему ответил…
Тут голос писателя возвысился до митингового накала:
— Я, говорит, прошел обряд крещения. Я теперь христианин. Я буду соблюдать Христовы заповеди, буду жить так, как велит мне Христова вера. Я даже буду прощать врагов своих. Но! — голос Солоухина обрел металл: — Но ме-еч мо-ой!..
Он сглотнул комок в горле, и микрофон передал это всем сидящим в зале. Произошло мгновенное слабое движение десятков людей, которые, я уверен в этом, разом угадали — что сейчас будет сказано.
— Но меч мой никогда не должен быть добрым к моим врагам! Он никогда не будет добрым к врагам моего племени — он не для этого предназначен. Меч в моей руке для того, чтобы защитить меня и мое племя, и ему нельзя быть добрым, как мне! Вот что сказал монаху этот вождь племени.
С середины зала я увидел, что по щекам старого писателя текут слезы. Это заметили и другие, и по залу снова короткой судорогой прошло движение.
— И я вас прошу, я вас заклинаю: держите свой меч сухим всегда. Дорогие мои герои, я — старый человек, я много повидал. И вы много повидали, вы много знаете, чего не знают другие. И вы не должны спокойно смотреть на то, что происходит. Вы видите, как наша Россия окружена со всех сторон алчущими «собратьями», которые готовы рвать ее на части, стремясь ухватить кусок пожирнее. Вы видите, как потворствует им потерявшая совесть и страх «пятая колонна». Не мне это вам рассказывать, это вы сами знаете, как не знает никто. Так… не дайте же!.. не дайте погибнуть своей Родине!.. (Он уже не стеснялся открытых слез и рыданий). Она вас вскормила, но сегодня она слаба и унижена, и вы — ее последний оплот! Я старый человек, русский писатель, я обращаюсь к вам: держите ваш меч сухим! Нам нельзя быть добрыми к нашим врагам — их слишком много, они сплочены и сильны, и не хотят быть добрыми с нами. И поэтому пусть ваш меч, изображенный на вашей эмблеме, навсегда останется разящим, острым и сухим, как у того мудрого вождя племени!..
Он отошел от трибуны и, шаркая подошвами ботинок, пересек сцену. Зал возбужденно аплодировал. Какая-то женщина помогла ему сойти со сцены и, идя рядом вдоль прохода, что-то горячо говорила. Владимир Алексеевич растерянно оглядывал зал, и я догадался, что он забыл, в котором ряду сидел до выступления. Я поднялся ему навстречу:
— Владимир Алексеевич, идите сюда. Вот ваша сумка.
— А, ну все. Спасибо, голубушка, я посижу теперь…
Он медленно и тяжело сел в кресло, после чего аплодисменты стихли. Солоухин достал платок, вытер щеки, промокнул глаза, принял позу поудобнее. Вздохнул. Потом спросил неопределенно:
— Ну что?
— Как «что». Вы же сами видите, что с залом сделали. Задние ряды стоя вас приветствовали…
Да-а-а… А ты этих ребят знаешь? — он кивнул головой на зал.
— Маленько знаю.
— Ну и как думаешь, дошло до них?
— Думаю, дошло.
— Хорошо бы, если б дошло… Я от сердца говорил. Что ж они, не понимают, что ли? У них в руках та-акая сила!.. Да будь я помоложе… — он махнул рукой как-то обреченно, словно отсекая тему разговора, и стал медленно вставать.
— Что там у нас по плану дальше?
— Вроде бы продолжение фуршета…
— Ладно, это уже не по мне. Ты меня проводи до выхода.
Я проводил. Больше мы не виделись.» («Наш современник», N 7, 1997 г.).
Этот «Наказ» Владимира Алексеевича Солоухина задолго до его появления в журнале был размножен и передан почти во все подразделения спецназа России.
Без сомнения, новая Россия, являющаяся преемницей более чем тысячелетнего государства, должна учесть опыт предков и их последователей, для которых защита Отечества была главным делом их жизни.
«Корми солдата тысячу дней, — советовал древний и мудрый Сунь Цзы, — чтобы использовать один час в нужное время и в нужном месте.» Вот бы и нам так!
Автор Юрий Дроздов. "Вымысел исключён. Записки начальника нелегальной разведки". Отрывок из гл.9."Спецназ".
В.А.Солоухин любил Родину и не боялся говорить правду о перекосах советского социалистического строя и напоминать о том, какой ценой властвующие устанавливали свою диктатуру. В книге "Последняя ступень" он показывает жизнь такой, какой она была на самом деле.
"Последняя ступень"-- исповедальный роман о мучительном пути прозрения русского писателя-самородка, о судьбе России, о вечных вопросах "Что делать?" и "Кто виноват?"
ВЛАДИМИР СОЛОУХИН [ч.1]. О РОССИИ, РУССКИХ И О НАЦИОНАЛЬНОСТИ. https://cont.ws/@artads/698085
КОММУНИСТ В.СОЛОУХИН [ч.4]. О РЕВОЛЮЦИИ И РЕВОЛЮЦИОНЕРАХ. https://cont.ws/@artads/699542
В.Солоухин [ч.5]. Ограбление и разрушение жидобольшевиками церквей и монастырей. https://cont.ws/@artads/700069
ВЛАДИМИР СОЛОУХИН [ч.6]. О ЛЕНИНЕ. https://cont.ws/@artads/700583
В. Солоухин [ч.7]. Концлагеря и трудармия при коммунистах. https://cont.ws/@artads/701281
В.Солоухин.[ч.9]. О Гражданской войне. https://cont.ws/@artads/702812
В.Солоухин.[ч.10]. Замещение большевиками русской интеллигенции на евреев-периферийцев. https://cont.ws/@artads/703172
Владимир Солоухин [ч.11]. О Сталине и евреях. https://cont.ws/@artads/704087
В.Солоухин [ч.12]. О ленинских догмах. Ленинизм-- утопия. https://cont.ws/@artads/704987
В.Солоухин [ч.13]. О дефиците продуктов и товаров при социализме. https://cont.ws/@artads/705526
В.Солоухин [ч.14]. О Перекосах социализма , образовании и о вымирании деревни. https://cont.ws/@artads/706303
B.Солоухин[ч.15]. О хлебной монополии и продовольственной диктатуре. Цитаты Ленина. https://cont.ws/@artads/708055
B.Солоухин[ч.16]. Об оккупации и геноциде. https://cont.ws/@artads/709538
В. Солоухин[ч.17]. О русских, нацменах и жителях советских республик. https://cont.ws/@artads/710479
Видео: В.Солоухин читает стихотворение "Мужчины". https://youtu.be/Z7_3D_dBkOg
SS. 26.09.2017.
Оценили 103 человека
126 кармы